Болельщики собрались дружно. Дебаты разгорелись жаркие. Старейший болельщик сказал тогда так:
— Наш клуб называется клубом любителей футбола. Любителей. А что такое любитель? Любитель — это, как тут ни крути, дилетант. Так можем ли мы, дилетанты, самостоятельно решить этот вопрос? Я полагаю — не можем. Во всяком случае, не должны. Тут надо серьезно к делу подойти. Прессу всколыхнуть. Симпозиум устроить…
И был симпозиум. И была пресса, статьи, исследования. Современный футбол сравнивался с футболом времен царя Ивана Грозного, когда и назывался он не футболом, а «килой» и играли в него деревня на деревню. И печатались письма болельщиков. А потом печатались отклики болельщиков на письма болельщиков.
А на стадионе тем временем ждали, когда же какой-нибудь игрок в полосатой футболке, наконец, разбежится, ударит по мячу и мяч кинжально вонзится в угол ворот.
Как все-таки у нас еще любят… футбол.
Зрители так привыкли к поцелуям на поле, что после каждого гола кричали «Горько!».На «бис» можно увидеть гол только по телевидению.ЗАПРЕЩЕННЫЙ ПРИЕМПЕРЕМАНИВАНИЯ СПОРТСМЕНОВ
— Ура! Взял!!!
Рисунок Г. АНДРИАНОВА
Евгений ЕВТУШЕНКОПРОРЫВ БОБРОВА
Вихрастый, с носом чуть картошкой —
ему в деревне бы с гармошкой,
а он — в футбол, а он — в хоккей.
Когда с обманным поворотом
он шел к динамовским воротам,
аж перекусывал с проглотом
свою «казбечину» Михей.
Кто — гений дриблинга, кто — финта,
А он вонзался, словно финка,
насквозь защиту пропоров.
И он останется счастливо
разбойным гением прорыва,
бессмертный Всеволод Бобров!
Насквозь — вот был закон Боброва.
Пыхтели тренеры багрово,
Но был Бобер необъясним.
А с тем, кто бьет всегда опасно,
быть рядом должен гений паса —
так был Федотов рядом с ним.
Он знал одно, вихрастый Севка,
что без мяча прокиснет сетка.
Не опускаясь до возни,
в безномерной футболке вольной
играл в футбол не протокольный —
в футбол воистину футбольный,
где забивают, черт возьми!
В его ударах с ходу, с лета
от русской песни было что-то.
Защита, мокрая от пота,
вцеплялась в майку и трусы,
но уходил он от любого,
Шаляпин русского футбола,
Гагарин шайбы на Руси!
И трепетал голкипер «Челси».
Ронял искусственную челюсть
надменный лорд с тоской в лице.
Опять ломали и хватали,
но со штырей на льду слетали,
трясясь, ворота ЛТЦ.
Держали зло, держали цепко.
Таланта высшая оценка,
когда рубают по ногам,
но и для гения несладок
почет подножек и накладок,
цветы с пинками пополам.
И кто-то с радостью тупою
уже вопил: «Боброва с поля!»
Попробуй сам не изменись,
когда заботятся так бодро,
что обработаны все ребра
и вновь то связки, то мениск.
Грубят бездарность, трусость, зависть
а гений все же ускользает,
идя вперед, на штурм ворот.
Что ж, грубиян сыграл и канет,
а гений и тогда играет,
когда играть перестает.
И снова вверх взлетают шапки,
следя полет мяча и шайбы,
как бы полет иных миров,
и вечно — русский, самородный,
на поле памяти народной
играет Всеволод Бобров!
— Сегодня нам должны забить сотый в этом сезоне гол!
Рисунок В. ВЛАДОВА
ПАУПИКОПОЧЕМУ Я СТАЛ БОЛЕЛЬЩИКОМ
— Почему я футбольный болельщик? Что за глупый вопрос! Я болею, потому что у меня есть на то четыре основных и много вспомогательных причин.
Во-первых, я нигде не могу кричать, а это мне просто необходимо. Понимаете, у меня такой организм, что время от времени ему нужен крик. Причем чтобы кричали не на меня, а чтобы кричал я. Футбольное поле для этого — самое подходящее место. Поймите: я служащий, женат на крупной, тяжелой — я имею в виду и характер, и вес — женщине, довольно несимпатичной. Поэтому ли, а может быть, по какой-то другой причине у нас шестеро детей. Целый день я работаю в тишине, я не могу сказать начальнику, что он лоботряс и что я все бы сделал намного лучше, чем он. Это ужасная несправедливость. Я сижу за простым столом в конторе. Он блаженствует в кабинете. И не потому, что умнее меня, просто так сложились обстоятельства. И, как вы понимаете, он на меня может кричать, а я на него — нет.
Дома я тоже не могу кричать. Жена запретила. Если бы вы ее увидели, вы бы поняли, что ослушаться ее я не могу. Вы бы не стали больше спрашивать, почему я болею… Каждое воскресенье я иду на стадион, где чувствую себя человеком. Я начинаю громко говорить уже у входа и замолкаю, как только кончается матч. А какое это удовольствие — назвать судью «ослом»! Ведь в этот момент судья для меня — и шеф, — и жена, и шестеро детей, и даже переполненный трамвай.
Кроме того, о чем я могу говорить с сослуживцами? Все мы ходим на футбол, и нам есть о чем поспорить. Много лет назад не было футбола, и никто о нем не говорил. Но потом в газетах начали расходовать тонны чернил, описывая цвет волос футболистов, их привычки, их тетей и дядей, их автомобили. Вы сами нас заразили. Мы уже не можем говорить ни о чем другом. Поэтому-то я болею…
Куда я могу пойти в воскресенье вечером, где бы мне за небольшую плату показали представление высшего класса? В кино очереди. В кафе скучно, да и там говорят только о футболе В театрах ерунда. Осенью холодно, но на стадионе я никогда не замерзаю Мне это интересно. Поэтому я люблю футбол.
За небольшую плату я вступил в общество болельщиков, и теперь со мной даже советуются. Поэтому вы не должны критиковать нас за то, что мы ходим на футбол и кричим. Такова наша участь…
— Так, значит, ты не идешь на футбол?
Рисунок А. АЛЕШИЧЕВА
Николай ЕЛИН,Владимир КАШАЕВЭКЗАМЕН
— Ну, — спросил экзаменатор, — какой вам достался билет?
— Семнадцатый, — сказал студент. — Вто… вто ро е на-ча-ло нер-во… Как нечетко написано! Тер-во… тер-мо-ди-на-ми-ки…
— А-га, — сосредоточенно произнес экзаменатор. — Второе начало… твер-до… тер-бо… Как вы сказали?
— Тер-мо-ди-на-ми-ки, — прочел студент.
— A-а, да-да, это очень интересный вопрос… Ну, рассказывайте…
— Э-э… — замялся студент. — Второе начало тер-мо-ди-на-ми-ки — это… это очень интересный вопрос! Э-э… профессор, простите… что-то мне ваше лицо знакомо…
— Я пока что не профессор, — смутился экзаменатор.
— Ну, доцент, все равно! Где-то я вас раньше видел…
— Может, на этих… как их… на лекциях? — предположил экзаменатор.
— Не-е, исключено! — твердо заявил студент. — На лекциях мы не могли встретиться!
— Тогда не знаю, — пожал плечами экзаменатор. — Ну, давайте про это самое второе начало…
— Ладно, — согласился студент. — Второе начало… Второе начало тер-мо-ди-на-ми-ки играет большую роль. Я бы даже сказал, очень большую… Послушайте, доцент…
— Я пока еще не доцент…
— А кто?
— Старший преподаватель.
— Ну, все равно. Послушайте… мне кажется… по-моему, тут ошибка…
— Где? — удивился экзаменатор.
— Вот здесь. «Второе начало». Как это может быть второе начало? Начало всегда бывает первое, а потом сразу идет середина и конец…
— Да, действительно, — нахмурился экзаменатор. — Тут какая-то неувязка. Наверно, машинистка ошиблась. Ну, ладно, рассказывайте про середину…
— Хорошо, — согласился студент. — Середина тоже имеет очень важное значение… А все-таки я вас где-то видел…
— Да, — потер лоб экзаменатор. — Я вас тоже где-то встречал…
— Может, на этих… на семинарах? А? — спросил студент.
— Отпадает! — категорически сказал экзаменатор.
— Или вот в этой… — не унимался студент, — где книг всяких много…
— В бухгалтерии, что ли? — оживился экзаменатор.
— Да нет… Сейчас вспомню… В читальне!
— В читальне? Не-ет! — разочарованно покачал головой экзаменатор. — Тогда уж скорее в буфете…
— В буфете тоже вряд ли, — засомневался студент.
— Что ж, вы в буфете совсем не бываете? — удивился экзаменатор.
— Да я и на лекции-то редко заглядываю, — сознался студент. — Все некогда!
— Чем это вы так заняты?
— Да, понимаете, то игры, то тренировки! Сборы тоже много времени отнимают…
— Так вы что, спортсмен?!
— Ну да. Футболист. За команду «Вихрь» выступаю. Может, вы меня когда на поле видели?..
— Постой, постой… — задумчиво произнес экзаменатор. — Петька, да это ты, что ли?!
Студент недоуменно посмотрел на него.
— Простите, профессор, как вы сказали?..
— Петька! — закричал экзаменатор и хлопнул студента по плечу. — Петька, да ты что, не узнаешь меня? Васька я! Ну, Васька Рыжий из команды «Ураган»! Я же против тебя в защите сто раз играл!
— Васька? — пробормотал студент. — Васька! Черт рыжий! Так это ты! Как я тебя сразу-то не признал?!
Он дружески толкнул экзаменатора в грудь и захохотал.
— Так ты что, учишься тут, что ли? — спросил экзаменатор.
— Ну да! Скоро уже диплом получу! А ты?
— А я тут уже третий год старшим преподавателем числюсь! Если в этом году чемпионами станем, то меня в доценты переведут! Работа ничего, спокойная Ты, как институт кончишь, переходи к нам, в «Ураган». Будем вместе преподавать… Ну, давай свою зачетку. Пять баллов тебе выставлю.
— Может, четыре лучше? — забеспокоился студент. — А то как бы это декану подозрительным не показалось…