Статья наделала много шуму. Почти все газеты ее перепечатали, и акции Филеаса Фогга сильно пали.
В первые дни после отъезда нашего джентльмена исход его предприятия стал объектом крупных сделок. Всем известно, что представляют собою в Англии любители пари, — люди, куда более одаренные и возвышенные, чем обыкновенные игроки. Держать пари — это свойство английского характера. Вот почему не только члены Реформ-клуба ставили крупные ставки «за» и «против» Филеаса Фогга; рядовая публика тоже приняла участие в этой игре. Филеас Фогг, словно беговая лошадь, был вписан в своего рода стедбук[23]. Он оказался ценностью, которая тотчас же стала котироваться на лондонском рынке. «Филеаса Фогга» покупали и продавали с обязательной поставкой или условно; он был объектом огромных сделок. Но спустя пять дней после его отъезда, когда появилась статья в «Известиях Королевского географического общества», началось массовое предложение. «Филеас Фогг» падал в цене: его предлагали целыми пакетами. Сначала его брали по пять или по десять, потом по двадцать, по пятьдесят или по сто против одного.
Наконец у него остался только один сторонник. Это был старый паралитик, лорд Олбермейль. Почтенный джентльмен, прикованный к креслу, отдал бы все свое состояние, чтобы объехать кругом света хоть в десять лет! Он поставил за Филеаса Фогга пять тысяч фунтов стерлингов. И когда ему указывали на всю вздорность и бесполезность этой затеи, он неизменно отвечал: «Если кругосветное путешествие в восемьдесят дней осуществимо, пусть англичанин осуществит его первый!»
Итак, число сторонников Филеаса Фогга все больше и больше таяло; все играющие не без основания восставали против него; его брали не меньше чем за полтораста или двести против одного. А через семь дней после отъезда нашего джентльмена одно совершенно неожиданное событие привело к тому, что он совсем перестал котироваться.
В этот самый день, в девять часов вечера, директор столичной полиции получил следующую телеграмму:
«ИЗ СУЭЦА В ЛОНДОН.
РОУЕНУ, ДИРЕКТОРУ ПОЛИЦИИ. ЦЕНТРАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. СКОТЛЕНД-ЯРД.
Я ВЫСЛЕДИЛ ВОРА, ОБОКРАВШЕГО АНГЛИЙСКИЙ БАНК, ЭТО ФИЛЕАС ФОГГ. ВЫШЛИТЕ СРОЧНО ОРДЕР НА АРЕСТ В БОМБЕЙ (БРИТАНСКАЯ ИНДИЯ).
ФИКС, АГЕНТ СЫСКНОЙ ПОЛИЦИИ».
Эффект этой телеграммы был огромный. Тотчас же почтенный джентльмен превратился в похитителя банковых билетов. Его фотография, хранящаяся в Реформ-клубе вместе с фотографиями всех его коллег, была тщательно изучена. Она точь-в-точь походила на человека, приметы которого были установлены следствием. Всем припомнился таинственный образ жизни Филеаса Фогга, его склонность к уединению, неожиданный отъезд, и стало очевидным, что этот человек, под предлогом кругосветного путешествия, прикрываясь бессмысленным пари, стремится только к одному: сбить с толку агентов английской полиции.
Глава VI,
Вышеприведенная телеграмма, касающаяся мистера Филеаса Фогга, была послана при следующих обстоятельствах.
В среду, 9 октября, к одиннадцати часам утра в Суэце ожидался пароход Восточной компании «Монголия» водоизмещением в две тысячи восемьсот тонн, номинальной мощности в пятьсот лошадиных сил. «Монголия» совершала регулярные рейсы между Бриндизи и Бомбеем через Суэцкий канал. Это было одно из наиболее быстроходных судов компании, и оно всегда превышало свою официальную часовую скорость, которая была установлена в десять миль между Бриндизи и Суэцем и в девять миль пятьдесят три сотых[24] между Суэцем и Бомбеем.
В ожидании прибытия «Монголии» по набережной прогуливались два человека. Они расхаживали среди толпы туземцев и иностранцев, нахлынувших в этот город — еще недавно небольшое местечко, которому теперь великое творение Лесепса[25] обеспечивало большую будущность.
Один из них был консул Соединенного королевства в Суэце. Несмотря на мрачные предположения британского правительства и зловещие предсказания инженера Стефенсона, он каждый день мог видеть на канале английские суда, вдвое сократившие прежний путь из Англии в Индию вокруг мыса Доброй Надежды.
Другой был человек небольшого роста, худощавый, с нервным, довольно смышленым лицом и сурово нахмуренными бровями. Сквозь его длинные ресницы блестели живые глаза, которым он умел по желанию придавать безразличное выражение. В эту минуту он проявлял заметное нетерпение и беспокойно расхаживал взад и вперед по набережной.
Этого человека звали Фикс. Он был одним из тех «детективов», или агентов, английской полиции, которые были разосланы по различным портам после кражи в Английском банке. Фикс должен был тщательно наблюдать за путешественниками, проезжающими через Суэц, и в случае, если бы какой-нибудь из них показался ему подозрительным, выслеживать его в ожидании ордера на арест.
Два дня тому назад Фикс получил от директора столичной полиции приметы предполагаемого вора — того почтенного, хорошо одетого джентльмена, который был замечен в платежном зале банка в день кражи.
Вполне понятно, что сыщик, весьма прельщенный большой наградой, обещанной за поимку вора, с нетерпением ожидал прибытия «Монголии».
— Вы говорите, господин консул, что пароход не может опоздать? — в десятый раз спросил он.
— Не может, мистер Фикс, — ответил консул. — Он вчера был отмечен вблизи Порт-Саида, а оставшиеся его шестьдесят километров по каналу для такого судна — сущие пустяки. Говорю вам, «Монголия» всегда получает премию в двадцать пять фунтов, которые правительство выдает за каждые выигранные против расписания сутки.
— Этот пароход идет прямо из Бриндизи? — спросил Фикс.
— Прямо из Бриндизи, где он забирает индийскую почту. Оттуда он вышел в субботу, в пять часов дня. Имейте терпение, он не может опоздать. Но я, право, не понимаю, как вам удастся на основании полученных примет изловить вора, если он находится на борту «Монголии».
— Э, господин консул, — отвечал Фикс, — этих людей узнаёшь чутьем. Надо иметь особый нюх, особое чутье, которому помогают слух, зрение и обоняние. За свою жизнь я арестовал немало подобных джентльменов, и если только мой вор сейчас на борту парохода, он, уверяю вас, не ускользнет у меня из рук.
— Я был бы очень рад, мистер Фикс, так как дело касается крупной кражи.
— Великолепной кражи! — ответил с восторгом агент. — Пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов! Нам не часто попадаются такие случаи. Вор теперь мельчает. Он идет на виселицу ради нескольких шиллингов!
— Мистер Фикс, — ответил консул, — вы говорите так убедительно, что я от всего сердца желаю вам удачи, но снова повторяю: я боюсь, что при подобных условиях это слишком трудное дело. Знаете ли вы, что по имеющимся у вас приметам этот вор вполне похож на честного человека?
— Господин консул, — наставительно произнес полицейский, — крупные воры всегда похожи на честных людей. Вы, я думаю, понимаете, что тому, кто походит на мошенника, ничего не остается, как быть честным человеком; в противном случае его сейчас же арестуют. Честные физиономии — самые опасные. За ними надо следить внимательнее всего. Работа трудная, я согласен, но это скорее искусство, чем ремесло.
Как видно, сыщик Фикс не был лишен известного самомнения.
Между тем набережная понемногу оживала. Моряки разных национальностей, коммерсанты, маклеры, носильщики, феллахи[26] толпились у пристани. Чувствовалось, что скоро должен притти корабль.
Погода была довольно хорошая, но холодная, дул восточный ветер. Несколько минаретов вырисовывалось над городом под бледными лучами солнца. Мол длиной в две тысячи метров, словно рука, тянулся на юг по рейду Суэца. По Красному морю плавало несколько рыбачьих и каботажных судов[27]; некоторые из них сохраняли в своих очертаниях изящные пропорции античной галеры[28].
Бродя в толпе, Фикс, по профессиональной привычке, быстрым взглядом окидывал каждого прохожего.
Было половина одиннадцатого.
— Этот пароход не придет! — воскликнул он, услыхав бой портовых часов.
— Он уже близко, — ответил консул.
— Сколько времени простоит он в Суэце? — спросил Фикс.
— Четыре часа: он берет уголь. От Суэца до Адена, находящегося на другом конце Красного моря, — тысяча триста десять миль, так что надо как следует запастись топливом.
— А из Суэца корабль направляется прямо в Бомбей? — спросил Фикс.
— Да, прямым рейсом.
— В таком случае, если вор избрал этот путь и плывет на «Монголии», то, несомненно, он предполагает высадиться в Суэце, чтобы достичь голландских или французских владений в Азии. Он должен хорошо понимать, что Индия — английское владение и для него небезопасна.
— Да, если он не мастер своего дела, — заметил консул: — как вы сами знаете, английскому преступнику всегда легче скрыться в Лондоне, чем за границей.
После этих слов, заставивших агента задуматься, консул вернулся к себе в контору, находящуюся неподалеку от набережной. Оставшись один, полицейский инспектор окончательно поддался нервному возбуждению. У него было странное предчувствие, что вор должен находиться именно на борту «Монголии». И действительно, если этот молодчик оставил Англию с намерением пробраться в Новый Свет, то дорога через Индию, менее охраняемая, чем путь через Атлантический океан, непременно должна была привлечь его внимание.
Но Фикс не долго был погружен в эти размышления — громкие свистки возвестили о прибытии парохода. Толпа носильщиков и феллахов ринулась к пристани, грозя неприкосновенности боков и одежды публики. Дюжина лодок отчалила от пристани и направилась навстречу «Монголии».