Даже и при сходстве с людьми обитателей другой планеты вся их история может сложиться иначе хотя бы из-за размеров планеты. Возьмем для примера небесное тело величиной с Луну. Его жители были бы согласно законам физики не меньше нас ростом (скорее больше). Общая же площадь поверхности так невелика, что там могло бы сложиться единое всепланетное государство еще в рабовладельческую эпоху… Общество, на протяжении тысяч лет не потрясаемое войнами, с одной стороны, и лишенное мирных контактов с другими обществами — с другой. Что мы знаем на своей Земле о законах его развития?
Некоторые американские ученые говорили, что инопланетяне смогут поделиться с нами своими знаниями об обществе, может быть, более глубокими. Но, боюсь, при возможных различиях нам нельзя будет пользоваться социальными рецептами инопланетян так же, как их медицинскими рецептами.
…А потом вдруг оказалось, что человечеству… маловато космоса. Ведь жить в нем надо на планетах, до планет переселенцев надо доставить, скорость при этом не может быть выше световой… А число планет в каждом участке космоса ограничено.
Можно, конечно (!), превратить вещество Юпитера в околосолнечный кокон, на внутренней поверхности которого разместится человечество. Но этой давно предложенной «сферы Дайсона» (автор идеи — участник конференции) хватит на какую-нибудь тысячу лет. А дальше? Или нас выручит нуль-пространство, придуманное фантастами?
И вот тут-то мы и увидели, что такое физики и что такое физическая фантазия. Правда, вместо «я придумал» физики почему-то говорят «как показывают расчеты»… Вот выступает Г. М. Идлис, директор Алма-Атинского астрофизического института. Выступает и сообщает, что человечеству найдется, куда идти. Лет десять уже, как астрофизики изучают квазары. Не буду вдаваться в подробности, но это весьма загадочная вещь. А одна из предложенных разгадок такова: квазар — точка соприкосновения нашей Метагалактики с другой, «соседней». Но это только цветочки. Чтобы объяснить некоторые странные явления во вселенной, приходится признать, что каждая элементарная частица в нашем мире является таковой только на наш взгляд, весьма односторонний. А со своей, «другой», стороны эта частичка оказывается целой вселенной (точнее будет сказать, квазивселенной).
Вслед за Идлисом взял слово академик Гинзбург и назвал еще несколько важных работ на ту же тему. Если их авторы правы, если предположения окажутся истинными, наша вселенная чуть не сплошь состоит из ворот в другие вселенные, каждая из которых, в свою очередь, соединена — через каждую из своих элементарных частиц — с невероятным, грандиознейшим множеством миров. Если все это так, человечеству нечего и думать о нехватке пространства, бояться перенаселения, жалеть о том, что нельзя двигаться быстрее скорости света. Мир широк, настолько широк, что все так называемые астрономические цифры и масштабы оказываются бесконечно малыми величинами рядом с его истинными размерами… Если, конечно, физико-математическая абстракция обернется реальностью. Но с абстракциями такое ведь бывает.
А все-таки, если цивилизации есть, почему от них не приходят сигналы?
…Современная физика знает несколько важных парадоксов. Например, такой: почему ночью темно, если вселенная бесконечна и заполнена бесконечным числом звезд, излучающих — в сумме — бесконечно много света? Этот парадокс носит название фотометрического. Но в пару к вопросу «Почему ночью темно?» можно задать и другой: «Почему им не летится?» Сами посудите, внеземные цивилизации должны быть, обязательно должны быть, если исходить из общих философских положений и наших знаний о природе. В конечном счете, наверное, это по-прежнему опора на Первый Постулат, но он вещь прочная. В то же время у нас пока нет абсолютно никаких данных о том, что где-нибудь такая цивилизация есть. Вселенная, с нашей точки зрения, молчит, хотя сигналы разговаривающих между собой цивилизаций должны пронизывать ее просторы.
Где решение этого парадокса? О, как и полагается, таких решений было предложено несколько.
Во-первых^ может быть, вселенная вовсе не молчит. Ее сигналы — кто знает, не бьются ли они о берега нашей планеты?
Не отличающийся особым уважением к современным знаниям человечества Карл Саган напомнил, что новогвинейские папуасы тоже ничего не знают о радиоволнах, идущих над ними и сквозь них.
Жители некоторых островов и горных долин умеют переговариваться друг с другом на языке свиста. Это делает возможным связь на расстоянии в несколько километров. Но человечество в целом нашло более совершенные формы дальней связи. Не покажется ли в будущем наша привычка к радиоволнам чем-то вроде пристрастия к языку свиста? Радиоволны — достаточно неудобный вид связи. Магнитные бури, ионизированные слои атмосферы мешают им даже на Земле. Недаром борьба с помехами давно стала чуть ли не главной задачей радиотехники.
В XIX веке мы ждали от «братьев по разуму» световых сигналов, теперь ждем радиоволн, но и то и другое, быть может, в равной степени результат научных предрассудков эпохи. Мы пользуемся радио всего три с небольшим четверти века, и никто не поручится, что еще через четверть века не найдется чего-нибудь получше. И может быть, мы не слышим обращений к землянам потому, что их посылают в виде гравитационных или еще каких-нибудь пока неведомых волн.
Американский радиоастроном фон Хорнер признал, что наш способ связи может казаться детским. Но, сказал он, взрослые должны уметь разговаривать с детьми, правда? Возможно, однако, что они умеют разговаривать с детьми, да вот не хотят. Впрочем, добавил радиоастроном, у нас есть лишь один способ узнать, доросли ли мы до разговора с большими, — заговорить самим.
Может быть, по межгалактическим правилам вежливости младшие тоже здороваются первыми…
Возможно еще, что цивилизации вселенной крайне осторожны — каждая из них слушает, а говорить побаивается. Тогда вся надежда на то, что мы поймаем сигнал, не нам предназначенный, не услышим «ау», а подслушаем шепот. Это, конечно, труднее и потребует больше времени.
Было предложено и другое объяснение парадокса молчания. Может ведь Земля оказаться по чистой случайности матерью древнейшей из цивилизаций в нашей части космоса. Это маловероятно, но не исключено.
И наконец, остается четвертый, основной (но не последний) вариант. На Землю поступают радиосигналы из космоса. Мы только не умеем заметить их и выделить среди естественных радиоволн.
Троицкий, Дрейк, Кардашев — каждый из выступавших астрономов счел своим долгом похвалить нынешние радиотелескопы. Техника приема сигналов из космоса уже доведена до высокой степени совершенства. У нас есть технические возможности отыскать внеземные цивилизации. Есть. Мы не знаем только, где искать, на каком участке неба, на какой длине волны. Небо слишком велико, диапазон возможных радиоволн огромен, а вот телескопов пока мало.
Куда их навести? Откуда больше шансов услышать голоса «братьев по разуму» (если первый постулат справедлив и они существуют)?
— Сосредоточить внимание на более близких звездах. Меньше расстояния, меньше и помехи, и энергетические потери в пути.
— Нет. Надо ловить волны, идущие от далеких галактик. Дальние искусственные сигналы могут оказаться зато более яркими. А дальний маяк виден лучше, чем свеча, хотя бы она и была несколько ближе.
Фримен Дайсон решил, что лучше всего искать цивилизации по их… отходам. Любой почти мотор приходится охлаждать, а очень мощной цивилизации надо будет избавляться от лишнего тепла во избежание перегрева. (Перед Землей, кстати, эта проблема тоже скоро встанет.) Можно предполагать, что излишнее тепло излучается в виде инфракрасных волн. Так не стоит ли посмотреть повнимательнее, что представляют собою небесные источники инфракрасных волн?
При обсуждении «адресов» Шкловский сделал небольшой экскурс в юриспруденцию.
Есть такой юридический термин — презумпция невиновности. Суд обязан считать обвиняемого невиновным, пока его вина не доказана.
Шкловский ввел новый термин, космически-юридиче-ский: презумпция естественности. Всякий космический объект надо считать естественным до тех пор, пока не доказана его искусственность. На конференции это требование не встретило серьезной оппозиции. Но, вообще-то говоря, такая оппозиция есть. Наиболее точно ее точку зрения выразил в одной из своих статей польский фантаст и философ Станислав Лем. Кстати, Лем лишь случайно не участвовал в конференции — приглашение ему ученые направили.
Так вот, Лем полагает, что у нас нет верного способа «отделить агнцев от козлищ», отличить естественные явления от искусственных. У нас нет «критериев искусственности». Лем предлагает нам представить себе физика XIX века, наблюдающего взрыв атомной бомбы. Масштабы события наверняка приведут ученого к выводу, что перед ним естественное явление. В его время ведь не было искусственных явлений такого размаха. Примерно так же грандиозные масштабы некоторых космических происшествий могут скрывать от нас их истинное происхождение. Значит, к любому новому явлению надо подходить, по Лему, без заранее заданных оценок.
На конференции не раз вспоминали, как английские астрономы, открывшие пульсары, приняли сначала их излучение за искусственные сигналы. Собственно говоря, это излучение вполне отвечало тем «критериям искусственности», о которых до того не раз писали в научной печати. Оно было строго периодичным и в высокой степени упорядоченным — как раз таким, какого давно ждали энтузиасты межзвездной связи. Но, увы, всему нашлось естественное объяснение.
…Искатели внеземных цивилизаций готовы быть скромными, работать на уже имеющемся оборудовании, использовать новые приборы и для прежних, привычных астрономических целей, штамповать сверхдешевые телескопы из пластмассы… Но они не боятся замахиваться и пошире. Резолюция конференции говорит о будущем, в котором на поиски иных миров будут расходоваться средства в нынешних «космических» и «атомных» масштабах. И все это только для проверки одного-единственного постулата? Конечно, нет. О том, что нам обещает открытие внеземной цивилизации, я сейчас не буд