— А бриллианты? Супруга Щелокова падка на побрякушки. Я слышал, из госхрана одалживали камни, а потом их не возвращали.
— Присвоение государственных бриллиантов — тоже скользкая тема, их любит дочь Брежнева. А вдруг, бриллианты осели у нее? Мы сами себе навредим.
— Так что же делать?
— Понимаете, Дмитрий Федорович, МВД — это большая структура, во много раз больше моей Конторы. Прежде чем вступить с ними в открытый конфликт, я должен заручиться поддержкой еще более влиятельной силы.
После паузы, во время которой Устинов постигал смысл предложения, министр обороны ответил веско, по-армейски:
— Я знаю настроение генералов. Будьте уверены, армия поддерживает товарища Андропова.
— Тогда у меня есть идея. На особые обстоятельства Брежнев не сможет закрывать глаза.
— Что за идея?
Андропов замялся и свернул разговор:
— Я благодарен за встречу, Дмитрий Федорович, и за поддержку. Об остальном скоро узнаете».
Министр обороны покинул здание КГБ. Правительственная «Чайка» вальяжно выплыла на площадь, обогнула памятник Дзержинскому, ускорилась на прямой и скрылась из вида.
Трифонов нервно передернул плечами:
— Теперь моя очередь для аудиенции.
Сана потерла проступившие на груди пятнышки и выразила недовольство:
— Вас тоже слушать?
— Расслабься. Здесь торчать не стоит, подожди меня в машине, — решил Трифонов.
Полковник вернулся через час. Его лицо было мрачным. Он сел в машину, захлопнул дверцу, пристально посмотрел на Вокалистку: подслушивала она разговор или нет? Розовая сыпь на груди агента почти исчезла, значит, Вокалистка отдыхала — оно и к лучшему. Тайны сильных мира сего — обоюдоострое оружие, но первыми от него всегда страдают подчиненные.
Как Трифонов и полагал, его вызов к председателю КГБ являлся продолжением предыдущего разговора с министром обороны. Андропов изложил свой план, каким образом дискредитировать руководство МВД. Если явные просчеты в работе милиции не впечатляют Генсека, то вопиющие убийство сотрудника КГБ Брежнев не сможет игнорировать.
Накануне исчез начальник шифровального отдела КГБ майор Виктор Шеймин. Поехал за город на пикник вместе с супругой и пропал. Их машину нашли на обочине трассы, а семейная пара бесследно исчезла. Это происшествие было из разряда чрезвычайных, ведь через майора проходили многие государственные секреты. Появилось подозрение, что Шеймин завербован ЦРУ, а его исчезновение не что иное, как тайное бегство за границу.
Подобный провал в секретной работе нанес бы сильнейший удар по авторитету Андропова, и председатель КГБ решил дать свою трактовку неприятному инциденту.
— Это козни МВД против нас, — заявил Андропов при встрече с Трифоновым. — Думаю, что Шеймина остановили на загородной трассе сотрудники милиции. Задержали под надуманным предлогом, хотели выжать сведения против руководства КГБ, но перестарались и умертвили майора. Его жену, как свидетеля, им тоже пришлось убрать, а их трупы спрятать.
Андропов подождал, пока подчиненный переварит услышанное, и озвучил приказ:
— Твоей группе, полковник, необходимо доказать, что сотрудники МВД убили нашего офицера по приказу министра Щелокова.
— Как? — вырвалось у Трифонова. — В моем отделе практически нет оперативных сотрудников.
— У тебя есть другие таланты. Надо прослушать руководство МВД, включая министра, узнать об их темных делишках. Возможно, они проговорятся и про Шеймина.
— А если нет? — прямо спросил Трифонов. Он не был уверен, что милиционеры отважились убить офицера КГБ.
Андропов поверх очков исподлобья посмотрел на подчиненного и понизил голос:
— Я слушал записи Вокалистки по делу «Океана». Она не только слышит через стену, но и идеально копирует чужие голоса, в том числе мужские. Мы можем это использовать.
Трифонов молчал, пытаясь понять, к чему клонит начальник. Тот подсказал:
— Если мы получим запись, где Щелоков обсуждает со своим заместителем, надежно ли спрятан труп чекиста, то, сам понимаешь, метка поставлена. Мне бы такой записи было достаточно.
Трифонов понял, что Андропова говорит о подделке. Он выразил сомнение:
— Запись будут оспаривать, Юрий Владимирович. Как говорится, нет тела — нет дела.
— Серей Васильевич, ты, как маленький — труп человека средних лет не проблема, — отмахнулся председатель КГБ.
— Шеймин пропал вместе с женой, — напомнил Трифонов.
— А женщина разве не человек? Трупы бывают изуродованными до неузнаваемости, а если подбросить в карман наше удостоверение… — Андропов заметил смущение на лице сотрудника и укоризненно покачал головой. — Трифонов, ты о чем подумал? Выкинь глупости из головы. Подходящие тела подыщут на кладбище, это не твоя забота.
— Виноват. — Полковник прокашлялся в кулак, собираясь с мыслями. — С чего прикажете начать?
— С прослушки Щелокова и Чурбанова твоими особыми методами. Щелоков опытный чиновник и допускает, что его могут прослушивать мои спецы. В этом он прав. Кое-что мы уже узнали, но многое упускаем. Например, он часто ведет важные разговоры во время прогулок в лесу на правительственной даче. Там техника бессильна.
— Я понял.
— И самое главное. Действовать строго конфиденциально, минимум сотрудников, всю информацию только мне!
— Так точно.
— Возможно, они проговорятся про Шеймина, а если нет… — Андропов махнул рукой, давая понять, что разговор закончен. — Я скажу, когда понадобится та самая запись.
Трифонов вышел из кабинета высокого начальника озадаченным. Он помнил, как радовался первой личной встрече с Андроповым и считал ее служебным успехом. Сейчас ему оказали гораздо большее доверие, только это уже не радовало, а скорее пугало. Прослушка министра МВД само по себе весьма опасное дело, а если придется сфабриковать обвинение в двойном убийстве, то из ценного сотрудника он мгновенно превратится для председателя КГБ в опасного свидетеля.
45
Третий день серая «волга» с зеркальными стеклами дежурила около здания министерства внутренних дел у метро «Октябрьская», регулярно меняя место стоянки. Из-за особой секретности операции за рулем автомобиля был сам Трифонов. Вокалистка как обычно устраивалась на переднем сиденье в расслабленной позе с откинутой назад спинкой. Благодаря платью из марлевки она чувствовала себя почти раздетой, но все-таки опускала стекло, чтобы не упустить деталей разговора министра Щелокова, когда тот понижал голос.
Слежка получилась хлопотной, Щелоков проявлял ежеминутную активность, встречаясь и беседуя по телефону с самыми разными людьми. Помимо подчиненных во всех концах страны, он общался с женой и детьми, чиновниками разных уровней, артистами, деятелями культуры и даже дочерью Брежнева. Правда, контакты с членами Политбюро и крамольные разговоры о дележе власти пока зафиксированы не были.
Летом Щелоков жил на государственной даче за городом. От дома до работы его черная служебная «волга» особой серии мчалась в сопровождении милицейской машины с мигалками, игнорируя сигналы светофоров. Постовые отдавали министру честь, в таких условиях преследовать, не привлекая внимания, не представлялось возможным. Если бы не Вокалистка, способная прослушивать объект вне прямой видимости, машину слежки засекли бы уже в первый день, поэтому они двигались на большом удалении или параллельным маршрутом.
Около бетонной коробки министерства, похожей на квадратную крепость со внутренним двором, также требовалось соблюдать осторожность. С какой стороны не припаркуйся — отовсюду на тебя смотрят безликие окна, за которыми могут быть десятки внимательных глаз сотрудников милиции.
Трифонов в очередной раз решил сменить место парковки и только отъехал от тротуара, как спереди, визжа тормозами, его заблокировал микроавтобус РАФ. Оттуда выскочили четверо оперативников с пистолетами, окружили машину слежки и направили стволы на каждое из окон «волги». Из рафика вышел лысый мужчина с тяжелым подбородком и нехорошим взглядом. На нем был добротный костюм чуть большего размера, чтобы скрывать наплечную кобуру. Трифонов, изучивший ближайшее окружение министра МВД, узнал полковника Забелина, отвечавшего за безопасность Щелокова.
Забелин качнул рукой, приказывая водителю заблокированной машины опустить стекла. Трифонов повиновался.
— Кто такие? Документы! — потребовал Забелин.
— Неграмотно действуете. Ваши сотрудники на линии огня друг друга, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Трифонов.
Взгляд Забелина стал еще более мрачным. Он с нажимом повторил:
— Документы предъяви, умник.
Трифонов достал служебное удостоверение и раскрыл его, не выпуская из рук. Забелин прочел, сверился с фотографией, нахмурился:
— И что здесь делает полковник КГБ?
— Пусть твои орлы отойдут, — попросил Трифонов.
Когда оперативники выполнили приказ Забелина, Сергей Васильевич по-компанейски ему улыбнулся и положил руку на колено Вокалистке:
— Я с девушкой, неужели не понятно.
Легкое платье, расстегнутое на груди, и откинутое кресло отчасти подтверждали любовную версию, но суровый Забелин не улыбнулся.
— Примечательная девушка, приметная, — изрек он, рассмотрев Сану, и кивнул на здание министерства. — Но место для свиданий вы выбрали не подходящее.
— Отчего же, — возразил Трифонов и кивнул на другую сторону улицы, где располагалось популярное кафе «Шоколадница». — Дама обожает горячий шоколад.
— Официанты через дорогу не бегают, — возразил Забелин.
— Если вы освободите нам путь, им это делать не придется.
Микроавтобус сдвинулся на несколько метров, позволив «волге» уехать. Забелин демонстративно наблюдал, пока подозрительная парочка не зашла в кафе.
Вынужденно сменив тактику слежки, Трифонов решил не прятаться и выбрал столик у окна с видом на министерство. Он убедился, что Сана сможет работать отсюда и занялся изучением меню.
— Композитор любил какао, — припомнил Сергей Васильевич. — А ты что будешь?