Бывало, что новые растения расширяли свое местообитание в результате военных походов. Древнеримский полководец Лукулл вывез вишневое деревце из Малой Азии после победы, которую он одержал над местными владыками. Кукурузу испанцы завоевали вместе с Америкой. Пшеница появилась в Америке вместе с завоевателями, как и горох.
По мнению многих археологов, и в Европу ячмень и пшеница проникли когда-то вместе с воинственными племенами из Азии, в подтверждение все той же поговорки насчет худа и добра. Но не реже, видимо, растения-гости приходили на новые земли, не причиняя попутно особых огорчений хозяевам. «Сорочинское пшено» — гречиха проникла к нам в XVI веке через Турцию, Балканы и Польшу. И хотя, вероятно, своим продвижением из Центральной Азии к Европе она была обязана тюркским завоевателям, на последних участках пути в Россию ее движение было исключительно мирным.
У нас гречиха быстро стала народной любимицей, гречневая каша сделалась национальным русским блюдом. Особенно прижилась гречиха в Белоруссии и схожих с нею районах Центра, достаточно влажных. Здесь бывают даже случаи, когда гречиха вырастает самосевом где-нибудь у болота, на мокром лугу. А ведь вышла-то из Центральной Азии! Что за странность?
Эта книга посвящена отнюдь не сельскому хозяйству, поэтому вдаваться в попытки объяснений не стоит. Должен, однако, сказать, что растения довольно часто чувствуют себя прекрасно там, где от них этого трудно было ждать. И наоборот. Простой пример. Под Москвою плохо приживается кавказский грецкий орех. И прекрасно растет среднеазиатский. Хотя на первый взгляд кажется, что климатические и прочие условия на Северном Кавказе относительно ближе к московским, чем среднеазиатские.
Но вернемся пока на родину культурных растений Старого Света. Здесь в относительной близости друг от друга лежат пять из восьми основных центров происхождения культурных растений, открытых академиком Николаем Ивановичем Вавиловым. Он исколесил весь земной шар в поисках новых и новых видов и сортов. И открыл «стартовые площадки», откуда по воле человека вышли на завоевание мира его зеленые друзья.
Просо, гречиха, соя, редька и еще, и еще — это из Китая.
Рис и лимоны, апельсины и манго, сахарный тростник и мандарины… Это, конечно, Индия.
Родина главного хлеба всего мира — мягкой пшеницы— среднеазиатский центр, это Таджикистан, Узбекистан, часть Киргизии, Пакистан и Афганистан. Отсюда же вышли горох и чечевица, хлопчатник Старого Света и морковь, фисташки… и абрикос, и некоторые разновидности льна.
Западнее — наш горный Туркменистан, Иран, Закавказье, Малая Азия (без своих побережий) — этот обширный район дал миру рожь и виноград, огромное число плодовых деревьев: и грушу, и гранат, и инжир, и черешню, и миндаль, и грецкий орех.
Средиземноморский очаг подарил человечеству маслины, свеклу, многие овощи. Но, может быть, еще важнее было, что эта обширная область стала доброй приемной матерью для многих пришельцев. Ячмень рожден Эфиопией (по Вавилову, Эфиопия пятый центр Старого Света), а усыновило его Средиземноморье, сделало его зерна крупнее, урожаи больше. Тем же обязаны берегам благословенного моря и бобы, и лен, и пришедшие из Юго-Восточной Азии огурцы.
Два центра культурных растений наметил Вавилов в Америке. Центральноамериканский, захватывающий и «верхушку» Южной Америки, — он дал кукурузу, основные американские виды фасоли и тыквы, перца и батата плюс помидоры плюс американский хлопчатник. Тот, кстати, оказался словно нарочно созданным для африканских и азиатских условий и сильно потеснил на плантациях Египта, Советского Союза и многих других стран своего старосветского родственника.
Второй центр происхождения американских культурных растений много южнее, он охватывает в основном территории, принадлежащие Эквадору, Боливии, Перу. Отсюда родом картофель. Но к нам, в Старый Свет, картофель пришел не прямо отсюда. Ему понадобилась промежуточная остановка. Сотни раз привозили в Европу замечательные клубни, сажали в землю, радовались пышной ярко-зеленой ботве — и разводили руками. «Вершки» были, а клубней нет. Выяснилось, что слишком длинен летний день в Европе, а перуанский картофель, вместе с кукурузой взрастивший инкскую цивилизацию, не желал лишнего света. Выручил человечество небольшой остров у берегов Чили. Там рос картофель с необычным числом хромосом, приспособившийся — Чили-то ведь не у экватора — к относительно длинному летнему дню.
Разумеется, открытия Н. И. Вавилова за минувшие десятилетия были развиты и дополнены. Уточнено происхождение некоторых растений, число и контуры основных и добавочных очагов, откуда вышли те или другие культуры. Существовал, например, видимо, еще западноафриканский центр, где сделали культурными орехи кола, ямс, масличную пальму…
История знает растения, резко уменьшившие за последние века или тысячелетия свои владения. Это можно, пожалуй, сказать и о просе, и об ячмене. На территории нашей страны, например, еще тысячу с лишним лет назад ячмень начал отступать перед рожью. Гораздо меньше, чем в античное время, распространено сейчас оливковое дерево. Именно оно, к слову, вместе с виноградом и пшеницей было основой процветания замечательных городов Древней Греции и Италии. Афины в легенде за то и предпочли в качестве покровителя богиню Афину-Палладу грозному богу моря Посейдону, что она подарила им это дерево.
Почему же олива отступила?
С падением Рима пришельцы, «варвары», разнесли по большей части Европы свою привычку к животным жирам, оливковое масло перестало пользоваться спросом. А медики, между прочим, утверждают, что растительные жиры полезней животных… Неосмотрительно, выходит, поступили тут предки.
Картошка и свекла оттеснили в огороде и в полена задний план многие растения, и прежде всего репу. Пришельцы часто вытесняют так хозяев (впрочем, те ведь тоже обычно откуда-нибудь пришли, только пораньше). И в Новой Зеландии, например, задолго до серьезного ее освоения европейцами картофель и кукуруза в течение всего нескольких лет почти вытеснили с полей и огородов аборигенов их прежнюю главную пищу — сладкий картофель кумару.
Кстати, бывает и так, что сельскохозяйственная культура, широко возделываемая в одном месте, в другом не приживается даже в сходных природных условиях. Сорго, например, пробилось в конце концов из Эфиопии в пределы Римской империи, но только с заднего хода — через Индию. Египет, расположенный в общем неподалеку, заимствовал прямо из Эфиопии ячмень, а сорго не пожелал. Почему? Неизвестно.
Вообще человечество использует далеко не все растения, которые можно было бы и стоило бы сделать культурными. Мы увлеклись валом в ущерб разнообразию продукции. Причем это относится и к «нам» до нашей эры. Ржи и овсу, например, пришлось прямо-таки набиваться нам в друзья, а мы носы воротили. Рожь — сорняк пшеницы. Чем выше в горы и чем севернее на равнинах растили пшеницу, тем большую долю урожая по весу составлял «сорняк», выживавший там, где пшеница вымерзала. Но в Азии его упорно не хотели признавать хлебом. В Европе Восточной и Центральной признали.
Там же «пробивался» в культурные растения овес. Впрочем, он прошел этот путь гораздо быстрее ржи.
Но сколько менее настойчивых претендентов мы просто не замечаем! И сколько растений, даже став культурными, остались жить у себя на родине, не были призваны в поход. Хотя, вполне возможно, эти домоседы стали бы хлебом насущным для районов, отделенных, от их нынешних посевов многими тысячами километров.
Уже говорилось, что Подмосковье оказалось ближе к Средней Азии, чем к Кавказу, с точки зрения грецкого ореха. Похожая история вышла со льном. Родина — центр Азии, вторая родина, второй очаг формообразования льна, по Вавилову, — Средиземноморье, здесь лен окреп. А лучше всего ему у нас, в Белоруссии да нечерноземном Центре.
Правда, можно вспомнить и куда более странные вещи, случающиеся с растениями. Лет десять назад попробовали выращивать овощи в явно неподходящей для них атмосфере — просто-напросто той, которая есть на планете Марс.
И вот огурцы и рожь, например, так бурно росли, как будто они вправду были родом с другой планеты и соскучились по привычному воздуху. Помню, одна статья, подробно рассказывавшая про этот эксперимент, так и называлась «Марсиане растут в огороде».
С другой стороны, история знает примеры менее парадоксальные, но более… завидные, что ли.
Вот что пишет советский историк и искусствовед Н. Молева о том, каким была подмосковное село Измайлово на рубеже XVII–XVIII веков:
«…в измайловских садах цвели и плодоносили миндаль и кизил, финики и груши, персики и виноградные лозы, шелковица и арбуза… Трудно сказать, каких затрат и усилий стоили урожаи, но съехавшиеся из Астрахани, Персии, с Дона садовники заставляли щедреть недолгое московское лето».
К слову сказать, климат Подмосковья был тогда отнюдь не теплее — скорее наоборот.
Так что кое-какие свои завоевания наши культурные растения потеряли. По нашей, конечно, вине.
(Правда, для отступления винограда на юг есть одно объяснение, целиком обеляющее «нерадивых» северных садовников. Вот оно. В раннем средневековье виноград чрезвычайно широко распространился по Европе благодаря… христианству. Вино было ведь не только привычным напитком, оно требовалось при церковном обряде — причащении. Но с развитием транспорта и торговли все более усиливалась «географическая специализация» сельского хозяйства. И виноград ушел на юг, где для него был более благоприятный климат.)
В дороге, как известно, многое теряется. Не зря же есть поговорка, будто два раза переехать — все равно что погореть. И человечество на своем пути многое потеряло. Кто, например, не слыхал про драгоценнейшую краску древних — пурпур? Его добывали из раковин, подвергая исходные вещества длинной серии превращений. Каких? Мы не знаем.
В известной книге индийцев Ведах очень много говорится о священном опьяняющем напитке — соме. Один из великих подвигов бога Вишну — добыча для богов и людей этого напитка. Добыча сомы стоит среди этих подвигов в одном ряду с извлечением со дна океана самой нашей матушки-земли.