Джессика выглядела смущенной, когда доктор Идальго продолжил.
— Лично я хотел бы увидеть две вещи. Во-первых, я хотел бы, чтобы древесных котов признали разумными. Во-вторых, я хотел бы увидеть, что приложены усилия, чтобы сохранить их в незагрязнённом состоянии. Популяция, которая не контактировала с людьми, должна быть защищена от контактов с ними. Популяция, имевшая контакты с людьми — например, кланы Храбреца и Львиного Сердца, — должна быть переселена на территории, где они могли бы вести свой природный образ жизни, не подвергаясь влиянию человека. Только так они смогут превратиться в нацию, которой они должны были бы стать. В противном случае они станут жалким подобием человечества.
— Вы, должно быть, шутите! — воскликнула Джессика. — Древесные коты – это древесные коты. Они никогда не смогут стать людьми.
— Вот именно!, — сказал доктор Идальго. Он потянул себя за мочку уха и грустно улыбнулся. — Ранее ты упоминала, что убедилась, что Храбрец отрастил свою толстую зимнюю шубку. А если что-то ему помешает, ты позволишь ему замёрзнуть?
— Никогда!
— Значит, ты или будешь держать его в помещении, — что неестественно для древесного кота, — или снабдишь его какой-нибудь одеждой. Даже в ходе самых тщательных исследований доктора Уиттакера мы не обнаружили никаких доказательств того, что древесным котам нужно носить что-то кроме их натурального меха. Следовательно, твоё желание защитить его привнесет в его жизнь чужеродный элемент. Если у древесных котов действительно есть какая-то форма общения (а я считаю, что это именно так, в отличие от доктора Дарролин), то эта идея начнёт распространяться.
Джессика выглядела ошеломленной. Андерсу показалось, что она сникает на глазах. Он знал, насколько сильно и Джессика, и Стефани заботятся, чтобы их партнёры – древесные коты посещали не только друг друга, но и свои кланы. Что бы произошло, если бы древесных котов изолировали в резервациях для их же блага? Станут ли изгоями древесные коты, принявшие людей?
Храбрец отложил сумку с образцами и мягко мяукнул. Затем он подошел к Джессике и уткнулся своей пушистой головой в её разлохмаченную причёску. Однако он не ворчал сердито и не рычал на доктора Идальго, поэтому Андерс предположил, что древесный кот тем самым показывал, что человек не хотел причинить ему вреда.
Никакого вреда. Только тюремное заключение. Только изоляция от его собственного народа и людей, запечатанных в маленьких аккуратных резервациях, где коты могут спокойно жить по своим обычаям. Андерс тяжело сглотнул. И можно не спорить, что земли, отданные древесным котам, будут не самыми лучшими. Коты будут уничтожены якобы добротой таких людей, как доктор Идальго.
Он вспомнил отрывок из книги, которую доктор Нэц подарил ему на день рождения. Там была целая глава про то, как менее развитые культуры были уничтожены насильственной ассимиляцией более развитых культур. Но в той же главе также были примеры того, как часто хорошо продуманные усилия по защите этих менее развитых культур заканчивались их ограничением, удушением и, в конечном итоге, разрушением, как и в результате ассимиляции.
— Прости, Андерс, — произнес доктор Идальго. — Ты что-то сказал?
— Нет, сэр. — Андерс изо всех сил старался казаться нормальным. — Просто думаю о некоторых долгосрочных последствиях.
— А. Прирожденный антрополог, идущий по стопам отца.
Андерс заставил себя усмехнуться, но внутри содрогнулся. Он подумал об отчётах Стефани о потере Львиного Сердца. Когда Стефани и Львиное Сердце вернутся домой, оденет ли она кота в свитер? Он представил, как отреагируют КА, как Идальго будет горевать о загрязнении культуры, как некоторые непременно презрительно усмехнутся.
Впервые с тех пор, как уехала Стефани, он обнаружил, что желает, чтобы она повременила с возвращением.
***
В дополнение к обычным обязанностям разведчика Зоркий Глаз старался, насколько возможно, патрулировать границу угодий клана, где заходило солнце: там, где он почувствовал Бича Пловца и Проворные Пальцы из клана Окутывающих Деревья. Зная, что это опасная область, Зоркий Глаз попросил других членов Безземельного клана держаться от неё подальше. Никто не жаловался на это, поскольку Зоркий Глаз поделился предупреждением Бича Пловца с остальной частью клана. Более того, потеря дома означала, что дел было достаточно, чтобы каждый комплект настоящих рук и ног был занят в каждый момент бодрствования.
Сам Зоркий Глаз охотился, когда выпадала возможность, ставя ловушки и силки для мелкой дичи. Он вынимал древесного прыгуна из одной из своих ловушек, когда заговорил мыслеголос.
<Эти ловушки могут поймать больше ваших, чем древесных прыгунов и жевателей коры, Зоркий Глаз из Безземельного клана. Возможно, вы захотите продвинуться немного дальше на восход.>
Зоркий Глаз узнал Проворные Пальцы из клана Окутывающих Деревья, но когда он поискал другой мыслесвет, то не нашёл. Он задавался вопросом, есть ли у Проворных Пальцев пара, потому что одним из преимуществ такого партнерства было усиление и мыслеречи, и способности обнаруживать мыслесвет других. Это могло бы объяснить, почему Проворные Пальцы мог его обнаружить, в то время как он не мог найти никаких следов другого. Он подозревал, что Проворные Пальцы находится на предельной дистанции, но, тем не менее, он позаботился о том, чтобы приглушить свой мыслесвет, чувствуя себя неловко из-за того, что кто-то, кто не был членом клана или его другом, имел такое преимущество перед ним.
Он вежливо ответил: <Могу я оставить мою добычу или ты заберешь её?>.
<Оставь, но когда ты будешь переставлять ловушку, смести её дальше к восходу солнца. В моем клане есть те, кто опасается, что твой Народ просочится на нашу территорию, как вода выходит из берегов реки>.
<И вы перекрыли бы разлив этой реки?>
<Таков приказ старейшин моего клана.>
Зоркий Глаз подумал, что, возможно, Проворные Пальцы не был полностью согласен с ними. Однако кредо Народа, изложенное в самых старых песнях певиц памяти, заключалось в том, что мудрость старших должна была быть услышана младшими. Таким образом, весь клан сможет избежать ошибок, сделанных в прошлом.
Обычно Зоркий Глаз без проблем соглашался с таким подходом. Традиционный способ обучения охоте заключался в том, чтобы позволить детёнышу попробовать одну или две охоты без наставничества. Только после того, как детеныш остался голодным из-за слишком быстрого нападения или из-за того, что не знал особой уловки для намеченной добычи, начиналось серьёзное обучение, ведь только тогда детёныш осознавал ценность прошлого.
Однако в последнее время он начал задаваться вопросом, почему последнее слово должно оставаться за старейшинами, если возникает проблема, в которой у них нет практического опыта, которым они могли бы руководствоваться. Конечно, лесные пожары бывали и в прошлом, но эти пожары были в числе первых, где способность Народа перекочёвывать на новые территории была затруднена присутствием двухногих.
Он испустил тяжкий вздох. Поскольку его собственные правила заключались в том, чтобы не бросать вызов устоям клана Окутывающих Деревья, так как они могли решить, что время терпимости закончилось, он не мог протестовать.
<Проворные Пальцы, я признателен тебе за то, что ты позволил мне оставить добычу. Может, ты хотел бы разделить её со мной?>
<Это любезно с твоей стороны, Зоркий Глаз, но мне лучше вернуться на свой пост. Наш клан не пострадал так сильно, как по твоим рассказам пострадал твой, но целители разума просили нас как можно меньше нарушать внутреннюю гармонию нашего клана — а это значит, что старейшин огорчать не стоит.>
Зоркий Глаз был весьма заинтересован. Даже способность делиться мыслями не означала, что Народ неуязвим для разногласий. Когда не удавалось достичь согласия, это разномыслие иногда могло стать достаточным, чтобы вмешались целители разума. Исцеление всегда включало определенную работу над разумом жертвы — и даже над телом в случае чисто физических травм: смягчение боли, предложение комфорта и уверенности. Однако целители разума специализировались на прикосновении к реальным разумам, чувствуя, где те отклонялись от истины, и помогали им вернуться к пониманию того, что потребности остальных так же важны, как и потребности личности.
<Твои старейшины натянуты до предела?>
Ответ Проворных Пальцев был переполнен усталостью. <Мы потеряли большую часть того, что хранилось с зимы, из-за пожара на границе, где растет наш мох. Мы также потеряли нескольких членов клана.>
<И, без сомнения, есть раненые.> Зоркий Глаз был рад, что они общались только мыслеголосом. Если бы Проворные Пальцы был достаточно близко, чтобы погрузиться в мыслесвет Зоркого Глаза, то горечь, которую испытывал Зоркий Глаз, было бы невозможно скрыть.
<Множество пострадавших. Не столько от самого огня, сколько от дыма. Он накрыл леса на большом расстоянии от пределов места, где горел огонь.> Невинное согласие в ответе Проворных Пальцев подтвердило догадку Зоркого Глаза, что Проворные Пальцы не мог прочесть его мыслесвет. <Несколько наших мудрейших старейшин погибли или стали инвалидами. Клан все еще пытается определить, у кого наиболее взвешенное мнение о том, как нам следует поступать в нашей меняющейся ситуации.>
<Значит, есть разные мнения?>
<Их много: начиная с того, нужно ли нам сменить наше центральное место угодий, до того, что делать с….>
Мыслеголос Проворных Пальцев умолк. В целом Народ не очень хорошо умел что-либо скрывать. Он просто слишком привык к общему мыслесвету. Разведчики и певицы памяти, вероятно, были лучшими по части этого, вероятно, потому, что они имели дело с представителями Народа, у которых не было одинаковых приоритетов.
Зоркий Глаз задумался, что же собирался сказать Проворные Пальцы. "Что делать с захватчиками?". Или что-то более мягкое: "Что делать с этими несчастными беженцами?". Он хотел спросить, но передумал. В целом Проворные Пальцы был добр к нему и, соответственно, к Безземельному клану. Бросая ему вызов, он ничего бы не получил.