ереженил тысячи своих воинов на бактрийках, индианках, персиянках…
Всякая встреча народов оборачивается, в частности, смешением их крови, но Александр первым, вероятно, сделал смешанные браки поощряемыми в государственном масштабе.
«Международная свадьба» была закреплением новых хозяйственных и культурных контактов, волей-неволей возникавших в великой державе.
Но и это было только небольшой, хотя и многозначительной деталью общей картины событий.
В 1972 году издательство «Наука» выпустило книгу английского археолога Мортимера Уилера, посвященную наследству, оставленному временем Александра.
У книги есть подзаголовок: «Поворотный пункт истории». Ответственное заявление! Но случалось, что ученые решались на еще более категорические характеристики, когда речь шла об эпохе македонских завоеваний. Русский академик В. Бартольд утверждал, что образование империи Александра самое важное событие в мировой истории. С этим, конечно, нельзя согласиться, и все-таки о масштабе факта такие определения говорят достаточно хорошо.
Культуры Востока и Запада, Азии, Европы и Африки, конечно, вступали в контакт и до этого.
Жил, например, в Греции скульптор Мирон, имя которого до сих пор вспоминают с благоговением художники всего мира. Многие, наверное, видели статуи его работы, в копии, разумеется. Но современники считали не менее талантливым скульптором и грека Телефана, который работал, по сообщению Плиния, «исключительно в царских мастерских Ксеркса и Дария» — персидских владык. Впрочем, вся эта книга говорит о движении людей, вещей, и, кажется, из нее видно, что все эти движения достаточно интенсивно происходили и до Александра. Но тот буквально «впрессовывает» разные культуры друг в друга. Так бруски свинца и меди, мощно придавленные друг к другу, образуют диффузионный слой, в котором смешаны молекулы обоих металлов. А на перекрестке Египта, Греции, Вавилона, Индии и еще доброго десятка стран возник тот сплав культур, который мы называем эллинизмом.
Сразу надо оговориться, что термин «культура» в устах ученых обозначает гораздо более широкое понятие, чем в нашей разговорной речи. Хозяйство оказывается тут только частью культуры в этом смысле слова. И взаимовлияние различавшихся друг от друга хозяйственных укладов часто весьма полезно в самом что ни на есть практическом смысле. Греки ввели в сельское хозяйство Египта, например, такие важные культурные растения, как виноград и оливки, завезли новые породы скота. Советский историк А. Павловская пишет: «Соединение технических достижений и трудовых навыков местного и пришлого населения, греческой предприимчивости и египетского трудолюбия привело к повышению производительности всех отраслей сельского хозяйства и ремесла». Видный советский ученый В. Сергеев говорит об эллинизме как о прогрессивном этапе в развитии рабовладельческого общества, подчеркивает роль эллинизма для роста производительных сил в этом обществе.
«…Вследствие греко-македонских войн сама Греция как бы переместилась на Восток. Все устремились туда: воины, торговцы, промышленники, художники, ученые, простолюдины. В результате постоянного оттока населения с Запада на Восток Греция потеряла свое былое значение, уступив во многих областях первенство эллинистическому Востоку» — так пишет советский историк и философ В. Чалоян.
Простейший, пожалуй, пример. Все мы знаем имя Евклида. А где жил этот великий греческий геометр? Да в египетской Александрии! И там же цветник других греческих имен, в числе которых имена самих царей и членов царской семьи — Птолемеев, потомков македонского полководца Птолемея Лага. Один из них оказался великим астрономом, другой — замечательным историком. В Александрии жил грек Эратосфен, первым измеривший земной шар. Здесь же учился и долго работал великий Архимед.
Происходит чудо: египетский город, основанный Александром, одна из семидесяти его Александрий, сменяет Афины в качестве столицы греческой культуры.
Птолемеи именовали себя фараонами и поклонялись египетским богам, но их двор, армия и чиновники говорили по-гречески. Первый Птолемей создал александрийские Музей и Библиотеку. Это были не музей и не библиотека в современном смысле. Музей скорее соответствовал Афинской академии, точнее, был первым университетом мира, огромным высшим учебным заведением, просуществовавшим несколько столетий. Герои, изобретатель паровой машины, как и Евклид, был одним из профессоров этого университета, Архимед — одним из студентов. Библиотека же была местом не только хранения книг, но и размножения их; она же занималась и книжной торговлей.
Тут стоит процитировать Герберта Джорджа Уэллса. Он писал не только фантастику. Ему принадлежит еще, в частности, книга под названием «Краткая история человечества (от возникновения жизни на Земле до Октябрьской революции и начала возрождения России)».
Вот что пишет Уэллс в этой книге об эллинистическом Египте:
«…Здесь мы ясно видим первые зачатки того умственного процесса, который продолжается в наше время. Мы видим здесь систематическое собирание и распространение знаний. Основание этого Музея и Библиотеки отмечает одну из величайших исторических эпох в жизни человечества. Это истинное начало Новой истории».
Как видите, для Уэллса гораздо важнее сравнительно далекие последствия Александровых походов, чем они сами. И тут он, возможно, прав, хотя с тем, как он делит историю на периоды, согласиться трудновато.
Но эта африканская Александрия не исключение.
В Сирии процветают города с греко-сирийской культурой, в Индии пышным цветом распускается греко-индийская культура. Цари с греческими именами правят на юге Средней Азии и на севере Индии. В Ираке, Средней Азии, Афганистане и Индии находят сделанные на месте, но очень похожие на греческие, изображения людей и богов.
Правивший Индией в III веке до нашей эры император Ашока, сделавший буддизм государственной религией, выбивал на скалах, статуях и стенах домов надписи не только на санскрите, но и по-гречески (впрочем, также и на арамейском языке — для своих подданных на бывших персидских территориях).
Цепочки городов, где вместе с коренным населением страны жили греки, потянулись в центр Азии, захлестнув долины меж отрогов Памира и Гималаев.
А греческий город на чужбине представлял собой тогда не просто город, заселенный греками. Город, полис, в представлении эллинов был настоящим организмом, целым и прекрасным живым существом, и счастлив мог быть человек только в своем полисе, где он принимал участие в общественной жизни (не зря же Аристотель определил человека как политическое животное. А слово «политика» — оно и происходит от гордого имени «полис»).
Этими своими правами, правами свободных людей, греки так дорожили, что иные основанные Александром города тут же начинают восставать против него, борясь за политические права. И в этой борьбе, конечно, принимают участие не одни лишь греки.
Греческая культура дала свежие ростки на чужой земле, потому что стала для этой земли своей. Историки говорят о греко-бактрийских и индо-греческих царствах и городах. Потому что греки не только насаждают свою культуру, но принимают и чужую. Выходцы из Малой Азии, из Сирии и Армении приезжают в Афины и Александрию, чтобы стать здесь видными учеными. Просто принять греческую культуру — на это народы новой империи не пошли бы. Она была привита как яблоневая ветка к яблоне другого сорта, произошло соединение.
Эллинизм, общая культура Греции и Востока, стал затем основой и римской культуры. Крупнейший римский прозаик, великий Лукиан, живший через целых пять столетий после Македонца, был по происхождению сирийским греком, представителем не только римской, но и эллинистической культуры.
Юлий Цезарь, полководец и писатель, торжественно объявил когда-то о даровании римского гражданства представителям эллинистической философии. Это были широкий жест и щедрая награда. Среди философов, которые ее получили, были люди, родившиеся свободными, но были и бывшие рабы, отпущенные на волю, — весьма ограниченная в своих правах группа населения. Между тем само римское гражданство, пожалуй, представляло собой в ту пору не менее редкую и не менее ценимую награду для иноземца, чем в царской России дворянство. Юридический акт был признанием роли, которую играла эллинистическая философия для Рима. В то время как римляне покоряли Грецию и Восток силой оружия, та и другой брали реванш, влияя на их культуру.
Через восемь с лишним веков после походов Македонца византийские императоры закрыли Афинскую академию, запретили языческие философские школы. Та самая деятельность, за которую Юлий Цезарь давал римское гражданство, оказалась в Новом Риме почти вне закона. Но ж тому времени эллинизм как культура вошел в кровь и плоть византийцев, на его основе развивалась их цивилизация. Они не могли отказаться от наследия эллинизма, как не могли начать ходить на четвереньках.
И когда в VII веке нашей эры арабы заняли в числе прочих земель часть бывшей империи Александра, они получили в наследство эллинизм, учение Аристотеля и Пифагора.
Сила эллинизма была в соединении разнородных элементов, в том, что он умел и учил принимать дары разных культур, способствуя взаимообогащению народов. Страны и народы, попавшие в сферу его влияния, не чувствовали себя вынужденными отказаться ни от богов своих, ни от обычаев. Александр был завоевателем, но культура, которую несли греки, вступала с местной культурой в мирное и плодотворное взаимодействие.
Эллинизм же сделал возможным появление христианства, потому что сам по себе представлял контакт культур, давших христианству и форму его, и содержание. Характерная для Египта идея смерти и воскрешения бога; мораль, разработанная представителями греческой философии, прежде всего школой стоиков; иудейское учение о едином боге и о спасении человечества его посланцем, мессией; индо-иранское представление о боге, покровительствующем всему человечеству, — все эти разнородные элементы вместе с другими, тоже разнородными, объединившись, образов