Сто первый меридиан был пройден.
Мистер Фогг и его партнеры возобновили игру. Никто из них не жаловался на длинную дорогу, никто — даже «болван».
Фикс начал с того, что выиграл несколько гиней, которые теперь проигрывал; он был увлечен не менее мистера Фогга. Все утро этому джентльмену очень везло. Козыри и онёры[90] так и сыпались ему в руки. Готовя смелую комбинацию, мистер Фогг собирался пойти с пик, как вдруг услышал за своей спиной голос:
— Я бы пошел с бубен!
Мистер Фогг, Ауда и Фикс подняли головы. Перед ними стоял полковник Проктор.
Стемп В. Проктор и Филеас Фогг сейчас же узнали друг друга.
— А! Это вы, мистер англичанин! — воскликнул полковник. — Это вы намерены ходить с пик?
— Да, я хожу с пик, — холодно ответил Филеас Фогг, выбрасывая десятку этой масти.
— А я желаю ходить с бубен! — раздраженно сказал полковник.
Он сделал жест, чтобы схватить положенную карту, и добавил:
— Вы ничего не понимаете в этой игре.
— Быть может, я буду более искусным в другой, — сказал, поднимаясь, мистер Фогг.
— От вас зависит попробовать, сын Джон-Буля[91], — ответил грубый американец.
Ауда побледнела. Вся кровь прилила ей к сердцу. Она схватила Филеаса Фогга за руку, но тот осторожно высвободил ее. Паспарту готов был броситься на американца, который крайне вызывающе смотрел на своего противника. Но тут поднялся Фикс и, подойдя к полковнику Проктору, сказал:
— Не забывайте, что вам придется иметь дело со мной: вы меня не только оскорбили, но и ударили!
— Простите, мистер Фикс, но это касается только меня одного, — сказал мистер Фогг. — Утверждая, что я ошибаюсь, назначая ход с пик, полковник нанес мне новое оскорбление, и за это он мне ответит.
— Когда вам угодно, где вам угодно и любым оружием, — ответил американец.
Ауда тщетно стремилась удержать мистера Фогга. Сыщик столь же безуспешно пытался обратить гнев Проктора на себя. Паспарту готов был выбросить полковника за дверь, но удержался, повинуясь знаку своего хозяина. Филеас Фогг вышел на площадку, американец последовал за ним.
— Я очень тороплюсь в Европу, и всякая задержка может мне помешать, — сказал мистер Фогг своему противнику.
— А мне что за дело до этого! — ответил полковник Проктор.
— После нашей встречи в Сан-Франциско, — вежливо продолжал мистер Фогг, — я предполагал вернуться в Америку и разыскать вас, как только покончу со своими делами, призывающими меня в Европу.
— В самом деле?
— Угодно вам назначить мне свидание через шесть месяцев?
— А почему не через шесть лет?
— Я сказал — через шесть месяцев, и точно прибуду в назначенный срок.
— Это все увертки! — закричал полковник. — Сейчас или никогда!
— Хорошо, — ответил мистер Фогг. — Вы едете в Нью-Йорк?
— Нет.
— В Чикаго?
— Нет.
— В Омаху?
— Какое вам дело! Знаете ли вы Плум-Крик?
— Нет, — ответил мистер Фогг.
— Это следующая станция. Поезд будет там через час. Он остановится на десять минут. Десяти минут вполне достаточно, чтобы обменяться несколькими выстрелами из револьвера.
— Хорошо, — ответил мистер Фогг. — Я остановлюсь в Плум-Крике.
— А я думаю, что вы там и останетесь, — ответил, нахально смеясь, американец.
— Как знать! — ответил мистер Фогг и вернулся, спокойный, как всегда, в вагон.
Там он прежде всего успокоил Ауду, говоря, что никогда не надо бояться хвастунов. Затем он попросил Фикса быть секундантом в предстоящей дуэли. Фикс не мог отказать, и Филеас Фогг, совершенно спокойный, приступил к прерванной игре и самым хладнокровным образом пошел с пик.
В одиннадцать часов свисток паровоза возвестил о приближении к станции Плум-Крик. Мистер Фогг поднялся и, сопровождаемый Фиксом, прошел на площадку. За ними следовал Паспарту с двумя револьверами. Ауда, бледная, как смерть, осталась в вагоне.
В эту минуту открылась дверь соседнего вагона, и на площадке показался полковник Проктор, сопровождаемый своим секундантом — американцем его же типа. Но только что противники собирались сойти на перрон, как кондуктор закричал:
— Здесь нельзя выходить!
— Почему? — спросил полковник.
— Мы опоздали на двадцать минут, и поезд сейчас уйдет.
— Но я должен здесь драться с этим джентльменом!
— Очень сожалею, — ответил кондуктор, — но мы сию минуту двинемся дальше. Вот уже и звонок!
Действительно, раздался удар колокола, и поезд пустился в дальнейший путь.
— Я очень огорчен, — произнес кондуктор. — При других обстоятельствах я был бы готов вам оказать услугу. Но если вы не успели подраться здесь, то кто вам мешает драться в пути?
— Это, наверное, не улыбается моему противнику, — сказал насмешливым тоном полковник Проктор.
— Напротив, это мне очень улыбается, — ответил Филеас Фогг.
«Действительно, мы в Америке, — подумал Паспарту. — Кондуктор ведет себя, как настоящий джентльмен».
И он последовал за своим хозяином.
Оба противника и их секунданты, во главе с кондуктором, прошли через весь поезд в задний вагон, где помещалось не больше десяти пассажиров. Кондуктор вежливо попросил их на несколько минут освободить вагон, чтобы дать возможность двум джентльменам урегулировать вопрос чести.
Ну, конечно! Пассажиры были счастливы доставить этим джентльменам удовольствие и сейчас же вышли на площадку.
Вагон длиной в пятьдесят шагов был очень удобен для предстоящей дуэли. Оба противника могли свободно двигаться между скамьями и стрелять, сколько им угодно. Никогда еще не происходило дуэли в столь необычайных условиях. Мистер Фогг и полковник Проктор, снабженные каждый двумя шестизарядными револьверами, вошли в вагон. Их секунданты остались снаружи и заперли двери. По первому свистку паровоза противники должны были открыть стрельбу. Затем, через две минуты, секунданты войдут в вагон и заберут то, что останется от обоих джентльменов.
Ничего не могло быть проще. Это было до того просто, что Фикс и Паспарту чувствовали, что их сердца готовы разорваться от волнения.
Все ждали свистка, как вдруг послышались дикие крики. Вслед за ними раздались выстрелы, но не из вагона, где происходила дуэль. Стрельба началась в голове поезда и продолжалась вдоль вагонов.
Полковник Проктор и мистер Фогг с револьверами в руках выскочили из вагона на площадку и поспешили вперед, откуда слышалось больше всего выстрелов и криков. Они поняли, что поезд атакован отрядом индейцев племени сиу.
Это был отнюдь не первый случай, так как отважные индейцы уже не раз устраивали нападения на поезда. По своему обычаю, нападающие, не ожидая остановки поезда, бросались на подножки вагонов и вскакивали в вагоны, как цирковые наездники на несущуюся галопом лошадь.
Индейцы были вооружены ружьями. Путешественники, также почти поголовно имевшие оружие, отвечали револьверной стрельбой. Прежде всего индейцы поспешили к паровозу. Машинист и кочегар были оглушены ударами кастетов. Вождь индейцев хотел было остановить поезд, но, не зная управления, повернул ручку регулятора не в ту сторону и подбавил пару. Поезд, вместо того чтобы остановиться, развил бешеную скорость.
Тем временем индейцы наводнили вагоны. Словно разъяренные обезьяны, они прыгали по крышам, врывались в купе и врукопашную дрались с пассажирами. Взломав багажный вагон, они выбросили его содержимое на полотно. Крики и стрельба не прекращались.
Путешественники оборонялись с большим мужеством. Некоторые вагоны, будучи забаррикадированы, выдерживали осаду, словно подвижные крепости, несущиеся со скоростью ста миль в час.
С самого начала атаки Ауда проявила большую храбрость. Она геройски защищалась и стреляла из револьвера сквозь разбитое стекло, едва только в окне показывалось лицо индейца.
Десятка два убитых наповал индейцев уже свалилось на полотно. Многие раненые, упав с площадок, были раздавлены колесами.
Несколько пассажиров, серьезно раненных пулями или оглушенных кастетами, лежали на скамьях вагонов.
С этим надо было покончить. Борьба, длившаяся уже десять минут, неизбежно привела бы к победе индейцев в случае, если не удастся остановить поезд. Действительно, до станции форт Керней оставалось не больше двух миль. Там находился американский военный пост. Если форт будет пройден, то индейцы станут хозяевами поезда.
Рядом с мистером Фоггом дрался кондуктор; сбитый пулей, он крикнул, падая:
— Мы погибли, если через пять минут поезд не остановится!
— Он остановится! — воскликнул Филеас Фогг, бросаясь к выходу из вагона.
— Останьтесь, за это возьмусь я! — вскричал Паспарту.
Мистер Фогг не успел удержать смелого парня, который, открыв дворцу, незаметно дня индейцев юркнул под вагон.
Борьба продолжалась. Над головой Паспарту свистели пули, но он с ловкостью и изворотливостью бывшего клоуна, цепляясь за цепи, буфера и рычаги тормозов, карабкался под вагонами и наконец оказался в голове поезда. Его никто не заметил, да и не мог заметить.
Повиснув на одной руке между багажным вагоном и тендером, он другой рукой сбросил предохранительные цепи. Вследствие непрерывной тяги ему никак не удавалось сбросить соединительный крюк, но толчок вагона помог ему наконец это сделать. Поезд оторвался от паровоза, который с новой силой помчался вперед.
Благодаря инерции состав еще несколько минут продолжал двигаться, но пассажиры пустили в ход вагонные тормоза, и поезд остановился в ста шагах от станции Керней.
Солдаты форта, услыхав стрельбу, выскочили навстречу поезду. Индейцы не стали ожидать их и разбежались, прежде чем поезд успел окончательно остановиться.
Когда путешественники на перроне станции произвели перекличку, оказалось, что не хватает нескольких человек, в том числе и отважного Паспарту, которому все были обязаны своим спасением.