Надо сказать, что начало 1983 года для командования дивизии было сплошным черным днем. В ночь на 3 января в дивизии случилось чрезвычайное происшествие – «ЧП», как у нас говорят.
Сбежал к душманам солдат-водитель БТР рядовой Александр Воронов. Ушел ночью через боевое охранение. Воспользовался тем, что шел снег и сторожевые посты практически ничего не видели.
Накрывшись белой простыней, он сумел пройти незамеченным между постами боевого охранения. Причем прошел по минному полю, о существовании которого даже не догадывался. К сожалению, в те годы для контроля не применялись технические средства, которые могли бы обнаружить переход дезертира.
Это у пограничников работают радиолокационные станции наземной разведки в определенных секторах, сейсмические датчики и прочая электроника – мы всего этого не имели и полагались только на традиционные средства: сторожевые посты и минные поля.
Но, как видите, ни первое, ни второе не смогли его остановить. Проход через минное поле – это вообще шанс 2–3 % из 100. И этот подонок получил от фортуны эти 2–3 %.
Самым болезненным для командования дивизии было то, что Воронов служил в БАПО (боевом агитационно-пропагандистском отряде) дивизии, т. е. подразделении непосредственно подчиненном заместителю командира дивизии по политической части – начальнику политотдела дивизии.
Правда, начальник политотдела полковник Игнатьев этот вопрос решил быстро и кардинально.
Бронетранспортеры и, естественно, их водители в БАПО были внештатными, в частности, Воронов и его БТР принадлежали ремонтно-восстановительному батальону дивизии. Поэтому не составило особого труда состряпать задним числом приказ об откомандировании его в свою часть, т. е. дезертировал он якобы уже из своей части.
Командиру рембата в обмен на молчание пообещали хорошую замену в СССР и продвижение по службе.
Так что все остались довольны: Воронов, успешно дезертировавший и нашедший душманов, полковник Игнатов – не потерявший своего служебного и партийного лица, и командир рембата – получивший карт-бланш в дальнейшей службе.
Что касается дальнейшей судьбы Воронова, то в публикациях известного советского и российского журналиста Артема Боровика я прочитал, что в очередной своей поездке в США в середине 90-х годов он встречался с несколькими бывшими советскими военносужащими, проживающими там. В том числе и с Вороновым.
Не думаю, что жизнь у него там удалась. Алкоголь, наркотики, несколько лет, проведенных в тюрьме за нанесение ножевых ранений женщине, – все это мало напоминает сказку о благополучной жизни человека в «свободном мире», куда он так стремился.
Я же настолько презираю этого человека, что даже не помещаю его жизнеописание в очерке «Ваше благородие, госпожа удача…», хотя этому подлецу несколько раз здорово повезло: первый раз – на минном поле, второй раз, что выбрался из Афганистана и попал в США. Шансов на выживание у него было ничтожно мало, но, видать, тоже судьба.
Январь и половину февраля вся 40А разыскивала специалистов, а мы еще и Воронова. Основное внимание, конечно, было направлено на специалистов – это было делом чести ОКСВА.
Мы ежедневно выезжали в несколько кишлаков, где производили «зачистку». Однако результатов не было. Те данные, которые мы получали из агентурных источников, были явно недостоверными. Действовали практически наощупь. Логика подсказывала, что специалистов увезли куда-то в горы, скорее всего в ущелье Мармоль, расположенное километрах в 40 южнее Мазари-Шарифа, но для проведения операции там у нас явно не хватало сил.
Непонятна была цель похищения. Бандиты никаких требований не выставляли и на переговоры не выходили. Люди пропали как в болоте: ни слуху, ни духу.
И тем не менее ежедневно десятки подразделений выходили, выезжали, вылетали в предполагаемые районы нахождения специалистов и проверяли их. Не везде это проходило гладко.
В горах отстали от подразделения и были захвачены душманами в плен двое солдат-минометчиков 122 мсп. Параллельно с поисками специалистов стали искать еще и их. Нашли через месяц, при проведении Мармольской операции, точнее, их останки. Местные жители показали место их захоронения.
Что же случилось? Мотострелковая рота с приданным ей минометным расчетом уже несколько суток обшаривала кишлаки в горах. Действовали в пешем порядке, устали, конечно, смертельно. Вот два минометчика и решили немного отдохнуть. Проходя через разбитый кишлак, они незаметно вышли из колонны и спрятались в развалинах. Тыловое охранение их не заметило. Они согрелись и задремали. Проснулись уже в плену.
Душманы отвели их километров за 25 в горы, где содержали у местного крестьянина в качестве рабов. Никто их не охранял, а куда им было идти, кругом горы? Так они пробыли в плену две недели, стало невмоготу, и они решили бежать.
Убили хозяина, с его винтовкой и 4 патронами к ней, бежали в горы. Однако ни карты, ни даже компаса, чтобы определить направление движения, у них не было. Начали кружить по окрестным горам, голод и жажда привели их к другому кишлаку. Крестьяне окружили их, они отстреливались, но силы были неравны и их забили камнями и палками.
Вот ведь как получилось. Когда у них было 2 автомата, патроны, гранаты – душманы взяли их в плен без единого выстрела. А когда бежали из плена – сражались, не щадя жизни, почти голыми руками.
Все это я узнал из допросов пленных душманов и местных жителей. Жаль, что я не запомнил фамилии погибших солдат. Раз нашли и опознали их тела, значит, они не числились без вести пропавшими, а были отправлены на Родину как погибшие. Хотя сомневаюсь, чтобы их родителям правдиво рассказали обстоятельства их гибели.
Немного позднее, уже в феврале, отличились разведчики разведывательной десантной роты батальона под командованием Игоря Плосконоса.
Это произошло уже в ходе Мармольской операции, которую командованию 40А приказано было провести вместе с пограничниками и афганцами как развитие действий по поиску специалистов и как возмездие за их похищение.
Разработка операции и руководство ею возлагалась на пограничные войска, с целью расширения их зоны ответственности. Тем не менее были привлечены и части 40А под общим руководством заместителя командующего генерала Шевченко.
Для блокирования окруженной группировки душманов в ущелье Мармоль были привлечены подразделения 154 отдельного отряда спецназа 40А под командованием майора И.Ю. Стодеревского.
Разведывательная десантная рота И. Плосконоса выполняла аналогичную задачу. С фронта действовали подразделения нашей дивизии, пограничники и афганцы. Задачей блокирующих подразделений было не выпустить из кольца окружения «духов». А ведь они были не одни, а с женами, детьми и родителями.
Они пытались пробиться из окружения и сражались отчаянно. Причем их основной удар пришелся как раз на разведывательную десантную роту. Погода была нелетная, сплошной туман и авиация не могли ничем помочь наземным войскам. Почти трое суток разведчики сражались в полном окружении, но не дали вырваться душманам из кольца.
После операции большая группа разведчиков была представлена к награждению. Плосконос был представлен к ордену Красного Знамени, но в округе почему-то награду не утвердили. Видимо, кому-то в верхах понадобилась эта награда для себя.
Однако ни я, ни комдив его подвиг не забыли. И когда в октябре этого же года пришло распоряжение представить лучшего офицера дивизии на звание Героя Советского Союза, я, не задумываясь, предложил его кандидатуру, комдив поддержал и представил Игоря к этому званию. Тем более месяц назад он еще раз отличился. В результате засады, проведенной им со своей ротой на ханабадской дороге у кишлака Тагаи, ими была полностью уничтожена банда в 24 человека, захвачено оружие и мины. Так что все другие кандидаты бесспорно отпадали.
Оно было присвоено ему уже 15 ноября. Так Игорь стал третьим (и последним) Героем в истории дивизии афганского периода.
Следующим Героем, но уже Российской Федерации, в разведке 201 дивизии стал командир взвода разведроты 149 гв. мсп старший лейтенант И.А. Мишин, совершивший свой подвиг 15 сентября 1994 года в Таджикистане и погибший при отражении нападения боевиков на город Куляб.
В продолжение темы скажу, что в 2009 году Указом Президента России было присвоено звание Героя России заместителю командира взвода разведывательной роты 149 гв. мсп старшему сержанту Дауди Ильясу за подвиг, совершенный на земле Афганистана еще в 1986 году.
Таким образом, общее количество героев-разведчиков в 201 мсд за историю своего существования составило 4 человека:
– за Великую Отечественную войну – 1 (старший сержант С.А. Шалыгин – помощник командира взвода 112 отдельной разведроты дивизии);
– за Афганистан – 2 (старший лейтенант И.Н. Плосконос – командир рдр 783 орб и старший сержант И.Д. Дауди – заместитель командира взвода разведроты 149 гв. мсп);
– за Таджикистан – 1 (старший лейтенант И.А. Мишин – командир взвода разведроты 149 гв. мсп).
Что же касается специалистов, то их в феврале месяце нашли и спасли. Высадив вертолетный десант в одном из кишлаков вблизи Мармоля, захватили в плен несколько душманов, и один из них рассказал, что в соседнем кишлаке содержатся пленные «шурави».
Расстояние в несколько километров десант преодолел бегом и успел освободить пленных до подхода основной банды душманов. Пленные, услышав звук вертолетов, сами напали на нескольких человек охраны, находившихся при них. При этом шестеро погибли, остальные были живы, хотя, конечно, от голода и побоев еле держались на ногах.
Я же в марте, через два месяца после начала моей службы в Афганистане, чуть сам не «влетел», да так, что все вокруг удивлялись и крутили у виска пальцем. Случилось это так.
Рано утром часть подразделений разведбата с приданными саперами вышла на очередное блокирование с последующим прочесыванием кишлака Лудин, что в 6 км восточнее Кундуза по ханабадской дороге. Я был назначен командиром на эти боевые действия, а начальник штаба батальона капитан А. Турбанов – моим заместителем.