В 2006 году ученые из английского института «New Economics Foundation» задались целью выяснить, в какой же стране живут самые счастливые люди? К решению этой задачи подошли со всей серьезностью и ответственностью, присущей настоящим британцам. И что же они выяснили? Оказывается, самые счастливые на Земле — жители Вануату. Для примера, россияне в этом списке оказались на 172-м месте из 178!
Наш самолет совершил посадку в аэропорту Бауэрфилд на главном острове страны — Эфате, самом большом из 83 островов архипелага Новые Гебриды. Едва мы вступили в здание аэропорта, как услышали зажигательную музыку, как будто попали не в транспортный терминал, а на праздник. У очереди на паспортный контроль выступал настоящий джаз-банд из шести музыкантов. Один стучал по барабану, второй звенел бубенцами, двое бренчали на гитарах, а пятый — на банджо. И все пели такую зажигательную песню, что сами же под нее и пританцовывали.
Как и во всех независимых странах Океании, въезд для россиян — безвизовый на срок до трех месяцев. Нужно лишь показать обратные билеты.
Из аэропорта в город мы поехали автостопом — как привыкли делать это и на Фиджи. Первый же грузовик остановился. Водитель всю дорогу пел или рассказывал смешные истории. Все, кто попадался нам по пути — случайные прохожие или дорожные рабочие — приветствовали нас так, будто мы приехали в гости лично к ним.
Город Порт-Вила с населением около 30 тысяч человек — это не просто столица Вануату, а единственный населенный пункт в стране, который можно назвать городом. Все остальные — всего лишь поселки и деревни.
Главная улица, проходящая по берегу бухты, застроена отелями, ресторанами, супермаркетами, барами и казино для туристов. Все, что можно раскрасить, раскрашено. Даже обычное почтовое отделение выглядит как центр современного искусства.
Как и на Фиджи, мы ограничимся посещением всего лишь одного, но самого большого острова страны — Эфате. И также не будем долго размышлять над маршрутом, а поедем вокруг. Общая протяженность дороги, выходящей из столицы, делающей круг и возвращающейся назад, всего около 240 километров.
Направление движения опять же определилось случайно. Мы будем двигаться в ту же сторону, в которую поехали от аэропорта в сторону города. Значит, объезжать остров будем против часовой стрелки.
На выезде из Порт-Вила мы присоединились к трем парням, стоявшим в открытом кузове, держась за остов, на который натягивают тент, и понеслись мимо кокосовых плантаций. В нескольких километрах от города закончился асфальт, а вместе с ним пропали и электрические провода.
Как только дорога вывела к берегу океана, я заметил уютную бухту с коралловыми рифами и белым песком. И тут же стал стучать по кабине, чтобы нас высадили. Один из парней, с которыми мы ехали в грузовике, подарил нам папайю:
— Земля у нас изобильная. Если вы где-нибудь увидите какой-нибудь спелый фрукт, смело срывайте и ешьте. У нас фруктов много. На всех хватит.
Ну как не быть счастливым с таким отношением к жизни?
Спешить нам было некуда. Искупавшись, мы устроились в тени пальмы (с зелеными круглыми плодами, размером с футбольный мяч, но состоящими из отдельных сот), чтобы съесть подаренную папайю.
Папайя — фрукт, похожий на тыкву или дыню, но растущий на дереве, которое Васко да Гама назвал «золотым деревом Индии». Хотя с точки зрения ботаники папайя все же не дерево, а трава — как банан. Плоды папайи и по вкусу больше всего похожи на дыню. Спелая мякоть обычно насыщенного желтого или розово-красного цвета и очень сладкая. В ней содержится особый фермент — папеин, который способствует быстрому восстановлению сил у людей, истощенных болезнью или переутомленных.
В этом путешествии мы очень много летали на самолетах. Причем чаще всего бюджетными авиакомпаниями. Все свои вещи брали с собой в салон. Пронести же через службу безопасности нож шансов не было. Поэтому папайю мы резали ложкой. А вот с кокосовыми орехами, которые на пляже валялись под ногами, возникли проблемы.
Кокосовый орех покрыт толстым слоем копры. Чтобы добраться до скорлупы, нужно было ее содрать. А как? Обычно ее разрубают с помощью мачете. Но у нас ведь и обычного ножа не было. Пришлось вспоминать опыт древних людей. Они же ведь как-то обходились без привычных для нас инструментов.
Начали экспериментировать. Вначале попытались проделать дырку в копре с помощью ложки. Это удалось, но сама по себе дырка — это еще полдела. Нужно ее расширить, чтобы за куски копры можно было ухватиться руками и разрывать ее — как на рисунках древние витязи разрывали пасть льва. Поэтому мы немного усовершенствовали технологию. Брали кокос и колотили им по камню, пока покрывающая скорлупу копра не измочалится. Тогда снимать ее было уже легче. Добравшись до скорлупы, мы разбивали ее камнем, чтобы выковырять изнутри белую мякоть. Главный недостаток использовавшейся нами технологии был в том, что редко удавалось сохранить кокосовое молоко. Чаще всего оно вытекало через щели в скорлупе еще до того, как мы успевали расколотить орех.
Если фрукты встречались довольно регулярно, то пресную воду найти нам не удавалось (при том, что рядом в океане соленой воды было навалом). Поэтому мы в каждой встречавшейся нам по пути деревне обязательно заходили в какой-нибудь дом, чтобы напиться. Но просить воду приходилось только в тех редких случаях, когда кто-нибудь сам не успевал нам ее предложить.
— Пешком идете вокруг острова? — спросил нас первый же встречный в первой же деревеньке на нашем пути. Узнав, что угадал, он добавил: — И правильно делаете. Мы и сами много пешком ходим.
Дорога была не асфальтированная, но и машины встречались редко. Мы шли по ней как по широкой пешеходной дорожке, периодически останавливаясь, чтобы искупаться в океане или речке, поесть кокосов, бананов, папайю.
Зашли в очередную деревню. На окраине стоял недостроенный дом. Сложенные из каменных блоков стены, окна с деревянными рамами, но без стекол, крыша из блестящего рифленого железа без следов ржавчины. Рядом были разбросаны распиленные на чурбаки дрова. В углу двора женщина с девочкой лет пяти жарили на сложенном из камней очаге бананы. Они разрезали их вдоль на две половинки и клали на сковороду, на которой уже кипело растительное масло.
Завидев нас, женщина оторвалась от своего занятия и стала приветливо махать рукой. Из дома вышел хозяин в перепачканном краской комбинезоне. Он также стал зазывать нас в гости. Отказаться было никак нельзя.
Веранды у дома не было (вероятно, еще не успели построить), а принимать гостей прямо во дворе под открытым небом, видимо, здесь считается признаком дурного тона. Поэтому хозяин пригласил нас в дом. Внутренняя отделка еще не была закончена. Только одну комнату кое-как приспособили для жизни. Там стоял покрытый клеенкой деревянный стол и длинная скамья.
Хозяин налил нам из термоса по стакану чая, а вскоре его жена принесла миску жареных бананов, по вкусу напоминающих сладкие оладьи. Больше никакой еды в доме не было. И вообще остановка была очень бедная. Однако чувствовалось, что семья дружная и — как и все вануатцы — счастливая.
Я обратил внимание, что здесь нет характерного для Азии жесткого разделения на мир мужчин и мир женщин. Все живут вместе. А если и занимаются каждый своим делом, то лишь потому, что у одних это получается лучше, чем у других. В частности, женщин не встретишь ни среди рыбаков, ни среди дорожных рабочих. Но они не проводят всю жизнь на кухне. Наравне с мужчинами трудятся на полях и плантациях, работают продавцами в магазинчиках и на рынках.
Вечер застиг нас на пустынном пляже недалеко от поселка Этон. Собрав валявшийся на берегу плавник, мы развели на песке костер. Кусок скалы защищал его от сильного ветра, дующего со стороны океана.
Мы уже и сами понемногу проникались вануатским отношением к жизни как к постоянному празднику. Звездное небо над головой, пустынный пляж, на который ритмично набегают океанские волны, да и сам костер — чем не повод для веселья. Мы пустились в пляс вокруг костра, а потом стали через него прыгать, стараясь подлететь как можно выше. В качестве удобного трамплина использовали камень, который закрывал костер от океанского ветра.
Мы, как и местные жители, никуда не спешили. Здесь, как в раю, днем нас окружали фруктовые плантации с изобилием тропических фруктов (все растет вперемешку — среди кокосовых пальм есть и деревья папайи, и бананы), а вечером легко было найти тихий уютный пляж и переночевать под звездным небом. Сама природа настраивала нас на дикий образ жизни.
На дороге попался указатель «До гостиницы Бичкомбер 6 км». Интересно, какая здесь должна быть гостиница, чтобы ради нее отказаться от жизни на природе? Пойдем посмотрим.
Гостиница «Бичкомбер» стоит на берегу океана. Это уже неплохо. Но тут и диких пляжей немерено. Зачем ночевать именно здесь, под крышей?
Зашли в гостиницу. Там застали единственного человека. Он был там и за администратора, и за повара, и за бармена.
— Что же в вашей гостинице такого примечательного?
— У нас есть открытый бассейн с морской водой. Он находится прямо на пляже перед зданием отеля. Но и внутри у нас есть бассейн. — Его мы уже и сами заметили — он был прямо в холле. — В нем горячая минеральная вода, которая поступает из подземного источника.
Пройдя немного дальше по берегу, мы наткнулись на заросшие кокосовыми пальмами руины каких-то зданий. Между ними стоял скромный одноэтажный домик, сколоченный из разрозненных досок. Из него вышла женщина в длинном до лодыжек платье — толстая и добродушная, как и все местные представительницы прекрасного пола.
— Что же это за здания? — спросил я ее, когда мы пили чай с жареными бананами, которые здесь используют вместо конфет и печенья.
— Это была французская школа. Когда Новые Гебриды получили независимость, французы уехали на свою родину. А школу забросили.
Получается, что уже тридцать лет она и стоит тут никому не нужная. У меня, естественно, возник вопрос: