Сана предпочла кофе с мороженным и фирменные блинчики «Шоколадница» фаршированные орехами и политые горячим шоколадным соусом.
— Мне здесь нравится, — сказала она, слизывая молочную пенку с губ. — Я все попробую.
— Не забывай, мы на службе.
Трифонов подложил ей блокнот, чтобы агент записывала разговоры Щелокова. Так они просидели в кафе до вечера. Вокалистка строчила текст и дегустировала разные вкусности, Трифонов просматривал исписанные страницы и чесал подбородок: есть кое-что любопытное, скрытые нарушения, подленькие интриги, но по большому счету совсем не то, чего ожидает Андропов.
В конце недели он докладывал о результатах слежки председателю КГБ. Андропов прочел список добытого компромата на милицейских начальников и выразил недовольство:
— Злоупотребления в милиции меня не интересуют. Святых людей среди милиционеров господь будет искать в последнюю очередь.
— Мы даем полную картину всех разговоров Щелокова, — оправдывался начальник отдела.
— Это похвально, но меня интересуют его встречи с членами ЦК.
Трифонов забеспокоился: не пропустила ли Вокалистка важный разговор во время слежки, и стал объяснять:
— Наши ресурсы ограничены, товарищ председатель. Если бы мы знали, когда и где…
— В субботу в Завидово, — прервал его Андропов: — Там соберутся на охоту мои главные соперники и Щелоков с ними. Меня тоже позвали, хотя заранее знали о выездной коллегии в Ленинграде, на которой я обязан присутствовать. Оно и к лучшему, пусть расслабятся и болтают не стесняясь. А ты держи ухо востро, точнее Вокалистку голой.
Андропов усмехнулся краешком губ, хотя холодный взгляд говорил, что ему не до шуток. Он выдвинул ящик стола достал общую фотографию членов Политбюро во главе с генсеком Брежневым. Глазки за стеклами очков прицельно сузились, тонкий указательный палец завис над снимком.
— Особое внимание обратить на моих трех заклятых друзей. Не будем по именам. Назовем их Десятка, Валет и… — Палец Андропова после некоторого раздумья опустился на ближайшую к Брежневу фигуру, — пожалуй, что Король, мечтающий стать тузом. Так их и называй в отчетах: Десятка, Валет и Король.
Трифонов посмотрел на главных коммунистов страны, сплотившихся вокруг Вождя. Так вот, значит, какой расклад на политическом Олимпе. Их единогласные решения лишь до той поры пока Вождь остается в силе и держит бразды правления в своих руках. Сейчас силы покидают Вождя, процесс необратим, и началась борьба за будущую власть.
— Как мы проникнем на базу отдыха Завидово? — спросил он.
— Базу охраняют военные, с Устиновым я договорюсь, заедете через дальний кордон. Но на территории вас никто защищать не будет. Действуете на свой страх и риск.
Трифонов кивнул, прекрасно понимая, что в большой игре ради победы жертвуют не только пешками, но и конницей с офицерами. Чужими руками жар загребать — это древний принцип любого командира.
— И еще! — Андропов брезгливо толкнул блокнот, переданный ему вместе с отчетом о слежке. — На этом уровне безликие записи мне не подойдут. Нужны голоса, максимально точные голоса всех карт в колоде.
— Сделаем все возможное, — заверил полковник.
— И невозможное тоже, — без тени улыбки напутствовал председатель могущественной спецслужбы.
46
Не выходя из машины, Трифонов предъявил пропуск, солдат поднял шлагбаум, «волга» заехала в охотничье хозяйство Завидово. Узкая грунтовая дорога недолго петляла среди деревьев и закончилась у берега вытянутого водоема, берега которого заросли осокой и камышом.
— Прибыли. Дальше пешком, — сообщил Сергей Васильевич Вокалистке и указал на противоположный берег: — Большие люди отдыхают там, в обход идти часа полтора.
Они вышли из машины. Оба были одеты как заядлые грибники: резиновые сапоги, плотные штаны, брезентовая ветровка с капюшоном. У Трифонова на груди висел бинокль, у Вокалистка в холщовой сумке на плече болтался портативный магнитофон. Они поднялись на пригорок с вековыми соснами, откуда открывался прекрасный вид на водоем.
— Жаль лодкой нельзя воспользоваться, тут по прямой метров двести, — посетовал Трифонов.
Вокалистка скинула куртку, закрыла глаза и вытянула шею, подставив лицо ласковым солнечным лучам. С минуту она наслаждалась первородным звучанием живого леса, затем распахнула глаза и промолвила:
— Никуда мы не пойдем, здесь так классно.
— Не расслабляйся, мы не на отдыхе. Или ты слышишь отсюда? Что именно? — заинтересовался полковник, который улавливал лишь отдельные крики птиц.
— Сейчас и вы услышите, — Вокалистка запахнула куртку, словно опасалась жестких порывов ветра.
На противоположном берегу в отдалении раздались беспорядочные выстрелы из охотничьих ружей. Полковник схватился за бинокль, пошарил окулярами вдоль заросшего берега и увидел: пара десятков встревоженных куропаток метались над порослью осоки, не решаясь далеко покидать насиженные места. Некоторые из птиц падали камнем, другие, подраненные, дергались, пытаясь улететь, плюхались в воду и барахтались там, пока не затихали.
Фигурки охотников скрывали прибрежные кусты. Вот кто-то показался между деревьев в полный рост, но сколько Трифонов не настраивал резкость, лица он не смог разглядеть. Даже мощный бинокль оказался бессилен, ну и ладно, для таких случаев у него есть Вокалистка.
— Они? — спросил Трифонов, когда стрельба стихла.
Оба знали о ком идет речь. Накануне Вокалистка изучила голоса всех членов Политбюро, чтобы безошибочно выполнить важное задание. Она кивнула, разделась до купальника, включила магнитофон и начала диктовать:
— Ну как, что добыл? — произнесла она голосом партийного чиновника под кодовым именем Валет.
— Куропатка, — ответил менее весомый по рангу член Политбюро Десятка.
— Моя крупнее будет, — похвастался Валет.
— Я двух или трех подцепил, в воду свалились. Сейчас ребята достанут, — вальяжно заявил тот, кого Андропов с ненавистью назвал Королем.
— А я глухаря снял — здоровый петух, помял ваших курочек. — Со смехом включился в разговор Щелоков.
Его шутку поддержали. После нескольких пошлых анекдотов министр отдавал распоряжение персоналу:
— Так, хлопцы, вы дичь подберите, приготовьте, как положено, и стол организуйте, а мы пока погуляем.
— Добре, — поддержал Валет. — Там и сравним, что лучше: мягкая курочка или старый кочет.
Когда егеря и помощники удалились разговор государственных чиновников принял более интригующий оборот. Король первым заговорил о насущном:
— Глухаря завалить не проблема, он мало что слышит. А наш противник ушки торчком держит и нос всюду сует. Он, можно сказать, матерый кабан.
— Нет, он зверь покрупнее — лось, не иначе. Лось в очках! — хихикнул Валет.
Щелоков оставался серьезным:
— Лося я брал. Цель крупная даже сзади, когда убегает, такого любо-дорого завалить, не промахнешься. Но мы имеем дело не с трусливым травоядным, а с хищным зверем.
— С волком? — подсказал Десятка.
— Умным и сильным волчарой, который умеет прятаться и сам готов напасть, — согласился министр. — А волка в одиночку не возьмешь, тут нужно действовать командой, грамотно расставить флажки, заманить в ловушку и загнать зверя под четкий выстрел.
— Если мы не загоним, волк разорвет нас по одиночке. Клыки у него острые, — грустно заметил Валет.
— Как загонять будем? — после паузы спросил Король.
— Для этого мы здесь, чтобы обмозговать серьезное дело без лишних ушей, — взял инициативу Щелоков. — Я вот, что думаю…
И начался спор, каким образом дискредитировать Андропова в глазах Брежнева, какими обещаниями переманить его сторонников в верхушке партии и на местах, как очернить председателя КГБ в глазах общественности и при этом самим не проколоться раньше времени. Вся многоходовая комбинация должна выглядеть естественно, будто и не они это делают.
— Кто бы мог подумать. Как пауки в банке, — комментировал услышанное Трифонов.
Он так увлекся интригами партийных небожителей, что пропустил то, что происходило рядом.
Охране Щелокова доложили о въезде на охраняемую территорию подозрительной «волги» с пропуском министерства обороны, и полковник Забелин решил лично выяснить, кого нелегкая принесла в неурочное время. Ведь существуют неписанные правила, что во время отдыха членов Политбюро, любые гости, пусть даже маршалы и генералы, могут появиться в Завидово только по их личному приглашению.
Трифонов забыл об осторожности, потому что обычно любую опасность и непредвиденных гостей легко засекала Сана. Но сейчас Вокалистка, сконцентрированная на далеких голосах, подсознательно глушила все окружающие шумы, чтобы не упустить малейших подробностей партийного заговора.
Забелин с тремя вооруженными оперативниками застал их врасплох.
— Кого я вижу? Опять — любовная парочка! — гаркнул он, появившись из-за кустов.
Трифонов вздрогнул и обернулся, Сана перестала диктовать. Она была в открытом купальнике, босиком и растерянно прижимала магнитофон к животу, стесняясь назойливых мужских взглядов.
— Какими судьбами на этот раз, полковник? Горячим шоколадом в лесу не пахнет, — язвительно промолвил Забелин.
— У нас с собой термос, в машине.
— И магнитофон. Зачем? Музыки я что-то не слышал.
— Девушку интересуют голоса птиц. Она записывает их и изучает. А где больше всего диких птиц в окрестностях столицы? Конечно в Завидово. Тут кряква, чирки, тетерева.
— Да вы — ходячая энциклопедия. Можно послушать? — со скрытой иронией попросил Забелин.
Трифонов изобразил удивление, превратившееся в согласие: мол, что поделаешь. Он шагнул к раздетой девушке, Сана протянула ему аппарат, томно вытянулась под солнечными лучами, и мужские взгляды, как по команде, сконцентрировались на прелестях женского тела.
Трифонов принял магнитофон, споткнулся — и аппарат выпал из его рук. Он быстро присел, прикрыв магнитофон распахнутой ветровкой. Пока все переводили взгляды от нагнувшейся за одеждой девушки, Трифонов, сетуя на свою неловкость, встал и удрученно рассматривал магнитофон: