– Почему же отделившиеся от Сатурна кольца не превратились в шарообразные тела, а так и остались кольцами?
– Причина здесь кроется в том, что образовавшиеся ранее восемь спутников мешают своим притяжением группировке частей, из которых состоят кольца и шары.
– А, смотри-ка, Вячеслав, – заметил Гонтран, – мне кажется, что темная сторона колец тоже светится, хотя она и не освещена Солнцем.
– Совершенно верно; и земные астрономы имели случай заметить эту фосфоресценцию колец Сатурна.
«Молния» настолько приблизилась к Сатурну, что их отделяло не более двух миллионов миль. Путешественники начали уже готовиться к высадке на поверхность удивительной планеты, как вдруг неожиданный случай перевернул вверх дном все их планы.
Рано утром Сломка и Гонтран только что встали и вышли в общий зал, как заметили, что старый ученый, сидевший, по обыкновению, у своего телескопа, находится в крайнем возбуждении. Время от времени он оставлял окуляр телескопа и принимался торопливо набрасывать на страницах своей записной книжки ряды цифр.
– Что с вами, профессор? – спросил заинтересованный Сломка.
– Что со мной? Пожалуйте сюда, к телескопу!
Оба приятеля приблизились.
– Смотрите вот сюда, на созвездие Кассиопеи!
В качестве патентованного астронома Гонтран первый взглянул в инструмент.
– Видите? Видите?! – кричал Осипов, размахивая руками.
– Д-да, вижу… – бормотал Гонтран, ровно ничего не заметивший, да и неспособный заметить, так как он навел телескоп не на Кассиопею, а на Ориона.
– Новая звезда-с!
– Покажите-ка и мне! – заинтересовался Сломка.
Инженер долго смотрел в телескоп, наконец в недоумении пожал плечами.
– Гм… странно! – пробормотал он. – Действительно, какое-то новое небесное тело. Но вот вопрос: звезда ли это?
– А что же, по-вашему?
– Гм… не знаю. Мне кажется, надо подольше наблюдать это тело, приблизиться к нему и тогда…
Старый ученый, пожав плечами, снова углубился в созерцание загадочного тела, а молодые люди втроем стали любоваться видом Сатурна.
Вдруг громкое восклицание Михаила Васильевича заставило их обернуться. Старый ученый был вне себя от изумления.
– Это не звезда! Это не звезда! – воскликнул он, задыхаясь от волнения. – Это комета – или, лучше сказать, обломок кометы. И знаете какой?
Гонтран снова подбежал к телескопу и, взглянув в него, в свою очередь изумился.
– Господи, да ведь это Шарп!
– Ты с ума сошел! – не поверил инженер.
– Смотри сам!
Сломка принялся наблюдать новооткрытое тело и увидел перед собой неправильной формы астероид, имевший около двух километров длины. На одном конце этого астероида виднелось блестящее пятно, которое при ближайшем исследовании оказывалось ничем иным, как вагоном-гранатой, оставленным на поверхности кометы Туттля.
– Вот необыкновенный случай, – прервал, наконец, молчание Сломка.
– Да, случай редкий, хотя далеко не единственный, – отозвался старый ученый. – В 1846 году то же случилось с кометой Биэлы: она разорвалась на две части. Подобная же катастрофа, очевидно, произошла с кометой Туттля.
– А как вы думаете, профессор, если Шарп попал на этот осколок, может он остаться в живых?
Старый ученый на мгновение задумался.
– Отчего же? – проговорил он. – Атмосфера на этом клочке кометной почвы все-таки есть, хотя, разумеется, и очень разреженная. Запасов у Шарпа, правда, почти не осталось, но ведь он – человек опытный, энергичный, к тому же он ученый. Весьма вероятно, что он нашел средства поддерживать свое существование.
– Откуда она теперь летит и куда направляется? – спросил Гонтран.
– Это надо определить, – отвечал профессор.
Но Сломка уже занялся этим. Его карандаш проворно бегал по страницам записной книжки.
– Ну что, Вячеслав?
– Подожди, сейчас закончу. Так… Теперь готово. Ну-с… по-моему, оказывается, что осколок, на котором летит Шарп, движется со скоростью 500 метров в секунду, что направляется от Урана и держит путь к Солнцу, причем в своем полете он должен пересечь земную орбиту, недалеко от нашей родной планеты.
– Он летит на Землю? – воскликнул Гонтран.
– Да.
«Вот прекрасный случай покончить с этим проклятым путешествием! – мелькнуло у Гонтрана. – Но как сделать это? Как уломать старика? Ага, понял!»
– Послушайте, дорогой профессор, – вскричал Гонтран, с притворным волнением хватая старика за руку. – Но ведь это невозможно! Этому надо помешать!
– Что такое? Чему, мой друг? – изумленно спросил старик.
– Вы слышали? Вячеслав говорит, что Шарп направляется к Земле!
– Ну, что же, скатертью дорога!
– Что вы говорите, подумайте! – трагически воскликнул Гонтран. – Но ведь этот клоун первым явится на Землю и присвоит себе приоритет великого путешествия в неведомые миры! Он оповестит всю Землю, всех астрономов, все ученые общества о своих открытиях!.. Его имя, а не ваше, будет бессмертно!
Старый ученый совершенно растерялся.
– Ах, я об этом и не подумал! – простонал он, хватая себя за голову. – Что же делать, что же делать?.. Неужели все наши труды, все опасности пропадут даром?!
– Необходимо задержать Шарпа, – проговорил Фламмарион.
– Но как же это устроить? Придумайте, друг мой! – вскричал Михаил Васильевич, хватая Гонтрана за руку.
– Очень просто: мы высадимся на астероид и перехватим Шарпа.
– А это возможно?
– И весьма легко, – выступил Сломка, – только надо поторопиться, иначе будет поздно.
Михаил Васильевич с минуту подумал.
– Да, – вымолвил он, наконец, решительно, – будь что будет, а сначала нам следует задержать Шарпа. Я рассчитываю на вашу помощь, – прибавил он, обращаясь к обоим друзьям.
– Вячеслав, идем скорей в машинную! – воскликнул Гонтран.
Приятели вышли из каюты и, едва затворили за собою двери, как дружно расхохотались.
– Вот он, счастливый случай! – воскликнул Гонтран. – Теперь надеюсь, мы помчимся на Землю.
– Молодец, Гонтран: урезонил старца! – отвечал Сломка. – Одного только я боюсь, если вдруг вместо Шарпа мы найдем его труп, не вздумал бы старик бросить астероид и вновь продолжать на «Молнии» путь к Сатурну.
– Ну вот… Кто же нам мешает испортить у «Молнии» машину? Тогда он поневоле вынужден будет сидеть на кометном осколке. А починить машину ты постараешься как раз к тому времени, когда астероид будет пролетать около Земли.
– И то дело!
Приятели вошли в машинную, Сломка стал у окна, чтобы управлять ходом воздушного судна, а Гонтран принял на себя обязанности машиниста.
Обломок кометы был уже недалеко. Он мчался прямо на «Молнию». Мелкие астероиды метеорного потока, встречаясь с этой массой, разбивались от толчка в пыль.
– Гм… – пробормотал Сломка. – Безопаснее всего нам будет взять немного в сторону, а потом пойти наперерез. Уменьши-ка ход, Гонтран!
Гонтран выполнил команду, а Сломка направил «Молнию» в сторону и стал ожидать, когда кометный обломок поравняется с ней.
Прошло несколько минут.
– Теперь пора! – вскричал инженер. – Гонтран, прибавь ходу!
«Молния» полетела наперерез астероиду, и Сломка верно рассчитал время, аэроплан должен был пристать как раз к его боковой стороне. К несчастью, наши механики не рассчитали скорость хода.
Видя, что воздушное судно несется слишком быстро, инженер скомандовал задний ход, но было уже поздно. «Молния» с размаху врезалась носом в массу астероида. Послышался страшный треск, и ужасный толчок сбил их с ног.
Глава XLIСудьба Шарпа
Шарп сильно расшибся при падении со значительной высоты и долго пролежал в глубоком обмороке. Наконец сознание вернулось к нему, он приподнялся и некоторое время с удивлением осматривался кругом, спрашивая себя, каким образом очутился он по-прежнему среди кометной пустыни, вместо того чтобы лететь на аэростате. Вдруг он припомнил все, и бешеная ярость овладела им. Забыв о тяжких ушибах, Шарп вскочил на ноги и, грозя кулаком, разразился проклятиями по адресу Фаренгейта и Осипова.
Наконец бешенство улеглось, и несчастный немец задумался над своей участью. Что ждет его в этих бесплодных пустынях?! Конечно, верная гибель, медленная, мучительная, неизбежная смерть.
И в голове астронома один за другим стали возникать планы возвращения на Землю, новых открытий, мести Осипову.
Этот несчастный, покинутый, обреченный на верную гибель человек думал не столько о своем собственном спасении, сколько о жестокой мести!
В конце концов здравый смысл победил, а инстинкт самосохранения напомнил Шарпу о его ужасном положении. Отложив несбыточные мечты, кометный Робинзон первым делом занялся проверкой тех средств поддержания жизни, какие оставались в его распоряжении.
Прежде всего – пища. На почве меркурианского острова водились две породы живых существ: птицы и нечто вроде наших зайцев. Отыскав книгу, в которой Елена записывала израсходованную провизию, Шарп убедился, что в данную минуту на острове должно оставаться в живых 53 представителя пернатого царства и 29 зайцев, жестянка питательного экстракта и почти полная бочка дистиллированной воды. Шарп ободрился, видя, что страшный призрак голодной смерти грозит ему лишь издалека.
Еще более обрадовался кометный Робинзон, когда он осмотрел вещи, оставленные Осиповым. Отправляясь в воздушное путешествие, старый ученый, чтобы не отягощать чрезмерно аэростат, вынужден был захватить с собой лишь самое необходимое. Все приборы – большой телескоп, секстант, астролябия, вся химическая лаборатория, вся библиотека Осипова, большая часть гардероба и хозяйства путешественников – все это осталось на комете и поступило в распоряжение Шарпа.
– Ого, – произнес он, окончив осмотр и с довольным видом потирая себе руки, – мы еще поживем! Да, почтенный коллега, Теодора Шарпа не так-то легко сплавить.
И Шарп спокойно зажил в вагоне-гранате, занимаясь то астрономическими наблюдениями, то чтением книг из библиотеки Осипова, то химическими работами в лаборатории, чтобы приготовить пищевой экстракт. Одиночество его нисколько не тревожило, напротив, Шарп даже радовался, что ему приходилось жить отшельником.