По пути грузовик останавливался для высадки и посадки пассажиров. Так как кузов был забит битком, требовалось много времени на то, чтобы выходящие смогли протиснуться через плотную толпу к единственной двери, которая находилась в торце. Поэтому и неудивительно, что 80 километров до Ольгина мы ехали больше трех часов.
По дороге я страдал не столько от духоты, сколько от невозможности выглянуть наружу. Дорога от Баямо до Ольгина полностью выпала из моей жизни. Как будто мы ехали там не в разгар дня, а ночью в кромешной темноте.
В Ольгине по пути от автовокзала в центр города мы проходили мимо скульптурной экспозиции, сваренной из кусков металлолома. С первого же взгляда можно было узнать героев бессмертного романа Сервантеса. Санчо Панса держал за уздечку лошадь, на которой восседал Дон Кихот с круглым щитом и длинным копьем. А рядом стояла ветряная мельница. Удивительно, что на Кубе, где долго и самоотверженно боролись за освобождение от испанского владычества, до сих пор все говорят по-испански и почитают классическую испанскую литературу.
У всех провинциальных столиц Кубы есть не только названия, но и клички. Например, основанный в 1545 году город Сан-Исидро-де-Ольгин называют Городом парков. При этом имеют в виду обычные для всей Латинской Америки площади-парки. По-русски их правильнее было бы называть скверами. Их в городе действительно много. Три расположенных по соседству сквера и по размеру, и солидности стоящих на них зданий, и по наличию церквей и соборов примерно одинаковы. Сразу и не скажешь, какая же из площадей самая главная.
В одном из скверов стояла длинная очередь. Продавали мороженое на развес. Мороженое было очень вкусное и, как все, что продается не за куки, а за кубинские песо, натуральное и очень дешевое. Но меня поразило другое.
Почти у всех в руках были пустые пластиковые баночки от мороженого «Нестле». Оно продается свободно и без очереди. Но только за куки (0,435 гр — 1,45 кука). Получается, что нужно хотя бы раз купить дорогое импортное мороженое, чтобы потом использовать тару от него для покупки своего дешевого и вкусного продукта.
На окраине Ольгина мы проходили мимо остановки, на которой как раз в тот момент остановился «пассажирский грузовик». Кузов был битком забит, что и неудивительно. Пассажиров на Кубе много, а транспорта — мало. На остановке вышло пять человек, а вошло трое. Значит, там точно есть место еще для двух человек.
Собственно говоря, мы никуда ехать не собирались. Остановились просто понаблюдать со стороны, как проходит процесс погрузки. Но кондуктор, видимо, не привык к такому созерцательному настрою потенциальных пассажиров. Он чуть ли не насильно стал нас запихивать в кузов. Мы и сами не заметили, как уже ехали.
— Постойте, — спросил я, когда мы были уже внутри. — А куда именно этот грузовик идет?
— В Лас-Тунас, — ответил кондуктор.
Сколько стоит проезд, я спрашивать не стал.
Дал кондуктору 10 песо за двоих. Сдачу не получил. Но и доплачивать он не просил.
В Лас-Тунас мы приехали в разгар вселенского потопа. С неба вода лила потоком, а на улице было уже почти по колено. Грузовик остановился не возле автовокзала, а на противоположной стороне улицы. Пока добежали до крыши, мы успели промокнуть насквозь.
Как только дождь закончился, мы пошли в центр города. И тут из темного переулка нам наперерез вышли четыре мулата в майках без рукавов — чтобы можно было сразу оценить их накачанные бицепсы. Но без паники! Мы все же не в Южной Америке, а на Кубе!
Как я и предполагал, намерения у парней были самые мирные.
— Вам нужна каса?
Они нас и привели в касу, у которой была лицензия для приема иностранцев. Сколько именно просил с нас хозяин — а здесь он почему-то был без жены и детей, — я уже и не помню. Может, я и не спрашивал, а сразу сказал ему, что мы готовы переночевать за 15 куков. Он сразу же и согласился на эту цену. И только потом мы пошли смотреть комнату. Оказалось, в ней были не только две кровати, но и душевая.
Памятники, монументы, бюсты, портреты и плакаты с изображением Хосе Марти можно встретить буквально повсюду. В центре любого кубинского города достаточно оглянуться вокруг, чтобы увидеть хотя бы одно изображение этого национального героя или хотя бы табличку с его именем. А бессмертные слова поэта «Воспрянул мой народ, народ любимой Кубы» знает каждый школьник.
В центре Лас-Тунас также есть площадь имени Хосе Марти. Название стандартное, но сама площадь совсем не типичная. Какая-то она вся кривая и многоуровневая. Здесь тебе и старая церквушка, и памятники героям, и даже бар. Да и вместо памятника Хосе Марти установили… солнечные часы. Только показывают они не текущее время, а даты жизни героя.
Рядом с часами стоит памятник полковнику Анхелю де ла Гуардия Белло (1875–1897 гг.). К 22 голам он успел дослужиться до чина полковника. Но генералом не стал. Его смертельно ранили в бою недалеко от Лас-Тунас. Чуть дальше, за абстрактной скульптурной композицией из пяти стилизованных взметнувшихся волн, виднеется памятник другому герою — генерал-майору Висенте Гарсия.
Лас-Тунас называют «Городом скульптур». По пути нам попадались статуи, скульптуры, бюсты, скульптурные композиции и фонтаны, памятники бардам с гитарами, голым женщинам и женщинам с детьми, бетонный автомат Калашникова. А стены и заборы украшали художественные граффити и муралес, как в Венесуэле. Нашли мы и место, откуда скульптуры «расползаются» по всему городу.
В галерее «Рита Лонга» было так много желающих приобщиться к искусству, что внутри все не поместились. Люди заняли и прилегающий к зданию сквер, уже наполовину заполненный скульптурами (вероятно, их посчитали чересчур авангардными для того, чтобы поставить на какой-нибудь городской улице).
Не дают на Кубе людям заниматься бизнесом. Вот их энергия и ищет выхода в спорте, науке, искусстве. Например, в продуктовых и промтоварных магазинах можно увидеть лишь пустые полки. А в книжных магазинах ассортимент не хуже, чем в европейских странах. Конечно, с агитационно-пропагандистской литературой явный перебор. Но есть там и произведения классической литературы (только на Кубе их, наверное, еще и читают?), и научные труды.
И еще одна особенность Кубы, которая бросается в глаза. Здесь на улицах удивительно чисто. Конечно, видно, что люди живут бедно (если, проходя мимо, заглянешь в любую открытую нараспашку дверь, то обычно там только кровать, стол, два стула, а из «предметов роскоши» — бюст Хосе Марта). Но не в грязи! Да и мусора на улицах не видно.
Жители всех стран Южной Америки завидуют тому, что на Кубе бесплатное образование и медицина, низкий уровень преступности и детской смертности. Впрочем, всегда есть кому позавидовать. Ю. П. Гавриков в книге «Куба — страницы истории», выпущенной в 1970-е годы, с гневом писал, что в период правления диктатора Ф. Батисты, незадолго до Кубинской революции «средний месячный заработок большинства рабочих равнялся недельной зарплате американского рабочего». Через пятьдесят лет после революции зарплата уже не в 4, а в 40 раз ниже.
Я обратил внимание на идущий по улице самосвал с высоким железным кузовом. В других странах в нем было бы запрещено перевозить людей — под угрозой огромных штрафов и лишения прав. Но на Кубе любой транспорт рассчитан на перевозку пассажиров. Вот и у этого самосвала с торца была приварена железная лесенка, по которой в кузов удобно было бы забираться.
Я обратил внимание на темнокожую девушку в ослепительно белом брючном костюме и босоножках на высоких шпильках. Она не стала дожидаться своей очереди к лесенке, а очень грациозно перемахнула через высокий кузов, встала на колесо. А оттуда спорхнула на тротуар… с выражением радости и счастья на лице. Все же не все в нашей жизни зависит от материального благополучия. Ну и пусть в США зарплата в 40 раз выше. Разве увидишь там таких же грациозных красавиц?
Мы с упорством, достойным лучшего применения, продолжали попытки уехать на поезде. В Лас-Тунасе нам это вновь не удалось. Или с поездами на Кубе так плохо, или нам просто катастрофически не везло.
Грузовик в Камагуэй ушел буквально у нас перед носом. Заняв очередь, мы отправились немного побродить по ближайшим окрестностям. По пути нам попалась палатка, в которой делали сок из сахарного тростника. Его выдавливали из стеблей прямо тут же. Продавался напиток за кубинские песо. Значит, и стоил он недорого. Но именно поэтому желающих его выпить было много. На Кубе если продают что-то приличное за песо и не по карточкам, то обязательно образуется очередь.
В очереди мы разговорились с инженером, выпускником Киевского политехнического института. Он, как радушный хозяин, в память о веселой студенческой юности в СССР даже не дал нам заплатить за сок.
— Это вам от меня подарок!
Езда в «пассажирских грузовиках» для нас стала таким же привычным и обыденным занятием, как для всех кубинцев. Во время предыдущей поездки я регулярно вздрагивал, когда сидевшая на скамейке у борта девушка периодически засыпала и стукалась лбом мне в спину. А на пути в Камагуэй я сам, успев занять место на «блатной» скамейке у борта, так же время от времени просыпался от удара носом в спину сидевшей передо мной девушки.
Камагуэй называют «городом тинахонов» — глиняных кувшинов, в которых хранят дождевую воду. Горшки — всех видов и размеров — здесь встречаются на каждом шагу.
Старый город, застроенный зданиями испанской колониальной архитектуры, старыми церквями и соборами, в 2008 году включили в список памятников ЮНЕСКО. Повсюду развесили схемы и указатели для туристов. Но местные жители еще не успели осознать, что им выпал шанс хорошо нажиться на туристах. Они занимались своими делами — и не в домах, а прямо на улицах. Дети играли в лапту и футбол. Старушки поштучно продавали грейпфруты. Пенсионеры увлеченно стучали костяшками домино, рассевшись вокруг стола, стоящего посреди мостовой. Повара жарили на вертелах кабанов. Создавалось ощущение, что мы попали в огромный дом с одной большой и дружной семьей.