Затем начал точить и вырезать шахматы, которые, с одной стороны, должны были представлять правительственные войска, а с другой – революционных рабочих. Я не успел закончить эту работу, и интересные фигуры шахмат разобрали у меня мои знакомые.
В этом же году я часто посещал собрания студентов Инженерного училища, на которых обсуждались политические вопросы и произносились зажигательные речи. В одно из таких утренних собраний нам сообщили, что из Марьиной рощи приближается большая толпа черной сотни. Мы видели из окон, как разный сброд с царскими портретами и образами подошел к уличной решетке здания училища, и в окна полетели камни. Несколько человек кавказской боевой дружины, которые были на собрании, выбежали на двор, заперли ворота решетки и открыли пальбу из револьверов. Из толпы также последовало несколько выстрелов, но вскоре появился отряд солдат и полиции, которые рассеяли толпу, и двух раненых принесли в амбулаторию училища.
Доходный дом Г. Г. Солодовникова
Москва, ул. Гиляровского, № 57, 65
По завещанию купца и мецената Гаврилы Гавриловича Солодовникова, направившего на благотворительность баснословные 20 миллионов рублей, часть денег выделялась на «строительство домов дешевых квартир для бедных людей, одиноких и семейных». Об этом Солодовников написал: «Большинство этой бедноты составляет рабочий класс, живущий честным трудом и имеющий неотъемлемое право на ограждение от несправедливости судьбы». Дом представляет собой жилой комплекс, состоящий из двух крыльев, в виде каре. И. И. Рербергом спроектировано левое крыло – дом для семейных. В мае 1909 года были заселены оба крыла. Каждое получило свое имя: «Красный ромб» (дом для семейных) и «Свободный гражданин» (дом для одиноких). Стиль постройки неоготический (стены, например, увенчаны так называемыми щипцами). На фасаде здания присутствуют башенки и окна, наподобие бойниц. Оба дома были электрифицированы, в них работали лифты.
Преподаватели Инженерного училища в связи с волнениями студентов также собирались на ряд совещаний, и я помню наше постановление – снять царские портреты и отнести их на чердак.
В 1907 году, когда я уже оставил военную службу и вышел в запас, я получил предложение принять на себя постройку дома дешевых квартир имени Г. Г. Солодовникова. Это была моя первая большая самостоятельная работа. Г. Г. Солодовников был большим московским коммерсантом, очень предприимчивым и очень скупым. Ему принадлежали Солодовниковский пассаж на Кузнецком мосту, театр на Большой Дмитровке, впоследствии Экспериментальный театр, ряд других недвижимых имуществ и много акций Нижегородско-Самарского земельного банка и Казанской железной дороги. После своей смерти он оставил своему любимому сыну несколько сот тысяч, небольшие суммы – другим родственникам, а весь капитал – в несколько десятков миллионов – пожертвовал Московской городской управе на постройку домов дешевых квартир. Душеприказчиками и распорядителями наследства были назначены три лица, среди которых был и сын – П. Г. Солодовников. Последний немедленно занял место председателя Нижегородско-Самарского земельного банка и начал выполнение воли своего отца постройкой в городе Серпухове родильного приюта и в Москве – двух домов дешевых квартир для семейных и для холостых на Второй Мещанской улице. Я был приглашен для постройки дома семейных, а другой дом одновременно строил архитектор Бардт. Я чрезвычайно был увлечен своей постройкой, разработал самые детальные рабочие чертежи и ежедневно проводил на стройке по нескольку часов. На заседаниях строительной комиссии, на которых всегда присутствовал и П. Г. Солодовников, у меня с ним часто бывали бурные прения, так как мы оба энергично отстаивали свои мнения и свою самостоятельность. Здание дешевых квартир состояло из отдельных комнат с общими односторонними светлыми коридорами, с отдельными умывальнями и кухнями, в которых были поставлены многоэтажные очелковые печи для приготовления и разогревания пищи в течение круглых суток. В первом этаже помещались контора дома, детские ясли и амбулатория с аптекой. Перед домом был большой двор с зелеными насаждениями, за домом – хозяйственные постройки, прачечная, ледники и покойницкая. При эксплуатации дома оказалось, что программа составлена слишком широко и городская управа, получив готовый и оборудованный дом, только для покрытия расходов по эксплуатации должна была сдавать комнаты по десять рублей в месяц, то есть дом, конечно, быстро заселенный, не мог служить убежищем для беднейшего населения Москвы. По окончании постройки я сдал полностью все исполнительные чертежи и самый подробный отчет, показавший всю экономичность постройки, мы расстались с Солодовниковым холодно, но я видел, что он был вполне удовлетворен моей деятельностью. Далее постройки прекратились, потому что душеприказчики получали вознаграждение в процентном отношении к капиталу, и им не было никакого расчета спешить с его реализацией. Недовольство городской управы медленным исполнением воли завещателя было «замазано» тем обстоятельством, что Солодовников пригласил городского голову Н. И. Гучкова занять место члена правления Нижегородско-Самарского банка за хорошее вознаграждение, на что тот охотно согласился. Прошло два года, и я был удивлен, когда Солодовников вызвал меня для переговоров. Я предполагал, что он намерен вести дальнейшее строительство. Но я получил другое предложение. Солодовников приглашал меня занять место члена правления при банке, и на мое возражение, что я не согласен бросить свою архитектурную деятельность, он заявил, что моя работа в банке будет занимать не более трех-четырех часов в день и остальным временем я могу располагать по своему усмотрению. После двухдневного размышления я изъявил свое согласие и поступил в банк на службу, которая продолжалась до ликвидации дел банка в 1918 году. Мне было поручено назначение ссуд по закладываемым зданиям и ведение кассы, ключи от которой всегда хранились у меня. Я приезжал в банк к десяти часам утра, открывал кассу и работал до двенадцати, затем уезжал по своим строительным делам и возвращался к трем часам дня, подписывал ордера; к четырем часам банк закрывался. За свою работу я получал жалование и наградные до двенадцати тысяч в год и по своей деятельности архитектора имел возможность быть очень разборчивым и не гоняться за постройками, выгодными в финансовом отношении, а брать лишь те, которые были мне интересны по содержанию.
Протопопов, хозяин водочного завода «Вдова Попова»[55], после учреждения винной монополии решил продать все свое недвижимое имущество и просил меня предложить душеприказчикам купить большой земельный участок у Каменного моста, выходящий на Набережную, Ленивку, Лебяжий переулок и к Александровскому саду, за четыреста тысяч рублей. Солодовников купил этот участок со всеми строениями за триста пятьдесят тысяч для себя лично, отделал особняк и поселился в нем, а рядом выстроил кинотеатр. В начале революции Солодовников отправил за границу свою жену и детей и, устроив в Москве свои дела, отправился сам, но было известно, каким поездом он едет и отдано приказание его арестовать. На какой-то станции агенты вошли с двух концов в поезд и вскоре арестовали Солодовникова, но арестованный оказался однофамильцем, а П. Г. Солодовников спокойно переехал границу и доехал до Франции. В заграничных банках оказались значительные вклады на его имя, он купил себе имение в Бордо, особняк в Париже, переменил фамилию и занялся виноделием, но вскоре умер, оставив семье большое наследство.
Северное страховое общество
Москва, ул. Ильинка, дом 21–23
Здание Северного страхового общества – это ансамбль из двух корпусов – западного с часовой башней и восточного с ротондой в стиле неоклассики. «Северное общество страхования и складов товаров с выдачею варрантов» было учреждено в Санкт-Петербурге и в 1880 году переехало в Москву. Конкурс на постройку нового здания проводило Московское Археологическое Общество. Проект И. И. Рерберга и М. М. Перетятковича под девизом «Центр» победил. Архитектура постройки была новаторской: квадратные окна контор здания с ротондой, особое устройство подвального этажа, несколько поясов окон, окружающих купол ротонды.
Часовая башня западного корпуса имеет сходство с башней Киевского вокзала.
В 1930-х годах здесь располагался комиссариат внешней торговли, комитеты по делам искусств и по делам высшей школы, а до начала 1990-х – Комитет народного контроля СССР. Теперь здесь находится Приемная администрации Президента РФ.
Глядя на рисунок, можно заметить, что архитекторы внимательнейшим образом отнеслись к древним шедеврам, расположенным рядом с новым зданием Северного страхового общества – церкви Николая Чудотворца «Большой Крест» и Ильинским воротам Китай-города, позднее снесенными.
Еще в 1915 году душеприказчики приобрели семь или восемь земельных участков для постройки домов дешевых квартир и объявили закрытый конкурс, но полученные проекты не получили своего осуществления. С революцией наследственная масса в недвижимом имуществе и акциях сошла на нет.
В скором времени после постройки домов Солодовникова я получил предложение от директора Северного страхового общества М. В. Живаго принять на себя постройку большого дома для торговых фирм на участке у Ильинских ворот с границами по Ильинке, Старой площади и выходящем в Черкасский переулок. Постройка была разделена на две очереди: первая по Ильинке и вторая – через три года – в глубине владения до Черкасского переулка. На составление проекта должен был быть объявлен конкурс, на который мне поручили выработать программу. Я решил тоже работать на конкурс и пригласил для совместной работы архитектора М. М. Перетятковича [56], с которым познакомился при постройке музея, где он по приглашению Клейна выполнял некоторые работы по отделке. У меня с Перетятковичем были самые дружеские отношения, я не скрывал перед ним своего приглашения от Северного страхового общества и был очень рад, когда он охотно согласился работать вместе со мной на конкурс на половинных началах. Так как Перетяткович жил и работал в Петербурге, то я принял на себя расходы по поездкам, и мы согласились, что окончательное вычерчивание проекта будет производиться в Петербурге. Когда проект был готов, мы получили одну из первых премий и поделили гонорар поровну. Через некоторое время я получил от Перетятковича письмо, в котором он жаловался, что, постоянно получая на конкурсах первые премии, до сих пор не имеет самостоятельных построек и принужден работать только в качестве сотрудника других архитекторов и что поэтому желал бы принять участие в постройке дома Северного страхового общества. Я ответил ему, что был бы рад работать вместе и запросил его, на каких условиях он мог бы осуществить свое участие в деле. На мое письмо он ответил, что уехать из Петербурга он не может, но будет наезжать в Москву, и за свое участие в постройке первой очереди он желал бы получить вознаграждение в десять тысяч рублей. У меня уже был заключен договор с Северным страховым обществом, по которому мой гонорар был определен в два с половиной процента, причем все расходы на помощников, чертежников и десятников ложились на мой счет. При общей стоимости постройки первой очереди в один миллион рублей я должен был получить двадцать пять тысяч рублей, и свои расходы на сотрудников в течение двух лет я определял минимум в двенадцать-пятнадцать тысяч рублей. Таким образом, я никак не мог из своего гонорара уплатить Перетятковичу назначенную им сумму и просил его приехать в Москву для переговоров с директором Общества. Перетяткович приехал, принимал участие в заседании нашей строительной ком