И если на минуту представить, что этот план увенчался успехом, то последствия его было бы нетрудно предсказать. Царская конница, где и люди и лошади утомились от долгой погони, страдали от ужасной жажды и зноя, попав под удар отборных скифских тяжеловооруженных отрядов, была бы просто раздавлена. И никакой военный гений не сумел бы изменить положение вещей.
О том, что македонцы оказались во время погони в очень сложной ситуации, свидетельствует Арриан: «Воины замучились от сильной жары; все войско терпело жажду». Типичная скифская тактика – измотать врага и ударить свежими силами! Но в данной ситуации этот манёвр у скифов не сработал. Судьба снова улыбнулась Александру и была к нему благосклонна, правда в довольно своеобразной форме. Возможно, что именно расстройство царского желудка и оказалось спасением для всей македонской кавалерии, потому что мы не знаем, как бы долго гнал базилевс свои измученные войска вперед. Прекратил бы он эту бессмысленную погоню или нет.
Случилось то, что случилось.
Поэтому утверждение Арриана о том, что «если бы Александр не заболел, то их (скифов) всех бы перебили во время их бегства», явно лишено оснований, а основано на той самой молве, которая расходилась из македонской царской канцелярии. До победы в этом бою легендарному полководцу было так же далеко, как до луны. Да и по состоянию своего здоровья сын бога Аммона никак не походил на победителя: «Он же в чрезвычайно тяжелом состоянии был отнесен обратно в лагерь» (Арриан).
Потери сторон, о которых сообщается в источниках, тоже вызывают вопросы. Арриан пишет, что скифов «пало около тысячи, в том числе один из их предводителей, Сатрак; в плен взято было человек полтораста». Согласно Курцию Руфу, македонцы «вернулись около полуночи, перебив большое число врагов, еще больше захватив в плен и угнав 1800 лошадей. Потери македонцев составили 60 всадников и около 100 пехотинцев убитыми, ранеными же одну тысячу». Обычно античные историки стараются значительно преувеличить число погибших «варваров», называя тысячи, а то и десятки тысяч убитых. Но здесь ничего подобного не видим. Да и захваченных лошадей оказалось гораздо больше, чем пленных, которых было всего 150 человек, а это совсем немного. Одним словом, македонцам гордиться итогами сражения было нечего.
Однозначно, что переправу своих войск через Яксарт Александр провёл просто блестяще, в очередной раз подтвердив, что как полководцу ему в то время не было равных. Можно не сомневаться, что эта самая переправа через реку, слаженные и грамотные маневры македонской армии, а также действия метательных машин произвели на скифов громадное впечатление. С подобным они столкнулись впервые и, увидев македонскую военную организацию во всей её мощи, призадумались. Стоит ли вообще связываться с воинственным царём? Может быть, попробовать ещё раз решить дело миром, не прибегая к оружию? Как следствие, в македонском лагере снова появились скифские послы.
В изложении Курция Руфа дело обстоит так, что «саки направили послов с обещанием, что их племя будет соблюдать покорность Александру». А с чего бы им вдруг покорность соблюдать, разве сын Аммона их победил? Нет, не победил, даже пленников отпустил без выкупа, чтобы не осложнять отношений с заречными скифами. Арриан же освещает эти события несколько по-другому, указывая, что «явились послы от скифского царя с извинениями в том, что произошло: действовал ведь не скифский народ в целом, а шайки разбойников и грабителей; царь же готов исполнить все, что прикажет Александр».
Только что им мог приказать базилевс? Да только одно – чтобы не переходили Яксарт и не вторгались в его земли, на большее он не мог рассчитывать. В итоге на том и порешили. Таким образом, мы видим, что если в прямом столкновении между скифами и македонцами победителей не оказалось, то поставленных стратегических задач сумел достичь только царь, а не его противники. Город Александрия Эсхата (Дальняя) скифам так разрушить и не удалось, он стоит и по сей день. В дальнейшем Александрия будет называться Ходжент, а большевики переименуют его в честь вождя в Ленинабад. Теперь город в очередной раз сменил название и стал Худжантом. Как видим, Великий Македонец не зря сражался за него с заречными скифами!
Сражение на реке Политимет
Не пренебрегай врагами: они первые замечают твои ошибки.
Рассмотрим ещё одно сражение между скифами и македонскими войсками, которое, как и битва на реке Яксарт, произошло во время вторжения армии Искандера Двурогого в Согдиану. Хронологически этот бой произошёл после столкновения Александра с заречными скифами. Но если битва при Яксарте так и не выявила победителя, то на реке Политимет вопрос о том, кто же праздновал победу, не стоял.
Боевые действия на берегах речки Политимет (Зеравшан) интересны в первую очередь тем, что на их примере можно увидеть тактику скифов не только во время маневренной войны, но и в момент ближнего боя. Когда противники вступают друг с другом в непосредственный контакт. В этой битве было всё – ложное отступление и заманивание врага, нападение из засады и жаркая рукопашная схватка. Сам Александр в этом сражении не участвовал, македонцами командовали его полководцы. Противостоял же им согдийский военачальник Спитамен, блестящий кавалерийский командир и талантливый полководец, один из немногих, кто изрядно потрепал нервы сыну бога Аммона. Спитамен был очень хорошо знаком со скифской манерой ведения войны и именно её противопоставил македонской военной доктрине. Внезапные налёты, ночные нападения, атаки на небольшие отряды и обозы – весь этот богатый тактический ассортимент был им использован в боевых действиях.
Согласно сведениям античных авторов, главной ударной силой согдийского полководца были наёмные скифские лучники, которых он мастерски использовал. Опираясь на союз с вождями племени саков, Спитамен всегда мог пополнить ряды своих войск этими прирождёнными бойцами, которые шли за ним тем охотнее, чем большую добычу он им обещал. Началось же всё тогда, когда Александр был занят строительством нового города на берегах Яксарта. В этот момент ему и пришла тревожная весть о том, что Спитамен осадил македонский гарнизон в столице Согдианы, городе Мараканде.
Два основных источника, которые рассказывают о дальнейших событиях, – это труды Курция Руфа и Арриана. Однако они несколько противоречат друг другу. Оба автора единодушны в том, что Александр не медлил и сразу же отправил войско на помощь осаждённым македонцам. Зато относительно командного состава выступившего в Мараканду отряда, мнения учёных мужей древности расходятся кардинально. Если Курций Руф называет только одного македонского полководца, некоего Менедема, то у Арриана их число увеличивается аж до трёх! Это указанный выше Менедем, военачальники Андромах и Каран, а также переводчик Фарнух, которому было суждено сыграть одну из ведущих ролей в грядущих событиях.
Численность войск оба источника тоже указывают разную. Согласно Курцию Руфу, это 3000 пехоты и 800 всадников. У Арриана данные совершенно другие, он называет 60 гетайров, 800 наёмных всадников и 1500 пехотинцев, причём Каран назван командиром кавалерии. Про переводчика Фарнуха сказано, что он «хорошо знал язык местных варваров и вообще умел, по-видимому, с ними обращаться». А это в условиях той войны, которую вёл против Александра Спитамен, значило очень много. Если же исходить из дальнейшего развития событий, то, на мой взгляд, изложение Арриана более достоверно. Он дает развернутую картину македонского похода к Мараканде и приводит ряд довольно существенных подробностей. Поэтому я буду придерживаться тех сведений, которые сообщает Арриан, а в дальнейшем сопоставлю их с текстом Курция Руфа.
Македонское войско стремительно двигалось на юг, на помощь осажденной Мараканде. Полководцы уже знали о том, что Спитамен занял город, а гарнизон отступил в цитадель и удерживает её, дожидаясь подхода подкреплений. В этом случае у македонцев появлялся реальный шанс взять неуловимого врага в клещи, потому что одновременный удар из крепости и от городских ворот мог навсегда покончить с этим волком пустыни. Но надежды Менедема, Андромаха и Карана не оправдались. Узнав о подходе сильного вражеского войска, Спитамен снял осаду цитадели и, покинув Мараканду, увёл свои отряды на север.
В принципе, македонские командиры поручение базилевса выполнили и освободили город от врага. Но тут у кого-то из них возникло страстное желание продолжить операцию и окончательно изгнать неприятеля из страны. Поэтому, вместо того чтобы дать войскам отдых после быстрого перехода, царские стратеги погнали своих утомлённых воинов на север, ловить Спитамена. А последний и не думал прятаться! Получив подкрепление от саков в виде 600 конных лучников, он решил дать бой полководцам Искандера Двурогого. Осторожно заманивая врага налётами мелких отрядов, Спитамен утомил противника окончательно, а затем послал в бой своих конных стрелков.
Местность, по которой двигались македонцы, представляла собой плоскую, открытую равнину, идеально подходившую для действий лёгкой кавалерии, а потому всадники Спитамена сразу же стали охватывать вражеское войско. Саки со всех сторон обтекали марширующую колонну, посылая стрелы во вражеские шеренги. Всадники Карана попытались им помешать, но скифские и согдийские наездники на своих свежих лошадях обстреляли их из луков и легко ушли от столкновения. Утомлённые кони македонцев не могли соперничать с ними в скорости и вскоре безнадежно отстали. Махнув рукой, Каран велел своим кавалеристам возвращаться назад.
Рис. 23. Сражение македонских гипаспистов с персами. Фрагмент Сидонского саркофага. Археологический музей Стамбула, Турция