В конце концов Андерс вздохнул и отстранился, но не раньше, чем бережно положил голову Стефани себе на плечо.
— Кто сказал, что расставание — это такая сладкая печаль?
— Шекспир.
— Я думаю, он был ненормальным. Я подумал об этом, когда мы разлучились впервые, а теперь уверен в этом. Нет ничего сладкого в разлуке. Это грустно.
Стефани предложила объяснение. — Это сладкая печаль, потому что тебе есть о ком грустить. Если бы у тебя никого не было, то и печально не было бы, но и сладко тоже. Просто всё развивалось бы иначе.
— Так это сладкая печаль? — уточнил Андерс, хотя взгляд его голубых глаз, когда Стефани повернулась посмотреть ему в лицо, не выражал сомнения.
— Всё так, — ответила она. — Очень сладко и очень, очень печально.
***
Спустя два дня Стефани была в космопорте. Её багаж уже увезли, и она обнимала всех, кто пришёл её проводить – своих родных, Джессику, Андерса, семью Карла – некоторых из них не один раз. Карл вёл себя так же. Он даже обнял Андерса, который засмеялся и обнял его в ответ.
— Береги нашу девочку, Карл, — сказал Андерс. — Не дай ей запугать всех этих мантикорцев.
— Я обещаю, — ответил Карл. — Ты сам будь осторожен. Помни: нас не будет рядом, чтобы спасти тебя.
— Я буду помнить.
Записанный голос объявил об окончании посадки, и Андерс еще раз крепко обнял Стефани.
— Полагаю, нам пора, — произнесла она. — Я буду писать. Я всем буду писать!
— Да ладно, Стеф — тон Карла был резок. — Мы вернемся ещё до того, как они привыкнут к нашему отсутствию.
— Верно. — Она схватила переноску Львиного Сердца, а затем метнулась обратно, чтобы обнять мать и отца. — Увидимся, когда вы приедете на Мантикору отдохнуть!
Затем она развернулась и наконец-то вбежала в шаттл.
***
Андерс был рад, что прибыл в космопорт на собственном аэрокаре. Прямо сейчас он не хотел видеть никого рядом с собой. Он видел, как Джессика и Храбрец отбыли вместе с Харрингтонами. Джессика выглядела так, будто она плакала. Древесный кот потянулся через её плечо, чтобы нежно потрепать Джессику по щеке.
Похоже, что всем им будет странно оставаться без Стефани. "И становится странным для меня находиться здесь со всеми её друзьями, пока она — на другой планете. Относительно прошлого раза сейчас всё стало вверх тормашками. И я, и Стеф так сосредоточились на том, что это значит для нас, что я совсем не подумал, как ситуация изменится для всех остальных".
Возвращаясь в многоквартирный дом, где Калида арендовала им жилье, он все еще пересматривал запись, где люк шаттла захлопывался за Стефани, с последней бледной вспышкой, которая могла быть её машущей рукой.
Кесия Гайен сделала попытку помахать ему, когда он шёл по вестибюлю, но Андерс предпочёл не заметить её. Обычно Кесия была тем человеком, с которым можно было обсудить раненые чувства, но прямо сейчас он всё ещё хотел побыть один.
К удивлению Андерса — ведь Кесия обычно хорошо улавливала невербальные сигналы — она побежала за ним и догнала его как раз, когда он дошёл до лифтов.
— Подожди минутку! — крикнула она, и Андерсу пришлось остановиться и повернуться к ней лицом. Она бросила взгляд на его выражение лица, затем нежно улыбнулась и потянулась, чтобы похлопать его по плечу. Эта улыбка была такой сочувственной, что Андерс почувствовал, как на мгновение его непроницаемость дала трещину. Забавно. Он думал, что гораздо лучше умеет скрывать свои чувства.
— Я знаю, что у тебя, наверное, голова сейчас занята другими мыслями, — сказала Кесия, — но я подумала, что ты хотел бы знать. Минуты четыре назад мы получили сообщение по комму от Мантикоры, примерно когда ты парковал аэрокар.
— Что за сообщение по комму? — спросил Андерс, пытаясь распознать её интонации. В голосе Кесии звучало одновременно волнение, практически ликование, и раздражение.
— Твой отец вернулся, — ответила ему Кесия. — Университет очень быстро отправил его назад..
— Папа здесь? — Шокированный, Андерс уставился на неё, и девушка кивнула.
— Только что вышел на орбиту Мантикоры, чуть больше двух часов назад, — подтвердила она.
Андерс тряхнул головой, словно пытаясь прояснить мысли, возникшие после совершенно неожиданной новости. Потом его словно оглушило. Если доктора Уиттакера отправили забрать персонал экспедиции... если университет зафрахтовал курьерский бот, чтобы как можно быстрее доставить всех домой с позором.... тогда он упустил возможность увидеть Стефани в самый последний раз! Он чувствовал себя так, будто кто-то пробил большую ледяную дыру в том месте, где раньше был его живот.
— Эй! — Кесия протянула руки, схватила его за плечи и встряхнула. — Полегче, Андерс! Полегче! Это хорошо... в основном.
— Что ты подразумеваешь под "в основном"? — потребовал объяснить Андерс.
— Нууу, хорошая новость заключается в том, что Университет был достаточно поражён тем, что мы успели обнаружить, чтобы несмотря на некоторые…ммм... незначительные нарушения они позволили твоему папе просить продления контракта со Звездным Королевством. Дата его завершения — пока Университет заинтересован! — Её глаза блеснули от внезапной надежды, вспыхнувшей в Андерсе. — И ректор Университета, и глава отделения — и твоя мама от имени правительства — все они пообещали выполнить просьбы губернатора Дональдсон и министра Васкеса. Так что я думаю, что у наших контрактов неплохие шансы быть продлёнными. Может быть, непрерывно, может быть, с перерывом на зиму, до тех пор пока мы не вернёмся в Урако с нашими данными.
Андерс кивнул. Все это было хорошими новостями… за исключением, может быть, части про возвращение домой "на зиму", поскольку сфинксианская зима длилась более шестнадцати месяцев. Но Кесия сказала…
— Так, а какие новости плохие? — спросил он. И если на то пошло, подумал он, если папа вернулся более двух часов назад, почему же он до сих пор не позвонил по комму? В конце концов, это всего лишь двадцать пять минут задержки передачи!.
— Это может быть как хорошими новостями, так и плохими. — Кесия пожала плечами. — По его словам, когда он вошел в базу данных системы и сообщил по комму доктору Хоббард, что вернулся, она сообщила ему, что планы изменились. Она говорит, что какая-то важная шишка с Мантикоры — Морго или Морроу, что-то такое; твой папа не знает точно — финансирует то, что он назвал "какие-то туристы, интересующиеся ксеноантропологией".
— Охо-хо.
— В точку. — Кесия даже усмехнулась. — На самом деле, когда он немного успокоился, он признал, что не всё так плохо. На самом деле, некоторые из них имеют довольно хорошие рекомендации. Но твой папа действительно взволнован. Он считает, что это нарушение условий эксклюзивности контракта с нами.
— Так и есть, — заметил Андерс. — С другой стороны, нам крупно повезло, что мы всё ещё заслуживаем иметь контракт. Если у нас получится, сделаем это.
— Я думаю, что твой папа тоже сделал такие же выводы, – ухмыльнулась Кесия. — Очевидно, что этот Морроу или как там его, связан с чем-то, что называется Фондом Эдера. Это какая-то разновидность некоммерческой организации, которая занимается сохранением биологического разнообразия, интересуется древесными котами, и, очевидно, обдумывает создание настоящей кафедры ксеноантропологии в Университете Лэндинга. Так что декан колледжа доктора Хоббарда попросил её — а на самом деле велел ей — приветствовать команду Фонда.
— Разумеется. — Андерс вздохнул и покачал головой, испытывая сочувствие и к отцу, и к доктору Хоббард.
Сонура Хоббард была нынешним заведующим кафедрой антропологии в Университете Лэндинга. Она также возглавляла Королевскую комиссию по древесным котам и в каком-то смысле была начальником его отца здесь, в Звёздном Королевстве. Впрочем, экспедиции Уиттакера было позволено работать на Сфинксе в качестве ответной реакции на несчастье, связанное с Больгео. Королевство хотело быть уверенным, что люди, изучающие котов, были настоящими — и уважаемыми — учёными, и им была предоставлена существенная свобода действий в свете их академической репутации. И их контракт специально защищал все важные академические права первых публикаций.
Но это было ещё до того, как доктор Уиттакер забрал всю свою команду и бросил её в безвыходном положении в чаще, никому не рассказав о своих планах. Было неизбежно, что после этой недавней катастрофы надзор будет более жёстким. Его отец должен был знать это куда лучше Андерса, ведь если его отец в чём-то и разбирался — помимо ксеноантропологии, разумеется, — так это в академической политике и финансировании. Это означало, что доктор Уиттакер понимал, что у него относительно принятия этих новичков выбора было не больше, чем у доктора Хоббард относительно принятия близко к сердцу "просьб" её декана.
— Отец уверен, что эти люди здесь законно? — уточнил Андерс.
— Он говорит, что всё выглядит именно так. — Кесия пожала плечами. — По-видимому, это назревает уже достаточно долго, и доктор Хоббард говорит, что проверка данных длится уже пару стандартных месяцев.
— Когда они будут здесь?
— Видимо, не раньше, чем через стандартный месяц. Судя по сообщению твоего папы, они уже в пути, но они отбыли из нескольких разных университетов нашей Системы.
— Итак, Фонд Эдера изучает древесных котов изнутри, а Университет Лэндинга получает деньги на бочку. — Андерс фыркнул. — Звучит так, будто все, кроме папы и вас, ребята, извлекли из этого пользу!
— Твой отец чувствует то же самое.
— Эй! — Андерс оживился, интерес ненадолго вытеснил его депрессию из-за отъезда Стефани. — Если папа всё правильно разыграет, ты сможешь получить что-то вроде предварительной рекламы твоей работы, когда эти заезжие ученые снова отправятся по домам. То, что заставит людей попыхтеть, чтобы прочесть твои "подробные полные" окончательные отчеты, когда они появятся!
— Ты и правда сын своих родителей, верно? — сказала Кесия со смешком. — Я предвижу твоё светлое будущее в политике, если ты только сможешь держаться подальше от академических болот! Думаю, тебе следует предложить ему это, как только он выйдет из шаттла. Может быть, даже раньше, если ты захочешь связаться с ним!