ась с огнём, и оказалась связанной со своим древесным котом, помнишь?
— Высокая рыжеволосая девушка? — сказал доктор Уиттакер спустя секунду.
— Скорее каштановые, чем рыжие, но да, это она.
Почему-то Андерса немного раздражала смутность воспоминаний отца.
"Ну конечно, я раздражён", подумал он, поняв причину. "Джессика сыграла большую роль в спасении наших задниц, а папа был так далеко, что я думаю, что он даже не заметил там её!".
— Я помню ее, — сказал доктор Уиттакер. — Она была с миз Харрингтон и молодым Цивоником и другими на лесном пожаре, не так ли?
— Да, была, — согласился Андерс, обнаруживший с радостью, что его отец заметил своих спасителей.
— Что ж, если она хоть наполовину осведомлена о древесных котах так, как миз Харрингтон, и если она захочет работать с нами, я уверен: она может быть очень ценным активом, — продолжил доктор Уиттакер. — И кроме того, министр Васкес совершенно ясно дала понять, что она хочет, чтобы по крайней мере один рейнджер СЛС был назначен постоянным членом нашей команды. Мне бы очень хотелось возразить, но, к сожалению, я не в состоянии сделать это. И в этом есть и хорошая сторона. — Доктор Уиттакер весело потёр руки. — Если рейнджер будет назначен постоянным членом команды, у нас будет преимущественное право от рейнджеров, когда нам нужно будет пойти в кустарники!
"Теперь это похоже на доктора Уиттакера, которого он знал", подумал Андерс. Он был немного удивлен тем, насколько его позабавила эта мысль.
— А что насчет этих других ксеноантропологов, Брэдфорд? — спросил Лэнгстон Нэц. — Как они впишутся в картину?
— Сейчас трудно сказать, — нахмурился доктор Уиттакер. — Те квалификационные документы, которые доктор Хоббард смогла показать мне, выглядели... достаточно хорошо. Он взмахнул рукой, как бы отмахиваясь. — Я бы не сказал, что кто-то из них абсолютно первоклассный, но все они кажутся достаточно компетентными. И в отличие от этого кретина Больгео, все они — из уважаемых организаций. Я имею в виду, действительно из них. Они были предварительно проверены институтом Эдер ещё до того, как они были предложены, и на этот раз доктор Хоббард и министр Васкес дважды и трижды проверили документацию! К сожалению, я до сих пор не очень понимаю, чего именно они надеются достичь.
— Я провела небольшое исследование в сети после того, как мы получили ваше сообщение, доктор, — сказала Калида Эмберли. — Институт Эдер имеет отличную репутацию. Он был основан примерно в первое десятилетие существования колонии здесь, и с тех пор он занимается исследованием биосфер всех трёх обитаемых планет. Согласно его сайту, до этого момента основное внимание уделялось Мантикоре, а не Сфинксу или Грифону, что имеет некоторый смысл. На Мантикоре намного больше людей, и их след там уже намного больше. Я думаю, мы можем с уверенностью сказать, что приоритеты института немного сместились, когда вероятность того, что у Сфинкса есть местный разумный вид, стала очевидной.
— Ну, действительно ли древесные коты являются разумными — я имею в виду, доказано и подтверждено, — ещё предстоит выяснить, — сказал доктор Уиттакер. — Я надеюсь, что эти люди будут непредвзято относиться к этому, вместо того чтобы использовать свои выводы в угоду спонсорам! Но судя по тому, что вы говорите, они вряд ли захотят вторгнуться и испортить наши контакты с древесными котами или начать их антропоморфизацию с помощью всевозможных некомпетентных предубеждений. В отличие от некоторых других людей.
Андерс начал было протестовать против очевидного намёка в сторону Лесной Службы, контролировавшей обстановку между людьми и древесными котами — и, вероятно, Стефани тоже — но подавил искушение. Что бы ни случилось, доктор Уиттакер по-прежнему оставался ксеноантропологом. Он был бы намного счастливее, если бы власти Звёздного Королевства объявили всю планету природным заповедником и постановили, что никто — вообще никто... кроме, конечно, него и его команды — не может иметь никаких контактов с древесными котами до тех пор, пока он не закончит их изучение. Что, вероятно, не займёт больше двадцати или тридцати стандартных лет.
И то, если он поторопится.
— Что ж, нам просто нужно посмотреть, как всё это работает, — продолжил доктор Уиттакер. — Доктор Хоббард сказала мне, что у нас, вероятно, есть около месяца, прежде чем они начнут прибывать, и мне бы очень хотелось, чтобы наши новые отношения с СЛС были выработаны прежде, чем мы начнем интегрировать их в график нашей команды. Так что, имея это в виду, Калида, сегодня вечером я хотел бы...
Chapter 6
Андерс обнаружил, что проверяет почту несколько раз в день, начиная с утра, когда он завтракал. Он старался не привлекать к этому внимание других участников экспедиции Уиттакера, хотя был уверен, что они всё равно заметили.
Первые несколько сообщений Стефани включали большое количество видео о самой поездке и кампусе. Сопровождающие комментарии были явно полны энтузиазма… и столь же явных попыток сделать вид, что она не скучает по Андерсу так сильно, как скучала. Ему это показалось довольно милым и трогательным, и он решил, что должен признать, что его посланные в ответ сообщения были предназначены для того, чтобы скрыть такое же одиночество.
Видеоролики стали несколько короче, когда она начала осваиваться, занимаясь такими вещами, как регистрация, комнаты в общежитии, ориентирование в кампусе и всеми другими приготовлениями к курсу обучения. Тем не менее, он был немного удивлен, когда менее чем через неделю после её отъезда он получил сообщение, которое было не только очень коротким, но и содержало только текст.
В нём было написано: "Спорим, ты думал, что я забыла о твоём дне рождения. Но я помню! С семнадцатилетием, Андерс Уиттакер! В приложении указано, где я спрятала подарок. Обнимаю и целую, Стефани".
Андерс закрыл глаза. Стефани не забыла дату его рождения... но он забыл. Он предположил, что его запутало то, что он жил на другой планете, по другому календарю. Дома, на Урако, его день рождения обычно был летом; здесь, на Сфинксе, была осень. Он убедился, что дата правильная, и заметил поток сообщений от друзей и родственников с другой планеты. Они, вероятно, отправили их — вполне возможно, вместе с доктором Уиттакером, когда тот вернулся с Урако, — для доставки именно в этот день.
Он прочитал их, оставив приложение Стефани напоследок. Оно было очень коротким, даже короче того сообщения, к которому оно было прикреплено:
"Это начинается, как твое имя.
Это ярко-вишнёвого цвета.
Оно дает бодрость,
Так что можешь ночью не спать".
Андерс озадаченно уставился на четыре строки.
Его имя начиналось с буквы А, но остальное казалось полной бессмыслицей. Как оно могло сказать ему, где Стефани оставила ему подарок?
— Андерс? — раздался через дверь голос отца. — Ты пойдешь с нами сегодня на место?
— Ещё бы!
Вся команда была полна оптимизма и нетерпения теперь, когда им разрешили вернуться в поле. Андерс был рад этому так же, как и остальные, и был готов идти — осталось только надеть ботинки и куртку. Он сунул ноги в одно, руки в другое. Папа никогда не относился терпеливо к задержкам, но, к удивлению Андерса, доктор Уиттакер даже не надел куртку и не взял рюкзак. Вместо этого с застенчивой улыбкой он протянул Андерсу большой пакет.
— От твоей мамы и меня. Мы купили это ещё до того, как экспедиция оставила Урако. Я месяцами прятал это!
Андерс сорвал обёртку. Внутри был новый унилинк, одна из модных моделей с высокопроизводительным процессором, о которой он так мечтал. Вокруг него было около шести упаковок носков разного цвета — необходимость иметь много носков стала обычной шуткой между Андерсом и его мамой.
— Папа, это супер! Спасибо. Это именно та модель, которую я хотел.
Доктор Уиттакер выглядел очень довольным. — Ты можешь быть уверен, что эта модель откалибрована для связи с коммуникационной сетью Сфинкса.
Андерс усмехнулся. Неисправное коммуникационное оборудование стало причиной многих проблем этого года. Он пристегнул свой новый унилинк, пока отец надевал куртку. Днем всё ещё было довольно приятно, особенно на солнце, но в остальное время куртка была абсолютно необходима.
Отец и сын вместе поспешили вниз по лестнице. Быстро стало очевидно, что остальная часть команды тоже знала, что сегодня день рождения Андерса. Как только они все сели в фургон и поспешили к месту, появились подарки. Лэнгстон Нэц подарил ему книгу о том, как ум и интеллект ценились практически с самого начала истории человечества.
— Ты знаешь, что такие вещи, как цвет кожи, когда-то считались показателями человеческого интеллекта? — сказал он. — Эта книга поможет тебе понять, почему так сложно заставить людей принимать кого-либо — даже других людей — в эксклюзивный клуб "людей", а не "животных".
Андерс был немного озадачен. Насколько он мог видеть, это была довольно серьёзная книга, но одна из причин, по которой ему всегда нравился доктор Нэц, заключалась в том, что он никогда не относился к Андерсу как к ребёнку.
— Спасибо!
В остальном подарки были менее серьезными. Кесия Гайен и её муж нашли для Андерса подборку популярной музыки с Урако: "Так что ты не отстанешь, когда вернёшься домой". Доктор Эмберли, верная своему ботаническому прошлому — и, возможно, в качестве хитрой отсылки к их совместным собирательствам — подарила ему набор сухофруктов со всех планет системы Мантикоры. Дейси Эмберли нарисовала Андерсу портрет нескольких древесных котов, лежавших на подушках из листьев и ветвей, их серая и кремовая окраска удивительно хорошо сочеталась с длинными полосами солнечного света, проходящими через ветви над их головами.
— Я объединила несколько наших друзей и знакомых, — сказала она. — Вот Львиное Сердце. Храбрец немного в стороне. Он выглядит так, как будто спит, но у него есть корень в руке, и он задремал, осматривая его. Право- и Лево-Полосатый — те двое, которые борются. Рыболов вылизывает свои настоящие руки. Рядом с ним ты можешь увидеть кости и чешу. его последней добычи.