Рост эффективности боевых средств потребовал снижения тактической плотности пехоты. Ширина фронта обороны дивизии в ходе войны возросла в 2,5 раза, а полоса наступления — более чем в 1,5 раза. Боевые порядки рассредоточились по фронту и в глубину. Стрелковые цепи стали разреженными. В практику вошли ночные боевые действия. Больше внимания уделялось маскировке.
Пехота, укрываясь от огня, начала зарываться в землю. Основным видом инженерного оборудования при полевой обороне стал стрелковый окоп. Под воздействием растущих огневых возможностей средств поражения постепенно возрастала и глубина тактической обороны. К концу войны оборонительная позиция включала в себя 3–4 линии окопов и различные заграждения, ее глубина достигала 4 км8.
Военное министерство России плохо подготовилось к ведению войны на Дальнем Востоке. Считая Японию слабым противником, оно не увеличивало силы в том регионе. Кадровая армия насчитывала 1 млн 100 тыс. человек. Кроме того, имелся резерв — 3,5 млн человек. И из этого числа войск на Дальнем Востоке находилось всего 98 тыс. человек, 148 полевых орудий и 8 пулеметов. По существу, эти силы были разбросаны на огромной территории от Читы до Владивостока и от Благовещенска до Порт-Артура.
Низкая пропускная способность Транссибирской магистрали — всего три пары воинских эшелонов в сутки — ограничивала возможность подвоза людских пополнений, вооружения и военного имущества. Длительный переезд, более 30 суток, негативным образом сказывался не только на прибытии пополнений, но и на подготовке войск к боевым действиям. В ходе Русско-японской войны в России было проведено 9 мобилизаций и на театр военных действий было отправлено в общей сложности 1 млн 200 тыс. человек.
Япония уже в первоначальном периоде войны мобилизовала значительные вооруженные силы. Она сумела в первые месяцы боевых действий достичь крупных успехов, предопределивших ее победу. Затрачивая от одного до двух дней на транспортировку войск морем, японское командование быстрее получало пополнение с островов. За весь период войны оно мобилизовало 945 397 человек, из них пехоты — 516 178 человек. Эти данные показывают, что война с японской стороны велась главным образом сухопутными силами, причем японская пехота была вооружена совершенным по тому времени скорострельным стрелковым оружием.
Русско-японская война была первой войной, в которой сражались с обеих сторон главным образом сухопутные войска, вооруженные таким типом винтовок. Принятие скорострельных винтовок на вооружение обусловило необходимость увеличения запасов патронов. Японская пехота была обеспечена патронами хорошо — по 600 патронов на каждого солдата-стрелка. Кроме того, в обозе имелось еще по 780 винтовочных патронов на каждого стрелка. Эти показатели применительно к русской пехоте выражались в следующих цифрах: по 180 патронов на каждого солдата-стрелка; в запасе на каждого стрелка имелось по 346 патронов. Таким образом, японская пехота была лучше обеспечена материально в этом отношении, и это давало ей преимущество в боях и сражениях.
В Русско-японской войне произошли большие перемены в применении артиллерийских систем. Японская армия была вооружена скорострельным полевым орудием калибра 75 мм, которое было принято на вооружение в 1898 г. Русские полевые пушки имели калибр 3 дюйма (76 мм), принятые на вооружение в 1890 г. Японская армия использовала главным образом снаряды осколочного типа, которые взрывались в воздухе (шрапнель).
Но для того, чтобы поражать огневые сооружения, блиндажи, нужны были другого типа орудия и снаряды, которые разрушали бы защиту огневых точек и фортификационные полевые укрепления. 80 % артиллерийских снарядов, которые использовала японская армия, были шрапнельными, а остальные — фугасного и бронебойного типов. Япония ввозила их из-за рубежа — из Англии, Германии. Импорт фугасных и бронебойных снарядов во время войны увеличился в три раза. Системы пушек менялись. Стали преобладать гаубицы, причем калибр таких орудий увеличился.
Во время Мукденского сражения русская армия имела 1219 пушек и 56 пулеметов, а японская армия — 1007 пушек и 256 пулеметов. Но, уступая в количестве пушек, японская армия выигрывала по качественным их характеристикам. Она применила в сражении 6 тяжелых орудий калибра 280 мм и 16 пушек калибра 190 мм. Кроме них японские войска использовали 175 гаубиц. Гаубицы применялись главным образом при подготовке к наступательным действиям. Эти мощные орудия обладали большой разрушительной силой, поэтому применялись против фортификационных сооружений русских войск, что свидетельствовало о больших переменах в военно-техническом обеспечении. Следует отметить, что Япония смогла выиграть войну в значительной степени благодаря импорту новейшей зарубежной военной техники. В основном для этой цели Англия и США предоставили Японии займы на общую сумму в 410 млн долларов, из которых до 40 % использовались только на военные расходы.
Война выявила особенности вооруженной борьбы следующего характера. Ведущая роль в сражениях отводилась пехоте, вооруженной новейшими образцами винтовок и пулеметов. Она поддерживалась скорострельными полевыми пушками и тяжелыми орудиями также новых конструкций; тяжелые орудия особенно широко применялись при проведении операций. Осколочно-фугасный снаряд стал вытеснять шрапнель. Проявилась тенденция применения бронебойного снаряда. С увеличением огневой мощи и плотности огня начальный период сражения стал более продолжительным. Бой уже не был скоротечным, а выливался в многодневные боевые действия на фронте большой протяженности. Полевая фортификация приобрела большое значение, поэтому тактика прорыва укреплений фронтальным ударом стала почти невозможной. Умение обходить фланги и правильно использовать главные резервы очень часто определяли победу или поражение. Однако принцип «огневая подготовка решает исход битвы» еще не нашел отражения в тактике ведения боя, и рукопашным атакам во время штурма по-прежнему придавалось большое значение.
Качественно новые материальные факторы коренным образом повлияли на способы ведения вооруженной борьбы, и они, в свою очередь, потребовали от солдат новых качеств.
С этой точки зрения интеллектуальные качества японских солдат не соответствовали новому уровню развития материальной базы вооруженной борьбы. Японская армия комплектовалась в основном новобранцами из крестьян — из социальной среды с полуфеодальными отношениями. Как отмечают японские историки, высшее командование с большим скептицизмом относилось к боевым качествам своих солдат. Но при строгом контроле со стороны своих командиров японский солдат проявлял храбрость и исполнительность. Его отличали преданность микадо и презрение к смерти. Он смело и энергично атаковал под руководством офицера в дневное время, но проявлял растерянность в ночных и встречных боях. Однако если командир был убит или выпадал из поля его зрения, то он терял инициативу и даже проявлял малодушие. По этой причине командный состав японской армии стремился обучать солдат действовать сплоченной командой, предпочитая атаку как основной тактический прием действий в бою10. Японский солдат оказался достойным противником русскому бойцу.
В целом Русско-японская война 1904–1905 гг. явилась значимой вехой в эволюции военного искусства. Наступила эпоха скорострельных ружей и пушек, широкого использования пулеметов и тяжелых орудий. Менялись взгляды на стратегию и тактику, на строительство вооруженных сил, на роль военно-морского флота в будущей войне.
В Русско-японской войне, как ни в одной из предыдущих войн России, военно-морской флот играл исключительно важную роль. Это объясняется островным положением Японии, отсутствием общей сухопутной границы с Россией и необходимостью для Японии перебрасывать войска на материк. В связи с разделением воюющих сторон морями вопрос о господстве на море как для Японии, так и для России приобретал решающее значение и являлся ключевым вопросом войны.
Руководители российского военного ведомства и командование сухопутными силами на Дальнем Востоке не понимали, что от степени успеха действий сил флота почти целиком зависит успешность боевых действий армии в Маньчжурии. Они не понимали также и того, что исход войны с Японией во многом зависит от согласованности действий морских и сухопутных сил, от умелого и искусного стратегического и тактического взаимодействия между ними. Подготовка и весь ход Русско-японской войны как нельзя лучше подтверждают это.
Все это явилось результатом недооценки военно-морских сил руководителями военного министерства и вообще российским генералитетом, которые не понимали роли и значения отечественного военно-морского флота в военной мощи страны. В этом отношении показательно заявление генерала Куропаткина перед генералами Маньчжурской армии после Цусимского сражения, которое содержало как неверие в свои силы, так и непонимание целей борьбы на Дальнем Востоке: «Поражение нашего флота окажет лишь то влияние, что, если России и суждено когда-либо господствовать в водах Тихого океана, то от этой мечты нам придется отказаться на более или менее продолжительное время… Нельзя в каких-нибудь 5-10 лет из глубоко сухопутной нации, без естественной природной школы моряков, сделаться вдруг первоклассной морской державой и добиваться господства на Тихом океане. Неуспеху нашего флота нельзя и удивляться. Ведь японцы все природные моряки, все население Японии живет на море, флот их действовал в родных водах, имея подавляющее превосходство в минной флотилии, при этих условиях наша победа над японским флотом могла быть только результатом какого-нибудь счастливого случая». Для России, не имеющей «…никаких жизненных интересов в водах Дальнего Востока, Япония — победительница на море — не страшна. Ведь Япония и с самого начала войны вполне владела морем, и поражение нашего флота никакого существенного изменения в условиях нашей борьбы с нею не внесло»11.
Приведенная точка зрения генерала Куропаткина, одного из наиболее образованных генералов, занимавшего высшие военные должности в России, вплоть до военного министра, показывает, что даже он не знал военно-морской истории своей страны, недооценивал роль и значение военно-морского флота в составе вооруженных сил России и столь пренебрежительно относился к его участию в войне с Японией. Не понимал он той исключительно большой роли, которую флот играл в войне. А ведь генерал Куропаткин был не одинок в этом. Такого же мнения о флоте был и генерал Сахаров, занимавший пост военного министра во время Русско-японской войны. Далеки были от понимания роли и значения военно-морского флота генералы Стессель и Фок, руководившие сухопутной обороной Порт-Артура. Они смотрели на флот не как на верного помощника сухопутных войск в обороне крепости, а как на обузу.