Прямо напротив памятника, за рвом с водой, начинается самый большой и величественный монастырь Сукхотая — Ват Махатхат. Этот монастырь, входивший как составная часть в королевский дворец, основан в XIV веке. Центральная ступа — чеди построена в традиционном для Сукхотая стиле — с вершиной в виде бутона лотоса. На основании ступы сохранился горельеф, на котором изображено ритуальное шествие монахов. Справа (с севера) и слева (с юга) от центральной ступы лежат руины двух храмов со статуями стоящего Будды. За ними — заросший лотосами пруд. В храме, от которого остались только два ряда колонн, на алтаре сохранилась статуя сидящего Будды. Так же, как и все остальные, он сделан из кирпича, а затем отштукатурен.
На всей остальной территории древнего города можно увидеть то же самое: ступы, руины храмов, статуи сидящего или стоящего Будды — разной степени сохранности, дымящиеся алтари и заросшие буйной растительностью пруды. Руины есть и на заросшей лесом территории за пределами древних кирпичных городских стен.
Бессистемно кружа между руинами, мы заехали в ват Си Чум. Не в парадную часть с гигантской статуей сидящего Будды, а в дальнюю, где живут монахи.
Монах в робе, увешанный кучей буддийских амулетов, был похож то ли на сумасшедшего, то ли на блаженного. Заметив нас, он сразу же стал говорить. Потом потянул с собой, пообещав показать некий тайный храм.
Подошли к кирпичному и очень ветхому на вид зданию. В многочисленных нишах прятались металлические статуэтки Будды, заросшие паутиной. Удивила металлическая входная дверь — как в депозитарии какого- нибудь банка. Монах открыл ее огромным ключом, который висел у него на поясе.
Внутри было тесное помещение, а у стены стоял алтарь с горящими свечами. Монах достал из коробки пучок китайских ароматных палочек. Отделив от него несколько палочек, он зажег их от пламени свечи и дал нам с Олегом — их оказалось ровно по три, остальные палочки он вернул назад.
Затем монах открыл еще более массивную железную дверь и пригласил нас внутрь тщательно охраняемого храма. Нашему взору открылась вытянутая комната, размером два на четыре метра. Два окна в правой стене были такими маленькими, а стекла в них такими запыленными, что внутри царил полумрак. Включили свет. Но несколько энергосберегающих ламп не освещали, а лишь подсвечивали удивительно мрачное нежилое помещение.
У дальней от нас торцевой стены стоял алтарь со статуями Будды. Вдоль двух боковых стен были расставлены бронзовые, серебряные и позолоченные статуэтки. Храм напоминал не место для молитв, а давно забытое хранилище антиквариата.
— Эта статуя Будды — очень-очень древняя. Она сделана в XIII веке. — Монах показал на стоящую в центре алтаря бронзовую статую сидящего в позе полулотоса Будды, облепленную тонкими золотыми пластинками. Голова, грудь и опирающаяся на колено правая рука были покрыты толстым слоем позолоты, на остальных частях статуи пластинки были разбросаны в хаотическом порядке.
Перед алтарем стоял бронзовый котел на трех ножках, наполненный песком. В него мы и воткнули принесенные с собой дымящиеся палочки.
Внимательно приглядевшись, можно было заметить, что в помещении люди все же бывают достаточно часто. Перед алтарем стояла ваза со свежими бананами и виноградом, на полке лежала хорошо зачитанная книга на английском языке с названием «Карма для путешественников».
Монах стал обходить храм, распевая молитву. Нас с Олегом он попросил следовать за ним. Мы втроем сделали несколько кругов. Потом он нас благословил и повязал каждому на запястье шнурки, переплетенные из веревочек красного, желтого, синего, зеленого и белого цвета.
Позднее я увидел точно такой же шнурок у одного из русских туристов. Он мне и объяснил, что шнурок — это талисман, призванный охранять своего владельца от несчастий. Носить его нужно, не снимая. Однако рано или поздно неизбежно наступит момент, когда постепенно стирающийся и утончающийся шнурок порвется. Это будет означать, что он свою миссию выполнил — защитил своего владельца от какого-то крупного несчастья.
В Так мы приехали уже затемно. Но я без труда привел своих попутчиков к монастырю, в котором останавливался ровно десять лет назад. Интересно, что тогда я также был с двумя попутчиками. И также отношение мужской части компании к женской было 2 к 1.
На монастырской территории никого не было. Но в окнах монашеских келий горел свет. Из одной двери вышел монах в робе. Он хотел тут же прошмыгнуть в соседнюю дверь. Но я успел его перехватить:
— Можно ли у вас переночевать?
Монах окинул нас быстрым взглядом:
— Надо спросить у настоятеля.
Настоятель (в прошлый раз я его не видел — не могу сказать, он же был и десять лет назад или нет) проводил занятия по теории буддизма с молодыми послушниками. Конечно же, он разрешил поселить «фарангов» и поручил монаху нас отвести.
Вскоре мы оказались… в том же самом храме, в котором я был и 10 лет назад. Я узнал его, как только заскрипела отодвигаемая в сторону сетчатая железная дверь на не смазанных колесиках. И опять же — как и в прошлый раз — монах тут же смылся, предоставив нам самим о себе позаботиться.
За десять лет состав монахов наверняка уже неоднократно поменялся. Но нравы остались те же. Как будто я вернулся сюда всего через несколько дней после первого визита.
Нас оставили на ночь в храме с деревянным полом (обычно полы выложены плиткой), с двускатной крышей, поддерживаемой двумя рядами железных колонн и одной стеной, состоящей почти целиком из закрытых ставнями окон, вдоль которой идет невысокий помост. Он так же, как и пол, был деревянный, но покрыт клеенкой.
Часть храма — под общей крышей, но с бетонным полом — была выделена под хозяйственные цели. Здесь были и кухня, и туалет, и душ, и умывальники, и раковина для мытья посуды, и бочка с запасом воды.
В храме все осталось на своих местах. Поэтому я и сам мог показать Олегу с Сашей, где здесь кухонная посуда и продукты, где старая газовая плита с баллонным газом (больше ни в одном буддийском храме таких не видел) и холодильник. Как и в прошлый раз, мы сварили рис, который взяли в том же зеленом пластиковом баке с крышкой, в котором он был и 10 лет назад. Да и спали на том же самом месте — на помосте, тянущемся вдоль дальней от входа стены.
Утром никого из монахов мы так и не увидели. Приготовили на той же плите завтрак и… ушли по-английски, ни с кем не попрощавшись.
Монастырь стоит прямо у шоссе № 1. Эта главная автомагистраль Таиланда связывает два крупнейших города страны — Чиангмай и Бангкок.
На первом пикапе мы доехали до Накхон Савана, где на какое-то время отвлеклись от автостопа, разглядывая построенный у дороги новый китайский храм с гигантской статуей, изображающей трех драконов с длинными змеиными телами, с китайскими пагодами и прудами.
В этом городе я также как-то раз ночевал в монастыре. И даже помню, в каком именно. Он стоит на пригорке, и его прекрасно видно с шоссе. Но проверять, остался ли он таким же, как был и 10 лет назад, времени не было. Нам пора было ехать в Бангкок.
В Бангкоке есть район, специализирующийся на обслуживании бэкпакеров, — Кхаосан Роад. В него входит и сама улица Кхаосан Роад, и несколько прилегающих к ней кварталов. Здесь все без исключения дома — гостиницы, рестораны, туристические агентства, прачечные, магазины туристического снаряжения (в них продают и ворованные б/у вещи), уличные кухни, закусочные, магазинчики «7/11», караоке-бары, дискотеки, массажные салоны, обменные пункты, банкоматы.
В самом конце улицы — буддийский монастырь. Единственный в Таиланде ват, у входа в который висит табличка: «В этом монастыре спать запрещено».
Мы остановились в гостинице с непритязательным названием «Small House». И это действительно был «маленький дом» с миниатюрными комнатками, максимум на полтора человека, с коридорами, в которых двоим уже никак не разминуться. Но все очень стильно и по-домашнему. Даже Интернет там был, хотя и не свой — добивала сеть из соседнего, более приличного, отеля.
Закончился очередной этап нашей кругосветки. Нас ждут страны Океании. Полетим мы туда с пересадкой в Гонконге. Но только вдвоем с Олегом. Саша предпочла остаться в Таиланде, чтобы отдохнуть от уже четырехмесячной к тому времени непрерывной гонки.
Глава пятаяГонконг
Сянган, а именно так называют Гонконг живущие в нем китайцы, в буквальном переводе означает «благоухающая гавань». Это название связано с тем, что там когда-то давно торговали изделиями из ароматной древесины и благовониями. В начале XIX века англичане, возмущенные тем, что китайские власти запрещают им продавать опиум, объявили Китаю войну, которая стала известна как Опиумная война. В 1842 году одним из результатов этой успешной для англичан войны стала аннексия островка Гонконг и прилегающей к нему территории с кучей мелких островков и островом Лантау.
В 1997 году англичане добровольно вернули свою колонию Китаю. Но как-то не полностью.
Согласно полюбовному английскоки-тайскому договору и китайской политике «одна страна — две политические системы», в Гонконге еще в течение 50 лет будет сохраняться свой политический строй и… своя визовая политика. Вот и получилось, что, формально являясь частью Китая, Гонконг сам решает, кому давать визы, а кому нет.
Медлительная китайская бюрократия все никак не может решиться на безвизовый въезд для россиян. А в Гонконг нас пускают уже без виз — на срок до двух недель.
Гонконг удивил с первых шагов. Автобусы здесь, как в Лондоне — двухэтажные. На входе мы бросили в монетоприемник именно столько денег, сколько стоит проезд до района Коулун, и… прошли в салон без билетов. Там даже турникета не было. Здесь людям принято верить.
Из аэропорта в город проложили широкую современную автостраду. Мы буквально перелетали с острова на остров и с одного берега залива на другой по высоким подвесным мостам, а встречающиеся на пути горы проскакивали сквозь тоннели.