Как и ожидалось, просмотр «эмоциональных» изображений приводил к росту электропроводности кожи, замедлению сердцебиения и снижению притока крови. Реакция на «спокойные» фотографии свидетельствовала о состоянии релаксации. И удивительно: физиологические параметры свидетельствовали о том, что участники начинали реагировать на «эмоциональные» изображения до того, как видели их, то есть как только нажимали кнопку мышки. После эксперимента участников спрашивали, сознавали ли они, какие изображения им предстоит увидеть. Большинство ответило отрицательно, что подтверждает предположение: предчувствие – преимущественно бессознательный процесс.
Радин провел серию из четырех экспериментов по изучению предчувствия. Совокупная вероятность того, что исходы этих экспериментов не случайны, составила 125 000 к одному. Эти результаты воспроизвели независимо Дик Бирмен и его коллеги из Амстердамского университета. В воспроизведенном эксперименте взрослые участники проходили сканирование фМРТ, пока смотрели на изображения, представленные компьютером. После каждого изображения их просили сохранять максимальное спокойствие, не думать об уже увиденных изображениях и избегать предугадывания изображений, которые еще только предстоит увидеть. В каждом испытании изображения выбирались произвольно; никто заранее не знал, какое изображение будет показано. Примечательно, что конкретные участки мозга, задействованные в эмоциях, активизировались у десяти участников до появления на экране эротических изображений. Это позволяет предположить, что мозг участников каким-то образом отреагировал на будущие события[256].
К настоящему времени уже насчитывается более сорока случаев воспроизведения эксперимента с предчувствием, о которых сообщили несколько лабораторий по всему миру; к физиологическим показателям, измеряемым в этих экспериментах, относились электропроводность кожи, пульс, расширение зрачков и ЭЭГ[257]. Вместе взятые, результаты этих экспериментов демонстрируют, что мы можем неосознанно воспринимать наше будущее.
Результаты еще одного продуманного исследования, экспериментально доказывающего существование прекогниции, недавно были опубликованы в Journal of Personality and Social Psychology (JPSP). Это исследование, в девяти экспериментах которого участвовало более 1000 студентов Корнеллского университета, провел Дерил Бем, почетный профессор и признанный психолог-исследователь Корнеллского университета[258]. В одном эксперименте Бем дал 100 участникам следующие инструкции:
Этот эксперимент – тест на ЭСВ. Он занимает примерно20 минут и проводится целиком и полностью компьютером. Сначала вы ответите на пару кратких вопросов. Затем во время каждого испытания на экране рядом появятся изображения двух штор. За одной из них скрывается картина, за другой – голая стена. Ваша задача – щелкнуть по шторе, за которой, как вам кажется, скрывается картина. Затем штора откроется, и вы увидите, правильно ли сделали выбор. Всего в эксперимент входит 36 испытаний. Несколько картин представляют собой явно эротические изображения (например – пар, совершающих ненасильственный половой акт явно по взаимному согласию). Если у вас есть возражения против просмотра таких изображений, вам следует отказаться от участия в этом эксперименте[259].
Так участников побуждали поверить, что они участвуют в эксперименте, цель которого – проверить возможность ясновидения. Но на самом деле ни сами картины, ни их положение слева или справа не были определены до тех пор, пока участники не фиксировали свои догадки, в итоге эксперимент становился тестом на прекогницию. Местоположение картин произвольно выбирал компьютер, и в 50 % случаев участники должны были верно угадать, где находятся эротические снимки. Однако по итогам догадливость участников превосходила случайную: они правильно определяли место эротических изображений в 53,1 % случаев, в том время как частота успешных исходов для «неэротических изображений» не отклонялась от уровня «случайной догадки»[260].
Редакторов журнала JPSP остро критиковали за публикацию статьи Бема. К примеру, Рей Хаймен, вышедший на пенсию профессор психологии, известный давним скептицизмом по отношению к пси-феноменам, охарактеризовал статью как «безумие в чистом виде… конфуз для отрасли в целом», а когнитивист Дуглас Хофштадтер отметил, что публикация таких работ, как статья Бема, может внести свой вклад в появление лавины других «бредовых идей» и их узаконивание. Хофштадтер далее сетовал: «Если какие-либо из притязаний [Бема] верны, тогда все основы современной науки будут ниспровергнуты и нам придется заново переосмыслять все, что нам известно о природе Вселенной». Редакторы JPSP отвечали на эту критику: «Наш долг редакторов журнала – не поддерживать какие-либо гипотезы, а пропагандировать науку и способствовать ей, строго рассматривая все факты»[261].
Чем же была вызвана эта резкая критика, если принять во внимание главные и убедительные следствия исследований Бема и других ученых, занимающихся прекогницией? Популяризатор науки Джим Шнабель пишет:
Но чем объяснить инквизиторские тирады ученых, появляющиеся в [New York] Times? Я имею в виду призывы видных научных исследователей старательно замалчивать результаты, полученные их коллегой-ученым, видным психологом Дерилом Бемом, – в сущности, по той причине, что его результаты угрожают их реальности… Отметим, что в их утверждениях отсутствует научная логика: ей на смену пришли страх и ненависть… Идеалы современной науки не позволяют отметать идеи, если причина такого поступка кроется лишь в том, что научная элита считает их опасными или онтологически беспорядочными. Науке полагается всегда предоставлять зернам возможность падать в почву. Как уже не первое десятилетие указывают историки и социологи науки, человеческой натуре, по-видимому, свойственно стремление видеть сравнительно стабильную реальность, и даже ученые инстинктивно защищают свою всеми правдами и неправдами… Напрашивается вопрос: подходит ли академическая наука для по-настоящему новаторских исследований, способных поколебать реальность?[262]
Исследования ЭСВ показывают, что мы можем получать информацию на расстоянии и во времени, не пользуясь привычными органами чувств. Можем ли мы также оказывать ментальное влияние на расстоянии на неодушевленную материю и живые организмы?
Исследователи пси-феноменов уже давно изучают этот увлекательный вопрос. В 60-х годах ХХ века физик Гельмут Шмидт, работающий в исследовательской лаборатории Boeing в Сиэтле, начал использовать генераторы случайных чисел, чтобы исследовать ментальное взаимодействие с материей. Генератор случайных чисел (ГСЧ) – это электронное устройство, выполняющее тысячи произвольных подбрасываний монетки в секунду. Но вместо орлов и решек генератор случайных чисел выдает случайные двоичные последовательности – нули и единицы. В ходе прототипного эксперимента участников просили мысленно повлиять на результат работы генератора случайных чисел, чтобы он выдал нулей больше, чем единиц (или наоборот)[263].
Современные ГСЧ зависят преимущественно от двух источников случайности: от времени радиоактивного распада или от электронного шума на основе квантовых процессов. Эти два источника создают электронные импульсы, способные произвольно возникать тысячи (и даже миллионы) раз в секунду. Эти импульсы используются для получения случайных двоичных последовательностей путем прерывания действий точного кварцевого генератора. Произвольный двоичный знак (0 или 1) определяется состоянием генератора, когда он прерван произвольным импульсом. Участники экспериментов с ГСЧ часто получают обратную связь о распределении случайных событий в форме графических изображений или звуков, передаваемых компьютером. Все аспекты современных ГСЧ полностью автоматизированы, в том числе и выдача инструкций, обратная связь обеспечивается отдельно в каждом конкретном испытании, наряду с хранением данных и анализом[264].
В 1987 году психолог-исследователь Роджер Нелсон из Принстонского университета и Дин Радин провели метаанализ экспериментов с ГСЧ. В метаанализ было включено всего 597 исследований, проведенных 68 учеными. Вероятность того, что результат не случаен, по итогам составила свыше триллиона к одному. Количество необнародованных исследований, которое требовалось бы для того, чтобы свести на нет статистически значимый эффект ГСЧ, оказалось равным 54 000.[265]
Примерно десятилетие спустя инженер Роберт Джан и его коллеги из Принстонской лаборатории исследования инженерных аномалий (PEAR Lab) опубликовали обзор экспериментов с ГСЧ, проведенных в этой лаборатории за двенадцать лет. В этих экспериментах участвовало более сотни добровольцев, которых просили намеренно повлиять на результат ГСЧ, чтобы он вышел за пределы ожидаемого среднего случайного значения (условие высокой цели), а затем был ниже его (условие низкой цели). Результаты показали: когда участники стремились к «рекордам», результаты ГСЧ смещались вверх, а когда «играли в поддавки» – вниз. Джан и его коллеги подсчитали: согласно исходам по всей базе данных, вероятность того, что результат неслучаен, составила 35 триллионов к одному. Интересно, что в некоторых экспериментах в PEAR участники находились на расстоянии тысяч миль от ГСЧ, и снижение эффекта в зависимости от расстояния не наблюдалось