Луи встретил меня в аэропорту, но повез не домой, а в свой старый коттедж, использовавшийся в качестве дачи. Мсье Аркур изменился мало, лишь в темных волосах появились серебристые пряди.
– Семейный праздник мы устроим завтра, – сказал Луи, открывая дверь. – Ирэна пригласила несчитанное число родственников из провинции, будет шумно и тесно. А я хочу поностальгировать в приятном обществе.
– Будем пьянствовать вдвоем? – усмехнулся я, взглянув на накрытый в большой комнате стол. Никаких излишеств – фрукты, холодное мясо, головка сыра.
– Ошибаетесь, доктор. Посмотрите-ка, что это за безжизненное тело валяется на диване? Никого не напоминает?
Ни разу в жизни не падал в обморок, а тут вдруг почувствовал, что меня слегка повело, пришлось ухватиться за край стола. Под старым шерстяным пледом безмятежно сопел мсье Крылов собственнолично. Пахло от него коньячным перегаром.
– Он тут уже неделю, – извиняющимся тоном сказал Луи. – На радостях выдул полугодовой запас вина, как только не лопнет? Отсутствовал четырнадцать лет, и сразу в буйный запой…
– Что, на самом деле буянил? – выдавил я и опустился на скрипучий, рассохшийся табурет, ноги не держали.
– Ничего особо предосудительного, – уклончиво ответил Луи. – Растолкать?
– Попозже… Откуда он взялся?
– Ниоткуда. В самом прямом смысле. Семь дней назад приперся на мою городскую квартиру, вызвав изрядное удивление у Ирэны – она же Крылова никогда не видела. Сказал, будто давно не заходил в гости и решил проведать. Я его чуть не убил, признаться…
– А можно я это сделаю? Прямо сейчас? В доме есть что-нибудь тяжелое или острое?
– Обойдемся без экстрима, доктор. У меня нет никакого желания носить вам апельсины в тюрьму.
– Интересно, где он шлялся все это время? – У меня аж сердце заболело. Ничего себе сюрприз! Не хватало только слечь с инфарктом или высоким давлением.
– Много где… Уверял, что некоторое время жил на Земле, но… Как бы это сказать? В каком-то другом времени. Не в настоящем.
– Так не бывает, – я моментально вспомнил нашу любимую фразу. – Хотя… Лабиринт сингулярности способен переместить человека не только в пространстве, но и во времени. Бесконечное число бесконечных вселенных с бесконечным множеством событий, помните мою старую теорию Луи?
– Еще бы не помнить! Вениамин Борисович, я вас вызвал не только из-за дня рождения и появления мсье Крылова, – Аркур откупорил бутылку с моим любимым белым вином и наполнил бокалы. – За наш общий успех, доктор!.. Так вот, вы не замечали в последнее время ничего подозрительного? Появления странных незнакомцев, ненавязчивой слежки? Не подумайте, это не паранойя.
– О чем вы говорите? – я опешил. – У меня хорошие связи в юргинском управлении ИБ, меня бы обязательно предупредили о возможной опасности! У тамошних гэбэшников осталась прежняя хватка, многие приехали с Земли и маются здесь от скуки – они бы не упустили возможности раскрыть какой-нибудь заговор, даже маленький… Если, конечно, это не связано с Чужаками. Рассказывайте!
– Мои подозрения вполне связаны с чужаками, только с другими. У вас есть прямая связь с «Францем-Иосифом»?
– Конечно, – я выложил на стол обязательный ПМК. – Зачем вам?
– Запросите корабль, есть ли на орбите Гермеса земные… Извините за оговорку, никак не отвыкнуть. Есть ли корабли с Сириуса? Автоматические?
– Я и так знаю – их полным-полно, штук восемьдесят. Обеспечивают блокаду планеты, все защищены от электромагнитных всплесков звезды силовыми полями десятого класса…
– Меня больше интересуют не заградители, а многоканальные ретрансляторы волн Планка, коммуникационный центр.
– Для чего он здесь? – удивился я, одновременно посылая запрос «Францу». – Приемопередающих устройств всего десять или двенадцать на всю планету, они могут напрямую связаться с любой точкой в обитаемом радиусе. Сейчас, минутку… Вы, однако, правы – один есть, как раз в точке Лагранжа. Какой смысл?
– Теперь взгляните вот на эти фотографии, – Луи перебросил мне пачку прямоугольных карточек. – Он висел у меня на хвосте два месяца, глаз не сводил. И доигрался – не терплю, когда за мной следят, пришлось разобраться своими силами. Заплатил нужным людям из квартала Майен, объяснил что к чему, они и поставили жирнющую точку в жизни этого… этой… твари.
Фотографии оказались живописными. Мечта некрофила. Никогда бы не подумал, что андроида типа «Bishop» можно довести до такого состояния – искусственный человек был разорван едва не в клочки. Такое впечатление, что на синтетика налетела стая разъяренных псов или его долго жевал мегаланий.
– Но позвольте, – до меня наконец дошло, – на Гермесе нет и никогда не было андроидов, произведенных на Земле, детишки Удава Каа не в счет! «Бишопы» не могут нормально функционировать в условиях системы Вольф-360 – вся электронная начинка полетит.
– За исключением единственного случая – андроид должен управляться извне, по линии Планка. Электроника не нужна, сигнал передается напрямую в нейронную сеть, задействованы только компоненты биологического происхождения. Он здесь не один, я знаю еще минимум о трех искусственных людях только в Квебеке, – после гибели собрата они притихли и стараются не надоедать. Внешность у всех разная, что настораживает, это эксклюзивные модели. Причем андроидов весьма интересует моя скромная персона. С чего бы?
– А ведь вы правы, Луи… – задумчиво сказал я, припомнив некоторые интересные эпизоды, на которые раньше внимания не обращал. – У меня в университете появились два странных студента, по виду люди как люди, но что-то в них проскальзывает… Непонятное. Очень уж умные, до отвращения. Говорят слишком правильно, как по учебнику. Блин, это только подозрения! Да, недавно какая-то гадина залезла в кабинет, копалась в моих бумагах, а три недели назад украли ПМК. Хорошо, что он был заблокирован, без моей личной санкции доступ к информации закрыт…
– Кому подчиняются андроиды? – напрямую спросил Аркур.
– Внешне управляемые – «Птолемею». Все остальные – непосредственным начальникам тех подразделений, в которые были распределены. Их осталось всего-то штук шестьсот или чуть больше. Почему вы решили, что убитый… гм… реактивированный андроид управлялся извне?
– Вы же знаете, синтетику можно хоть голову отрезать, но его индивидуальный ИР продолжит работу и будет с вами общаться, сохранился бы вокальный аппарат или система передачи цифровых данных. Этот сдох сразу. Отключился, как только ребята из Майена начали задавать неприятные вопросы. Получается, что внешний ИР просто перекрыл канал связи. Вы упоминали о связях в Имперской Безопасности, доктор. Можете выяснить, откуда на Гермесе взялись синтетические люди? Без ведома вашей Конторы, – Луи указал пальцем в потолок, – их бы сюда не забросили.
– Попробую, – согласился я. – Меня никто не предупреждал… Сами понимаете, я в отставке.
– Кушайте, Вениамин Борисович, – Луи взял нож и порезал ветчину. – Почему вино не пьете? Не нравится? Могу открыть сладкое мускатное.
– Что вы, все очень нравится, я безумно рад вас видеть… Чуть не сказал «мой юный друг». Смешно.
– Ничего смешного, доктор. Вы знаете, что именно мы знаем. «Птолемей» набирает силу. Сообщество ИР еще до эвакуации очень интересовалось проблемой Чужаков, а теперь, когда они более-менее осознали, что именно произошло, им требуется… Требуется заполучить тот самый биологический материал. Сколько ампул осталось?
– Десять. Пять «Аттил» и пять вакцин. Все в Сфере Мёбиуса «Вальхаллы», достать их оттуда можем только мы, Сигурд, Удав и его дочь. Казаков, конечно, тоже…
– На капитана никакой надежды, – отозвался Луи. – Бибирев зря решил оставить его в… в таком виде, умереть спокойно не дали человеку. Не по-христиански это.
– Ах да, вы ведь католик… До сих пор в церковь ходите?
– И детей вожу. Хотите огорчу вас, Вениамин Борисович? Серьезно огорчу?
– Думаете, у меня без вас мало расстройств? Говорите.
– Вы – единственный, кто знает все до конца. Сунут вам в голову нейрошунт, отсканируют память, а потом выкинут в открытый космос – формулы у «Птолемея», свидетелей никаких, документация уничтожена. Красота!
– Там не только формулы, все гораздо сложнее, – я недовольно поморщился. – Структуры молекул, проблема взаимодействия между микроорганизмами, обмен химическими элементами, связи… Тысячи параметров! Думаете, я все это помню?
– Уходите, – серьезно сказал Луи, прямо взглянув на меня. – Уходите вместе с Крыловым. Как можно быстрее. Одну, вернее, две ампулы оставьте мне.
– Вам-то зачем?
– Пригодится на будущее. Так, Коленьку мы сегодня не добудимся, уже поздний вечер… Располагайтесь в спальне на втором этаже, я сейчас поеду домой. Здесь безопасно, за коттеджем приглядывают мои хорошие друзья.
– Так и не разорвали связи с мафией квартала Майен?
– Да какая это мафия… Говоря по-русски, gopniki. Но gopniki надежные. Кстати, мадам Елене Коменж стукнуло восемьдесят три года, – Луи ухмыльнулся. – А ее опийная курильня процветает.
– Вот стукну на вас в Управление по борьбе с наркооборотом, будете знать.
– Доктор, это курильня Елены, а не моя. Людовик Аркур теперь добропорядочный гражданин, управляющий квебекским филиалом Гермесской Транспортной Корпорации, уважаемый семьянин… Постарайтесь никуда не отлучаться, заеду за вами утром.
С тем Луи отбыл. Устав после долгого перелета, я решил, что сейчас лучше всего закончить ужин и как следует выспаться. Подошел к Коленьке, над которым зеленело облако винных испарений, и из детского любопытства слегка потыкал его ладонью в плечо – убедился, что Крылов настоящий. Впрочем, от галлюцинаций не смердит сивухой.
Сон долго не шел, считать овец и бегемотиков надоело. Сквозь щели в ставнях пробивался желтоватый свет одной из гермесских лун, в старом доме что-то потрескивало, на улице верещали сверчки, которых неизвестный умник полстолетия тому назад завез на планету с Земли. Постель оказалась слишком мягкой, подушка – чересчур высокой – словом, все раздражало! Зато было время как следует подумать над словами Луи.