Асфальтированная дорожка, начинавшаяся у офиса национального парка, постепенно вела нас все выше и выше по склону и неожиданно уперлась в здание, по внешнему виду удивительно похожее на погранпереход. У калитки стоял охранник, который пропускал только тех, у кого были официально оформленные бумаги, и лишь в сопровождении местного гида.
С одной стороны от блокпоста была скала, которая круто обрывалась вниз, с другой — за забором из колючей проволоки тянулся склон, заросший густым тропическим лесом.
Мы немного прошли по тропе, идущей вдоль забора. Через него легко можно перелезть. Но что делать с его противоположной стороны? Там был такой густой лес, через который можно пройти, только прорубая себе дорогу мачете.
Если так и подниматься все время через заросли, не выходя на официальную тропу, то в лучшем случае потратишь на подъем неделю. Если же срезать и выйти на тропу, то скорее всего попадешь на один из постов. Антон Кротов пару лет назад предпринял здесь попытку дикого подъема, но далеко ему продвинуться не удалось. Еще повезло, что его просто выдворили с охраняемой территории, не заставив платить штраф.
Нам не пришлось долго бродить по джунглям в размышлениях. Вначале мы отвлеклись, наткнувшись на заросли спелой малины. А затем начался дождь, который буквально смыл нас с горы.
Спустившись вниз, мы зашли в офис, чтобы узнать, сколько же просят за официальный подъем в гору Кинабалу?
Выяснилось, что подъем, как мы и предполагали, стоит очень дорого. Причем большая часть затрат — за ночь в отеле. Предполагается, что туристы за первый день поднимаются до отеля. А на следующее утро еще в темноте стартуют на подъем, чтобы на вершине быть как раз к рассвету. Отель — монополист. Других гостиниц на горе нет, а в палатке ночевать запрещено.
Платить за ненужный нам отель совсем не хотелось. Но других вариантов нам не предлагали. И тут мы увидели Гюнтера, с которым познакомились в маршрутке на пути из города. Он буквально сиял от радости.
— Дорого? — с чувством превосходства спросил он и добавил: — А я уже нашел экономвариант. Не здесь. Нужно обойти офис вокруг и зайти в дверь, на которой нет никаких вывесок. Там предлагают однодневные туры — тоже с гидом, и за разрешение на подъем нужно платить, но без ночевки. Поэтому в три раза дешевле. Правда, подниматься придется чуть ли не бегом — на вершину и назад за один день.
Немец показал нам секретную контору. Если на нее случайно и наткнешься, то никогда не догадаешься, что именно там можно подписаться на тур для мазохистов. Мы хотели записаться на подъем на следующий день. Но оказалось, что это невозможно. Каждый день на гору пропускают только четырех человек. А на завтра уже и так записали пятерых — Понтера пятым, в виде исключения. Пришлось записываться на послезавтра.
Забронировав себе места на подъем, мы вышли на трассу и на попутной машине доехали до горячих источников Пуринг. Они находятся в том же национальном парке, но на противоположном склоне горы.
Мусульмане праздновали наступление нового года. Желающих подняться на гору больше не стало. Но на горячих источниках было столпотворение. Мужчины, женщины, дети. Сюда приехали отдохнуть целыми семьями.
С наступлением темноты на нас обрушился писк, вой, скрежет, хохот, кряканье и постукивания — весь набор хаотических звуков, характерных для влажного тропического леса. Вскоре мы увидели и его обитателей. Они кучами летели на свет. Среди разного рода бабочек, мошек и комаров попадались и огромные черные жуки, размером с мелкую лягушку, с клешнями, как у маленького краба. Они летели натужно, как миниатюрные копии тяжелых бомбардировщиков, взлетающих с авиабазы с полным боекомплектом. Когда жук врезался в какую-нибудь преграду, раздавался звук, как от удара камнем.
Рядом с источниками мы нашли несколько гостиниц. Но все места в них были заняты — очень уж много людей приехало на новогодние праздники. В одной из гостиниц китаянка на стойке регистрации сообщила:
— Комнаты у нас все заняты. За исключением одной. Но я не уверена, что она вам подойдет.
Пошли смотреть — других-то вариантов не было. Комната, правильнее ее было бы назвать каморкой, была такой маленькой, что в ней не было места даже для односпальной кровати. В длину и ширину она была меньше полутора метров, и только в высоту достигала почти двух. Вот бы положить ее набок. Тогда на полу было бы больше места.
В комнате не было ничего — даже окна. Только на стене висел вентилятор. В обычное время это, наверное, была кладовка. Только на период праздников ее освободили от хлама, чтобы сдать особо нуждающимся.
Рано утром мы пошли на горячие источники. От дороги, вдоль которой стояли гостиницы, нам нужно было пройти немного по тропе и перейти по подвесному мосту через реку Сунгай Мамут.
В естественном углублении среди камней рядом со скалой образовалось что-то среднее между большой ванной и маленьким бассейном. Над поверхностью воды клубами поднимался пар. Со всех сторон источник был окружен устрашающими табличками. Хотя и так с первого же взгляда было видно, что в нем впору яйца варить, а не купаться. Впрочем, это тоже было запрещено — видимо, не мне одному такая мысль пришла в голову. На куске фанеры изобразили корзинку с куриными яйцами, перекрещенную красными полосами. На соседнем плакате также в доходчивой форме объяснялось, что нельзя мыть ноги и стирать белье.
Рядом с горячим источником были устроены ванны. Каждая из них представляла собой выложенное кафелем восьмиугольное углубление, глубиной чуть больше метра. Вода набиралась сразу из двух кранов, но все равно достаточно медленно. Ведь и в соседних ваннах все краны были открыты. Зато и температура воды была не больше 40 градусов Цельсия.
Купались целыми семьями. И по мусульманскому обыкновению полностью одетыми — в футболках и шортах, а замужние женщины еще и в платках. Исключения делались только для детей дошкольного возраста. Они были в плавках.
Над каждой ванной установили на столбах крышу, превратив ее в некое подобие беседки.
Только поэтому мы и смогли понежиться в горячей воде, а не под струями дождя.
Утро выдалось на редкость пасмурным. Вершину горы Кинабалу укутала темная туча. А горячие источники и окружающие их джунгли поливал сильный дождь. Он ненадолго прекращался. Но и в эти краткие периоды суше не становилось. Капало с деревьев. Едва все накопившиеся на листьях капли достигали земли, как вновь начинался дождь. А ведь именно в этот день мы хотели подниматься на вершину. Интересно, какая погода будет завтра?
У горячих источников начинается несколько троп. Мы выбрали самую длинную — к водопаду Ланганан. Судя по указателю, до него было чуть больше трех с половиной километров. По пути мы прошли мимо живописного, но скромного по своим размерам водопада Кипунгит, потом заглянули в пещеру, которую называют «Пещерой с летучими мышами», хотя мы лично никаких мышей там не застали.
Джунгли были живые. Нас со всех сторон обволакивали звуки леса. Вокруг что-то пищало, хлюпало, скрежетало, шипело, где-то что-то падало, ломая ветви и ударяясь о землю с глухим стуком. Влажность 100 %.
Вскоре нам было уже совсем не важно, идет дождь или нет. Вся одежда промокла насквозь. Я только изо всех сил старался защитить фотоаппарат и видеокамеру. Когда начинался дождь, сразу же прятал их в полиэтиленовые пакеты — вместе с сумками (они формально были водонепроницаемыми — но на тропический дождь явно не рассчитаны). В кратких перерывах доставал, стараясь снимать так, чтобы аппаратура не намокала.
В лесу было жарко и влажно, как в русской бане. Все вокруг было мокрым — и листья, и стволы деревьев, и раскисшая земля под ногами. Шли мы как в тумане. Но до водопада все же дошли.
Вершина скалы, с которой обрушивался водный поток, скрывалась в облаке. Только на краткий миг в нем образовался разрыв, и удалось увидеть, что водопад в высоту никак не меньше 70 метров.
Воздух у водопада, казалось, был еще влажнее — к пару добавились еще и капли, разлетавшиеся от ударяющихся о камни струй. Техника — оказалась к такому испытанию не готова. Видеокамера перестала включаться. К счастью, позднее, когда немного просохла, она вновь заработала и уже больше ни разу за всю кругосветку нас не подводила. Хотя еще неоднократно и в дальнейшем мне приходилось снимать в самых неблагоприятных погодных условиях.
Из джунглей мы вышли с ног до головы мокрые, грязные и… в крови. Пиявок мы снимали гроздьями. Но некоторые все же успевали напиться нашей крови. Они покрывали нас с головы до пят, проникали под одежку и лезли через дырки в кроссовках.
Отмывшись в душе и переодевшись в сухую одежду, мы, пользуясь тем, что под вечер дождь все же прекратился, вышли на дорогу. Несколько машин прошли мимо битком забитые — ведь на горячие источники обычно приезжают семьями. Но все же уехали достаточно быстро.
— Тоже купаться ездил? — спросил я водителя.
— Нет. Я приезжал собирать лечебных пиявок, — и он с гордостью продемонстрировал нам литровую стеклянную банку, наполовину заполненную теми же самыми пиявками, с которыми мы ожесточенно воевали в лесу.
Любитель лечебных пиявок высадил нас возле въезда в нацпарк. Смеркалось. Дорогу и окружающие джунгли покрывало плотное облако тумана. Машины шли с противотуманными фарами. Появлялись они неожиданно. Мы еле-еле успевали отскакивать в сторону. На обочине же то и дело встречались лужи, где воды было по щиколотку.
На ночь мы устроились в придорожном ресторане. Там была гостевая комната с четырьмя двухэтажными кроватями, в которой мы оказались единственными постояльцами.
Утром туман был такой же густой, как и вечером. Ровно в семь часов мы подошли к офису, в котором покупали путевки. Там нам вручили именные бейджики. Гид провел краткую инструкцию:
— Нам предстоит подняться на два километра. Общая протяженность маршрута от начала подъема до вершины — 8,5 километра. И столько же назад. Каждые полкилометра стоит знак. Я вас подгонять не буду. Можете идти в привычном для себя темпе. Но учтите. Если мы до 12.00 не выйдем к отметке 6,5 километра, то на вершину я вас не пущу. Иначе мы не успеем засветло спуститься вниз.