[58] сначала — как в общих войсках СС и в полиции. Вербовка добровольцев и их подготовка сначала проводились силами Инспекции частей усиления СС, а затем все эти вопросы (вместе с вопросами набора и подготовки пополнений для частей СС «Мертвая голова» и полиции) были переданы в ведение группенфюрера СС Бергера[59].
Части усиления СС в мирное время не имели своей собственной судебной системы: они находились под юрисдикцией гражданских судов, в которые направлялась информация о преступлениях. Выделение дисциплинарного уголовного суда — аналогичного судам сухопутных войск — произошло лишь в последние предвоенные годы. Раньше еще не удалось полностью отойти от территориальных командований Общих СС.
Обучение и подготовка. Воинская подготовка осуществлялась в соответствии с нормами, действовавшими в сухопутных войсках вермахта. Представители командования сухопутных войск имели право проводить инспекции и смотры, чем генералы часто пользовались. Военнослужащих же частей усиления СС откомандировывали на специальные армейские курсы. При этом отношения между вермахтом и частями усиления СС были безупречны. И Инспекция частей усиления СС, и вермахт использовали в своем развитии опыт стотысячного рейхсвера. При длительных сроках службы широко применялась разработанная в рейхсвере «поклассовая» система обучения унтер-офицеров. Инспекция определяла цели и главные задачи на длительный период времени и контролировала все подразделения.
В мирное время солдаты частей усиления СС не сидели без дела; много времени отнимало участие в Имперских партийных съездах, в торжественных мероприятиях по случаю визитов глав иностранных государств, а также Олимпийских игр. Несмотря на жесткую систему обучения и устаревшие методы, которые использовали некоторые военные, особый упор делался на воспитание чувства товарищества в духе народной общности между офицерами, унтер-офицерами и солдатами. Мы верили, что, в отличие от вермахта, мы сможем в этом плане пойти другим путем. Особенное внимание уделялось подготовке унтер-офицеров, как важнейшей основы любой воинской части. Военный и послевоенный опыт показал, что эти основные принципы были верными. За здоровьем личного состава следили военврачи и персонал санитарной службы, командир которой одновременно являлся дивизионным врачом. Санитарные части были распределены по различным местам дислокации частей усиления СС и по лазаретам. Успешная организационная работа и высокий уровень санитарного дела в СС принесли свои плоды, особенно уже в годы войны.
Особое внимание в частях усиления СС уделялось идеологической подготовке. Хотя ее значение постоянно и подчеркивалось, все же она находилась далеко на втором плане по сравнению с военным обучением. Ее проводили сначала специально подготовленные лекторы, которые часто, однако, не имели военной практики и подчинялись Управлению военной подготовки. Позже ответственность за ведение идеологической подготовки была возложена на командиров штурмов. Главной темой этой подготовки была борьба с большевизмом.
При обучении командного состава в юнкерских училищах СС мы тоже верили, что сможем подправить старые армейские традиции, сделав их более гибкими и динамичными. Суждения о человеке по его общественному статусу, а также по уровню образования были категорически отброшены. Каждый должен был иметь возможность стать унтер-офицером и офицером в соответствии со своими способностями. Правда, временами документам об образовании придавалось чрезмерное значение. Но во время войны это отошло на второй план.
Подходящие кандидаты обучались на десятимесячных курсах и сдавали экзамены в юнкерских училищах в Бад-Тёльце (создано в 1934 году) и Брауншвейге (создано в 1935 году), а также в военных училищах вермахта. Отбор при этом был довольно строгим. Рейхсфюрер СС составил план, по которому молодых командиров после обучения в течение двух лет откомандировывали в части усиления СС, затем в Общие СС, СД и полицию безопасности и только после этого назначали на службу в одно из этих подразделений. Невыполнимый план, на котором вскоре был поставлен крест. Но один выпуск был обучен по этой модели, и лишь по прошествии времени молодые офицеры смогли вернуться в свою воинскую часть. В 1938 году значительное число молодых офицеров было отправлено на полгода или на год в вермахт. То-гда был запланирован постоянный обмен между сухопутными войсками вермахта и частями усиления СС.
В отличие от вермахта, все сотрудники вспомогательных служб — санитарной, административной, технической и т. д. — считались не чиновниками, а приравнивались, как и офицеры частей усиления СС, к руководителям СС. Это во многом служило делу единства офицерского корпуса.
Старые казармы, которые были переданы в распоряжение частей усиления СС, были расширены и перестроены: они размещались в Берлине-Лихтерфельде (бывшее здание главного кадетского корпуса), Арользене, Эллвангене, а также в Брауншвейгском замке. Новые казармы были построены в Бад-Тёльце, Мюнхене, Радольфцелле, Гамбурге, Вене, Клагенфурте, Унне, Дрездене. Незаконченным осталось здание батальонных казарм в Нюрнберге.
Так, в тяжелой работе и с очевидными успехами, прошли предвоенные годы. За это время сформировался ярко выраженный дух войск СС. Все, кто служил в частях усиления СС, гордились своей службой. Никому не могла прийти в голову мысль о том, что они когда-либо будут названы членами «преступной организации». Германский рейх был признан во всем мире. Олимпиада, морской пакт, занятие Рейнских земель[60], признание иностранными политиками, в том числе во время устраиваемых СС вечеров в дни Имперских партийных съездов, — все создавало картину, противоположную тому, что сегодня нам задним числом ставят в упрек.
Мы верили, что Адольф Гитлер имеет в виду именно то, что он говорит, а именно «мир для всех своих задач». Мы знали, что Адольф Гитлер нас не особенно поддерживал и не находил для нас слов похвалы. Мы также знали, что он распустил бы нас, если бы мы допустили промах, так же, как он это уже сделал с другими организациями[61].
Вопрос, почему вообще возникли части усиления СС, в общем-то, особого значения не имеет, да и просто не возникает. Кроме того, на этот вопрос Адольф Гитлер уже ответил в своей речи в Рейхстаге в 1935 году. Однако соотношение сил между сухопутными войсками и частями усиления СС было уже не 35 к 1, но, принимая во внимание число дивизий вермахта к 1939 году, — 60 к 1. Поэтому необоснованным является утверждение Зигфрида Вестфаля в «Армии в оковах»[62], что «силы сухопутных войск уже в мирное время, начиная с 1936 года, были подорваны постоянным и все более быстрым ростом войск СС».
Большая часть из сказанного выше относится и к частям СС «Мертвая голова» (Totenkopf). Однако имелись и существенные различия. Когда в 1933 году были созданы концентрационные лагеря, их охраной занимались местные формирования СА и СС. В 1934 году Адольф Гитлер отдал приказ обергруппенфюреру СС [Теодору] Эйке организовать единую систему охранных подразделений. Для этого он создал новые подразделения, использовав частью старые кадры, частью — путем вербовки новых. До 1936 года они содержались на средства правительств земель, а затем перешли на бюджет Имперского министерства внутренних дел рейха. Персонал комендатуры и охранные части разделили. Последние в 1936 году состояли из трех полков соединений СС «Мертвая голова» общей численностью 3600 человек. Эйке был командиром соединений СС «Мертвая голова» и инспектором концентрационных лагерей.
В указе Адольфа Гитлера от 17 августа 1938 года были также урегулированы вопросы, касающиеся соединений СС «Мертвая голова». Они также не были отнесены ни к вермахту, ни к полиции, а были объявлены подразделениями СС, переведенными на казарменное положение. Обязательную воинскую службу можно было проходить либо в рядах вермахта, либо в частях усиления СС. Поэтому по возможности в соединения «Мертвая голова» набирали мужчин, которые уже отбыли воинскую повинность. В случае мобилизации члены соединений СС «Мертвая голова» должны были пополнить ряды полиции и отойти от охраны концентрационных лагерей. В состав этих соединений входили главный штаб, четыре штандарта с санитарными и другими вспомогательными подразделениями.
К началу войны численность соединений СС «Мертвая голова» выросла до 7400 человек. Они проходили военную подготовку по собственной программе и поочередно посылали части для несения охранной службы в концентрационных лагерях. Эти части, однако, не имели никакой возможности вмешиваться в функционирование лагеря.
Военные операции
Войска СС на войне
Формирование первых дивизий СС (или тех соединений, которые позже стали основой полноценных дивизий) началось в октябре 1939 года. К ним относятся усиленный моторизованный полк СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», позже развернутый в дивизию; дивизия усиления СС, сформированная из частей усиления СС, некоторые части которых были переданы дивизии СС «Мертвая голова». Дивизия усиления СС была размещена в районе Пльзеня, а позже в районе Вюрцбурга и Мюнстера; она была подкреплена дивизией СС «Мертвая голова» под командованием Эйке, сформированной из 6500 человек из соединений СС «Мертвая голова» (1—3-й полки) и усиленной полицейским резервом, поступившим туда по особому постановлению. Местом дислокации «Мертвой головы» был избран Дахау, а позже Северный Вюртемберг.
Независимо от этих двух дивизий, в учебном лагере в Вандерне из личного состава полиции порядка была сформирована Полицейская дивизия. Ее командиром был назначен [бригадефюрер СС Карл фон] Пфеффер-Вильденбрух. Однако эта дивизия все еще относилась к полиции порядка, а не к войскам СС. Резервные части на родине были подчинены бывшей Инспекции частей усиления СС, а впоследствии — Главному оперативному управлению СС под руководством Юттнера[63].
Тяжелой артиллерии, танков и штурмовых орудий еще не было. Собственное судопроизводство было введено в частях усиления СС в октябре 1939 года, в полном соответствии с тем, что существовало в вермахте.
Адольф Гитлер упомянул эти соединения СС в своей речи в Рейхстаге в 1940 году, после похода на Запад, и сказал о них как о «войсках СС» (Waffen SS)[64]. С тех пор это название стало официальным. К этому времени, кроме всего прочего, существовало еще около четырнадцати полков соединений СС «Мертвая голова», которые были сформированы из вышеназванных резервов полиции. Позже они частично растворились в новых дивизиях или были расформированы.
Здесь уместно дать небольшой обзор численности войск СС во время войны.
В 1940 году они насчитывали 100 000 человек. Адольф Гитлер неоднократно говорил, что их численность не должна превышать примерно 10% от общей численности сухопутных войск вермахта.
В 1940 году она возросла еще на 50 000 человек;
в 1941 году — на 70 000 человек;
в 1942 году — на 110 000 человек;
в 1943 году — на 210 000 человек;
в 1944 году — на 370 000 человек
и в декабре 1944 года составила 950 000 человек.
Из них предположительно около 400 000—500 000 человек были добровольцами, остальные — призывниками.
Из общего количества было примерно:
400 000 рейхсдойче (из них около 40 000 переданы в войска СС из люфтваффе и 5000 — из военноморского флота);
310 000 фольксдойче из негерманских государств (таких как, например, Венгрия и Румыния);
200 000 добровольцев из почти всех стран Европы.
Фактическая численность войск СС к апрелю 1945 года после отступлений, потерь, с учетом пополнения в этом году в количестве 70 000 новобранцев, оценивается примерно в 580 000 человек.
Потери: количество убитых и тяжелораненых в войсках СС к декабрю 1944 года насчитывает около 300 000— 350 000 человек. Сведения же об общей численности потерь к маю 1945 года пока отсутствуют. В приложении «А» приведен список частей войск СС. Является ли он полным — вопрос спорный[65].
Боевые воинские части, прежде всего дивизии СС, уже перед Западной кампанией и затем в течение всей войны находились в составе сухопутных войск. Указания о проведении военной подготовки, о ведении боя, приказы об их боевом использовании исходили исключительно от Верховного командования сухопутных войск (ОКХ). Этот факт является самым явным доказательством ошибочности большинства сегодняшних высказываний о войсках СС.
Генрих Гиммлер имел права командира лишь в кадровых, судебных и, на самом первом этапе, еще и в организационных вопросах: такое же, какое главнокомандующий люфтваффе имел по отношению к формально подчиненным ему авиаполевым[66] или к парашютным дивизиям.
Резервные части войск СС находились в подчинении рейхсфюрера СС через Главное оперативное управление СС. То же можно сказать и об отдельных небоевых частях (прежде всего, о полках соединений СС «Мертвая голова») и о временно передислоцированных в тыл частях. Для руководства этими подразделениями позднее в различных регионах были созданы должности «командующих войсками СС»[67]. Говоря об организации, надо сказать следующее: сначала Генрих Гиммлер и его Главное оперативное управление СС проводили свою линию, при этом им, естественно, недоставало практического опыта. И лишь во время войны развитие событий заставило руководство СС во многом приблизить организацию войск СС к организации регулярных частей вермахта.
Во время Западной кампании, а также в 1941 году на Востоке дивизии СС были моторизованы. В мобильной войне иметь одно моторизованное подразделение на три пехотных полка — слишком неудобно. Одно время существовали планы преобразовать третьи полки дивизий в «легкие» без возложения на них каких-либо конкретных задач. Это также было искусственным решением. И только потом дивизии стали формироваться по типу дивизий вермахта.
Тяжелая артиллерия начала поступать на вооружение войск СС уже во время кампании на Западе. Тяжелые зенитные батареи и батареи самоходных орудий появились, однако, только перед началом Восточной кампании. Переформирование отдельных батальонов в танковые произошло в конце 1942 года: сначала на вооружение СС поступили танки PzKpfw III и PzKpfw IV, затем «Тигры» и «Пантеры». В то же время в составе дивизий и при корпусных штабах войск СС были сформированы дивизионы реактивных минометов. Первый корпусной штаб войск СС был сформирован в 1942 году: сначала он не имел номера, а затем получил номер II[68]. С 1943 года начали возникать новые корпусные штабы СС. В 1944— 1945 годах на фронте действовала и самостоятельная армия СС (6-я танковая армия СС), которая под командованием Зеппа Дитриха участвовала в наступлении в Арденнах, а затем в боях в Венгрии.
Особенно следует отметить формирования, находившиеся под началом [штурмбаннфюрера СС Отто] Скорцени — противотанковые части, 500-й парашютный батальон СС. Сам Скорцени вышел из рядов войск СС, однако проведенные им операции по освобождению Муссолини и аресту [регента Венгрии Миклоша] Хорти выходят за рамки его службы в войсках СС. Об участии Скорцени в Арденнском наступлении, а также в операциях 1945 года на Восточном фронте будет рассказано в соответствующей главе.
Действия боевых подразделений войск СС будут рассмотрены в части II этой книги, здесь же, однако, необходимо вспомнить о тыловых службах: успех действий танковых и моторизованных дивизий во многом зависит от работы технического персонала и ремонтных подразделений. Они работают везде, кроме самого поля боя. Заслуга обучения и организации этих подразделений принадлежит Неблиху[69], который впоследствии стал руководителем автотехнических учебных курсов СС (SS-KTL). Санитарная служба, созданная Дермитцелем[70], находилась в войсках СС на особенно высоком уровне. Врачи и санитарный персонал, без тени сомнения, жертвовали своими жизнями ради спасения раненых. Санитарные роты и полевые лазареты блестяще выполняли поставленные перед ними задачи.
То же самое можно сказать и о руководителях административно-хозяйственной службы и чинах подчиненных им подразделений снабжения. Миф о том, что нас снабжали якобы лучше, чем других, говорит лишь о самоотверженности нашего персонала. Обслуживание в военных магазинах отличалось заботливым отношением. Подразделения снабжения, так же как и врачи с санитарами, исполняли свой долг со скромным героизмом.
Судебные функции в дивизиях СС осуществляли судьи СС, которые подчинялись руководителям судов — командиру дивизии или корпуса и входили в состав дивизионного (корпусного) штаба. Постепенно повышая свой уровень, они приходили к пониманию нужд полевых войск. Все приговоры на срок больше пяти лет и приговоры офицерам проверялись Главным судебным управлением СС и утверждались рейхсфюрером СС.
Об отношениях с вермахтом каждый может судить только по своему собственному опыту. По своему опыту я могу сказать, что эти отношения всегда были безоблачными и в большинстве случаев сердечными. Молодые войска создали себе имя благодаря своим выдающимся заслугам. Все командующие высшими объединениями сухопутных войск радовались, когда в их подчинение передавались части войск СС, и огорчались, когда их отзывали. Солдаты вермахта ценили эсэсовцев как надежных соратников. Конечно, в ходе войне возникали объективные противоречия, тем больше, чем легковесней, напористей были личности начальников и подчиненных. И в наших рядах встречались твердолобые личности. Но, однако ж, мы не имели каких-то особых связей с рейхсфюрером СС, которые можно было бы использовать для обсуждения приказов непосредственных вышестоящих командиров или для жалоб на них. Последний год войны нельзя рассматривать как норму; в это время упало качество всех без исключения воинских частей.
С другой стороны, нужно отметить, что существовало множество сил, которые были заинтересованы в раздоре между вермахтом и войсками СС, отсюда и все эти утверждения о лучшем снабжении, оснащении и вооружении. То, что это ложь, знают все. У нас не было своих собственных запасов, и мы снабжались из продовольственных магазинов вермахта. Абсолютно так же дело обстояло и с вооружением. Особенности оснащения были одинаковыми, например, у «Лейбштандарта» с армейской дивизией «Великая Германия» (Grossdeutschland) или с дивизией люфтваффе «Герман Геринг». По поводу общего оснащения можно только сказать, что танковые и моторизованные[71] дивизии вермахта, так же как и подобные дивизии войск СС, имели вооружение, отличное от пехотных дивизий, и их нельзя сравнивать друг с другом.
Однако все это еще не является ответом на принципиальный вопрос — зачем все-таки были созданы войска СС. Чисто с военной точки зрения сосуществование дивизий сухопутных войск, авиаполевых и парашютных дивизий люфтваффе, народно-гренадерских дивизий, частей морских пехотинцев и дивизий СС с собственным командованием является нежелательным. Ни в чьи планы (это касается и Генриха Гиммлера) такая система, собственно, и не входила. Три с половиной дивизии СС, считая и полицейскую, во время Западной кампании и даже шесть дивизий СС в 1941 году на Востоке еще не составляли угрозу единству вермахта. Но с расширением войны возникла ощутимая нехватка в боевых подразделениях. Тогда движимый честолюбием Генрих Гиммлер захотел иметь возможность предложить Адольфу Гитлеру в случае необходимости новые части, укомплектованные представителями негерманских народов. Сами воинские подразделения были мало заинтересованы в таком «размножении»; это означало для них перебои в пополнении личным составом и техникой. Если бы мы могли ограничиться примерно 12—13 дивизиями СС, тогда бы они могли сохранить свою боеспособность до конца войны, потому что тогда, несмотря на все потери, хватило бы офицеров и унтер-офицеров для восполнения потерь. Принципы добровольности и жесткого отбора ведут к количественным ограничениям. Войска же СС, увеличиваясь, постепенно выросли до размеров четвертой составляющей вермахта — наряду с сухопутной армией, военно-морским флотом, военно-воздушными силами.
Приведенный в приложении «В» список высшего командного состава, до командиров дивизий, не является полным[72]. Особенно трудно проследить роль каждого командира в последних боях на Восточном фронте. Здесь, наконец, всплывают некоторые имена тех, кто не был связан с СС напрямую. Из 68 перечисленных здесь 28 погибли или умерли во время войны. Это следует учесть в дальнейшем.
Обсуждать действия высшего командного состава — не задача данной книги. Недоброжелатели уже неоднократно выдвигали свои обвинения: человеческий материал войск СС якобы замечателен, только вот уровень руководства ему не соответствовал, и это — вина «партийных генералов». Последнее действительно имело место, но только в отношении нескольких человек, и то только до 1944 года: это при том, если Зеппа Дитриха, Эйке и других можно назвать «партийными генералами». Но можно ли отнести этот термин к Зеппу Дитриху и [Теодору] Эйке?
Зепп Дитрих был ветераном Первой мировой войны, танкистом, технически хорошо подготовленным, солдатом от природы, который инстинктивно и верно находил правильное решение. И он прежде всего был образцовым представителем своего «Лейбштандарта». Начальник его штаба, [Фриц] Крэмер, пришел в СС из вермахта и добился выдающихся успехов в роли командира дивизии СС и корпуса СС.
Эйке тоже был участником Мировой войны и в целом был олицетворением соединений СС «Мертвая голова». Он был очень своенравен. Его влияние на войска, в том числе и на чужие части, было велико, особенно при проведении оборонительных операций. Слава, приобретенная дивизией «Мертвая голова» в оборонительных боях в окружении под Демянском, — это его слава. В 1943 году он был застрелен советскими солдатами на Восточном фронте, когда проводил разведку местности на своем «Шторьхе».
Стоит ли упоминать [Германа] Фегелейна? По образованию и жизненной позиции он полностью выпадает из рядов командиров войск СС. Его положение при Адольфе Гитлере и оказываемое им влияние не были благоприятными. За это он и поплатился жизнью.
Всех остальных командиров можно разделить на две группы — старое и молодое поколение. К первым относятся ветераны Первой мировой войны, часть из которых затем проходила службу в рейхсвере. Они как раз и создавали части усиления СС. В большинстве своем это были своенравные люди, которые обрели духовную свободу и не боялись выступать с критикой начальства, поэтому с ними часто было нелегко работать. То же самое можно сказать и о командирах, которые вышли из рядов полиции. В целом они были определенно не хуже, чем офицеры вермахта. Я думаю, что имею право судить об этом на основании своего опыта и знания армейской службы. Любой проницательный человек скажет, что и у нас были отдельные трусы и командиры среднего уровня. Но никто не имеет права по частностям судить о целом. Среди вышеописанных офицеров «партийных генералов» не было.
Молодое же поколение состояло из людей, долгое время прослуживших в частях усиления СС, прошедших подготовку в юнкерских училищах и в самих войсках, мужавших вместе с новыми задачами войны, в большинстве своем сдавших экзамены на курсах командиров дивизий вермахта. Среди них были горячие головы, но на фронте они усвоили, что хороший командир должен беречь своих солдат. И они постепенно становились прекрасными командирами, гораздо выше среднего уровня. Работать с ними было одно удовольствие. Среди них не было трусов. Это были люди, на которых старики возлагали свои надежды на послевоенное время.
Войска СС были вынуждены сами искать кандидатов на занятие должностей офицеров Генерального штаба. Они проходили подготовку совместно со своими товарищами из вермахта. Я считаю своим долгом отдать дань памяти 1-му офицеру Генерального штаба войск СС [Вернеру] Остендорфу, который образцово справлялся с обязанностями офицера Iа[73] штаба дивизии, начальника штаба танкового корпуса и армии. Он не заканчивал военных академий, обучался еще в рейхсвере на преподавателя тактики люфтваффе, а позже — в юнкерском училище СС в Бад-Тёльце и получил очень разностороннее образование. Он погиб на Восточном фронте в 1945 году, будучи командиром дивизии.
Но говоря именно о службе Генерального штаба, мы должны отдать дань памяти и многим офицерам вермахта, которые перешли в войска СС или были к нам откомандированы. Все они были верны идее и сделали все для ее осуществления. В этом и заключен, в конце концов, весь трагизм наших дней.
Генрих Гиммлер во время войны
Хоть Гиммлер и имел ранг рейхсфюрера СС, был ли он им на самом деле? Войска СС, как часть полевых войск, подчинялись Верховному командованию сухопутных войск. Он же имел влияние только в вопросах, о которых мы уже говорили выше. Генрих Гиммлер был шефом германской полиции, а позже — имперским министром внутренних дел, имперским комиссаром по укреплению немецкой нации, главнокомандующим Армией резерва, уполномоченным по делам военнопленных и в конце войны даже главнокомандующим группы армий «Висла». Все это было объединено с должностью рейхсфюрера СС.
Гиммлер не был солдатом; он не имел полного представления о трудностях военного руководства и обучения. Старики расценивали его соответственно; войска же лично его не знали. Во время войны Генрих Гиммлер и войска СС вынуждены были жить каждый своей жизнью. Поведение рейхсфюрера СС перед войной, когда он представал перед нами идеалистом, никак не сходилось с тем, что мы узнали о нем только после войны — с его деятельностью во время войны, когда он использовал свою власть для бескомпромиссных приказов, приведших к концентрационным лагерям, массовым экзекуциям эйнзатцгрупп СД.
В мирное время отношение с партией и другими подразделениями СС было довольно непринужденное; части войск СС создавали на местах собственные партийные группы. Во время войны эти связи были нарушены; членские взносы не платились. Многие же солдаты войск СС вообще не были членами партии.
Войска СС несправедливо обвиняют в участии в оборонительных и разрушительных операциях в конце войны. Эти инциденты — не на совести непосредственно частей войск СС. Они шли в бой по приказу армейского командования.
При этом Борман как имперский комиссар обороны отдавал гаулейтерам приказы, ставившие в сложное положение и само военное командование. Подчиненные гаулейтерам властные органы забирали в боевые отряды больных, откомандированных или находящихся в отпуске эсэсовцев и полицейских и вели оборону по своему усмотрению.
Излишне лишний раз доказывать, что между войсками СС и персоналом комендатур концентрационных лагерей, охранных частей, гестапо, Службы безопасности, а особенно между войсками СС и эйнзатцгруппами[74], высшими руководителями СС и полиции в регионах нужно провести строгую разграничительную линию. Общим у них было лишь единое руководство в лице Генриха Гиммлера, а также униформа и знаки различия.
Войска СС должны чувствовать себя обманутыми из-за того, что Генрих Гиммлер и Поль[75] во время войны — без их ведома — причисляли весь персонал концентрационных лагерей к войскам СС, чтобы облегчить освобождение этих людей от военной службы для выполнения своих задач. Таким образом, Генрих Гиммлер привязал собственно войска СС к судьбе тех людей, которые ответственны за происходившее в концентрационных лагерях.
После того как Гиммлер в качестве главнокомандующего Армией резерва 20 июля 1944 года принял на себя управление делами военнопленных, все высшие руководители СС и полиции на родине наряду со званиями генералов полиции получили еще и звание генералов войск СС. Таким образом, все разграничительные линии были стерты и войска СС очернены так, что позже в Нюрнберге их не удалось исключить из списка «преступных организаций».
Общих СС во время войны уже фактически не существовало. К их остаткам войска СС тоже не имеет никакого отношения. Воинские же звания Общих СС, естественно, никогда не переносились на войска СС.
Главное оперативное управление СС
(SS-Führungshautamt; SS-FHA)
Начальник Главного оперативного управления СС
Группа руководства
Адъютантура Iа (Оперативный отдел)
Управление I — Командное управление Общих СС
Управление II — Командное управление войск СС
Управление III — Центральная канцелярия Управление IV — Административное управление Управление V — Управление кадров Управление VI — Кавалерийская и автомобильная служба
Группа обеспечения
Управление VII — Служба снабжения Управление VIII — Управление вооружений Управление IX — Технические средства вооружения и
машины Управление X — Авторемонтная служба
Группа подготовки и обучения
Управление XI — Подготовка офицерских кадров в юнкерских училищах СС
Управление XII — Подготовка унтер-офицерских кадров в унтер-офицерских училищах СС
Санитарная служба войск СС
Управление XIII — Социальное и пенсионное обеспечение Управление XIV — Зубоврачебная служба Управление XV — Санитарные склады-мастерские Управление XVI — Военная гигиена Управление XVII — Санитарная статистика
Главное оперативное управление СС (SS-FHA) как высший орган, отвечающий за организацию боевых частей войск СС и за проведение и организацию учебных и резервных подразделений, училищ и учреждений войск СС в местах дислокации, было сформировано к началу войны из Инспекции частей усиления СС.
Если перед началом войны резервных частей боевых соединений не существовало и части войск СС на родине обладали относительной самостоятельностью, то с началом войны планомерное увеличение численности войск СС, разделение частей на боевые и резервные, а также новые организационные задачи, связанные с войной, привели к жесткой централизации.
Хотя при создании Главного оперативного управления СС и был использован опыт немецкого военного строительства, примерно до 1943 года приходилось постоянно вносить изменения, чтобы исправить кадровые недочеты, преодолеть сопротивление некоторых руководителей и подстроиться к численному росту войск СС и к условиям войны, которая к этому времени превратилась в тотальную.
Приведенная выше схема SS-FHA представляет собой окончательный вариант организации управлений. В рамках установленной с самого начала иерархии воинские части и службы войск СС на родине были подведомственны непосредственно SS-FHA. И только в областях, в которых были сконцентрированы учебные заведения, резервные воинские части и тому подобное, для упрощения служебного надзора назначался особый командующий войсками СС, который, в свою очередь, непосредственно подчинялся SS-FHA, а в остальном (по вопросам местного значения) сотрудничал с соответствующими руководителями государственной администрации, вермахта или полиции.
Посты командующих войсками СС были временно введены в генерал-губернаторстве[76], в Норвегии, Финляндии и Венгрии, на постоянной основе — в имперском протекторате Богемия и Моравия, а также в Голландии[77].
В ведение Главного оперативного управления СС не входили следующие вопросы:
а) кадровые вопросы, связанные с офицерским соста вом. Ими занималось Главное управление личного со става СС. Однако отдел этого управления, ответственный за командный состав, был на время войны командирован как отдел На в состав Главного оперативного управления СС, чтобы ускорить работу над личными делами офице ров;
б) хозяйственное снабжение. Снабжение боевых час тей осуществлялось во время их тактического подчинения вермахтом, остальные же части и службы снабжались че рез Главное хозяйственное и Главное административное управления СС, которые для этого пользовались сетью войсковых хозяйственных складов. Только снабжение обмундированием и снаряжением было для всех подразделений полностью подведомственно Главному административно-хозяйственному управлению СС. Управление IVa Главного оперативного управления СС представляло интересы Главного административно-хозяйственного управления СС;
в) вербовка новобранцев и пополнение войск СС воз лагались на Главное управление СС (SS-HA). Область его полномочий ограничивалась доставкой завербованных рекрутов в определенные Главным оперативным управ лением СС резервные воинские части. Далее ими зани малось уже Главное оперативное управление СС. Кроме того, Главное управление СС отвечало за идеологиче скую подготовку военнослужащих войск СС;
г) судопроизводство СС, которое было построено на главном принципе, заключавшемся в том, что строгий отбор оправдывает и повышенные наказания за наруше ния гражданского и военного уголовного законодатель ства. Руководство им осуществлялось Главным судебным управлением СС.
Все эти главные управления были подчинены непосредственно рейхсфюреру СС. Поскольку, с одной стороны, боевые части войск СС во время войны тактически относились к вермахту, и все части, боевые и резервные, по соображениям целесообразности и в организационных вопросах следовали указаниям Верховного командования сухопутных войск, то влияние рейхсфюрера СС, за исключением кадровой политики в отношении высшего командного состава, могло распространяться лишь на незначительные области.
И все-таки политика разделения компетенций, которую проводил рейхсфюрер СС, приводила к ощутимому усложнению работы и являлась причиной постоянных трений. Это вызывало многочисленные случаи молчаливых сговоров, с помощью которых становилось возможным соответствовать в организационных вопросах запросам военного времени.
Общий образ войск СС во время войны претерпел глубокие изменения. Изначально рекрутов отбирали по строгим критериям и только на территории Германии. Развитие войны привело к созданию воинских частей из датских, норвежских, голландских, фламандских и других добровольцев. Эти части применялись в основном на Восточном фронте, с единственным исключением: созданная в 1944 году бригада СС «Ландшторм Нидерланд» была удачно использована при обороне Голландии. Постепенно представители почти всех европейских наций объединились в совместной борьбе с большевизмом. Идея европейского единства получила здесь свое первое воплощение. На постоянной или временной основе были сформированы или присоединены созданные в составе вермахта валлонские, французские, итальянские, боснийские, хорватские, албанские, венгерские, румынские, украинские, латышские, эстонские, финские части, при этом в войска СС были приняты и другие, более мелкие группы, составленные из представителей других европейских народов. Эти части тоже использовались исключительно на Восточном фронте. В рамках борьбы против советского режима позже к нам присоединились русские, белорусские, туркменские и татарские части, а также казачьи формирования из народов Кавказа. Вспомним также и Индийский легион СС. Что касается личного состава войск СС, то с начала войны все большее значение стали приобретать фольксдойче[78]. Эти солдаты, которые в основном происходили из Южной Европы, но также из России и Польши, некоторые из которых проходили в войсках СС военную службу в соответствии с договором между государствами (например, Румынией и Германией), составляли значительный контингент почти во всех частях войск СС.
Мы обрисовали здесь общую картину личного состава войск СС, чтобы показать часть тех проблем организационной работы, с которыми нужно было справляться Главному оперативному управлению СС на фоне трудностей, обусловленных постоянным численным ростом войск СС и развитием войны.
Note! стр 380 отсутствует!
Польская кампания
Note! стр 380 отсутствует!
сена. Было бы невозможно осуществить это так быстро без поддержки артиллерийской инспекции вермахта и артиллерийского училища. Во время Польской кампании полк полностью выполнил поставленные перед ним задачи.
Сначала о войне никто и не думал, потому что приближалась 25-я годовщина победы под Танненбергом[79]. Столкновение с Польшей многим казалось неизбежным, хотя мы и надеялись, что все уладится мирным путем. Поэтому ввод войск 1 сентября 1939 года — сначала на неделю отложенный — был неожиданным. Войска вошли в Польшу концентрированно из Силезии — здесь находились основные силы группы армий [«Юг» генерал-полковника Герда фон] Рундштедта — и из Восточной Пруссии. В то время как внешние фланги из Верхней Силезии и Восточной Пруссии (13-я и 14-я армии) должны были, широко развернувшись, замкнуть кольцо, 10-я и 8-я армии из Силезии выступили совместно с 4-й армией из Померании на Варшаву для уничтожения основной группировки польских войск.
На правом фланге в 14-й армии действовал полк СС «Германия». Он захватил польский индустриальный район и проник до пригородов Лемберга[80]. Здесь развернулись тяжелые бои, которые привели к серьезным последствиям (погиб командир батальона Кёппен)[81]. На этом примере особенно стало ясно, что отдельные полки без собственной дивизии в составе чужих воинских частей в большинстве случаев получают задания, которые они не могут или с большим трудом могут решить, поскольку им не хватает для этого средств поддержки.
«Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» выступил в составе 10-й армии [генерала артиллерии Вальтера фон] Рейхенау из Силезии через Кройцберг-Питхен в северо-восточном направлении. После боев на границе и под Пабяницей он принимал участие в окружении под Кутно и сражении на Бзуре, где пошли в отчаянную атаку из района Познани на юг против немецкого фланга отрезанные польские силы. Потом полк двинулся на Варшаву и блокировал крепость Модлин на южном берегу Вислы. Здесь был задействован и саперный батальон СС, который выдвинулся из Ченстохова и позднее взорвал мост через Вислу близ Опатовки.
Смешанная танковая дивизия «Кемпф» с частями войск особого назначения ворвалась в составе группы армий [«Север» генерал-полковника Федора фон] Бока, 3-й армии [генерала артиллерии Георга фон] Кюхлера на укрепленные позиции противника на Млаве. Затем она была выведена из боя и задействована во втором эшелоне успешного танкового удара [Гейнца] Гудериана на Нейденбург. Она сражалась под Прашницем, форсировала Нарев под Ружанами, Буг под Броком и дошла через Седльце до района восточнее крепости Деблин на Висле. Сражения, часто с открытыми флангами, были тяжелыми и не без критических ситуаций. В конце кампании дивизия «Кемпф» воевала против прорвавшихся сил противника с двухсторонним фронтом, и штаб дивизии в этот период находился практически на передовой.
Верховное командование опасалось прорыва польских сил из района крепости Модлин и Варшавы с севера. Поскольку собственные силы здесь были слабыми, танковую дивизию вернули и задействовали для наступления на Модлин. Крепость и ее внешние укрепления были взяты штурмом. Через три неполных недели кровопролитная битва на уничтожение на Висле закончилась.
После польской капитуляции дивизию «Кемпф» отвели обратно к Нейденбургу, где она была расформирована, а части СС направлены на создание собственной дивизии СС. Сформированный в 1938 году штандарт СС «Фюрер» был задействован для обороны Западного вала, на участке фронта Северный Рейн — Брейсах — Фрейбург. Соединения СС «Мертвая голова» провели локальную акцию в местечке Ашер, а часть из них была использована для формирования Данцигского хеймвера[82].
Голландия и Франция. 1940 год
Вступление немецких войск в Польшу привело к тому, что 3 сентября 1939 года войну Германии объявили Англия и Франция — событие, которого, очевидно, совсем не ожидало политическое руководство страны. Однако зимой 1939/40 года на Западе не последовало никаких серьезных военных действий. Войска стояли друг против друга на Западном валу и линии Мажино.
Дивизии СС посвятили это время обучению, тренировке совместных действий с различными родами войск, прежде всего с люфтваффе. Обучение владению оружием, тактические упражнения, тренировки сменяли друг друга. При этом все дивизии СС находились в подчинении Верховного командования сухопутных войск. У всех было впечатление, что столкновение с Западом неизбежно. Оно началось 10 мая 1940 года с атаки группы армий [«Б» генерал-полковника Федора фон] Бока (в состав которой были включены две дивизии СС) через Голландию и Бельгию и, южнее, группы армий [«А» генерал-полковника Герда фон] Рундштедта, прорывавшейся севернее Соммы к побережью Ла-Манша.
Основной удар наносился — в отличие от размытого плана Шлиффена 1914 года — не на правом фланге, а в центре, между Ахеном и Триром. Находившаяся на фланге 18-я армия, в состав которой были включены «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и дивизия усиления СС, была особенно слабой. Но несмотря на это, ее наступление через Голландию и Бельгию сорвало тщательно разработанный план союзников выступить навстречу противнику сильным французскоанглийским северным флангом из Фландрии. Для взятия Роттердама и длинного насыпного моста у Мурдейка были задействованы парашютисты и авиадесантные части под командованием генерала [Курта] Штудента.
Решающий прорыв совершила группа армий Рундштедта; на острие которой действовали танковые группы [Эвальда фон] Клейста и [Гейнца] Гудериана, через Арденны, Маас у Седана и севернее. Верховное командование дважды вмешивалось в ход наступления и придержало танки на канале Ла-Бассе и, позже, под Дюнкерком. Возможно, причины этого объяснят историки в будущем. Благодаря этому вмешательству англичанам удалось эвакуировать свои войска, что они впоследствии объявили «Дюнкеркским чудом».
После завершения этой первой фазы операции немецкие войска начали уничтожение остальных группировок французской армии, закрепившихся на «линии Вейгана», нанося главный удар слева на юг в район западнее Лиона — Бургундского канала.
Размещавшийся западнее Оснабрюка, на Рейне, «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» был приведен в боевую готовность. 10 мая 1940 года в нескольких колоннах он совершил марш-бросок в районе южнее озера Иссель до Цволле — Барневельда — Арнема, а затем продолжил наступление южнее Западного вала через Герцогенбуш — Мурдейка. Вместе с парашютистами «Лейбштандарт» взял Роттердам и продвинулся до района Амстердам — Гаага. Потом он был отведен через Маас и Валансьен и присоединен к 6-й армии, а затем — к танковой группе Клейста. К 22 маю «Лейбштандарт» продвинулся через Аррас и Булонь до побережья Ла-Манша.
При преследовании англо-французских войск, отступавших к Дюнкерку, «Лейбштандарт», находившийся в составе танковой группы Гудериана, ударил 24 мая с запада, захватил Ваттен и после тяжелых боев у Эскельбека — Варму ограничил вражеский плацдарм, после того как командование, наконец, отозвало приказ танковым частям остановиться на Аа. Во время этих боев Зеппу Дитриху, который лично решил провести разведку, 25 мая чудом удалось избежать плена. После короткой передышки в районе Кале «Лейбштандарт» перебросили к Камбре. Ему предстояло принять участие в наступлении 6-й армии через Сомму у Перонна. Бои велись в районе Ама — Ла-Фер — Лаон; Марну солдаты Дитриха форсировали у Шато-Тьерри, Сену — у Прованса. Далее — атака по линии Сане — Осер — Невер, атака на Мулен южнее Луары и дальнейшее наступление через Клермон — Виши — Роан до Сент-Этьена (юго-западнее Лиона).
В июле «Лейбштандарт» размещался в районе Парижа, а в начале августа был переведен в район Меца.
Дивизия усиления СС была приведена в боевую готовность в ночь перед наступлением у Везеля. Одна боевая группа — усиленный полк «Фюрер» — была передана в распоряжение штаба X [армейского] корпуса [генерала артиллерии Кристиана Хансена]. Она штурмовала у Грабберга хорошо укрепленные позиции «линии Граббе» и затем продвинулась до Амстердама — Харлема.
В составе XXVI [армейского] корпуса [генерала артиллерии Альберта Водрига] дивизия выступила вслед за 9-й танковой дивизией вермахта через Маас на Гох — Герцогенбуш — Бреду, южнее Западного вала. Местность, изрытая многочисленными каналами, на которых были разрушены мосты, поставила командование и войска в сложное положение. Столкновение с голландцами и французами — частями 7-й французской армии, которые выдвинулись из района Дюнкерка через Антверпен до Бреды, произошло лишь западнее Рисбергена. Части дивизии прикрывали севернее от Антверпена пути противника к отступлению, в то время как усиленный полк СС «Дойчланд» достиг побережья Северного моря и занял Влиссинген. Эти бои были тяжелыми, поскольку на полуострове Беверланд, который являлся укрепленным форпостом антверпенской крепости с затопленными и заминированными территориями, можно было передвигаться лишь по напоминающим дамбы улицам. Два километра дамбы до острова Валхерен удалось преодолеть лишь при поддержке пикирующих бомбардировщиков. Бои здесь длились до 17 мая, несмотря на то что сама Голландия капитулировала уже 14 мая. По воспоминаниям [Уинстона] Черчилля, при этом сильно пострадал XVI французский корпус.
Непосредственно после этого дивизию отозвали и переправили изматывающими ночными маршами через Гай — Живе — Ирсон по Бельгии во Фландрию в составе 4-й армии и потом быстро переподчинили танковой группе Клейста для отражения англо-французских попыток прорыва из Арраса на юг. При дальнейшем продвижении на север дивизия была назначена в охрану правого фланга от войск противника, пытающихся прорваться из Бельгии на запад. После включения в состав XLI танкового корпуса [генерал-лейтенанта Ганса Георга] Рейнгардта дивизия приняла участие в тяжелых боях 23—25 мая на Лисе и канале Ла-Бассе у Эстре, Эра и Сен-Венана. Особенно сложным был бой 27—29 мая за лес Ньепп, который занимали оказывавшие упорное сопротивление англичане, перегородившие все проходы через многочисленные каналы. Танки пройти через них не могли, и это привело к ожесточенным ближним боям.
Смерть в Корне-Мало
Корне-Мало сотрясают яростные взрывы выпущенных из танка снарядов, он извергает огонь и ненависть из каждого уголка, из-за каждого кустика. Томми защищают Корне-Мало с упрямым ожесточением. Танки в третий раз катятся к бушующей деревне. Уже различимы очертания местного пляжа. «Стоя-я-ять!» Черт, почему именно здесь эта огромная канава. Танк едет вдоль нее слева. Не находит перехода, сворачивает направо. Здесь, здесь должен пройти. Механик-водитель щурит глаза и прикидывает — маневрирует вперед и назад, до тех пор, пока ему не удается переехать еще один похожий на мостик переход. А теперь прямо по курсу крестьянский двор, окруженный крепким забором. «Газу! На стену!» Кирпичи крошатся. Боевая машина врывается во двор, сворачивает железную решетку…
Но что же это? Зрачки обершарфюрера сужаются, его губы сжимаются, напоминая тонкий нож, — куда ни кинь взгляд, всюду англичане, англичане. На противоположной стороне улицы, слева и справа, у домов, в сараях — англичане. Они с ужасом смотрят на танк, не двигаясь, как к месту прикованные…
Это великий момент боя, момент, во время которого весы тихо покачиваются и судьба замолкает, словно отходит в сторону, предоставляя людям решать за нее. Орудия изрыгают огонь тут и там, везде гремит железо. Молниеносный и мощный огонь танка загоняет противника в укрытие. «На-пра-во, ма-а-арш!» Машина продолжает двигаться к намеченной цели. Примерно через двадцать метров танк вдруг сотрясается. Экипаж чувствует чтото неладное в движении гусениц. Скорость становится все меньше и меньше, машина кренится направо, все ниже и ниже…
«Попали!»
Еще во время падения командир танка замечает сквозь смотровую щель вражеское орудие. Механически он откидывает люк: «Наружу!»
«Радист — к пулемету! Продолжать стрелять!» Железо звучит в голосе. Танк так неудачно лежит, что орудие больше невозможно использовать. Бравый радист прочесывает огнем местность перед собой — огневое заграждение для его товарищей. Томми спешат укрыться. Обершарфюрер вытаскивает унтерштурмфюрера и водителя из танка… Потом их догоняет радист…
Они стоят в канаве по грудь в воде. Потом пробираются вперед сквозь камыш и осоку. Силы уже на исходе, жизнь висит на волоске. Вперед, вперед… Мост! Обершарфюрер прыгает — и вот он уже на другой стороне, невредимый. И выразительно смотрит на своих двух товарищей. Унтерштурмфюрер готовится к прыжку, вытягивает руки и сгибается. Неистовый пулеметный огонь пронзает воздух над канавой.
Вперед! Теперь вот в кусты и через поле… Ползком, прижавшись как можно ниже к земле. Бесконечно медленно продвигаются вперед, по двадцать сантиметров. Они чувствуют запах земли под шипящими выстрелами и ползут вперед. Два с половиной километра. Время останавливается. Его больше нет, есть только это продвижение вперед ползком. Два с половиной километра. И снова канава, на этот раз вода достигает подбородка. Но теперь уже немного осталось…
Немецкая речь? В ушах звенит и шумит. Немецкая речь — дома! Два эсэсовца, все в грязи, пошатываясь, входят в деревню. «У тебя есть сигарета?» — «Только французская!» — «Спасибо!»
Радист: англичане уже почти рядом, каких-то пятьдесят метров. Он не осмелился прыгнуть через мостик. Пули свистят вокруг, рикошетя и взрывая землю. Проклятый мост. Радист выбирается из канавы и лежит, прислушиваясь. Огонь утихает. Стоит ли ему прыгнуть? Он поднимает голову…
Но к нему уже подбегают томми. Убить их! Пистолет снят с предохранителя. Тем временем их стало уже двадцать, они спешат сюда. И восемь патронов. Не пойдет. Тогда он притворится мертвым — как там выглядят эти мертвые, когда валяются на земле? Он изобразит мертвого, лежащего на животе, думает он. Его руки хватаются за землю, голова обессиленно лежит в траве — многие еще держат оружие — пистолет остается в руке. Вот они подбежали, орут как сумасшедшие. Возможно, это конец — забыться, глубоко забыться — уйти из жизни… Но жизнь обжигает. Он чувствует удар ногой под ребра. Смех — что это тут опять… труп.
Теперь уже никто не околачивается вокруг него. Они спешат дальше, тащат боеприпасы, тяжело дыша и ругаясь. Наконец он привык к этому, дышит украдкой, как будто он всегда так дышал. Чувствует опасность, как будто он всегда умел чувствовать опасность, ощущает возможную необходимость умереть как человек, которому сказали, что однажды очередь дойдет и до него…
Вдруг что-то начинает твориться вокруг… Бам-м! И снова: Бам-м-м! Артиллерия, в тридцати, сорока метрах от него. Земля дрожит, осколки свистят в воздухе. Он забирается в болото и дышит через раз. Только бы не быть разорванным в клочки собственными гранатами.
Если бы дождаться сумерек, то он был бы почти спасен.
Пулемет на мостике все не смолкает. Но теперь нужно действовать — оглядеться — и вот он уже пробирается вперед, через водяные канавы и борозды так, как это недавно делал командир танка. Постепенно на лес опускается вечер. Полыхающая деревня окрашивает небо в красный цвет, густые облака дарят долгожданные сумерки. Он бежит из последних сил к деревне, находит там батарею вермахта. Командир батареи встречает его как брата… На следующий день и он возвращается в родную часть…
(Материал рот пропаганды СС)
Соединение главных сил немецкой армии, вышедшей к побережью с востока и с юга, привело к тому, что дивизию усиления СС вывели из боя и отвели в район Хазебрук — Кассель. После небольшой передышки дивизия была переброшена в район юговосточнее Арраса, где ей предстояло подготовиться к штурму «линии Вейгана», который занимали остатки французской армии, остановившиеся южнее большого клина прорыва. Дивизия присоединилась к 6-й армии [генерал-полковника Вальтера фон] Рейханау, сначала к XVI [моторизованному] корпусу [генерала кавалерии Эриха Гёпнера], которому был подчинен и артиллерийский полк для подготовки наступления. Во время атаки, начавшейся 5 июня, дивизия действовала во втором эшелоне. Ночью, после форсирования Соммы совсем рядом с открытым флангом противника, дивизия ударила глубоко в тыл врага. Завязались бои с фланговыми частями противника, — на Авре под Гербиньи. После прорыва танковой группы Гудериана восточнее, в Шампани, дивизия переправлена к частям XIV танкового корпуса [генерала пехоты Густава фон] Виттерсхейма танковой группы Клейста — для наступления на Труа через Суассон, за Марну и Сену. Южнее этого места 16 июня состоялись последние тяжелые бои с французами, отступавшими под напором южной группы армий [«Ц» генерал-полковника Вильгельма Риттера фон] Лееба от линии Мажино в западном направлении. Несмотря на временные кризисные ситуации, количество военнопленных превысило 30 000 человек. Наступление завершилось в районе Ле-Крезо.
21 июня дивизия усиления СС, а за ней и дивизия СС «Мертвая голова» двинулись по маршруту Орлеан — Тур — Пуатье — Ангулем — Бордо до франко-испанской границы (последний дневной марш-бросок составил 380 километров). Остатки французской армии были разоружены.
После подписания капитуляции дивизия приняла на себя охрану побережья Бискайского залива и демаркационной линии. После нескольких дней отдыха ее части были отправлены в Голландию, в конце года — в район Везуля.
Перед началом Западной кампании дивизия СС «Мертвая голова» была приведена в боевую готовность в районе Кёльна и после начала боев двинулась вслед за 6-й, а потом и 4-й армией вдоль Мааса по Бельгии по маршруту Мезье — Ле-Като — Камбре на Аррас. Там, во время отражения вражеских танковых ударов, 21 мая 1940 года развернулись серьезные бои, поставившие эсэсовцев в тяжелое положение. Наступление к побережью Ла-Манша с целью окружения англофранцузской группировки привело дивизию в район канала Ла-Бассе и Бетюна, а затем — под Армантье и Байёль. Во время боев под Дюнкерком дивизия действовала в составе XVI танкового корпуса.
После короткого боя на побережье у Гравлина дивизию бросили в бой за «линию Вейгана» в районе Перонна. Бои в составе XIV танкового корпуса растянулись до Сены и Луары, а преследование отступающего противника — до района севернее Лиона. Затем последовала передислокация вслед за дивизией усиления СС для охраны побережья от Гаронны до франко-испанской границы и демаркационной линии.
Полицейская дивизия была переброшена с Северного Рейна в Париж. Она тоже приняла участие в боях.
Отрывок из военного дневника
В эту ночь дивизия совершает один из уже привычных ночных марш-бросков. Здесь нужно отметить заслуги водителей, их незабываемые подвиги во время таких ночей.
Ночной марш-бросок с 1 на 2 июня был особенно трудным. Густые облака затянули небо, темно хоть глаз выколи. В соответствии с приказом едем с выключенными фарами. Что это значит — ехать в такую ночь по узким пыльным дорогам без света, поймет лишь тот, кто сам сидел за рулем.
Водитель пристально смотрит на едущую впереди машину, которая движется темной тенью и вскоре совсем исчезает в пыли, а потом вдруг ужасающе быстро останавливается прямо у его радиатора. И только молниеносный удар по тормозам предотвращает столкновение. Водитель проезжает в сантиметрах от лежащих справа и слева сломанных и сожженных машин неприятеля, которые, словно призраки, то и дело всплывают на обочине дороги. Дороги Фландрии после этой огромной схватки на уничтожение усеяны разбитым или просто брошенным транспортом английской и французской армий. В тех местах, где бомбы или танки попадали в колонны с лошадями, на обочинах теперь стоят запряженные или распряженные добросердечными солдатами лошади, рядом со своими повозками или посреди зеленых полей.
Часто останавливаемся, как и во время мартбросков предыдущих недель. Впереди разрушенный мост, который нужно обойти по песчаному полю, через ухабистые импровизированные мосты. Другие колонны пересекают нашу дорогу или идут нам навстречу. Несмотря на все усилия командования, нередко две-три колонны идут по одной дороге. И часто освобождать себе путь приходится, не церемонясь. Измотанные водители уже засыпают за рулем. Тогда мотоциклисты, громко крича, шумно проносятся вдоль длинной колонны, будя всех. Моторы начинают реветь, и постепенно гусеница колонны снова приходит в движение. И когда наутро или чуть позже конечный пункт марш-броска достигнут, часто без единой потери или лишь с вмятиной на грязной дверце, то это — заслуга водителей, которые вносят свой вклад в общий успех!
Заслуги войск СС в Западной кампании были отмечены первыми шестью Рыцарскими крестами:
• «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер»: [обергруппенфюрер СС, командир мотопехотного полка] Зепп Дитрих [4 июля 1940 года];
• Дивизия усиления СС: два командира арьергардных и штурмовых частей, командиры батальона и полка — [оберфюрер СС, командир мотопехотного полка СС «Фюрер» Георг] Кепплер и [оберфюрер СС, командир мотопехотного полка СС «Дойчланд» Феликс] Штейнер (оба — 15 августа 1940 года], [гауптшарфюрер СС, командир ударной группы 11-й роты полка СС «Фюрер» Людвиг] Кепплингер, [оберштурмфюрер СС, командир взвода 2-й роты разведывательного батальона СС Фриц] Фойгт, [штурмбаннфюрер СС, командир 1-го батальона полка СС «Дойчланд» Фриц] Витт [все трое — 4 сентября 1940 года].
Время до весны было посвящено тренировкам, отдыху и обучению, работе с новыми видами вооружения. Дивизия усиления СС передала «Лейбштандарту СС Адольф Гитлер» артиллерийское и тяжелое оружие, а вновь созданной дивизии СС «Викинг», командиром которой был назначен [Феликс] Штейнер — полк СС «Германия», вместо которого получила 11-й полк соединений СС «Мертвая голова».
В подготовке личного состава дивизии СС «Мертвая голова» особое участие приняли структуры вермахта, в подчинении которых она находилась. Они подчинялись генерал-[полковнику Фридриху] Долльману (он умер в [28 июня] 1944 году в должности командующего 7-й армией).
Работе помогали хорошие отношения, сложившиеся между Долльманом и Эйке. Дивизия СС должна быть благодарна генералу за это.
Далее, в районе Штеттина были сформированы горнострелковые части СС, из которых позже выросла 6-я горнострелковая дивизия СС [«Норд»] — впоследствии они были задействованы в Финляндии, — а на территории генерал-губернаторства кавалерийская бригада СС. Проведенные в Голландии осенью 1940 года полевые учения «Хельдер» служили, кажется, скорее сокрытию настоящих намерений. Адольф Гитлер в своей речи в Рейхстаге впервые признал заслуги наших воинских частей и еще раз назвал их «Waffen SS» — войска СС. Дивизия усиления СС получила новое название — «Рейх», а позже — «Дас Рейх».
Балканская кампания
Неудачное решение Муссолини начать военную кампанию против Греции и последовавшее поражение итальянской армии заставили руководство Германии предложить ему военную поддержку. В состав войск вторжения входил и «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», который в середине февраля 1941 года был переброшен из Меца в Румынию. Затем он находился в состоянии боевой готовности в районе Софии — после присоединения Болгарии к Тройственному пакту — до начала апреля, а потом вступил на территорию Югославии в составе 12-й армии [генерал-фельдмаршала Вильгельма Листа].
В это время политическая обстановка неожиданно изменилась. После государственного переворота в Белграде недавние германо-югославские соглашения оказались недействительными[83]. Югославия перешла на сторону наших врагов. Военная операция против Югославии была в большой степени импровизацией. 6 апреля 1941 года «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» под командованием Зеппа Дитриха перешел границу у Кюстендила и двинулся через Скопье к Монастиру. Здесь, на Клидийском и Клисурском перевалах, на греческой границе, развернулись тяжелые бои. В то время как некоторые части приняли на себя прикрытие других частей от албанцев, остальные смогли в районе Янины обезоружить крупную греческую группировку. Затем путь наступающих войск лежал на юг. Через Коринфский залив эсэсовцы переправились на Пелопоннес у Патры и в конце апреля достигли побережья Средиземного моря, откуда через перешеек вышли к Афинам.
После передышки в районе Ларисы был предпринят отход через Скопье — Ниш — Белград на Брод, а в начале июня — в Брюн[84]. Таким образом, закончился этот особенно интересный для «Лейбштандарта СС Адольф Гитлер» поход.
В операциях против Югославии принимала участие и дивизия СС «Рейх». Она была неожиданно, без подготовки и без надлежащей готовности тыловых служб, переправлена из Везуля через Бургундский канал по замерзшему Шварцвальду через Южную Германию, Вену, Будапешт, Арад в румынскую Тимишоару. Здесь она вместе с армейским полком «Великая Германия» [и бригадой «Герман Геринг»] вошла в состав XLI армейского корпуса [генерала танковых войск Ганса Георга] Рейнгардта. Этот длительный и крайне тяжелый марш-бросок был безрадостен, но научил многому.
Основной удар в операции против столицы Югославии Белграда наносился южнее Дравы и Дуная; севернее рек сражался только корпус Рейнгардта, который был использован для «зачистки» Баната и Бачки. Подход к Белграду с Северного Дуная казался безнадежным. Несмотря на это, штурмовой группе — мотоциклетному батальону под командованием [гауптштурмфюрера СС Фрица] Клингенберга[85] — удалось на раздобытой моторной лодке, после преодоления нескольких препятствий, достичь Белграда и заставить мэра капитулировать. Арьергардные части вермахта подошли к крепости с юга примерно в то же время. Город, однако, был сдан Клингенбергу (за этот подвиг он получил Рыцарский крест; погиб в должности командира дивизии в 1945 году на Западном фронте[86]). Последующих приказов дивизии довелось ожидать в районе Гмюндена, юго-западнее Линца.
Кампания против Советской России в 1941-1942 годах
Солдат-фронтовик не мог предвидеть дальнейшего развития событий. О проводящихся переговорах с Советской Россией сообщали заведомо тенденциозные новости. Дивизии СС не принимали участия в заблаговременной концентрации сил на Востоке. Они еще находились во Франции, Германии и в протекторате [Богемия и Моравия]. И только незадолго до начала военных действий пять дивизий СС были отозваны на Восток.
Дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Викинг» вошли в состав группы армий «Юг» (главнокомандующий [генерал-фельдмаршал Герд фон] Рундштедт), «Рейх» — в состав группы армий «Центр» (главнокомандующий [генерал-фельдмаршал Федор фон] Бок) и дивизия СС «Мертвая голова» вместе с Полицейской дивизией — в состав группы армий «Север» (главнокомандующий [генерал-фельдмаршал Вильгельм Риттер фон] Лееб).
Наступление началось 22 июня 1941 года.
В связи с недостаточным количеством документов трудно объективно судить об этой кампании, тем более что в большинстве случаев единственным источником является собственная память. Подробности о подразделении и задачах групп армий все еще отсутствуют[87].
Можно с уверенностью сказать, что суждение о войсках СС со стороны как друзей, так и врагов сложилось именно на основе их участия в этих боях 1941 — 1942 годов. Эти первые дивизии СС сплотились и создали себе репутацию отважных и чрезвычайно надежных войск. Сначала познакомиться с ними смогла только часть вермахта, в первую очередь танковые и мотопехотные дивизии. Это было началом их фронтового братства.
Южный участок фронта
Группа армий «Юг» должна была наступать между Прутом и Припятью, минуя промышленный район Киева, чтобы сильным левым флангом оттеснить противника к морю. Сначала это не совсем удавалось. Дождливая погода замедляла продвижение вперед; ответные удары 5-й советской армии из района Припятских болот по нашему северному флангу свернули наступавшие войска с первоначального направления.
Дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Викинг» были одна за другой приведены в боевую готовность западнее Верхнего Буга у Томашова и южнее Холма и включены в состав 1-й танковой группы [генерал-полковника Эвальда фон] Клейста.
В ходе последующих операций эта группа проявила особенную маневренность. Ее бросили на Киев, потом, совершив маневр вправо, она участвовала в окружении войск [Маршала Советского Союза Семена] Буденного западнее Днепра. Потом войска группы — уже без обеих дивизий СС — двинулись на север, где с середины августа по 23 сентября оказали поддержку Гудериану в боях на радиусе огромного Киевского котла. В это время остальная часть танковой группы — «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и «Викинг» — наступали дальше на восток к Днепру между Херсоном и Днепропетровском.
Затем танковая группа воссоединилась, двинулась на восток, перерезав противнику дорогу севернее Азовского моря. Ее следующей целью был Ростов. Позднее развернулись операции, очень похожие на предыдущие: постоянные отражения контрударов, контратаки и позиционная оборона на Миусе.
27 июня 1941 года «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» пересек границу у Сокола и к середине июля продвинулся по маршруту Луцк — Ровно — Житомир в район Киева. Затем последовало участие в боях за Дубно и Улику, прорыв «линии Сталина» (на участке Горынь — Случь) у Ново-Мирополя, сражение на шоссе у Соколовки, блокада Киева. После этих пограничных боев дивизия свернула через Бердичев на юг, чтобы в начале августа замкнуть кольцо Уманского котла у Новоархангельска и потом, после боев у Зазелья и Ново-Данцига, взять Херсон и занять оборону по берегам Днепра. После четырнадцатидневной передышки под Добринецом «Лейбштандарт» форсировал Днепр у Берислава.
Только спокойствие
Почти весь западный поход Хейн проспал на прицепе, кроме того времени, когда затевалась стрельба и ему нужно было менять магазины. В России со сном дело обстояло уже хуже, потому что там нужно было ожидать нападений и атак противника и во время переездов. Что ему совсем не нравилось, так это рытье окопов. Но он упрощал себе работу: один глубокий и широкий копок лопатой, чтобы он мог удобно лежать — ему этого хватало. И ему с такими окопами всегда везло. Однажды гдето у Ельни, куда мы никак не могли добраться со своими несколькими пушками против тридцати семи батарей иванов, мы хотели продолжить наш обед, прерванный переменой места. Мы уже уютно расположились вокруг кухни и штыком открыли банку ливерной колбасы, как вдруг нескольких глухих звуков выстрелов заставили нас броситься в разные стороны. Потом они превратились в грохот — куски грязи барабанили по земле и осколки свистели в воздухе. Когда мы отчаянно попытались отрыть окопчик хотя бы для защиты головы, Хейн закричал: «Сначала спрячьте колбасу и закройте кухню, а то сейчас снова ударят». Но в этот момент кухня нам была «до колбасы».
Во время наступления на Перекоп по земляному мосту к полуострову Крым части войск СС проводили операцию в районе южнее Херсона, в то время как другие упорно сражались за Татарский ров. Между Азовским морем и Нижним Днепром преследование противника сменялось отражением его контратак. С боями эсэсовцы после Сражения на Азовском море вышли к Мариуполю, а после Сражения на Донце 17 октября 1941 года взяли Таганрог, позднее — Ростов, после чего втянулись в затяжные — до середины ноября — оборонительные бои северо-западнее донской столицы. Захват огромных территорий на Востоке происходил под постоянных давлением войск противника. До начала декабря «Лейбштандарт» сражался восточнее Миуса, а потом удерживал позиции на этом участке до начала июня 1942 года. После месяца службы по охране Каспийского побережья дивизию в начале июля 1942 года перебросили из Сталино во Францию. «Лейбштандарт» разместился до конца года северо-западнее Парижа на отдых, пополнение и переформирование — теперь уже в танковую дивизию.
Здесь следует добавить, что 11 декабря 1940 года после нападения японского флота на Пёрл-Харбор последовало объявление войны Америке и что Адольф Гитлер после отставки [генерал-фельдмаршала Вальтера фон] Браухича лично принял на себя звание главнокомандующего сухопутными войсками — решение, последствия которого мы до сих пор не можем осознать. Главнокомандующий группой армий «Юг» [генерал-фельдмаршал Герд фон] Рундштедт был в конце 1941 года заменен [генерал-фельдмаршалом Вальтером] фон Рейхенау[88].
Дивизия СС «Викинг» была сформирована 11 ноября 1940 года в учебном лагере Хойберг из полка СС «Германия» и других частей. Ее командиром был назначен [бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Феликс] Штейнер. Кроме полка СС «Германия», основу «Викинга» составили полки СС «Нордланд» и «Вестланд», и, таким образом, дивизия почти на 50% состояла из голландцев, датчан, норвежцев и финнов. Это было первое воинское соединение, укомплектованное европейскими добровольцами.
Дивизия СС «Викинг» перед началом Восточной кампании развертывалась в том же районе, что и «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Ее части перешла границу СССР 29 июня 1941 года в районе Равы-Русской. Во время приграничных боев в Галиции дивизия наступала через Тернополь, прорвала «линию Сталина» у Сатанова и достигла Проскурова. В районе юговосточнее Житомиpa она втянулась в бои у Сквиры и Белой Церкви, на обоих берегах Роси.
Во время преследования отступающих к Днепропетровску частей противника дивизия сражалась у Смелы, на Днепре у Чигирина и приняла участие во взятии Днепропетровска. Оборонительные бои за предмостное укрепление длились больше месяца. Дорога была открыта в конце сентября 1941 года, при этом важную роль в этом сыграла наступавшая по северному берегу боевая группа «Штольц», которой командовал [оберфюрер СС Артур] Флепс. Во время Сражения на Азовском море и преследования противника, отступавшего к Донцу, дивизия СС «Викинг» действовала севернее «Лейбштандарта СС Адольф Гитлер». На ее долю пришлись бои в районе Игнатьевка — Мариенфельд, переход через Крынку, Миус, отражение контрударов у Бирючей и Дарьевки. Расстановка сил заставила дивизию 18 декабря отступить и занять оборону восточнее Миуса — по берегу Тузлова. Оборонительные бои на Миусе продолжались с 1 декабря 1941 года по 21 июля 1942 года. В течение этого времени части дивизии неоднократно использовались для нанесения контрударов на критических участках фронта, особенно западнее и севернее Сталино.
Чтобы сохранить логику событий, здесь надо упомянуть и дальнейшие бои дивизии — вплоть до марта 1943 года. Верховное командование уже в то время приняло решение перейти от обороны к наступлению на участке между Черным морем и Курском общим направлением на Кавказ, а также на Волгу (в районе Сталинграда) и на Средний Дон. Наступление началось в начале июля 1942 года. Дивизия «Викинг» продвинулась на юго-восток к Кавказу. Эти бои были наиболее успешными, но не могли повлиять на ход событий, который привел к Сталинградской катастрофе. Поскольку «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» находился во Франции, «Викинг» остался теперь единственной дивизией СС в составе группы армий «Юг». Теперь дивизия снова оказалась в составе танковой группы Клейста[89].
Прорвавшись через оборону противника через Самбек, 24 июля 1942 года немецкие войска взяли Ростов и Батайск. Затем наступление продолжилось на юго-восток, и в начале августа 1942-го немецкие войска форсировали реку Кубань и ее приток Лабу. До середины сентября длились кровопролитные наступательные и оборонительные бои за Майкопский район и в горах Западного Кавказа (Пшехская, Линейная, Хадыженский, Апшеровский). Поскольку операции группы армий «Юг» здесь «застопорились», в середине сентября дивизия СС «Викинг» была переброшена на Восточный Кавказ. 26 сентября началось наступление на Грозный. У Загопшина и Малгобека развернулись тяжелые танковые бои. Несмотря на отдельные успехи, атака результата не имела, и поэтому дивизия СС была переброшена на юг в район западнее Орджоникидзе.
Безбилетный пассажир
Иногда прибытие новых курсантов в юнкерское училище порождало суматоху, и, когда кандидаты в офицеры стекались со всех концов фронта, не всегда все бумаги оказывались под рукой. Но в конце концов главное — это то, что-бы юнкера успешно прошли обучение, бюрократия могла и подождать. К каким милым сюрпризам это могло приводить, руководство училища увидело на примере одного «безбилетного пассажира», который, как и все, явился к началу курса и в обычной суматохе был принят на курс. Практически в то же время, когда ему вручали свидетельство о присвоении звания штандартеноберюнкера СС и особенно хвалили за прекрасные успехи, из войсковой части пришли надолго задержавшиеся документы. Согласно им, этого человека… «перевели в юнкерское училище в качестве конюха».
Бои здесь продолжались больше месяца. В ноябре командование дивизией принял [бригадефюрер СС и гене-ралмайор войск СС Герберт Отто] Гилле, который сохранил этот пост до августа 1944 года. Штейнеру же было поручено сформировать III танковый корпус СС.
В Сочельник многие части были отделены от своих дивизий и переправлены по железной дороге в район севернее Маныча для организации отвлекающей атаки 4-й танковой армии [генерал-полковника Германа] Гота на Сталинград. Здесь в декабре танковая дивизия вермахта вела успешное наступление на отрезке между шоссе на Сталинград и Дон. Но прорыв советских войск с севера на Верхний Чир положил этому конец. Только после этого сюда были брошены все наличные резервы. Таким образом, «Викинг» прибыл слишком поздно, но тем не менее был включен в состав 4-й танковой армии, действовавшей у Зимовников. Надежды на спасение сражавшейся в Сталинграде 6-й армии были утеряны. Следствием было отступление по маршруту Орловская — Ростов в район Сталино. Этот маневр оказался особенно сложным, поскольку с северного фланга постоянно существовала угроза атаки со стороны опережавших армию советских частей (особенно при переходе через Дон у Ростова). В том, что эту задачу удалось выполнить, — заслуга командования.
Сразу вслед за этим, до середины февраля 1943 года, последовали бои за Красноармейск против южного фланга мощного советского наступления от Дона до Днепра и ответные удары до 1 марта в сторону Донца до Изюма параллельно с боями 4-й танковой армии Гота и Танкового корпуса СС за Харьков. Положение на линии фронта вдоль Миуса привело к новым боям на этом участке. Немецким войскам (Манштейн и Лист) пришлось проводить масштабные операции на Юго-Восточном фронте, в том числе на Западном и Восточном Кавказе и на Волге у Сталинграда. Сомнения в целесообразности действий Верховного командования особенно ярко проявились в том, как использовалась дивизия СС «Викинг». И здесь снова на первый план вышли экономические интересы (нефть!).
Центральный участок фронта
Группа армий «Центр», которой командовал генерал-фельдмаршал [Федор фон] Бок, должна была разгромить советские войска севернее Припятских болот, между Днепром и Двиной, и выйти правым флангом в район Рославль — Ельня — Смоленск. Здесь находилось направление основного удара. Действующую справа танковую группировку группы армий вел [генерал-полковник Гейнц] Гудериан, слева — [генерал-полковник Герман] Гот. 2-я танковая группа Гудериана состояла из трех танковых корпусов, при во втором эшелоне двигался XLVI танковый корпус [генерала танковых войск Генриха фон] Фитингофа, в который входили 10-я танковая дивизия [генерал-лейтенанта Фердинанда] Шааля, дивизия СС «Рейх» и полк «Великая Германия».
Дивизия СС «Рейх» была в середине июня 1941 года развернута в районе севернее Люблина. После падения Брест-Литовска (пришлось задействовать армейский корпус и танки) XLVI танковый корпус был 26 июня выдвинут на шоссе на Барановичи; в арьергарде шла дивизия СС. На этом шоссе находилось несколько танковых и мотопехотных и одна пехотная дивизия. Очевидно, что это привело к определенным осложнениям. Затем танковая группа двинулась вперед широким фронтом, наступая южнее Минска, корпус Фитингофа шел в центре. Вскоре дивизию повернули направо и бросили в бой. Сражение разгорелось на болотистом участке местности между Припятью и шоссе — в районе Яселда — Сжара — Слух — Свислоч. До этого времени немецкие войска использовали в основном тактику использования сильных передовых отрядов. Оборона глубоких флангов требовала принятия решительных мер, при этом особенно хорошо проявил себя мотоциклетный батальон СС.
Серьезные бои развернулись 4—7 июля за переправу через Березину, южнее местечка Березино, а также через Прут. В этом сражении саперная рота СС, которую отдельно подтянули для подкрепления, была атакована советскими войсками и полностью уничтожена. Не выжил никто.
За Днепром возвышалась «линия Сталина» с несколькими предмостными укреплениями. После захвата предмостного укрепления у Шклова 10 июля удалось быстро переправиться на другой берег (вместе с соседним полком «Великая Германия»). Были сформированы ударные отряды, начавшие наступление на Горький. В этих боях погиб отважный командир 11-го пехотного полка СС Вим Брандт[90]. Несмотря на то что на правом фланге были обнаружены крупные силы противника, части дивизии были направлены в противоположном — северо-западном — направлении на Дорогобуж (восточнее Смоленска). Но труднопроходимые болотистые леса заставили командование снова повернуть эти части на восток. Это направление движения сохранилось, когда с 13 июля с юговостока войска танковой группы были атакованы сильными советскими частями. Вслед за 10-й танковой дивизией «Рейх» двинулся в юго-восточном направлении через аэродром Починок до Ельни вдоль Смоленской железной дороги и отсек танки от линии фронта. Здесь с 20 июля началось великое испытание на стойкость, которое длилось пять тяжелых недель. В Ельне находилось острие всего Восточного фронта, который южнее загибался на запад к Киеву, а на севере через Смоленск заворачивал к Ленинграду. Об этот участок фронта разбивались различные по силе контратаки фронта [Маршала Советского Союза Семена] Тимошенко на юго-востоке, востоке и северо-востоке. 26 июля, например, с советской стороны было задействовано примерно от шести до семи пехотных и одна танковая дивизия. В этой связи в приказе по части была особенно упомянута группа «Фёрстер» из состава 1-го мотопехотного батальона. В результате этого боя была потеряна только одна деревня (Ушаково). При ночной попытке вернуть ее [1-й офицер Генштаба штаба дивизии оберштурмбаннфюрер СС Вернер] Остендорф заслужил Рыцарский крест.
Из приказа по дивизии от 9 августа 1941 года
…Штурмовые орудия несколько раз расчищали путь пехоте. На Березине русские подорвали мост как раз в то время, когда на нем находилось штурмовое орудие оберштурмфюрера СС Телъкампа. Орудие свалилось с высоты примерно в восемь метров. Командир батареи гауптштурмфюрер СС Гюнстер и оберштурмфюрер СС Телькамп вместе с расчетом продолжили бой, особо в нем отличились.
Обершарфюрер СС Блауенштейнер, 5-й роты полка СС «Фюрер», первым ворвался на позиции врага в предмостных укреплениях — на высоту 215 западнее Днепра и из тяжелого оружия уничтожил семь русских полевых укреплений.
Обершарфюрер СС Фридель, 3-й роты полка СС «Фюрер», после того как весь взвод погиб в бою за высоту 125, один, с ручной гранатой и пистолетом, прикрывал отход своего отряда на позиции.
Унтерштурмфюрер СС Рапль, из противотанковой ро-I ты, из своего орудия уничтожил в овраге на дороге на Дорогобуж восемь вражеских танков. Его образцово короткий приказ звучал так: «Подпустить на 50 метров, сначала первых, потом последних, потом — остальных!»
6-я батарея артиллерийского полка подбила, частично с открытых позиций, несколько вражеских танков. Командир батареи оберштурмфюрер СС Штоллер.
24 июля значительно превосходящим силам противника в третий раз, после сильнейшей артиллерийской подготовки, удалось ворваться в деревню Ушакове. Силы обороняющихся были подорваны. Положение стало критическим, поскольку дальнейшее наступление русских угрожало бы общему положению танкового корпуса. Первый офицер Генерального штаба оберштурмбаннфюрер СС Остендорф поспешил вперед, лично возглавив разведку участков прорыва, использовал оставшуюся тяжелую технику, штурмовые орудия и позднее — танки, привел в боевую готовность последнюю находившуюся в его распоряжении роту и сам возглавил контратаку. Таким образом, ему удалось устранить опасность на левом фланге и нормализовать ситуацию. В этих ночных боях группа «Фёрстер» 1-го мотопехотного батальона показала пример героического выполнения своей задачи по прикрытию флангов роты…
Штаб XLVI танкового корпуса, 10 августа 1941 года
Приказ по корпусу
После одного из тяжелых оборонительных боев на северо-восточном участке фронта у Ельни группа «Фёрстер» 1-го мотопехотного батальона СС, которой было поручено прикрывать левый фланг роты, была найдена в следующем положении:
• командир унтершарфюрер СС Фёрстер, с зажатой в руке последней ручной гранатой: убит выстрелом в голову;
• первый стрелок роттенфюрер СС Клейбер, с пулеме том на плече и пулей в стволе: убит выстрелом в голову;
• второй стрелок штурмман СС Бушнер, третий стре лок штурмман СС Шима: убиты в окопе, винтовки на взводе;
• радист штурмман СС Одлеберсхуис, убит у своей машины, с рукой на ключе, погиб в тот момент, когда соби рался передать свое последнее сообщение;
• водитель штурмман СС Швенк: убит в окопе.
От противника остались только трупы, лежавшие полукругом на расстоянии брошенной гранаты от позиций, занимаемых группой.
Вот пример того, что такое «оборона».
Мы высоко чтим их героизм.
Я распорядился, чтобы эти имена были опубликованы в почетном листе Верховного командования сухопутных войск.
Командир корпуса Фитингоф-Шеель, генерал танковых войск
На других участках фронта войска смогли удержать позиции, не отдав противнику своей территории. После трех недель дивизию СС сменили две пехотных дивизии (286-я и 292-я) и она была переброшена северо-западнее, на позиции 17-й танковой дивизии. Затем, в конце августа, была на короткое время передислоцирована в резерв армии под Смоленск. Этот маневр был связан с принципиальным решением Верховного командования продолжить бои до наступления зимы; решением, которое в конце концов привело к неудаче всей кампании этого года. В основном существовало три варианта дальнейших действий: наступление на Москву, уничтожение советской группировки в районе Киева и наступление на Ленинград. Последний вариант не мог изменить ход войны. Москва была не только столицей, но и огромным узловым транспортным центром. В случае его захвата у противника для оперативной переброски войск остались бы лишь несколько северных и южных железных дорог. Еще оставалось время перед осенней распутицей и зимой, чтобы достичь Москвы. Соответствующие предложения в срочном порядке поступили из штаба группы армий [«Центр»], а также от Гудериана. Однако они были отклонены, поскольку занятие индустриального района на Донце по экономическим соображениям вышло на первое место. Поэтому танковая группа Гудериана — сперва без корпуса Фитингофа — уже была брошена на юг для участия в боях за Киев. Севернее Десны она попала в сложное положение, и ей на помощь была отправлена дивизия СС «Рейх». До этого времени генерал-фельдмаршал фон Бок придерживал дивизию, все еще рассчитывая на скорое наступление на Москву.
Таким образом, в начале сентября дивизия двинулась по маршруту Рославль — Стародуб на юг и исправила положение, сложившееся на участке 10-й моторизованной дивизии, которая к этому времени была измотана тяжелыми боями на Десне. К позициям у Десны смогли добраться и принять участие в боях только отдельные части дивизии. Грозы и затяжные дожди превратили дороги в болото. Весь автотранспорт и технику пришлось вытаскивать на возвышенности с помощью тягачей. Следствием этого стали большие потери времени. Походная колонна растянулась на расстояние, равное семи дням марша.
Дивизия была подчинена штабу XXIV танкового корпуса [генерала танковый войск барона Лео] Гейра фон Швеппенбурга и использована на правом фланге корпуса, то есть на стыке со 2-й армией. 6 сентября дивизия захватила переправу через Десну у Макошино, при этом железнодорожный мост попал в руки мужественной штурмовой группы Рентропа[91] невредимым. Затем дивизия продвинулась на юг по железнодорожной насыпи, глубоко во фланг отходившим на восток советским войскам, и 16 сентября взяла Прилуки.
Командующий 2-й танковой группой 23 сентября 1941 года
Приказ по дивизии
Солдаты дивизии СС «Рейх»!
1 сентября 1941 года дивизия выдвинулась из района Смоленска, чтобы сражаться на правом фланге танковой группы за переправу через Десну. Марш-бросок был сопряжен с небывалыми трудностями, как дм людей, так и для техники, из-за плохих дорог и частых ливней. Дивизия растянулась на расстояние более шести дней пути. В тяжелых боях фронт противника был прорван, Десна и Сейм форсированы, и 13 сентября замкнуто кольцо вокруг сил противника путем соединения с одной из танковых групп, наступавших с юга.
Командующий 5-й русской армией попал в наши руки. Тем самым был полностью повержен весь Южный фронт русских. В эти недели вы множество раз в полной мере исполняли свой долг, снося все трудности, несмотря на то что уже с 22 июня 1941 года не знали отдыха.
Славной страницей останутся в истории дивизии сражения за железнодорожный мост в Макошине.
Я благодарю вас за ваш боевой дух, который вы так часто проявляете. Я желаю дивизии, в данный момент уходящей из распоряжения нашей группы, всего наилучшего.
Да здравствует Германия и да здравствует наш фюрер!
Гудериан
К юго-востоку от этих позиций танковая группа Гудериана и, с юга, танковая группа Клейста (из состава группы армий «Юг») замкнули кольцо окружения вокруг Клева. Восточнее атаки противника на внешнем фронте окружения привели к тому, что дивизию вновь бросили в бой и ей пришлось до 22 сентября вести оборонительные бои и предпринимать контратаки в районе Ромн.
Операция по окружению и последующему уничтожению Киевской группировки советских войск была завершена. За ней должна была, хотя и немного позже, последовать операция «Тайфун» — наступление под Москвой.
24 сентября дивизия двинулась через Чернигов и Гомель на Рославль, где поступила в подчинение XL танкового корпуса [генерала танковых войск Георга] Штумме из состава 4-й танковой группы [генерал-полковника Эриха] Гёпнера. Сначала требовалось уничтожить советские войска, расположенные в районе Вязьмы и западнее ее. С этой целью 2 октября дивизия, двинувшись из Рославля в северо-восточном направлении к Юхнову и далее на север, замкнула кольцо окружения на шоссе Смоленск — Москва у Гжатска. Далее дивизия развернулась обратно на восток.
Сила духа остается нашим бронебойным орудием
15.10.1941
Важнейшая ключевая позиция под Москвой прорвана. Сегодня непрерывно идет снег. Невозможно вообразить себе, как воюет наша пехота при таком снеге и в таком холоде. Дальнобойные батареи покрывают наши ряды сильным огнем. Брянский и Вяземский котлы уже почти уничтожены.
16.10.1941
Атаки продолжаются. Наша дивизия тает на глазах. Но сила духа все еще остается нашим бронебойным орудием.
Из дневника рядового противотанкового расчета
Восточнее, на уровне Бродино, позиции перед Москвой были особенно хорошо укреплены. На этом участке 13 и 14 октября дивизия совместно с 10-й танковой дивизией атаковала противника, при этом командир дивизии был ранен и не смог продолжить командование[92]. Затем направление наступления повернули на север, на Русу. Начиная с 27 октября, осенняя слякоть парализовала движение танковых и моторизованных частей. Они оказались прикованы на позициях севернее Русы и до середины ноября вынуждены были защищаться таким образом. Потом наступила зима. Появилась возможность двигаться дальше; 17 ноября наступление продолжилось. В начале декабря была взята Истра — маленькая старинная крепость северо-восточнее Москвы.
В эти дни линия фронта группы армий «Центр» проходила южнее низовий Оки, от Тулы до района восточнее Калуги — на участке танковой армии Гудериана, западнее Москвы, растянувшись через Димитров до Калинина на Волге, — на участке 4-й и 9-й армий.
6 декабря головные части дивизии смогли приблизиться к Москве до расстояния нескольких километров (Ленино — Рождествено). В это время, в связи с подходом свежих сибирских дивизий, противник начал наносить ответные удары. Советские войска смогли использовать время бездействия вермахта в ноябре для укрепления позиций под Москвой и для подготовки контрнаступления. До Рождества продолжались арьергардные и тяжелые оборонительные бои.
Потом последовало отступление из района Русы на Гжатск — с Нового года до середины января. А затем начались тяжелейшие оборонительные и наступательные бои с переменным успехом в районе Ржева — до, примерно, конца марта 1942 года. Здесь в январе, между Валдайскими высотами, Ржевом и районами Белый — Великие Луки — Холм, сильная советская группировка прорвала фронт, одновременно начав наступление из района Вязьма — Гжатск с целью окружить 9-ю армию. Однако в конце января северная группировка противника была атакована и уничтожена в тяжелых четырехнедельных боях в условия суровой русской зимы. Особенно отличилась в этих боях дивизия СС «Рейх», наносившая удар из района южнее Ржева, и боевая группа «Цеендер» из состава сформированной в генерал-губернаторстве и переброшенной под Москву кавалерийской бригады СС. Этот успех стал переломным пунктом в зимнем сражении.
Командование дивизией СС «Рейх» в середине октября 1941 года приняли на себя сперва [бригадефюрер СС, генерал-майор войск СС Вильгельм] Биттрих, потом временно — [бригадефюрер СС, генерал-майор войск СС Маттиас] Клейнхейстеркамп, в конце оставшейся боевой группой командовал [штандартенфюрер СС Вернер] Остендорф. Солдаты были вынуждены переносить все трудности русской зимы вкупе с бедственным положением со снабжением. В тот год было значительнее холоднее, чем в пресловутом 1812 году, когда Наполеон отступал из Москвы и замерзал на Березине.
История с Ко…
Это было как раз то время, когда произошла история с Ко. На самом деле его звали Ковальски, и был он маленьким потешным чудаком. Вначале я вовсе и не обращал на него особого внимания, пока однажды из-за потерь в личном составе ему не пришлось тоже встать за пулемет.
«Ковальски, завтра вы сдадите свой мотоцикл и перейдете в качестве третьего стрелка к Крамеру…»
«Слушаюсь, обер-юнкер!»
И все шло лучше, чем можно было себе представить, до той убийственно холодной ночи, после штурма Карабиновки…
В этом бою погибла вся рота, за исключением пятнадцати человек, и вот мы сидели там — с более чем тридцатью пленными, которых мы заперли в одном старом бункере.
О работе по сменам, при том, что нас было всего пара человек на необозримом участке, не могло быть и речи. Тогда в Сычевке столбик термометра падал до — 50°.
Оба поста, охранявшие пленных, стояли, несколько защищенные от метели, у входа в разрушенный дом. Непосредственно рядом с ними узкий ход вел в подземный бункер. Если и было место, где можно было хоть немного укрыться, так это здесь.
Я только что удостоверился, что с пленными все было в порядке, как вдруг увидел кого-то, бежавшего ко мне. Это был плохой знак, потому что без приказа никто не мог покинуть свой пост. Когда этот ктото подбежал поближе, я узнал его — это был Ковальски, маленький, неприметный Ко. Он споткнулся, когда увидел меня, потом, однако, проплелся мимо и, задыхаясь, сказал: «Вы можете меня все… Восемь часов без смены — да вы тут свихнулись!» Потом он пробрался в защищенное от ветра место под руинами дома, где горел костерок.
У меня кровь ударила в голову. Да он сошел с ума… Где это видано, чтобы солдат осмелился без приказа уйти со своего поста, да еще в нашем положении, когда из каждой лощины, с любого направления могли напасть русские… и тогда с нами бы произошло то же самое, что произошло прошлой ночью с соседней ротой, которую за полчаса уничтожили до единого человека.
«Вперед — бегите вниз к мосту, где стоял этот парень! — крикнул я одному из часовых. — Да поторопитесь, дорога каждая минута!»
Н-да, еще и этому Ковальски нужно помочь прийти в себя, этого еще не хватало! Он же всю дисциплину сорвет… и почему именно Ковальски, который до сегодняшнего дня еще ни разу не выделился. Другой часовой посмотрел на меня. Его лицо было полностью покрыто изморозью, даже на бровях и ресницах висели маленькие сосульки. Хотя я не мог различить деталей его лица, но все же почувствовал, как впился в меня его взгляд. Я должен был поднять, согнать с места Ковальски, этого парня… и потом при первой же возможности написать о нем рапорт. Вот свинство, просто собачье! Это было неподчинение приказу, перед лицом врага! Если сегодня это сделал один, завтра все последуют его примеру…
Я взглянул на него, наблюдая, как этот слабенький подмастерье сидел на корточках под балками, как он ежился от холода и все ближе подставлял свои руки и ноги к огню, хотя от этого он не мог согреться ни на градус, потому что вся его одежда насквозь обледенела и замерзла… И тут я вдруг спросил себя, а что я все-таки знаю об этом пареньке, который сегодня впервые «выделился», которого я, по сути дела, сегодня впервые заметил? Он всегда тихо и незаметно оставался на втором плане, Ковальски, стрелок Гюнтер или Герхард Ковальски, может, восемнадцати лет от роду — при этом он выглядел на шестнадцать, а когда замерзал, как сейчас, то и на четырнадцать.
Я не знал о нем ничего — вот свои пулеметы и гранатометы, их я знал и хорошо умел с ними обращаться, и никогда бы мне не пришла в голову мысль давать им слишком большую нагрузку, например, стрелять двадцатью зарядами одновременно, потому что тогда они бы разорвались и снесли нам головы. Но вот о человеке Ковальски я ничего не знал, хотя он уже десять недель воевал вместе с нами. Он выстоял самые опасные первые недели, и все шло хорошо до того момента, пока я не сказал ему: «Ковальски, вы направляетесь на позицию у моста…» И Ко пошел.
Я не спросил себя, достаточно ли силен Ковальски для этого задания? В состоянии ли он вообще еще держаться на ногах, или он вот уже на протяжении часов мучительно стискивает зубы, считая минуты, потому что от холода уже перестал чувствовать, как кровь струится в его жилах? Потому что каждое движение отзывается в нем болью и перед глазами у него стоит лишь ужас ближнего боя — первого ближнего боя за его трехмесячную солдатскую жизнь и за его восемнадцать лет: свист пуль совсем рядом, треск гранат, и нужно вбежать в черный дым, чтобы уничтожить врага, до того как он успеет снова подняться… Может, он похолодел до мозга костей, когда понял, что даже незначительное ранение означает смерть, потому что открытые раны схватывал мороз.
Я смотрел на этот маленький человеческий комочек, который ежился у огня, и сказал часовому: «Он истощен, Элерс. Смотрите, чтобы он совсем не околел. Я хочу посмотреть, можем ли мы еще на эту ночь оставить всех на своих местах, потому что смена постов может быть очень опасна…» И когда я заметил удивление на лице часового, я резко добавил: «В остальном я настрого приказываю вам молчать об этом происшествии. Мы оба знаем, как оценивать его, но один раз каждый может дать осечку… один раз — я полагаю, вы поняли меня!» — «Так точно, обер-юнкер!»
Ночь прошла, и никто из часовых не заговорил о происшествии. Через три дня нас наконец-то сменило подкрепление из полка СС «Дойчланд».
Мы шли обратно, сквозь снег, колонной по одному. Как и положено при таких маршбросках, я замыкал колонну. Теперь нас было примерно двенадцать, и каждый тащил пулемет.
— Ковальски, остановитесь-ка, я думаю, нам с вами нужно кое о чем поговорить!
Ковальски пропустил остальных:
— Слушаюсь, обер-юнкер!
— Теперь я подам на вас рапорт, Ковальски. Вы знаете, что это значит: военный трибунал!
Ко молчал.
— Вы вообще отдаете себе отчет, что вы сделали?
— Так точно.
— Скажите, вам что, больше нечего сказать, кроме как «так точно»?
— Так точно, обер-юнкер, — теперь Ковальски неуве ренно взглянул на меня. Я не мог сдержать улыбки и поста рался не показать ему этого.
— У меня впечатление, что вы не очень верите в то, что я подам на вас рапорт…
— Так точно, обер-юнкер.
— Как это понимать, вы не верите…
— Нет.
— Ничего себе — да вы совсем рехнулись. Это было бы на рушением всех правил — как вы это себе вообще представ ляете?
— Нарушением правил было уже то, что вы позволили мне погреться у огня.
— Так, это до нас все-таки дошло. Но вот то, что нуж но оставаться на посту до приказа, — очевидно, нет.
— В ту ночь нет, но… позднее.
— Позднее?
— Да, на следующий вечер. Тогда я спросил Элерса о том, что вы сказали по поводу моего… моего поведения…
— И что?..
— Элерс рассказал мне, что вы настрого запретили раз говаривать об этом.
— Да, и поэтому… Я не понимаю.
— Все понятно, обер-юнкер, — и потом вы еще сказали Элерсу о том, что каждый может один раз дать осечку…
— Это все?
— Нет, обер-юнкер…
— Почему вы вдруг стали говорить так тихо?
Тут маленькому Ковальски, который до этого так четко отвечал, отказал голос. Он сглатывал и сглатывал, но потом все-таки смог продолжить:
— Вы еще… сказали… один раз можно дать осечку… один раз…
— Так, так.
Вот он какой, значит, Ковальски.
Я сжал губы. Элерс и Шиллинг, очевидно, высказали ему свое мнение, возможно, они обладали большим чутьем, чем обер-юнкер, который знал о солдате из своей роты только то, что его зовут Ковальски. Но при этом они были его товарищами.
— Почему же вы сами не подошли ко мне? Вы могли бы по крайней мере извиниться.
— Я намеренно не сделал этого, обер-юнкер, это бы вы глядело так, словно я хочу уйти от наказания…
Я посмотрел на него долгим взглядом и потом ответил:
— Ну, хорошо. Теперь мы разобрались. А в остальном — запомнить на будущее: каждый остается на своем посту, пока его не отзовут приказом, и после этого нужно сдать пост — понятно? Сдать пост!
— Так точно, обер-юнкер.
Примерно три недели спустя мы вновь пошли в наступление, в одном лесу на Волге. Наш командир Тюксен был накануне ранен, и поэтому началась ужасная неразбериха. В этот день мы должны были принять участие в некой особой операции. Сразу же после приведения в боевую готовность рота была атакована с фланга русскими. В последний момент из наших рядов затрещал пулемет, который длинными очередями остановил атаку и, таким образом, спас нас на короткое время от смертельной опасности. И только от стойкости этого одного пулеметчика зависело, сумеем ли мы перебросить еще силы на атакуемый фланг. Русские вскоре вычислили пулемет и направили на него яростный огонь. Но стрелок выдержал его и, несмотря на срочную необходимость смены позиции, отстреливал ленту за лентой.
Я заорал так громко, как смог: «Смена позиции», но тот, кто был за пулеметом, не послушался, ведь он знал, что если он прекратит огонь, то тут же последует новая атака. Вокруг него уже пули вздымали снег, но он не позволял себе отвлечься.
И тут вдруг разом огонь прекратился — заел патрон — холостой выстрел? Или… Я посмотрел туда. Стрелок лежал лицом вниз поперек своего пулемета. Тут я оставил свой собственный пулемет и бросился к нему. Невдалеке от него мне пришлось упасть на землю, потому что на меня тут же обрушился яростный огонь.
Я осторожно поднял голову и крикнул второму стрелку, который обернулся ко мне:
— Что случилось, Вандер?
— Ранение в грудь, обер-юнкер! Я сейчас заменю…
В этот момент раненый задвигался, медленно поднялся и посмотрел на меня огромными глазами: Ковальски! Меня бросило в холод. Это был Ковальски? О Боже! «Ковальски, оставайтесь лежать, сейчас санитар заберет вас…» Но Ко продолжал пристально смотреть на меня. Потом он встал… с трудом, пошатываясь… но прямо, как свечка, — и только я хотел закричать на него, чтобы он, ради бога, лег, он сделал несколько шагов по направлению ко мне… потом поднял руку для приветствия… и сказал на глазах у всех и под сильнейшим русским пулеметным огнем спокойным голосом: «Пост сдал, обер-юнкер…»
Непосредственно вслед за этим у него началось кровотечение из горла, и он, будто подкошенный невидимым серпом, рухнул на землю.
1-й мотострелковый батальон дивизии СС «Рейх»
Наше оружие и моторы не были приспособлены для таких морозов. Для сохранения боеспособности войск решающую роль играла хорошая организация мест их расквартирования. Ведь несение охранной службы и бои всегда происходят на открытом воздухе. Штурмовые орудия можно было использовать, предварительно расчистив территорию от снега. Возникали импровизированные части, приспособленные к зимним перевозкам, а также лыжные части. Реки и болота теперь стали полностью проходимыми. Зимнего же обмундирования не хватало, и как следствие — большое количество обморожений. И эти замечания верны для всего Восточного фронта. На постоянных позициях условия, естественно, были более сносными.
Во время зимних боев дивизия находилась в составе 9-й армии. Ее командующий, генерал[-полковник Вальтер] Модель, особо отметил успехи дивизии СС. Его непосредственное участие в операциях — в большинстве случаев в «Шторьхе» — имело большое значение для общего успеха. Упрямое требование Верховного командования держаться во что бы то ни стало на всех завоеванных позициях и отказ от любого, даже тактически оправданного, отступления, лишь частично помогли преодолеть трудности этих зимних сражений. Но в целом подобная тактика была неверна и привела к отставке таких командиров, как Гудериан и Гёпнер, не говоря уже о дальнейших трагических последствиях подобного руководства!
После окончания боев под Ржевом и Оленино дивизия была сильно потрепана. В конце марта 1942 года ее вывели с фронта для переформирования в танковую дивизию. Ее командиром на этот период стал [группенфюрер СС, генерал-лейтенант войск СС Георг] Кепплер. Сначала дивизию перевели в учебный лагерь Фаллингсбоштель, а затем — до конца года — в Южную Францию, южнее Гаронны.
Пример для многих!
Бои «самостоятельного» 4-го полка СС «Мертвая голова»
Конец 1941 — начало 1942 года
Этот моторизованный полк был после боев в составе 2-й бригады СС под Ленинградом в середине декабря 1941 года переброшен в Краков, чтобы после переформирования войти в состав дивизии «Рейх». Но все сложилось иначе! Наступление танковой армии Гудериана на Москву восточнее Оки провалилось, а Гудериан, попытавшийся получить разрешение на отход из тактических соображений, был снят с должности. На юге русские прорвали фронт, на севере позиции 4-й армии также были прорваны. Нужно было выстраивать промежуточную линию фронта. Для этого с 18 по 30 декабря полк под командованием Шульдта был переброшен воздушным путем вперед. 120 «юсов» перебросили по очереди около 3000 солдат с легким вооружением в 30-градусные морозы в Калугу, Малоярославец и Юхнов. Тяжелые орудия и машины были переправлены маршброском.
На первых двух аэродромах уже находились русские. Некоторым частям удалось спастись. Прямо с колес была предпринята атака. Оба батальона прикрывали движение 4-й армии и в тяжелых боях с большими потерями смогли прорваться через Медынь обратно в Юхнов.
2-й батальон Харцера после высадки в Юхнове был включен в состав 16-й танковой дивизии вермахта и, после того как его техника была установлена на полозья, был направлен на юго-восток. Батальон взял Зубово — на расстоянии примерно 20 километров, организовал с помощью подручных средств сопротивление и держал эту далеко уходящую в глубь территории дугу до 20 января. На севере постепенно формировалась слабая линия фронта.
На юге, однако, еще не произошло затягивания фронта, потому что русские продвинулись здесь дальше, чем на севере. Позицию было невозможно удержать; согласно приказу ее оставили, и полк был собран под Юхновым.
Параллельно с атакой крупных сил противника из района Ржева русские попытались взять нас в «клещи» в районе между шоссе Москва — Рославль и Москва — Вязьма. Здесь назревала действительная угроза! Полк был с небольшими подкреплениями переброшен на север для наступления от Средней Угры, притока Оки, до железной дороги Калуга — Вязьма. 19 января он вышел из Федотовки без танковой и артиллерийской поддержки — нередкая судьба частей, предоставленных самим себе, не находящихся постоянно в подчинении одного и того же крупного соединения. Было захвачено несколько местечек, потом совместно с войсками парашютистов освобождена дорога на Юхнов, перекрытая русскими.
Начиная с 30 января сильные атаки противника следовали непрерывно. На поле боя появились первые Т-34; наши противотанковые пушки были бессильны против них, их просто давили. 3-й батальон оставил местечко Колодози. Количество потерь резко возросло. Лишь некоторые легкие полевые гаубицы были в состоянии уничтожать русские танки. Гроза танков работала! Новые атаки и прорыв вражеских танков вынудили оставить Колодкино. Наконец, нам придали танковую роту. В ходе ночной контратаки 2-й батальон снова захватил местечко. Их глазам предстала ужасная картина. Все пленные и раненые были убиты русскими. Вечером 8 февраля полк был сменен частями пехотной дивизии и переброшен дальше на север, чтобы прикрывать дорогу Юхнов — Вязьма. Тогда в полку было еще 700 человек. Главная линия обороны, намеченная командованием, была отвоевана и затем оборонялась. В марте последовал приказ об отступлении. В полку оставалось только 180 человек. Он был отозван и поступил для переформирования в распоряжение дивизии «Рейх».
Полк сражался великолепно. Благодаря целенаправленному и продуманному руководству его командиров, он мог нивелировать недостатки отдельных операций, проводимых им в составе чужих подразделений или на тех участках фронта, где пытались удержаться уже остатки частей. В качестве признания полк получил почетное название «Лангемарк».
Оберфюрер СС Вальтер Харцер
Данное описание боев полка — типичный пример того, как, говоря солдатским языком, губили самостоятельные части! Боевой состав сократился в течение четверти года с 3000 до 180. Но действия командования были не их прихотью, а жесткой необходимостью. Такая же участь ожидала в будущем все боевые группы, включенные в чужеродные им части. С другой стороны, это описание боев показывает несерьезность послевоенных высказываний представителей армии о войсках СС.
Между тем кавалерийская бригада СС в районе Дебицы и Кильце была в сентябре 1942 года развернута в кавалерийскую дивизию СС, командиром которой стал [бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Вильгельм] Биттрих. В середине сентября ее перебросили под Смоленск, чтобы отсюда начать наступление в северном направлении на Велиж. После оборонительных боев до середины октября севернее дороги Велиж — Невель в особо тяжелых условиях лесной и болотистой местности дивизия временно оказалась в резерве 9-й армии у Бартурино. Затем до конца года она использовалась для обороны в районе Белого. Здесь тоже разгорелись жестокие бои. Это было связано с советским наступлением в промежутке между группами армий «Центр» и «Север» — через Торопец в тыл и во фланг 9-й армии.
Наступление группы армий «Север» было нацелено на район между верхним течением Волги, Валдайской областью и Ленинградом. Ее войска своим сильным правым флангом должны были сбросить находящиеся там, предположительно слабые, части противника в Балтийское море. В составе ударной группировки находились 3-я дивизия СС «Мертвая голова» и 4-я полицейская дивизия СС.
Дивизия СС «Мертвая голова» была в июне 1941 года сосредоточена под Мариенбургом и 21 июня выступила из Инстербурга на Каунас в составе 4-й танковой группы. Она приняла участие в боях между Неманом и Двиной, 6 июля дивизия прорвала «линию Сталина», линию на старой границе Российской империи. Затем дивизия повернула в северном направлении на Опочку и, не прекращая боев, продвинулась югозападнее озера Ильмень до района восточнее Порхова. Дивизия сражалась севернее реки Шелонь, впадающей в озеро Ильмень, затем в составе LVI танкового корпуса продвинулась через Сольцы на север. В этот момент она была снята с фронта, поскольку советское наступление на Ловати поставило войска группы армий в тяжелую ситуацию. «Мертвая голова» снова переправилась через Шелонь на юг, чтобы приготовиться к прорыву на участке у Полисти. Это привело к сражению на Ловати и Поле, а затем и к наступлению через Демянск к северу до Лушно. Сильнейшие контратаки противники с юго-востока и северо-востока привели к оборонительному сражению, которое продолжалось до 7 января 1942 года в Валдайских горах у Осташкова и севернее Старой Руссы, и, как следствие, — к обороне Демянского котла до 30 июня 1942 года, в котором мужественно держались два корпуса (сравни бои за Ржев).
Тогда — на озере Ильмень
Глотая пыль в жару и зной,
Зимой в снегу, в объятиях льда
Лежали мы в дали лесной
У Ильмень-озера тогда…
Как страшно с русскими сражались,
Не позабудешь никогда,
Нам нелегко победы дались
У Ильмень-озера тогда…
Не за огромный бились город,
Что мог бы грезиться всегда,
Все было просто и сурово
У Ильмень-озера тогда…
И было много в землю павших,
Бездушный снег занес кресты,
Но в памяти остался нашей
Тот бой у Ильменской воды.
Эти сражения стали одной из самых славных страниц в истории дивизии СС «Мертвая голова». Под личным руководством Эйке находились не только эсэсовцы (среди них — и малочисленный, но храбрый Добровольческий корпус «Денмарк», командир которого [Кристиан] фон Шальбург погиб в бою), но и ряд армейских подразделений, включая и тыловые службы, которых великолепно поддерживала артиллерия дивизии. Эти сражения крепко сплотили дивизию для будущих боев.
Добровольческий корпус «Денмарк»
После того как мы несколько дней пролежали на своих позициях, которые постоянно подвергались жестоким атакам, наш командир попросил у штаба дивизии приказ пойти в контратаку, не дожидаясь, пока нас разнесут в клочья. Разрешение было получено, и началась атака с ограниченными целями, которая стала для молодого Добровольческого корпуса судьбоносной. Вместе со многими храбрыми датскими офицерами, унтер-офицерами и солдатами в этой операции пал и командир штурмбаннфюрер СС фон Шальбург — борец за великую европейскую идею. Но, несмотря на эти тяжелые потери, Добровольческий корпус не сдался и добился своей атакой того, что на некоторое время на линии фронта воцарилось спокойствие. Затем последовали новые задания, они исполнялись, несмотря на то что это стоило большой крови. В этих боях погиб, среди других, и наш следующий командир.
После этой операции численность корпуса сильно сократилась, но боевой дух не был сломлен. С гордостью все приняли приказ командира корпуса:
Штаб II армейского корпуса командный пункт, 1 августа 1942 года
С 8 мая 1942 года легион «Денмарк» принял участие в боях за крепость Демянск. Оставаясь верными присяге и памяти своего первого командира, павшего смертью героя штурмбаннфюрера СС фон Шальбурга, вы, офицеры, унтер-офицеры и солдаты легиона, постоянно показывали все новые примеры величайшей храбрости и бесстрашия, а также доказывали свою образцовую твердость и выносливость.
Товарищи из вермахта и войск СС гордятся тем, что могут сражаться с вами плечом к плечу, связанные крепкими узами братства по оружию. Я выражаю вам благодарность за вашу верность и храбрость.
Командир корпуса Граф Брокдорф, генерал пехоты
После разрыва кольца блокады части дивизии СС оставались здесь еще до осени 1942 года, в то время как в Зеннелагере в июле 1942 года началось переформирование дивизии «Мертвая голова» в танковую. Затем все части дивизии вновь соединились во Франции под Ангулемом, где они оставались до 1943 года, когда их вновь перебросили на Восточный фронт.
Полицейская дивизия, все еще имевшая на вооружении в основном гужевой транспорт, в конце июля последовала за дивизией СС «Мертвая голова» из Эйдкау по маршруту Каунас — Даугавпилс — Опочка — Псков — Луга, куда прибыла 25 августа. Здесь находилась линия обороны Ленинграда, которая была укреплена всеми возможными средствами. Атаки 10—24 августа привели к тяжелым потерям. Позиция была взята лишь после того, как ее удалось окружить с двух сторон. В этих боях погиб командир дивизии [группенфюрер СС, генерал-лейтенанта полиции Курт] Мюльферштедт и его сменил [группенфюрер СС и генераллейтенант войск СС] Вальтер Крюгер.
Затем дивизия приняла участие в позиционных боях под Ленинградом, она воевала на южном участке фронта в районе Слуцк — Пушкин. Наступление на Волхов, проведенное в феврале — марте 1942 года, должно было закрыть брешь между 18-й и 16-й армиями, образовавшуюся после глубокого прорыва советской армии под командованием [генерал-лейтенант Андрея] Власова. После уничтожения советских войск дивизия с июля по май 1943 года вела бои южнее Шлиссельбурга, после того как советские войска в январе 1942 года вновь захватили эту позицию. С осени до конца 1942 года на разных участках Ленинградского фронта и на Волхове также использовалась 2-я бригада СС. Здесь же проявили себя в совместных боях голландцы, фламандцы, норвежцы и латвийцы.
Из речи Адольфа Гитлера в Рейхстаге 26 апреля 1942 года
Говоря о пехоте, я хочу в первый раз особенно отметить постоянно неизменное и образцовое мужество и стойкость моих храбрых дивизий СС и подразделений полиции. Я с самого начала считал их прекрасными войсками, дисциплинированными, преданными и храбрыми в бою, такими же, какими они показали себя и в мирное время.
Тем временем были сформированы новые соединения войск СС:
7-я [добровольческая] горнострелковая дивизия СС «Принц Евгений», командир — [группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС Артур] Флепс, Каринтия, 1941 год;
8-я кавалерийская дивизия СС «Флориан Гейер», командир — [бригадефюрер СС, генерал-майор войск СС Вильгельм] Биттрих, Дебица, 1942 год;
штаб Танкового корпуса СС, командир — [обергруппенфюрер СС и генерал войск СС Пауль] Хауссер, Берген, 1942 год.
Уже упомянутые выше полки соединений СС «Мертвая голова» были в основном набраны в 1940 году из солдат старших возрастов. Первоначально их предполагалось использовать в качестве полицейских частей в случае, если рейхсфюреру СС потребуется поддерживать порядок на оккупированных территориях. Однако все сложилось иначе. Эту задачу приняли на себя имперские комиссары и наместники, и таким образом эти полки освободились для выполнения других задач. Отдельные их части приняли участие в боевых действиях в составе различных дивизий СС, а потом были объединены в две бригады СС. Об их участии в боях практически нет точных сведений.
4-й полк: лето 1940 года — охрана голландского побережья, впоследствии вошел в состав 2-й бригады СС. Участие в боях 1941 — 1942 годов в составе групп армий «Север» и «Центр» — воздушная транспортировка — позднее полк СС «Лангемарк» в составе дивизии «Рейх».
5-й полк: формирование в Померании и Восточной Пруссии, в 1941 году расформирован; остатки присоединены ко 2-й бригаде СС.
6-й и 7-й полки: стали ядром горнострелковой дивизии СС «Норд», действовавшей в Финляндии.
8-й и 10-й полки: вначале — в генерал-губернаторстве, затем в составе 1-й бригады СС.
9-й полк: задействован в охране побережья у Киркенеса (Норвегия) и Полярного побережья; с 1941 года — в Финляндии. 1942 год: участие в боях на Волховском фронте при прорыве войск [генерал-лейтенанта Андрея] Власова в составе 18-й и 16-й армий группы армий «Север», а также в составе Полицейской дивизии СС. После переформирования в Зеннелагере в начале 1943 года в качестве полка СС «Туле» вошел в состав дивизии СС «Мертвая голова».
11-й полк: летом 1940 года вошел в состав дивизии «Рейх».
12—16-й полки: сформированы в 1939—1940 годах, вскоре расформированы.
1-я [мотопехотная] бригада СС: 8-й и 10-й пехотные полки СС «Мертвая голова», командиры — [бригадефюрер СС Рихард] Херрман, [бригадефюрер СС Вильгельм] Хартенштейн[93]. Формирование проходило в лагере в Дебице. Позднее развернута в 18-ю [добровольческую моторизованную] дивизию СС «Хорст Вессель». Участие в боях: на южном и центральном участках Восточного фронта — Никополь, Брянск, Орел.
2-я [мотопехотная] бригада СС: сначала 4-й и 5-й пехотные полки СС «Мертвая голова», позднее легионы «Фландрия», «Голландия», «Норвегия» и латышские батальоны. Переформирование в 1943 году, частично присоединена к III танковому корпусу СС, частично — к 19-й латышской [добровольческой] дивизии СС. Командиры — [бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Карл Фишер] фон Тройенфельд, [бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Готфрид] Клингеман, [оберфюрер СС Генрих] Шульдт. Участие в боях: северный участок Восточного фронта — у Вырицы, под Ленинградом, на Волхове и у Острова.
Войска СС на Крайнем Севере
В этой главе речь пойдет о военных действиях в Финляндии. В марте 1940 года в Померании была сформирована моторизованная бригада СС из 6-го и 7-го полков соединений СС «Мертвая голова» с артиллерийскими и саперными подразделениями. Она была переброшена в Норвегию, где приняла на себя охрану побережья в районе Ставангер — Осло, а в апреле 1941 года на железнодорожном и морском транспорте (что сопровождалось некоторыми потерями) была перевезена в район Киркенеса на самом севере Норвегии. Здесь до лета 1940 года находился 9-й полк соединений СС «Мертвая голова».
Накануне начала войны с СССР бригада была переброшена по северо-финской полярной дороге на юг до Рованиеми, а затем повернула в восточном направлении. После переформирования в боевую группу СС «Норд» она вошла в состав XXXVI горнострелкового корпуса. Обучение личного состава при этом еще не было завершено. Планировалось использовать боевую группу в операции по захвату Мурманской железной дороги, канала имени Сталина и Мурманского порта, что должно было существенно сократить линию фронта.
1 июля боевая группа должна была атаковать Салла, но атака не заладилась с самого начала. Она была спланирована как неожиданная, без предварительной разведки, но натолкнулась на сильный огонь мощных советских укреплений. Жаркая погода высушила лес, начались пожары. Изза дыма ничего не было видно. Местный прорыв невозможно было использовать, потери были бы существенными, поэтому наступление было остановлено и, после перегруппировки, повторено уже двумя флангами. Салла пала лишь 8 июля после тяжелых боев.
Противник оставил свои позиции, оборудованные не для военных целей, и отошел на следующий участок обороны по реке Кайрала. После короткого позиционного боя боевая группа СС в середине месяца была переброшена на юг, в район озер, юго-западнее бухты Кандалакша на Белом море, и вошла в состав финской группы «J». Некоторые подразделения смогли присоединиться к группе значительно позже. Противник удерживал участок канала между Топозером и Пяоозером. Густой лес препятствовал воздушной разведке, непосредственно рядом с каналом лес был вырублен. Сам канал был глубоким и имел примерно 70 метров в ширину. Короткий день на Крайнем Севере затруднял действия развед-групп. Русские и здесь занимали позиции в невоенных бункерах.
1 августа началось наступление. Эсэсовцы форсировали канал, ворвались на вражескую позицию и развили прорыв. Успех был полным. Через несколько дней снова началось наступление на Кистинки — конечную станцию ветки, отходящей в Лоухи от Мурманской железной дороги. И здесь боевая группа СС действовала успешно, но, несмотря на продолжавшиеся неделю упорные бои в лесу, Лоухи взять не удалось.
В конце октября к группе присоединился 9-й пехотный полк СС «Мертвая голова», и было начато новое наступление. Прорывы привели к окружению советской группировки и успехам местного значения. Русские, осознав угрозу Мурманской железной дороге, подтянули дополнительные силы, и немецкие войска завязли в позиционных боях. При этом здесь не существовало сплошной линии фронта, было три отдельных участка: справа — у Лоухи, в центре — у Кандалакши и слева — у Полярного побережья. Между ними зияли бреши, которые нужно было контролировать. С переходом к позиционным боям задача немецких войск изменилась. Теперь требовалось прикрывать левый фланг финской армии, выдерживать напор советских войск, пытавшихся прорваться к Ботническому заливу, защищать Северную Финляндию и препятствовать прорыву русских на север Норвегии к Атлантике. Это было связано и с защитой района добычи никеля, важного для немецкой военной промышленности, и железнодорожных путей сообщения.
Война на Севере имела свой ярко выраженный особый характер, связанный в первую очередь с природными условиями. Территория здесь была в большинстве своем покрыта густым лесом, частично с болотами и маленькими озерками, пересеченная узкими полосками возвышенностей. Оборудование позиций было очень трудной задачей. Зимой, когда столбик термометра опускался до —50 градусов по Цельсию, военные действия останавливались. Лыжные части использовались командованием для разведки и в качестве штурмовых групп. Длинный период сумерек требовал от боевого охранения особых усилий.
Военный опыт показал, что война на Крайнем Севере была войной особой, требующей специальной подготовки руководства, соответствующего снаряжения, обмундирования, обучения, акклиматизации, питания, размещения, связи, резервов. Условия Полярного круга с полярной ночью, длящейся почти 20 часов зимой, и с почти 23-часовым полярным днем летом, особенности ландшафта и климата требовали особого подхода к командованию войсками. На Крайнем Севере арктическая зона, тундра, далее к югу — густые леса. Летом и зимой болота и озера играют тактически противоположные роли.
Магнитные и полярные воздействия климата могут существенно ухудшать работу средств связи. Вследствие этого связистам требуется специальная подготовка. Поскольку часто на компас надеяться нельзя, войска должны уметь ориентироваться по звездам, хотя в условиях леса, туманов, пурги и это тоже часто становится невозможным. Отсутствие на большинстве участков населенных пунктов и неразвитая дорожная сеть увеличивают стратегическое значение немногих путей сообщения, таких как железные дороги, каналы или шоссе, особенно соединяющихся с незамерзающим портом.
Важной является мобильность войск, особенно «зимняя мобильность», поскольку, как правило, в году здесь лишь четыре бесснежных месяца. Обязательными становятся использование соответствующих условиям средств передвижения, обучение ходьбе на лыжах, лыжному бегу на длинные дистанции, использование животных (и добыча необходимого корма для этих животных), как можно более легкие каяки, смотря по обстоятельствам — собачьи упряжки, а южнее — сани и тягловые животные. Для доставления снабжения часто требуется постройка бревенчатых дорог; при этом следует использовать озера и каналы. Необходимо строить узкие дороги местного значения.
Важнейшее значение приобретает здесь приспособление автомобильного транспорта к очень низким температурам: средства защиты от мороза, использование эффективных снегоочистителей для расчистки дорог; моторные сани, в том числе и для разведки. Использование танков возможно только на соответствующем ландшафте и при широких гусеницах. Лесная зона ограничивает эту возможность летом более, чем зимой.
Прежде всего, войска должны быть теоретически и практически подготовлены к боям в таких условиях. Особенно следует принять во внимание опасность обморожения! Хорошо зарекомендовали себя как средство маскировки и защиты от обморожения маски; лучший вариант — это полное покрытие для головы из белого шерстяного
материала, спереди выполненное в виде маски, сверху — шапка, потом — капюшон маскировочного плаща.
В качестве обмундирования для подразделений, использующих транспорт, хорошо зарекомендовали себя меховой комбинезон и высокие, подшитые кожей валенки с кожаными же калошами, которые спасают от замерзания при неожиданной оттепели и последующем морозе. Для штурмовых групп зимние комбинезоны являются более практичными, нежели маскировочные плащи. Слишком толстая одежда затрудняет движение, а несколько тонких слоев одежды согревают больше и не препятствуют движениям.
Переформирование боевой группы СС в горнострелковую дивизию СС «Норд» готовилось в Германии путем формирования новых соединений и завершилось летом 1942 года. Боевые части были поставлены на лыжи. Для моторизованных подразделений и частей снабжения оборудовали военную базу в Оулу на берегу Ботнического залива. Дивизия теперь находилась в составе XVIII горнострелкового корпуса [генерала горнострелковых войск Франца Бёме]. Попытки противника в марте 1942 года оттеснить левый фланг не увенчались успехом. Но новое наступление на флангах немецких войск в апреле привело к прорыву советских войск в наш тыл. Эти бои стали началом большого советского наступления по фронту и на флангах, пришедшегося на начало мая. Все атаки были успешно отбиты, а 19-му горноегерскому полку СС удалось уничтожить крупные вражеские силы. Потом снова наступил период затишья. Позиционная война была прервана советским наступлением в апреле 1943 года. Но и оно оказалось тщетным.
Между тем справа от дивизии теперь вместо финских соединений размещалась 7-я горнострелковая дивизия. В начале 1944 года положение осложнилось, дело дошло до ожесточенных ближних боев. Поступили подкрепления — состоящий из норвежских добровольцев батальон СС «Норге», однако при этом участок, за который отвечала дивизия, был увеличен на северо-западе за счет переброски в другой район 7-й горнострелковой дивизии. Многое указывало на то, что русские готовят новое наступление. Кроме того, сильно изменилась и политическая ситуация; нужно было принимать во внимание возможный выход Финляндии из войны. В этом случае немецким войскам предстояло отойти из Лапландии в Норвегию.
В начале сентября, после выхода Финляндии из войны, командование армии «Лапландия»[94] отдало приказ об отходе. Дивизия СС «Норд» должна была удерживать пролив севернее Топозера до тех пор, пока все немецкие войска не будут переправлены на его другой берег. За ними, после тяжелых боев, последовала воздушным транспортом и дивизия. Одни части дивизии должны были прикрывать военную базу в Оулу, другие были переброшены в Киркенес, где к этому времени высадились русские. Несколько раз немецкие части были атакованы финскими войсками. Несмотря на это, в начале ноября дивизия добралась до Северной Норвегии и затем, к концу декабря, после 2000-километрового марш-броска в удовлетворительном состоянии достигла района Осло. Отсюда она была переправлена в Аархус (Дания). Следующие бои с ее участием с января 1945 года в составе 1-й армии на участке Бич будут описаны позже.
Командирами дивизии были: [бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Карл Мария] Демельхубер, [группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС Маттиас] Клейнхейстеркамп, [группенфюрер СС, генерал-лейтенант войск СС Лотар] Дебес, [группенфюрер СС, генерал-лейтенант войск СС и полиции Карл] Бреннер.