Д. Пучков: Обалдеть.
Б. Юлин: Часть из них использовалась как боевые, а часть использовалась как танки поддержки, тащили на себе фашины для заваливания окопов и рвов противотанковых. Танки наступали тремя волнами. Короче, англичане сумели сходу прорвать все три линии обороны немцев.
Д. Пучков: Собственно, для этого танки и были разработаны.
Б. Юлин: Да. К тому же они здесь продолжали совершенствоваться. А у нас в это время что происходило – опять же, в соответствии с планами у союзников мы должны были весной-летом начать наступление против немцев и австрияков. Ну, против немцев у нас наступление так и не началось вообще, а против австрияков, считая, что их разгромить и вывести из войны можно, у нас было так называемое июльское наступление. То есть наши сосредоточили 42 пехотные дивизии, 9 кавалерийских дивизий, порядка 300 тысяч человек. И вот это вот было уже наступление армии Временного правительства, которое серьезно переиначил небезызвестный генерал Корнилов. То есть из частей были выделены добровольцы – батальоны смерти. Так сказать, привет фильму «Батальон», который, в общем-то, по той же программе проходил.
Так вот, созданы были такие добровольческие части ударные, которые должны были показывать пример всем остальным и обеспечить как раз успех наступления. Вот здесь сказалось…
Д. Пучков: Чем-то мне это напоминает Украину.
Б. Юлин: Но вот здесь, кстати, это очень сильно напоминает… не то что напоминает, дело в том, что ты в армии служил, правильно? И прекрасно понимаешь, что, допустим, в любой роте, в любом взводе, то есть везде, есть и люди, которые могут паникой заразить, и вот нужно не дать им этого сделать, и те, кто являются стержнем своеобразным, то есть кто может взять, допустим, и первым подняться в атаку или, наоборот, как раз погасить панику.
Д. Пучков: Или хотя бы не убежать.
Б. Юлин: Которые являются стержнем. И таких человек обычно всего несколько на роту, правильно? Так вот, дело в том, что генерал Корнилов, он этих людей по сути повыдергивал. То есть он из всех рот и батальонов на эти ударные батальоны, на батальоны смерти, выдернул тех, кто действительно готов воевать, готов сражаться…
Д. Пучков: Военный гений, да.
Б. Юлин: Так вот, и когда пошли, собственно говоря, эти ударные части в наступление, они прорвали Австрийский фронт. В первый же день было взято большое количество австрийских пленных, было взято большое количество пулеметов, артиллерии, то есть успехи пошли, пошли победные реляции. Воспользовавшись этим, Временное правительство сразу устроило в Москве и в Питере разгром большевиков и вообще всякой оппозиции, типа вот же у нас. Ну то есть они решили как – использовать успех в наступлении для того, чтобы резко закрутить гайки. А через несколько дней пошли реляции строго обратные. Дело в том, что все эти ударные батальоны очень быстро кончились, потому что в них была лишь небольшая часть армии. А остальная армия – это как: либо прямо во время наступления сдаются в плен австриякам, либо штыки в землю и пошли по домам. То есть фронт рухнул даже без серьезного усиления противодействия со стороны австрияков и немцев.
И в итоге мы, захватив сначала небольшую территорию, потом в 3 раза большую территорию немцам и австриякам отдали, это наше наступление. При этом австрияки и немцы наступать даже не собирались, оно так получилось.
Д. Пучков: А важнейший момент большевистской пропаганды, которая и привела ко всему этому?
Б. Юлин: Ну, разумеется, мятежная пропаганда и агитационный яд, он у всех виноват. То есть он у нас также виноват. То есть это не Корнилов выдернул из частей всех сколько-нибудь стоящих солдат и похоронил их, так сказать, бросив в атаку в первых эшелонах. Да, он добился прорыва фронта противника, а что дальше делать? Но это виноваты большевики.
Д. Пучков: Да, серьезные военные, да.
Б. Юлин: Ну да, так у итальянцев такой же есть, правильно? Да и у немцев тоже там Рейхстаг виноват. И вот получается какая картина к 17-му году. Война на море привела к тому, что усилилась блокада Англии немцами и Германии англичанами. То есть неограниченная подводная война серьезно заставила англичан напрячься, но они это преодолели. Блокада Германии, ну как, она и оставалась достаточно плотной блокадой Германии. В это время уже не Российская империя, а Российская республика успехами похвастаться никакими не смогла. Не смогла похвастаться даже серьезным отвлечением немецких сил от Западного фронта.
На Западном фронте активность была постоянно у союзников, то есть они пытались как раз таки разгромить противника, серьезно его истощили, себя тоже серьезно истощили, положили огромное количество народа, чем вызвали рост антивоенных настроений в Англии и Франции. Ну и больше всего отличились итальянцы, которые, имея превосходство в 2,5 раза, потерпели сокрушительное поражение. И более того, вот это вот сражение под Капоретто… Дело в том, что в 17-м году, по сути, австрийская армия была уже на грани начала разбегания, то есть в ней положение было еще хуже, чем в армии Временного правительства у нас.
То есть реально Австрийская империя на грани катастрофы. Народ кормить нечем, за что народ воюет, он не понимает, мобилизованы в армию почти все. То, что было описано в «Похождениях бравого солдата Швейка», оно, в общем-то, соответствовало действительности, то есть примерно так и было. Но вот эта вот грандиозная победа при Капоретто с огромным количеством пленных, чудовищным количеством пленных, с огромным количеством трофеев. То есть там итальянцы потеряли пушек и минометов порядка 7 тысяч. Это больше, чем, допустим, артиллерии в армиях воюющих стран, кроме Германии на начало войны, то есть вообще всех.
И вот эта победа, она на короткое время поддержала Австрийскую империю, то есть опять всплеск ура-патриотизма, эйфория и надежда, что вот-вот действительно сейчас противника разгромим, такая блестящая победа. Правда, командование немецкое, которое наблюдало за этой победой, оценивало ее не очень высоко в каком плане – основную задачу решить не удалось, развить успех не смогли, и Италия остается в войне. Если бы она вылетела из войны, это был бы серьезный успех. А так он не принципиален. Это грандиозная победа, которая принципиальную картину не меняет вообще. Ну как, хотя, конечно, изменила, потому что иначе Австрия рухнула бы в конце 1917 года. Вот это и есть операции 1917 года.
Еще были все-таки операции, которые очень важны для нашей истории, хотя не играют почти никакой роли с точки зрения Первой мировой войны, – это Рижская и Моонзундская операции. То есть когда немцы, организовав взаимодействие армии и флота, взяли Ригу, кстати, имея в 2 раза меньше сил, чем у нас, они провели наступательную операцию и взяли Ригу. И захватили Моонзундский архипелаг. Там как раз очень интересная картина в чем была. С одной стороны, значение Моонзунда, что показано, кстати, в прекрасном фильме «Моонзунд». Так вот, они сражались героически, сражались против явно превосходящих немецких сил, то есть у немцев там было 12 линейных кораблей, у нас 2 броненосца, 2 линейных корабля старых. По остальным силам тоже не в нашу пользу было.
И там немцы сумели вытеснить наш флот, но, правда, все силы защиты Рижского залива они уничтожить не смогли, хотя ставили эту задачу. Они смогли захватить Моонзундский архипелаг, но захватили его с боями, на это потребовалось время. То есть операция, в общем-то, полностью успешная, с одной стороны, Рижский залив полностью оказался под контролем немцев, Рига оказалась под контролем немцев. Наши силы ушли в Финский залив. Но наши войска сражались, моряки в основном, энергично, мужественно, но в очень небольшом количестве. То есть, например, в это время у нас в Финском заливе стояли остальные силы нашего флота, то есть 4 новых дредноута, 2 броненосца, крейсера, эсминцы, подводные лодки, которые во весь опор сидели там и ничего не делали.
Д. Пучков: Почему?
Б. Юлин: Ну, вообще-то было даже прямое распоряжение не выпускать линкоры против немцев, вдруг немцы их убьют.
Д. Пучков: Да, действительно опасно.
Б. Юлин: Ну да. Наш флот в Первую мировую войну довольно серьезно бездельничал. То есть наши, например, балтийские линкоры не приняли участие ни в одной боевой операции Первой мировой войны.
Д. Пучков: Оригинально.
Б. Юлин: Да. То есть первая у них перестрелка была с восставшими фортами, это уже когда шла Гражданская война, большевики против белых.
Д. Пучков: А вопрос. Случилась Октябрьская революция, она как-то повлияла на положение на фронтах?
Б. Юлин: Повлияла, но я бы хотел об этом рассказать, уже когда будет про 1918 год, потому что у нас как раз конец 17-го – начало 18-го – это выход России из войны, это заключение Брестского мира. Что, кстати, очень сильно напрягло англичан и французов. Но там просто есть важный политический момент, который хотелось бы осветить как раз вместе с остальным. А так – да, повлияла. Дело в том, что в это время на смену Российской империи активно шли Соединенные Штаты, а проблемы Германии выход России из войны решить все равно не смог.
Д. Пучков: Картина настолько изрядная, что я даже не знаю.
Б. Юлин: Ну как, 17-й год совсем незаметен по сравнению с 16-м?
Д. Пучков: Да-да. Ну, это, как ты вначале сказал, люди, которые изучают историю по школьным учебникам, я чуть не подавился, но, видимо, да. Если так подходить, то действительно ничего и не было.
Б. Юлин: Ну потому, что в школьных учебниках в 16-м году упоминаются 4 сражения, а в 17-м году не упоминается ни одного.
Д. Пучков: Молодцы.
Б. Юлин: Хотя видно, что война, она идет просто по нарастающей. А, кстати, чего хотелось интересное сказать, это о новых тактических приемах. То есть мало того, что уже перешла, так сказать, от сплошной линии фронта к узлам обороны система обороны, немцы стали использовать, например, так называемые широкие траншеи шириной до 5 метров. Они хуже защищали от артиллерийского огня, с одной стороны, а с другой стороны, через них не мог переехать танк. Помогало. То есть в сочетании с противотанковыми рвами. Росла роль противотанковой обороны. При этом немцы до конца 17-го года, очень как-то брезгливо относились к танкам и, несмотря на достаточный военный потенциал, танков не делали. Потом, когда они их сделали, их танки оказались сразу лучше, но они сделали 17 танков за всю Первую мировую войну. А вот наши пытались сделать танки, но у нас не получилось. Это танк Лебеденко, безумный монстр.