Закрепившись на правом берегу, Святослав Всеволодович отправил гонца к Юрию, призывая князя спешно вести войска к Зарубу. Святослав был не уверен, что сумеет удержать брод до подхода главных сил, если появятся киевские полки. Юрий моментально сориентировался в ситуации и приказал выступать к Зарубинскому броду.
Воины Юрия Долгорукого перетаскивают ладьи из Долобского озера в речку Золочу. Миниатюра Радзивилловской летописи.
Изяслав уже успел оценить масштаб катастрофы. Едва перед ним предстал перепуганный Шварн, князь понял, что случилась беда. Изяслав Мстиславич принял решение отступить к Киеву и готовить город к обороне. Идти к Зарубинскому броду и выбивать Святослава с захваченного плацдарма не имело смысла, в этом случае Юрий стал бы переправляться у Витичева. Суздальский князь цепко прихватил князя киевского, Изяслав это прекрасно понимал. Поэтому и увел полки к столице. Изяславу Мстиславичу пришлось решать ещё одну проблему. Черные клобуки – торки, ковуи, берендеи и печенеги – были напуганы неожиданным вражеским прорывом. Они опасались, что Юрий вторгнется в Поросье и подвергнет разгрому оставшиеся без защиты земли. Переживая за свои семьи, черные клобуки обратились к Изяславу с просьбой отпустить их по домам, чтобы забрать своих близких. После этого конница черных клобуков придет в Киев. Великий князь понимал, что если сам не отпустит черных клобуков, то они уйдут без спросу. Поэтому согласился с их доводами. Вместе с черными клобуками Изяслав отправил Владимира Мстиславича: брат должен был проконтролировать ситуацию и привести их в Киев.
Рать Юрия наконец-то перешла через Днепр и двинулась на столицу.
Успешное форсирование Днепра было крупнейшим стратегическим успехом Юрия Долгорукого, план Изяслава рухнул, хотя ничего не предвещало такого поворота событий. Виноват в плачевном исходе сражения на Днепре был сам киевский князь. Вне всякого сомнения, воевода Шварн действовал крайне неудачно, но кто его поставил охранять Зарубинский брод? Командующим был Изяслав Мстиславич, поэтому с него и спрос. Киевский князь допустил две грубейшие ошибки. Во-первых, для прикрытия Зарубинского брода он выделил недостаточно сил: «Оже мало их есть» (8, 294). Во-вторых, командование на столь ответственном участке Изяслав поручил простому воеводе, а не кому-либо из родственников. Данный факт привел к печальным последствиям, поскольку в решающий момент боя войска отказались повиноваться своему начальнику: «Зане не бяшеть ту князя, а боярина не вси слушають» (8, 295). Совсем иначе обстояли дела у Юрия и союзников.
Святослав Всеволодович, руководивший переправой союзных войск у Зарубинского брода, действовал выше всяких похвал. Правильно оценив обстановку, он принимал грамотные и взвешенные решения. Успешная массированная атака половецкой конницы в полном вооружении через водную преграду дорогого стоила! Недаром летописец зафиксировал сей удивительный факт: «И тако въбредоша на не на конех за щиты и с копьи и в броняхъях якоже битися, и покрыша Днепр от множества вои» (8, 294). В отличие от воеводы Шварна Святослав Всеволодович творчески подошел к решению боевой задачи.
Бой на Зарубинском броде. Миниатюра Лицевого летописного свода.
Следует признать, что план Изяслава по недопущению войск Юрия на правый берег Днепра был хорош. Большое впечатление на современников произвели военно-технические изыскания киевского князя: «Бе бо исхитрил Изяслав лодьи дивно» (8, 293). Сын Мстислава Великого оказался не только талантливым полководцем и блестящим организатором, но и новатором в военном деле. Летописец пишет о ладьях Изяслава в самых восторженных тонах: «Беша бо в них гребци невидимо токмо весла видити, а человек бяшеть не видити. бяхуть бо лодьи покръıти досками, и борци стояще горе в бронях и стреляюще, а кормьника два беста, един на носе, а другыи на корме, аможе хотяхуть тамо поидяхуть не обращающе лодии» (8, 293). Усовершенствования на киевских ладьях летописец напрямую связывает с именем Изяслава Мстиславича, а не его воевод.
Сражение на Днепре стало уникальным явлением в военной истории средневековой Руси. Технические разработки князя Изяслава заслуживают самого пристального внимания, масштабы битвы были грандиозны. Бои развернулись на огромной территории от устья Десны до Киева, затем переместились в районы Витичева и Зарубинского брода. Ни до, ни после такие большие флоты не вступали в противоборство на реках, протекающих по территории Руси.
10. Сражение на реке Лыбедь (начало мая 1151 г.)
…исполчившеся поидоша к Кыеву и сташа възле Лыбедь; Изяслав же ста противу ему перед Золотъıми воротъı.
Когда полки Юрия оказались на правом берегу Днепра, он отправил гонцов в Галич к князю Владимиру. Долгорукий призывал свата выступить в поход на Киев и добить Изяслава в его столице. Если бы Владимир привел рать на помощь суздальскому князю, на амбициях Изяслава можно было ставить крест. Не помогли бы Мстиславичу ни отчаянная храбрость, ни ратное мастерство. Юрий всё делал правильно, обкладывая племянника, как медведя в берлоге, ему оставалось дождаться союзника из Галича и идти на Киев.
Двигаясь по следам войск Изяслава, Долгорукий расположился станом у Белгорода. Несмотря на то что гарнизон крепости остался верен киевскому князю, это была неплохая позиция, где Юрий мог ожидать подхода галицких полков. Время сейчас работало на Долгорукого. Неожиданно он приказал войскам покинуть лагерь и идти на Киев. Мы никогда не узнаем, почему Юрий поступил вопреки здравому смыслу и принял самоубийственное решение. Не исключено, что князю просто не терпелось захватить Киев, он переоценил свои возможности и решил ускорить события.
Изяслав Мстиславич готовил столицу к обороне. Он не хотел отсиживаться за валами, на военном совете решили до тесной осады дело не доводить, дать врагу бой прямо под стенами Киева. Если события примут неблагоприятный оборот, отступить за городские укрепления и продолжить борьбу. В Ипатьевской летописи сохранилась роспись боевого порядка рати Изяслава (296). Киевский князь встал с дружиной перед Золотыми воротами, укрыв ратников за обозными телегами. Изяслав Давыдович расположил полки на рубеже от Золотых до Жидовских ворот, Ростислав Мстиславич с сыном Романом занял позицию перед Жидовскими воротами. Здесь ожидался главный удар Юрия, недаром летописец отметил, что под стягами Ростислава и Романа собралось множество воинов. Гридни Бориса Городенского прикрыли Лядские ворота. Между княжескими дружинами стояли отряды киевского ополчения, город был окружен плотным кольцом воинов. Серьезными естественными препятствиями на пути врага были многочисленные речки, ручьи и овраги, ратникам Юрия требовалось приложить максимум усилий, чтобы прорвать эту массированную оборону и выйти к городским стенам.
Изяславу доложили, что Владимир Мстиславич привел черных клобуков, но в сложившейся ситуации такие союзники оказались хуже врагов. Черные клобуки пришли с женами и детьми, пригнали огромные табуны лошадей и стада скота. По словам летописца, они разграбили в окрестностях Киева монастыри, спалили множество сел и вытоптали огороды. Изяславу пришлось принимать срочные меры, чтобы решить эту проблему. Берендеи под командованием Владимира Глебовича заняли позиции от Ольговой могилы до Щековицы. Ковуи, торки и печенеги прикрыли район от Золотых до Лядских ворот, село Берестовое и Угорские ворота. Изяслав был готов биться насмерть, но неожиданно в дело вмешался Вячеслав.
Старик хотел решить дело миром, он искренне верил, что, как старший в роду Мономаха, обладает влиянием на своих родственников. Вячеслав отправил к Юрию посольство с мирными инициативами, однако суздальский князь знал, кто стоит за спиной старшего брата. Ответ Долгорукого точно и ёмко обрисовал сложившуюся ситуацию: «Ты мне как отец. Ежели хочешь в Киеве со мною управлять так, как ныне управляешь с Изяславом, а Изяслав пойдет в свое Владимирское, Ростислав в Смоленское владении, а мы между собою сами можем договориться обо всем. А Изяславу Киевом владеть не дам» (82, 382). Юрий не имел никаких претензий к брату, его ненависть распространялась на конкретного человека – Изяслава Мстиславича. Об этом он и сообщил Вячеславу, предоставив брату выбирать, на чьей он стороне. Рать суздальского князя и Ольговичей стояла в Василеве, в 50 верстах от Киева, и готовилась продолжить наступление на столицу.
Вячеслав продолжил миротворческую деятельность и прислал новое посольство. Он подтверждал права Юрия на Переяславль и отдавал Курск, взамен же требовал расторгнуть союз с Ольговичами. Эти требования были для Долгорукого неприемлемы. Зачем ему Переяславль и Курск, когда до Киева рукой подать! Юрий прервал бесполезные переговоры и повел рать на Изяслава.
На рассвете пешие полки, конные дружины и половецкая орда Долгорукого подошли к Киеву. Князь Юрий с сыновьями, Владимир Давыдович, Святослав Ольгович, Святослав Всеволодович и половецкий хан Севенч направили коней на берег Лыбеди. Они хотели осмотреть вражеские позиции и понять, что происходит за рекой. Пространство за Лыбедью было заполнено вооружёнными людьми, пешими и конными. В лучах солнца сверкали наконечники копий, блестели шлемы и кольчуги, пламенели большие червленые щиты, от множества стягов рябило в глазах. Юрий не ожидал, что племянник соберет такую огромную рать, смутился и пожалел, что не дождался галицких полков. Но отступать было поздно, князь вытащил из ножен меч и приказал трубить атаку.
Первым в битву устремился Андрей Юрьевич: князь повёл в бой половецкую конницу. По материнской линии он приходился внуком хану Аепе, кому, как не ему, было вести в бой степняков. Наступление велось со стороны Оболони, где когда-то протекала речка Лыбедь (старое русло реки пересохло, за что урочище прозвали Сухой Лыбедью). Половцы выпустили в киевские полки тучу стрел, лавина всадников быстро миновала урочище, и тысячи лихих наездников обрушились на дружину Изяслава. Половецкий натиск был силен, степняки сбили с позиций передовые отряды противника и оттеснили их к Золотым воротам. Здесь половцы уперлись в заслон из телег и остановились. Тогда Андрей изменил направление атаки и ударил в сторону Жидовских ворот. Его наступление поддержал двоюродный брат Владимир Андреевич, он решил помочь родственнику и повел через Сухую Лыбедь конную дружину. Когда всадники спустились в урочище, дядька-кормилец вцепился в повод коня молодого князя и потащил его прочь, обратно через русло. Нес