Староста нас, конечно, тоже сразу узнал, пригласил в дом, угостил холодной водой (ее здесь предлагают вместо чая). Потом пожелал приятной ночи и… не взял денег.
— Вы — мои гости.
— Что же это за пляж, если его так усиленно охраняют? Оказалось, пляж «Возвращение в рай» ничем не отличается от десятков пляжей, на которых мы уже побывали. Кроме названия.
Изначально так назвали пляж, который находится прямо в деревне. На нем в 1953–1956 годах режиссер Марк Робсон снимал фильм «Возвращение в рай». Вкратце сюжет фильма таков. На тихоокеанский остров Матарева высаживается уставший от скитаний по всему свету бродяга, бывший «солдат удачи» Морган. Оказалось, что на острове далеко не райские порядки. Пуритански настроенный миссионер пастор Корбетт установил авторитарный режим. Бывший наемник, возмущенный тоталитарными замашками пастора, поднял восстание. Демократия восторжествовала, а сам Морган завоевал не только почет и уважение аборигенов, но и страстную любовь юной Маевы. Она родила ему дочь, но сама умерла при родах. Бродяга покинул остров, оставив ребенка на воспитание родственникам жены. Спустя многие годы уже поседевший капитан Морган возвратился в «рай», чтобы остаться на острове навсегда.
Пляж, на котором снимали несколько эпизодов фильма, вскоре стали называть «Возвращение в рай». Потом это же — уже раскрученное — название прилипло и к пляжу, находящемуся в трех километрах от деревни. Хотя к фильму он никакого отношения и не имел.
Пляж «Возвращение в рай» оказался до такой степени неинтересным, что мы даже не стали на нем оставаться. Пошли дальше по берегу океана. Среди нагромождения черного базальта нашли маленькую уютную бухту. Назвать ее пляжем язык не повернется. Но немного песка на берегу все же было. Важнее, что дров вокруг было навалом.
Мы развели костер. Когда дрова прогорели и образовались угли, засунули туда первый плод хлебного дерева. Через четверть часа вынули и разрезали. Сырой! Назад его в костер уже не сунешь. Но у нас был еще один плод. Его мы держали в углях в два раза дольше. Регулярно переворачивали, чтобы равномерно пропечь со всех сторон. Со второй попытки получилось именно то, на что мы и рассчитывали. Что-то типа немного подслащенной печеной картошки.
На следующий день у деревни Фалеасеела мы попали на самый лучший пляж Океании — из тех, на которых мы побывали за три недели на Фиджи, Самоа и Вануату. Песок белый и удивительно мягкий. Вода у самого берега была светло-зеленая, а чуть дальше, там, где плывущие облака отбрасывали на нее тени, она меняла цвет на бирюзовый.
Сложенная из камня, скрепленного цементом, стенка отделяла кусок океана в углу пляжа. Волны спокойно через нее перехлестывали. Но из-под камней на дне постоянно били ключи. Поэтому вода в бассейне была не только прохладная, но и почти пресная.
Участок прибрежной дороги между Фалеасеела и Фалелатай — самый глухой на Самоа. Здесь шоссе от берега океана поднимается на вершину горной гряды, разделяющей две деревни, а затем спускается серпантином вниз. Транзитный транспорт идет в обход. А здесь появляются только местные машины.
Надеяться на случайную попутку не стоило. Проще было восемь километров пройти пешком — вначале вверх по крутому серпантину через влажный тропический лес на перевал, потом вниз.
На перевале нас догнал грузовик. Я сразу же его узнал. На нем нас однажды уже подвозили. Водитель нас наверняка тоже узнал — европейцев, а тем более автостопщиков, здесь встретишь редко. Мы быстро запрыгнули в пустой кузов и поехали.
В деревне Фалелатай грузовик остановился. Водитель высунул голову в открытое окно:
— Я уже второй раз встретил вас на дороге. Как христианин я верю в Провидение. Думаю, наша встреча была предопределена. Вы куда едете? В аэропорт? Давайте я вас подвезу. Я еду в Апиа, но могу сделать крюк, чтобы вас довезти. — Так христианин из протестантской церкви «Ассамблея Бога» расценил нашу, казалось бы, случайную встречу на дороге. И поступил по-христиански.
Если посмотреть на глобус, то сразу видно, что Самоа находится примерно в середине Тихого океана. До Южной Америки отсюда ближе, чем до Азии.
Но все самолеты из Самоа в страны Южной Америки летят транзитом через Гавайи, Таити, Австралию или Новую Зеландию. Все эти страны для россиян визовые. Даже транзитом без визы не пропустят. А мы в этой кругосветке принципиально путешествовали только по безвизовым странам. Так что придется лететь в обход, огибая Землю с другой стороны.
Глава четвертаяФиджи
На этот раз мы заехали на Фиджи только на один день. Куда-то далеко отъезжать не хотелось. Но и сидеть весь день в аэропорту никакого смысла не было.
Мы отправились искать самый близкий к аэропорту пляж. Поначалу дорога шла мимо складов, отелей, авторемонтных мастерских, супермаркетов. Только через пять километров мы смогли свернуть с шоссе в сторону океана. И еще два километра шли до берега.
Весь день мы провели на пляже — редкий случай, когда нам никуда не нужно было идти или ехать. С утра до вечера мы купались, спали, загорали, наблюдали за тренировкой гребцов на каноэ, за рыбаками, ловившими рыбу длинным неводом, снимали на фото и видео живописный закат. Когда уже совсем стемнело, пошли назад в сторону аэропорта.
Попутные машины пропускали, уступая им место, чтобы ненароком не задавили. Очередная попутка остановилась сама — метрах в пятидесяти впереди. Подошли. Водитель — атлетического сложения чернокожий фиджиец поинтересовался:
— Вы куда идете? В аэропорт? Давайте я вас подвезу.
Так мы познакомились с пастором Джоном из церкви «Ассамблея Бога». Узнав, что наш самолет вылетает утром, он тут же пригласил переночевать у него.
В доме пастор представил нас своей жене и восемнадцатилетнему сыну. У них в гостях были еще три парня и молодая женщина. Оказалось, это члены кружка по изучению Библии. В этот вечер, впрочем, они не читали, а распевали религиозные гимны. Пели все. Один парень играл на акустической гитаре. Сын пастора задавал ритм, ударяя чайной ложкой по хрустальному стакану. Жена пастора стучала в бубен. А все остальные в такт хлопали в ладоши. Мы тоже были при деле. Олег фотографировал, а я снимал на видеокамеру.
Пели попеременно то на фиджийском языке, то на английском. Запомнился припев: «Христос — это ответ на все твои нужды, Христос — это твой истинный друг. Он тебя никогда не бросит. Верь в Него, и Он всегда будет с тобой».
Утром пастор Джон отвез нас в аэропорт. Нам предстоял длительный перелет. С пересадкой в Гонконге мы прилетели в Куала-Лумпур. Там встретились с Сашей Богомоловой. В Южную Америку полетим втроем.
Часть VIIЮжная Америка
Глава перваяАргентина
Наш самолет произвел посадку в Буэнос-Айресе. Пограничный контроль мы прошли быстро. Сейчас для россиян въезд в Аргентину на срок до 30 дней — безвизовый. Даже никаких анкет заполнять не пришлось. И обратные билеты пограничники у нас не спрашивали. Это уже сделали представители авиакомпании во время регистрации на рейс.
В Буэнос-Айресе к нашей компании должны были присоединиться еще несколько человек. Чтобы мы не искали друг друга в огромном городе, я заранее забронировал восьмиместную комнату в хостеле, расположенном на главном проспекте аргентинской столицы Авенида 9-го июля. Из аэропорта до него можно доехать на обычном городском автобусе 86-го маршрута.
В Буэнос-Айресе я был уже два раза — во время двух предыдущих кругосветок, поэтому сразу же узнал Авениду 9-го июля. Да и трудно было бы не узнать улицу, которую включили в Книгу рекордов Гиннесса как самую широкую в мире. Ее назвали в честь 9 июля 1816 года, когда Объединенный конгресс провинций Ла-Платы объявил независимость от Испании.
«Hostel Sol», название которого можно перевести как «Солнечный хостел», создан на последнем, третьем, этаже старого здания в колониальном стиле. Мы зашли в грязный подъезд и, поднявшись по лестнице, попали в большую светлую залу без окон, но со стеклянной крышей. В противоположном торце был выход на кухню и застекленную веранду с видом во двор, а с двух сторон — двери спальных комнат.
В комнате нас встретила Ирина Щеглова из Санкт-Петербурга. А вечером к нам присоединились москвички Юлия Рыбакова и Ирина Аверченко. Новые участницы кругосветки были примерно одного возраста — чуть за двадцать. Под утро прибыл еще один участник кругосветки — Герман Романов. После традиционного завтрака — свежесваренный кофе с молоком и сахаром плюс свежайшие круассаны — мы все вместе отправились на прогулку по городу.
Основанный свыше 400 лет назад, Буэнос-Айрес большей частью застраивался в конце XIX века. Построенные в классическом испанском колониальном стиле здания сносили. А на их месте строили новые дома в стиле того времени. В XX веке череда политических неурядиц, военных переворотов и общей социальной нестабильности привела к тому, что новые здания практически не строились. И город оказался как бы «законсервирован». Те, кто бывал в Вене и Будапеште, легко найдут сходство в архитектуре Буэнос-Айреса и этих европейских городов. Именно поэтому в период холодной войны здесь снимали фильмы, в которых действие происходило в Будапеште.
Выйдя из хостела, мы пошли по проспекту Авенида 9-го июля на север до египетского обелиска и свернули на восток, на Авениду де Майо, которая вскоре привела нас на площадь Плаза де Майо. Именно на этом месте в 1580 году был основан Буэнос-Айрес. А в соборе Метрополитан похоронен национальный герой Аргентины генерал Хосе де Сан-Мартин (1778–1850) — один из руководителей Войны за независимость испанских колоний в Америке в 1810–1826 годах. По соседству с гробницей генерала есть и могила неизвестного аргентинского солдата — одного из тех, кто отдал свою жизнь за независимость страны.
Площадь Плаза де Майо — не только исторический, но и политический центр города. В центре ее находится самый обычный городской сквер — фонтан, обелиск, скамейки, газоны, пальмы, кустарники. Тут бродят туристы, торговцы сувенирами (значки, магнитики, флажки, кружки) и… демонстранты.