Роман «Есть, молиться, любить» и DVD-диски с одноименным фильмом продаются во всех магазинчиках, в кафе и отелях. В Петре нас буквально преследовал Индиана Джонс — казалось, он выглядывает из каждой гробницы или прячется среди колонн разрушенных храмов. Здесь же нигде нельзя скрыться от вездесущей Джулии Робертс.
Другая напасть, которая преследовала нас в Убуде с такой же настойчивостью, как и Джулия Роберте, — обезьяны. А причина та же самая — бестселлер.
Для индуистов индийский эпос «Рамаяна» почти такая же священная книга, как для христиан Библия. В древности романов не писали, но и тогда были свои бестселлеры. Грамотные люди их сами читали, а для неграмотных вырезали персонажей на стенах храмов, устраивали театрализованные чтения. Сейчас этим же занимаются в Голливуде, когда — специально для неграмотных — экранизируют популярные романы. Вернее, у нас обычно происходит наоборот. Романы становятся особо популярны только после их экранизации.
Один из центральных персонажей «Рамаяны» — Белая Обезьяна, или Царь Обезьян Хануман. Вместе с армией своих сородичей он оказывает неоценимые услуги Раме, воплощению бога Вишну. Тем самым он на века обеспечил своим потомкам безбедное существование. Живут как у бога за пазухой.
Для балийцев, большая часть из которых индуисты и, следовательно, почитатели «Рамаяны», обезьяны — священные животные. В их честь строят храмы, им поклоняются, их кормят и охраняют.
На окраине Убуда для обезьян создали резервацию — «Обезьяний лес». Огороженный участок заповедных джунглей зарос гигантскими мускатными деревьями, кроны которых смыкаются на высоте сорока метров и создают приятную прохладу даже в самый жаркий день.
В кронах деревьев прячутся стаи летучих лисиц, или калонгов, как их называют на Бали. Калонги — это один из видов крупных летучих мышей. Размах их крыльев может достигать полутора метров, а мордочки с длинным носом и черными глазками-пуговками больше похожи не на мышиные, а на лисьи. Поэтому и называют их не мышами, а лисицами. Днем они спят, зацепившись лапами за верхние ветки и свешиваясь вниз, словно черные боксерские груши. Но они живут где-то там, наверху, как прихлебатели. А все дорожки и нижние ветви деревьев на правах полноправных хозяев оккупировали длиннохвостые макаки (лат. macaca fascicularis).
Эти хитрые зверьки, беспардонно пользуясь вседозволенностью, только и ждут удобный момент, чтобы вырвать у зазевавшегося туриста кошелек, сумку, шляпу или фотоаппарат — что под руку попадет. При нас у одной туристки нахальная обезьянка сорвала с носа очки и носилась с ними по деревьям, вызвав неописуемый восторг туристов и суету среди работников парка. Только путем сложных дипломатических ухищрений очки удалось обменять на банан. Это напомнило мне классические эксперименты из курса зоопсихологии, которую я изучал на первом курсе факультета психологии МГУ. Как только зоопсихологи над подопытными обезьянами ни издевались, какие невероятные трюки ни заставляли проделывать. Но они, казалось, были готовы на все. Лишь бы получить приз — банан. Глядя на обезьяну, которая, забыв про очки, с увлечением чистила и поглощала спелый банан, я подумал, что она наверняка проделывала свой трюк уже неоднократно. И прекрасно понимает связь между очками и бананами!
В Убуд со всей страны съезжаются художники, чтобы вырезать священных обезьян из дерева или куска цемента. А обезьяны, привлеченные стуком молотка или стамески, сами приходят посмотреть на то, как из бесформенного поначалу куска постепенно появляется смешная мордочка, длинный хвост и маленькие лапы, похожие на детские ручки.
У корней гигантских деревьев свешиваются хвостами вниз двухметровые каменные ящерицы. На берегу бассейна с золотыми рыбками сидят вырезанные из камня и покрытые толстым слоем зеленого мха демоны со зверскими мордами. Но по соседству с ними опять же… каменные обезьяны. Внимательно приглядевшись, поневоле начинаешь замечать общие черты и понимаешь, что именно обезьяны и были прототипом всех страшных балийских демонов. Художникам пришлось лишь немного утрировать обезьяньи черты, увеличить размеры клыков, пошире раскрыть пасти.
Глава пятаяСингапур
Для въезда в Сингапур гражданам России нужна виза, которую можно получить только в консульстве, пусть и без особых затрат времени и денег. Но транзитом, на срок до 72 часов, сюда можно попасть и без визы. Мы прилетели в Сингапур только на одну ночь — с 31 декабря на 1 января. Рождество уже прошло. Но с улиц еще не убрали ни железных Санта-Клаусов, ни снежинки, ни пластмассовые елки с игрушками. Изменились только таблички на дверях магазинов. Объявления о рождественских торгах сменили на рекламу предновогодней тотальной распродажи.
Сингапур стал процветающим государством благодаря торговле. Здесь продаются товары как чисто сингапурского производства, так и импортированные из соседних стран Азии. Причем ввозятся они в страну с минимальными пошлинами или вообще беспошлинно. Поэтому и цены, например, на электронику из Китая, Тайваня или Японии оказываются ниже, чем в самих этих странах. Поэтому-то Сингапур, наряду с Турцией и Китаем, стал одним из направлений челночной торговли. Челноки приезжают сюда не за ширпотребом и изделиями легкой промышленности, а за высокотехнологичной продукцией.
Мы с Олегом также не избежали искушения. Зашли прицениться, посмотреть на новинки в отделе фототехники. И попали в капкан. Интерес у нас поначалу был праздный. Фототехникой мы были полностью укомплектованы. Фотоаппараты у нас исправно функционировали. И никаких претензий к техническому качеству фотографий не было. Но мастерство продавцов — а все они здесь исключительно китайцы по национальности — потрясает. Заметив пусть и неосознанный и не совсем конкретный интерес в наших глазах, они вцепились в нас и уже не отставали. Как-то незаметно мы и сами втянулись в предложенную нам игру и стали торговаться, прицениваться. И получилось как в русской пословице: «Коготок увяз — всей птичке конец». Или китайцы знали эту поговорку, или у них есть и своя — с таким же смыслом. Но они ненавязчиво, но тактично и настойчиво стали нас обрабатывать. Нас как будто загипнотизировали. Вскоре Олега убедили купить новый фотоаппарат, а меня — новый объектив. А потом — напоследок — мне буквально всучили новую сумку для видеокамеры и уже вдогонку — новый аккумулятор.
У впадения реки Сингапур в море установлен монумент — полулев-полурыба Мерлион. Верхняя часть статуи изображает мифического льва, якобы виденного примерно на этом месте, а нижняя служит напоминанием о том, что в древности здесь находился морской порт Темасек. С раннего утра до поздней ночи на фоне статуи, ставшей символом Сингапура, обязательно кто-нибудь фотографируется. Но в предновогодний вечер народу было особенно много. Правда, большинство присутствующих, вооруженных фотоаппаратами, биноклями и телескопами, сидело к статуе боком или даже задом.
Все смотрели в одну сторону. Там на искусственном острове стояли три небоскреба со стеклянными стенами, а сверху на них лежала конструкция, напоминающая гигантскую лодку. Еще выше в небо тянулись стрелы башенных кранов, которые стояли на «лодке». Казалось, зрители собрались смотреть на то, как идет процесс строительства.
— Сегодня Новый год, — стал объяснять один словоохотливый китаец. — Поэтому ровно в двенадцать часов будет салют.
— Так ведь сейчас только шесть часов вечера.
— Вот мы и пришли заранее, чтобы занять самые лучшие места.
Мы не могли себе позволить потратить шесть часов на ожидание и пошли гулять по городу, надеясь, что ближе к полуночи мы сможем сюда вернуться — пусть все лучшие места к тому времени и будут уже заняты.
Вечером мы вернулись на набережную. Вернее, попытались вернуться. Но не тут-то было. Не только самые лучшие места были заняты. Вся набережная была заполнена толпой под завязку. Понимая, что новые зрители смогут попасть туда, только если толпа освободит им место, а сделать это можно, лишь скинув стоявших на самом краю набережной в воду, полицейские установили оцепление и никого через него не пропускали.
Пошли в обход. Толпа и здесь была такая, что от нашей личной воли уже ничего и не зависело. Буквально за десять минут до наступления Нового года мы с Олегом потеряли Сашу. Уже второй раз за наше совместное путешествие. Первый такой случай произошел в безжизненной пустыне Вади Рум, где не было ни одного человека. Второй — здесь, где, наоборот, не было ни одного свободного от людей квадратного сантиметра поверхности. Попытались связаться с помощью эсэмэс, но точно так же, как и в новогоднюю ночь в Москве, сотовые операторы не справлялись со шквалом поздравлений, и сообщения либо не уходили, либо долго где-то болтались между отправителем и адресатом. Так и пришлось нам встречать Новый год порознь.
Ровно в 12.00 начался праздничный салют. Он застал нас на берегу реки Сингапур, где также было много народу, но все же меньше, чем на приморской набережной. И понятно почему. Отсюда был виден только самый краешек салюта. Большую же часть разрывавшихся в воздухе и вспыхивавших всеми цветами радуги петард скрывали от нас высокие здания. Только по ореолу над ними да по доносившемуся до нас эху артиллерийских выстрелов и можно было понять, какое грандиозное зрелище там устроили.
Через полчаса после наступления Нового года мы списались с Сашей. Но и после этого нам не сразу удалось встретиться. К тому месту, где она нас ждала, как оказалось, нельзя было пройти напрямую — полиция заблокировала проход. И нам пришлось идти в обход. Впрочем, спешки никакой не было. Вся эта ночь была в нашем полном распоряжении.
Примерно часа в три ночи веселье на улицах стало стихать, народ расходился по домам. Нам же идти было некуда. Мы даже и не подумали снимать на эту ночь гостиницу, настроившись гулять до утра.
Под утро мы оказались у входа в парк «Форт Каннинг». Место само по себе историческое. На его территории археологи нашли остатки древних кирпичных фундаментов и японские украшения XIV века, которые сейчас выставлены в Сингапурском историческом музее. Позднее именно здесь была резиденция английского губернатора и Ботанический сад.