— Я не хочу, чтобы она вместо меня…
— Не забывай о деньгах. С каждого ее концерта я начисляю тебе столько же, как с твоего, а концертов таких по два-три в день. Посчитай, сколько получится за четыре месяца? Глупо отказываться от дополнительных денег.
— Ты все время про деньги, — дулась певица.
— А давай-ка я позвоню знакомому фарцовщику. У него, наверняка, есть чем тебя порадовать, — догадался сменить тему Мосягин.
18
Антон Самородов нажал на кнопку, игла стереопроигрывателя плавно опустилась на стартовую бороздку большой пластинки. Одновременно звукооператор включил магнитофоны, подсоединенные к проигрывателю, зазвучала первая песня, запись на компакт-кассеты началась. Антон повертел в руках обложку нового диска — Арина Славская, симпатичная певица и поет классно. В этом году Славская неожиданно стала популярной, появился спрос на ее записи, нужно пользоваться моментом.
Он прослушал первую песню, проверил, как крутятся кассеты, и выключил звук. Процесс шел нормально, до конца первой стороны диска еще пять песен, можно расслабиться.
В звукооператорскую комнату вошел Виктор Васьков с кислой миной на лице. Рабочий сцены сжимал в руке несколько купюр и ворчал:
— Получил отпускные — курам на смех! То ли дело раньше на поездах. Летом у проводников золотое времечко, а я прозябаю в этом долбаном театре.
— Витя, ты забыл? Тебя поперли с прежней работы, а я тебя выручил, — напомнил Самородов.
— Ты обещал золотые горы. Я рисковал в сберкассе, а тебя уборщица кинула. Где наши деньги?
— Когда Уголек появится в своей деревне, мне сообщат.
— Год прошел! Она, что дура? Я бы с такими деньгами махнул в столицу, а лучше к морю. Там ее надо искать.
Антон открыл две бутылки пива, одну протянул Васькову. В словах приятеля было рациональное зерно, но столица не деревня, а море понятие растяжимое.
— Как искать? Мы не милиция, чтобы объявить человека в розыск.
— Шаманова меченая. У нее особая примета, — глотнув пива, настаивал Васьков.
— Вот сейчас прям сядем и поедем. Куда?!
— А здесь, что делать? Тебе обрубили лучшие каналы сбыта. Не можешь технику обновить. Вон, у тебя аппарат пленку жует. — Васьков указал бутылкой на один из магнитофонов.
— Черт! — Самородов остановил запись, вынул кассету с бородой и стал протирать записывающую головку одеколоном «Шипр». — Помогай, Витя.
Пока Васьков с помощью карандаша сматывал мятую пленку обратно в кассету, Антон определил после какой песни надо возобновить запись — «Несбывшаяся мечта». Он подготовил магнитофоны, сдвинул иголку на конец песни, собираясь включить запись после ее окончания. И вдруг услышал знакомый вокализ! Арина Славская копировала высокое голосовое пение из диска «Pink Floyd», как когда-то это проделывала Сана.
Звукооператор забыл про запись, включил песню сначала и увеличил громкость. Он внимательно слушал и убеждался, что это не просто копирование оригинала. Певица чуть изменила последовательность и тембр нот, она пела о несбывшейся мечте точно так же, как Сана на прощальной кассете, которую он нашел вместо денег. Если вокализ «Pink Floyd» теоретически можно повторить, он широко известен, то крик души обманутой девчонки предназначался только ему. Так могла спеть самая необычная девушка в мире с ожогом на лице, которую он звал Уголек.
Она прокололась!
Странно, но никакого злорадства Антон не испытывал. На душе у него потеплело, Сана нашла применение своим способностям, более того, развила голос до невероятных высот.
Он посмотрел на красочный диск и подмигнул улыбающейся Арине Славской:
— До встречи, красотка. Ты наверняка что-то знаешь о моем Угольке.
— Чего? — Васьков не понял, к кому обращается приятель.
— Мы едем к морю, Витя. Сегодня же! — решил Самородов, упаковывая диск.
19
Шоссе, устремленное к морю, монотонно наматывалось под колеса, разогретый асфальт дышал жарким маревом, глаза щурились от белого солнца, теплый воздух врывался в салон «жигулей», даря обманчивое ощущение прохлады. После поворота по правой стороне трассы в разрывах деревьев стала мелькать изумрудная гладь моря.
Развалившийся в пассажирском кресле Васьков радостно осклабился:
— Приехали!
Антон Самородов, управлявший автомобилем, сохранял озабоченность. Въехав в курортный город, он снизил скорость и стал вертеть шеей в поисках концертных афиш. Около высокой тумбы, заклеенной красочными плакатами, он остановился, одернул потную футболку и позволил себе расслабиться:
— Вот теперь точно приехали.
С самого большого плаката им загадочно улыбалась Арина Славская, приглашая на концерт в «Зеленый театр» парка «Ривьера».
— Сейчас устроимся, жахнем пивка, а вечером к ней в гости, — озвучил ближайшие планы Антон.
Комнату они сняли далеко от пляжа, зато недорого, а вот на билетах сэкономить не удалось, в кассе билетов на концерт Славской не было, пришлось покупать у спекулянтов. Вот где люди деньги делают, позавидовал Антон, сравнив со своим копеечным наваром на кассетах.
Во время концерта он прислушивался к голосу певицы, всматривался в лица вокалисток, ожидая, что исчезнувшая Сана себя как-нибудь проявит. Исполнение «Несбывшейся мечты» без душещипательного вокализа окончательно разочаровало его — Уголек в концерте не участвует. Как же ее голос попал на пластинку?
После концерта Антон, прикинувшись ярым почитателем певицы, всучил клавишнику трешку и с его помощью проник за кулисы, якобы за автографом Славской. Для полноты картины в его руках были цветы и диск. Он планировал засыпать лестью популярную певицу и выведать у нее про девушку с безграничным голосом и отталкивающим шрамом.
Подойдя к гримерке эстрадной звезды, Антон услышал разговор на повышенных тонах. Администратор отчитывал певицу за бледное выступление. Арина оправдывалась:
— Это не моя вина. Музыканты пьяные, вокалистки фальшивят, за группой приглядывать надо до концерта — это твоя забота! Где ты был целый день?
— В Краснодар смотался. Ты тут один концерт даешь, а там девочки два, по выходным все три! — раздраженно ответил Мосягин.
— Девочки! — обиделась уязвленная Славская. — Эта писклявая со шрамом для тебя теперь девочка?
— Не ворчи. Сама понимаешь, от них денег больше.
— И что мне с того? Я не вижу этих денег, Ося! — в сердцах высказалась Арина и припомнила: — За месяц одно платье у фарцовщика купила.
— А что ты хотела? Я не могу держать выручку в отеле. Каждую субботу я отправляю бабки в Москву. Закончим гастроли, и ты получишь свою долю. Там импортных шмоток больше.
— Дело не только в деньгах. Меня раздражает, когда самозванка поет вместо меня. — Певица перешла на простительный тон. — Ося, ты можешь без нее обойтись? Используй фонограмму, да что угодно, только выгони эту уродину.
— Это сложнее, чем ты думаешь, Тоня.
— Не называй меня Тоней! — подпрыгнула в кресле певица и хлопнула рукой по столу. — Я — Арина Славская!
— В Краснодаре тоже Славская, — огрызнулся Мосягин и покинул гримерку.
Самородов бросил цветы и поспешил скрыться. Он узнал тайну Мосягина, а автограф пусть лучше поставит та, кто действительно поет на популярном диске.
— Завтра едем в Краснодар, — сообщил он Васькову.
20
Негласная дублерша Арины Славской выступала в Краснодаре в ДК железнодорожников. Самородов и Васьков начали дежурить у Дома культуры за полтора часа до первого концерта. Васьков бродил перед служебным входом и бесцеремонно заглядывал в лицо всем молоденьким женщинам. Антон надеялся, что узнает Сану издалека.
Когда он увидел стройную брюнетку в голубых расклешенных джинсах, удлиненном жакете такого же цвета и белой блузке с острым воротничком, его сердце учащенно забилось. Длинная челка на правую сторону и темные очки усилили его подозрение. Девушка шла к служебному входу, но заприметив Васькова, свернула к главному, куда тянулись группы зрителей. Антон устремился за ней.
Сана слышала торопливые шаги и взволнованное дыхание и узнала его обладателя. Это учащенное дыхание врезалось ей в память с тех самых пор, когда впервые оставило влажный след на ее груди и шее. Сейчас она могла ускорить шаг, затеряться в толпе или попросить помощи служащих, но не стала ничего предпринимать.
Будь, что будет!
Прошел год, как она сбежала из Барнаула с украденными деньгами, и если первые месяцы она пыталась выкинуть из головы прежнюю жизнь, то сейчас ловила себя на мысли, что часто думает об Антоне. Кроме боли предательства он подарил ей незабываемые дни абсолютного счастья. Она боялась признаться, что по-прежнему любит его, и подсознательно хотела, чтобы Антон узнал о ее успехе, а может, и разыскал ее.
— Стой! — Цепкая рука схватила Сану за плечо.
Она обернулась, медленно подняла лицо и откинула челку. Любой человек в таком случае устремлял взгляд на открывшийся шрам, но Антон продолжал смотреть ей в глаза. И она сняла очки.
Минута прошла в томительном молчании, пока не прибежал Васьков.
— Попалась, крыса! — Васьков сжал ее предплечье, тряхнул девушку и потребовал: — Где наши деньги, сучка?
— Не здесь! — отстранил его Самородов.
Сана продолжала смотреть в глаза Антону, словно никого другого рядом не было. Тот смутился и попросил:
— Пойдем в машину, Уголек.
Она подчинилась. Ее усадили на заднее сиденье рядом с Васьковым, Антон сел за руль и завел двигатель. Пока ехали за город Сана призналась, что денег у нее нет, ее ограбили, поэтому она вынуждена работать.
Васьков не верил:
— Гонишь! Ты все потратила на себя, сучка. Шмотки фирменные, цацки золотые, остальное на сберкнижке, так?
— Нет у меня сберкнижек.
— Уясни, крыса. Хоть ты и страшила, но я могу дополнить картину, — запугивал Васьков. — Нос свернуть, зубы выбить или коленку размозжить. Хромоту никакой челкой не закроешь. Лучше верни деньги, тварь!