Какова была численность противоборствующих армий в сражении на реке Вагре? В Лаврентьевской летописи приводится конкретная информация по силам Боняка и Давыда: «Боняк выстроил воинов своих, и было у Давыда 100 воинов, а у него самого 300» (4, 251). Аналогичные свидетельства присутствует и в других летописных сводах. В.Н. Татищев приводит иные данные: «Давид Игоревич по счастию на пути встретил Бонака, князя половецкого, идущего по просьбе посланных от Святополка в 8000 человек» (82, 217). Разница в цифрах колоссальная, но насколько информация Василия Никитича соответствует реальному положению дел? Н.М. Карамзин не согласен с данными Василия Никитича: «Летописец говорит, что Половцев было 390 человек, а Давидовых воинов 100» (51, 80). Информация Николая Михайловича совпадает со свидетельством Никоновского летописного свода: «И бысть Давыдовых вой 100, а у Боняка 300 и 90 Половец» (11, 135). Не признает приведённых Татищевым данных и С.М. Соловьев: «Боняк выстроил свое войско: у него было 300 человек, а у Давыда 100» (80, 390). На мой взгляд, в данном случае информация летописцев заслуживает доверия. Чего не скажешь о численности армии Кальмана, которая определяется в 100 000 человек (4, 251) и является явным преувеличением. Реальные цифры приводит Ян Длугош: «Венгерский же герцог Коломан, поддавшись как на просьбы, так и на обещания Ярослава, сына Святополка, приходит с восемью тысячами бойцов, имея с собой двух епископов» (28, 287–288). Соотношение сил было явно в пользу венгров.
В летописях ход сражения описан достаточно подробно: «Алтунопа же, подъехав к первому отряду и пустив стрелы, бежал от венгров, а венгры бросились в погоню за ним. Когда пробежали они мимо Боняка, тот погнал за ними, посекая их с тыла, а Алтунопа возвратился, и не пропускали венгров назад. И так, много их избивая, сбили их в кучу. Боняк, разделив своих на три полка, сбил венгров в кучу, как сокол сбивает галок. И побежали венгры, и много их утонуло в Вагре, а другие в Сане. И бежали они вдоль Сана берегом, и спихивали друг друга, и гнались за ними два дня, посекая их» (4, 251–252). Существенное дополнение делает Татищев: «Володарь, познав, что Давид с половцами пришел, вскоре из града изойдя, напал на станы королевские» (82, 218). Описание битвы на реке Вагре оставил и Ян Длугош. Как пишет польский историк, хан Боняк, «разделив войско на три части, он с первой нападает на лагерь и войско венгров, спрятав две оставшихся. Та завязывает бой и, исполняя повеление князя Боняка, делает вид, что побеждена, и обращается в бегство; венгерское войско, думая, что [Боняк] разбит, рассыпается, преследуя его. Тогда-то князь Боняк с русскими и половецкими князьями с оставшимися отрядами ударяет в тыл венграм, разбивает и поражает их. Множество венгров были либо убиты, либо утонули в реке <Вяре>, остальные же, когда разбегались по лесам и горам, были или убиты, или пленены русскими и половцами, которые их преследовали в течение двух дней» (28, 288). Сопоставив данный текст со свидетельствами русских летописей, мы увидим, что большой разницы при описании сражения нет.
Если ход сражения в рассказах русских летописцев и в изложении Яна Длугоша совпадает, то количество потерь сторон существенно разнится. В Лаврентьевской летописи записано, что у венгров «убили и епископа их Купана и бояр многих; говорили, что погибло их 40 тысяч» (4, 252). Иначе ситуация видеться Яну Длугошу: «Герцог Коломан ушёл невредимым; в тот день, рассказывают, четыре тысячи венгров, четыре тысячи пали, а остальные бежали; венгерским лагерем завладели русские и половцы» (28, 288). Приходиться признать, что реальному положению дел соответствует свидетельство поляка, а не русского летописца. Информацию Длугоша подтверждает Татищев. В «Примечаниях» историк пишет, что «Стрыковский согласно с русскою о сей победе венгров написал, только обстоятельства некоторые прибавляет, что венгров 4000 на поле избито, и тут убиты два епископа венгерские, Коман и Лаврентий, остальных же, гнав, два дня побивали и едва кто возвратился» (82, 235). О потерях венгров в сражении Василий Никитич высказался очень осторожно: «Сказывают, что тут венгров пропало до 40 000 человек» (82, 218). По принципу – мало ли что там говорят, хотите – верьте, хотите– нет.
В причинах сокрушительного поражения Кальмана попытался разобраться Н.М. Карамзин: «Венгерские Летописцы рассказывают, что виною сего беспримерного несчастия была неосторожность их Государя, обманутого притворными слезами вдовствующей Российской Княгини Ланки, которая, стоя на коленах, умоляла его быть милосердным к ее народу; что Венгры, не ожидая сопротивления и битвы, спали крепким сном, когда Хан Половецкий напал в глубокую ночь на их стан и, не дав им опомниться, умертвил множество людей. Коломан, без сомнения, думал тогда завладеть Червенскою областию: с ним были не только знаменитейшие светские чиновники, но и Епископы, готовые обращать Россиян в свою Веру. Один из сих Епископов, именем Купан, погиб в сражении» (51, 80–81). По большому счёту, король проиграл битву по двум причинам: из-за неорганизованности венгров и ратного мастерства половецкого хана.
Вне всякого сомнения, главным героем битвы на реке Вагре стал хан Боняк. Старый воин не испугался многочисленного противника, действовал дерзко и уверенно. Сражение проходило под диктовку половецкого хана, Кальман и его военачальники ничего не смогли противопоставить воинскому таланту степняка. Боняк навязал венграм свою волю и довел битву до победного конца. Грандиозные планы венгерского короля Кальмана и киевского князя Святополка потерпели крах.
11. Осада Владимира-Волынского (июнь – июль 1099 г.)
…и ста Давыд, оступив город, и часто приступаше.
После разгрома армии Коломана Давыд Игоревич решил воспользоваться плодами победы и вернуть Владимир-Волынский. Проблема заключалась в том, что, кроме собственной дружины, войск в его распоряжении не было. Хан Боняк захватил огромную добычу, получил от князей богатые дары и довольный увёл своих всадников в степь. В сложившейся ситуации у Давыда оставался только один выход – просить войска у Володаря Ростиславича. Князь Перемышля оказался перед нелегким выбором. С одной стороны, Давыд был злейшим врагом, ослепившим его брата. С другой стороны, самым опасным и сильным недругом оставался Святополк, справиться с которым было значительно труднее. Володарь решил из двух зол выбрать меньшее зло и помочь изгою: чем больше у киевского князя будет врагов, тем легче будет Перемышлю и Теребовлю. Давыд получил войска, необходимые припасы и вместе с племянником Мстиславом выступил в поход на Волынь. Ему удалось привлечь на свою сторону луцкого князя Святослава, сына Давыда Святославича Черниговского. Святослав Луцкий пообещал Давыду Игоревичу: «Если пойдет на тебя Святополк, то предупрежу тебя» (4, 252). Изгой поверил князю и отправил доверенных людей в Луцк, где Святослав целовал крест на верность Давыду.
В это время в Берестье объявился Ярослав Святополчич. После поражения на реке Вагре князь бежал в Польшу, откуда и прибыл на Русь. Здесь ему стало известно, что Давыд вторгся в пределы Волынской земли. Ярослав не сомневался, что главный удар будет нанесен по столице княжества, поэтому быстро собрал отряд ратников и отправил во Владимир-Волынский, где княжил его брат Мстислав. Мстислав Святополчич в полной мере оценил размер опасности и стал стягивать в город войска. Княжеская дружина сильно поредела после битвы на Рожном Поле, поэтому вся надежда князя была на помощь со стороны. Лишь прибытие ратников из Берестья, Выгошева и Пинска несколько улучшило ситуацию. Сыграло на руку Мстиславу и промедление Давыда Игоревича, приостановившего наступление на Владимир-Волынский. Чтобы хоть как-то укрепить свои позиции на Волыни, изгой решил захватить Сутейск и Червен. Это потребовало дополнительного времени, что позволило Мстиславу хорошо подготовиться к обороне. Когда полки Давыда подошли к Владимиру-Волынскому, город был превращен в неприступную крепость.
Стольный город Волынской земли располагался на правом берегу реки Луги и был хорошо укреплен. Болотистая местность затрудняла подступы к крепости, высокие валы, на которых возвышались деревянные стены и башни, служили городу надежной защитой. Гарнизон был многочисленный, продовольствия было запасено достаточно. И всё-таки Мстислав опасался длительной осады. Князь понимал, что если отец не придет к нему на помощь, то съестные припасы закончатся и Давыд просто уморит защитников голодом. Владимир-Волынский мог выдержать осаду длительную, но не бесконечную.
Давыд понимал всю сложность стоящей перед ним задачи. Князь отказался от немедленного штурма и решил основательно подготовиться к атаке на город. По его приказу сооружались осадные башни, сколачивались большие щиты, изготовлялись штурмовые лестницы. Когда приготовления были закончены, Давыд повел полки на приступ, однако защитники сражались храбро и отбили атаку. Осада затянулась, князь-изгой неоднократно пытался овладеть городом, но всякий раз терпел неудачу. Через некоторое время воины и горожане стали испытывать трудности со снабжением, поскольку съестные припасы начали подходить к концу. Святополк не шел на помощь осажденному городу, было неизвестно, придет ли он вообще.
Осада Владимира-Волынского. Миниатюра Радзивилловской летописи.
12 июля 1099 г. Давыд решил вновь штурмовать Владимир-Волынский, выдвинул к городским валам лучников и приказал стрелкам прогнать защитников со стен и башен города. В ответ с укреплений полетели сотни стрел, завязался ожесточенный бой на дальней дистанции. Осажденные и осаждающие состязались в меткости, с обеих сторон лучники и стрелки из самострелов стремительно опустошали колчаны. Небо потемнело от стрел, словно темная туча опустилась на город. Мстислав Святополчич понял, что вот-вот начнется штурм и решил принять участие в сражении. Прыгнув в седло, князь помчался к городским воротам. Около надвратной башни толпились пешие ратники, стояли плотным строем дружинники, суетились воеводы. На боевых площадках кричали раненые, стучали тетивы о рукавицы лучников, воздух гудел от тысяч летящих стрел.