Вся тяжелая кавалерия Пруссии комплектовалась отличным конским составом, качество которого, например, русским было доступно только в мечтах. Еще при Фридрихе Вильгельме в стране была создана первоклассная культура коневодства — государственные заводы и юнкерские фермы исправно поставляли армии огромных и мощных лошадей северо-германских (ганноверской и голштинской) пород, считавшихся лучшими в Европе. Так, кирасирские кони были несколько медлительными, но способны легко выдерживать вес тяжелого всадника в кирасе и с вооружением. Эти лошади должны были хорошо двигаться рысью, были менее чувствительны к шенкелю и отлично приучены к действиям и слаженному маневрированию в сомкнутом строю. Рост кирасирских лошадей колебался в пределах 151–160 сантиметров и более. Кирасирские полки, как правило, эскадрировались лошадьми вороной или караковой масти.
Фридрих Вильгельм I за время своего правления много сделал для улучшения качества конницы. При нем в Восточной Пруссии были созданы богатые конные заводы, приносившие от десяти до двенадцати тысяч талеров годового дохода. Однако высокое качество строевых лошадей не соответствовало их количеству — прусская конница испытывала дефицит отечественных лошадей, в основном покупая их за границей. Король Фридрих II, неусыпно заботившийся об улучшении тактики и вооружения своей конницы, как ни странно, почти не обращал внимания на улучшение ее конского состава. Прусская армия получала ремонт[16] с конских заводов множества стран… за почти полным исключением самой Пруссии.
Легкая и средняя конница (гусары и драгуны) ремонтировалась лошадьми из Польши, Украины, молдавских княжеств и Венгрии (напомню, что с началом Семилетней войны все эти территории прямо или косвенно находились под контролем врагов Фридриха). Тяжелые лошади для кирасир почти исключительно поставлялись из Ганновера и Гольштейна. Только после войны, в последние годы правления Фридриха II, «Remonteland Ostpreussen» («Восточная Пруссия — страна конезаводов») стала поставлять армии хотя бы какое-то количество годных к строевой службе лошадей отечественных заводов. Все это приводило к тому, что, например, в 1743 году прусская кавалерия получила только 60 лошадей уставного роста свыше 5 вершков (1,5 метра). Поэтому потеря Восточной Пруссии и Померании в 1757–1759 годах, а затем еще и взятие русскими Берлина в 1760 году, откуда были уведены все строевые лошади, весьма болезненно сказались на прусской кавалерии, которой просто неоткуда стало брать конский состав для ремонта.
Эта крайне неприятная для Пруссии ситуация была исправлена только преемником Фридриха — королем Фридрихом Вильгельмом II. В 1787 году, сразу после его восшествия на престол, обер-шталмейстер граф Линденау внес на королевское рассмотрение проект превращения Восточной и Западной Пруссии в «ремонтные провинции», которые были бы способны ликвидировать зависимость армии от импорта лошадей. Дело сразу пошло на лад: если в 1791 году армия приняла 250 лошадей с отечественных заводов, до уже в 1800 году — 1472. При этом правительству приходилось учитывать интересы крупных юнкерских хозяйств, которые, собственно, и приняли на себя основную тяжесть выполнения этой программы. С целью повышения их рентабельности армия постоянно повышала закупочные цены на строевых лошадей: в течение 30 лет стоимость драгунской лошади выросла на 50 %, а гусарской — на 100 %. Значение крестьянских хозяйств и небольших конеферм, наоборот, резко снизилось.
В состав кирасирского полка в среднем входило 5 эскадронов или 12 рот, т. е. четыре эскадрона двухротного состава и еще один (лейб-эскадрон) — четырехротного. В среднем кирасирский полк насчитывал 800 кавалеристов (в том числе нестроевых): 37 офицеров, 80 унтер-офицеров, 11 трубачей, 660 рядовых, а также примерно 60 резервистов. Кроме лейб-кирасирского полка и восьми армейских кирасирских, в армии числилось еще два полка с особыми названиями. Так, полк, получивший в ходе Семилетней войны порядковый № 10, именовался Жандармским, а № 11 — лейб-карабинерским. Кроме того, в 1740 году Фридрих сформировал еще один кирасирский полк (№ 13) — ставший впоследствии знаменитым «Garde du Corps» («телохранители»), своего рода аналог появившихся позже русских кавалергардов, который вначале состоял всего из одного эскадрона в 184 солдата и офицера, а к 1756 году насчитывал уже три эскадрона по 226 человек в каждом (на 1787 год — 24 офицера, 48 унтер-офицеров, 8 трубачей, 522 рядовых). Эта конная гвардия имела чрезвычайно элитный характер, ее шефом являлся сам король, как и все его преемники.
Обер-офицер кирасирского полка (1760 год).
Прусские кирасиры вооружались длинными и тяжелыми палашами с латунной рукоятью (у офицеров — позолоченной). Прямой клинок затачивался с одной стороны, на лезвии выбивался королевский вензель под короной. Ножны палата изготовлялись из дерева (чтобы не затупить заточку клинка), обтягивались черной кожей и покрывались сверху железными или латунными (у офицеров медными) накладками. Темляк красной юфти с кистью и гайкой полковых цветов (у унтер-офицеров — черно-белые, у офицеров, вахмистров, шатб-трубачей и штандарт-юнкеров — серебряно-черные). При выходной форме (не в строю) кирасирские офицеры носили шпагу пехотного образца и трость.
1 — эфес офицерского палаша полка «Garde du Corps»; 2 — солдатский палаш полка «Garde du Coips»; 3 — эфес кирасирского палаша (у офицеров — позолота, у нижних чинов — латунь).
Длина палаша составляла порядка 110 сантиметров. На ажурной чашке эфеса палаша помещалось изображение орла со скипетром в лапах под короной и солнца. В полку «Garde du Corps» офицерский палаш имел посеребренный эфес, на чашке которого имелось аналогичное изображение, в то время как эфесы палашей рядовых и унтер-офицеров были особого гвардейского образца, вызолочены. Офицеры полка имели не медные, а посеребренные накладки на ножны.
Ремень палаша у нижних чинов был из красной юфти, шириной 4–4,5 сантиметра, застегивался на латунную пряжку. На ремне имелись три сквозных кольца, к крайним подвешивались петли для ножен (последние регулировались по длине с помощью пряжек и имели раздвоенные концы, которые пристегивались к четырем кольцам на ножнах). На службе ремень носили поверх колета, вне службы — иногда под ним. Поверх ремня нижние чины надевали шерстяной кушак полкового цвета, офицеры — черно-серебряный шарф.
С 1742 года каждый кирасир получил по паре пистолетов. Прусские кавалерийские пистолеты отличались довольно хорошим качеством, однако были сильно подвержены риску непроизвольного выстрела при перезарядке оружия. По этой причине специальная статья устава строго воспрещала перезаряжать пистолеты посреди своей пехоты.
Нарезной кавалерийский карабин образца 1787 года. Этим оружием владели карабинеры кирасирских и драгунских полков (сверху); гладкоствольный карабин образца 1787 года для кирасир и драгун.
За время правления Фридриха II в армии было принято на вооружение несколько образцов пистолетов (1740, 1786 и 1789 годов). При общей конструкции (изобретенное в Пруссии коническое запальное отверстие позволяло взводить оружие одновременно с подготовкой к следующему выстрелу) имелись и различия в вариантах: кирасиры получили самый длинный образец пистолета, гусары — наиболее короткий. В среднем длина кирасирского пистолета составляла 56 см, калибр — 15,5 мм, прицельная дальность — 30 м.
Нарезной гусарский карабин образца 1787 года. Обратите внимание на то, насколько он короче кирасирского и драгунского.
Поскольку Фридрих принял установку на ведение тяжелой кавалерией боя только холодным оружием, его кирасиры должны были обходиться пистолетами, которые к тому же пускали в ход только непосредственно перед тем, как врубиться в ряды противника. Карабины же специального кирасирского типа (без штыка) обр. 1740 и 1786 гг. выдавались нижним чинам только на время аванпостной службы. Постоянно же в строю имелось только 10 нарезных штуцеров на эскадрон, которыми вооружались фланкеры. В 1787 году на вооружение приняли усовершенствованные модели карабинов и штуцеров (общие для кирасир и драгун). В среднем длина всего этого оружия (все данные соответственно для образцов 1740 и 1787 годов) составляла от 120,5 до 130,5 см, калибр — 15,5 и 16,98 мм. Вес карабинов равнялся примерно 3,78 кг. Прицельная дальность 150–180 метров, пуля весила 29 граммов.
Ложа карабинов выполнялась из ореха. Оковка ложа делалась из латуни, затыльник приклада — из стали. Все карабины с левой стороны ложа имели антабки и кольца, за которые их можно было подвешивать к крюку перевязи-панталера.
Кирасирский карабин в бою подвешивался к крюку портупеи за специальную скобу и располагался прикладом вперед и вниз. Нарезные штуцеры, напротив, подвешивались прикладом вверх. Нижний конец оружия (ствол или приклад) упирался в специальный кожаный бушмат, соединенный с седлом ремешком. К карабину привязывался 1,5-метровый коновязный кол (его заостренная и окованная железом оконечность помещалась в специальный кожаный чехол — «ток», соединенный ремешком с седлом).
Лядунка черной кожи; носилась через правое плечо на белой лосиной перевязи (с круглой двузубой латунной пряжкой за правым плечом), пропускавшейся под погон и ремень карабина. У унтер-офицеров была несколько меньших размеров. Лядунка вмещала 50 патронов. Сверху ее крышка украшалась латунной овальной пряжкой с гербом или вензелем. В Жандармском полку лядунка была из белой кожи с красно-золотым полковым галуном по краю. Унтер-офицерская перевязь носилась через левое плечо и украшалась золотым или серебряным галуном с полковыми кантами по центру и краям. Офицерская лядунка (картуш) красной кожи, обтягивалась бархатом полкового цвета и отделывалась золотым или серебряным галуном. Крышка украшалась вышитым орлом. Перевязь была шириной 5 сантиметров, отделывалась широким золотым или серебряным галуном и кантами полкового цвета по краям. Офицеры Жандармского полка на крышке картуша носили звезду Черного орла под короной. На походе картуш закрывался чехлом из красной кожи с белой льняной подкладкой.