Фикс безотчетно взял паспорт и бросил быстрый взгляд на приметы владельца. Он с трудом удержал невольное движение радости. Листок задрожал в его руке. Приметы, указанные в паспорте, совпадали с теми, которые он получил от начальника лондонской полиции.
— Это не ваш паспорт? — спросил он пассажира.
— Нет, — ответил тот, — это паспорт моего господина.
— А где ваш господин?
— Остался на пароходе.
— Но он должен сам явиться в консульство, — заявил агент, — чтобы его личность можно было удостоверить.
— Как, разве это необходимо?
— Совершенно необходимо.
— А где помещается консульство?
— Вон там, на углу площади, — ответил сыщик, показывая на дом, отстоявший не дальше двухсот шагов.
— Тогда мне придется пойти за моим господином, хотя он и не любит, чтобы его беспокоили.
Пассажир раскланялся с Фиксом и вернулся на пароход.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
которая лишний раз свидетельствует о бесполезности паспортов в делах полиции
Инспектор полиции покинул набережную и быстрым шагом направился к консульству. Там он потребовал, чтобы его немедленно провели к консулу.
— Господин консул, — начал он без всяких предисловий, — я сильно подозреваю, что наш вор — на борту «Монголии».
И Фикс передал свой разговор со слугой по поводу паспорта.
— Очень хорошо, мистер Фикс, — ответил консул, — я не прочь увидеть физиономию этого мошенника. Но он, может быть, и не придет ко мне, если он действительно тот, за кого вы его принимаете. Воры не любят оставлять за собою следы, да к тому же формальность с паспортами теперь не обязательна.
— Господин консул, — ответил агент, — если это человек умный, как и следует предполагать, он придет!
— Визировать свой паспорт?
— Да. Паспорта для того и устроены, чтобы мешать честным людям и помогать мошенникам. Я уверен, что его паспорт в порядке, но, надеюсь, вы откажете ему в визе…
— Но почему? Если паспорт в порядке, — ответил консул, — я не вправе отказать в визе.
— А между тем, господин консул, было бы очень хорошо задержать здесь этого человека, пока я не получу из Лондона ордер на его арест.
— Ну это, мистер Фикс, уж ваше дело, — ответил консул, — но я не могу…
Консул не успел закончить фразы. В дверь постучали, и клерк ввел в кабинет двух иностранцев, один из которых был тем самым слугой, что разговаривал с сыщиком.
Это действительно были господин и слуга…
Господин предъявил свой паспорт и немногословно попросил консула завизировать его.
Тот взял паспорт и стал внимательно изучать его, в то время как Фикс из угла кабинета рассматривал, или, вернее, пожирал, глазами незнакомца.
Кончив читать, консул спросил:
— Вы Филеас Фогг, эсквайр?
— Да, сударь, — ответил джентльмен.
— А этот человек ваш слуга?
— Да, француз, по имени Паспарту.
— Вы прибыли из Лондона?
— Да.
— И направляетесь?…
— В Бомбей.
— Прекрасно, сударь. Вам известно, что формальность с визой необязательна и мы не требуем больше предъявления паспорта?
— Я это знаю, сударь, — ответил Филеас Фогг, — но хочу на основании вашей визы засвидетельствовать свой проезд через Суэц.
— Извольте, сударь.
Консул поставил в паспорте свою подпись и дату, затем приложил печать. Мистер Фогг оплатил положенный сбор и, холодно раскланявшись, вышел в сопровождении слуги.
— Ну как? — спросил Фикс.
— Что ж, у него наружность вполне порядочного человека!
— Возможно, — ответил Фикс, — но не в этом дело. Не кажется ли вам, господин консул, что этот флегматичный джентльмен точь-в-точь походит на вора, приметы которого я получил?
— Согласен, но ведь вы знаете — приметы…
— Ну, в этом я разберусь. Мне кажется, что слуга не так непроницаем, как его господин, — ответил Фикс. — К тому же он француз и не сумеет удержаться, чтобы не поговорить. До свидания, господин консул.
Сказав это, агент вышел и пустился на поиски Паспарту.
Тем временем мистер Фогг, покинув здание консульства, направился на набережную. Там он отдал несколько приказаний своему слуге, затем сел в лодку, вернулся на «Монголию» и прошел к себе в каюту. Здесь он вынул записную книжку, в которой уже было записано следующее:
«Выехал из Лондона в среду, 2 октября, в 8 часов 45 минут вечера.
Прибыл в Париж в четверг, 3 октября, в 7 часов 20 минут утра.
Выехал из Парижа в четверг, 3 октября, в 8 часов 40 минут утра.
Прибыл через Мон-Сенис в Турин в пятницу, 4 октября, в 6 часов 35 минут утра.
Выехал из Турина в пятницу, в 7 часов 20 минут утра.
Прибыл в Бриндизи в субботу, 5 октября, в 4 часа дня.
Сел на «Монголию» в субботу, в 5 часов вечера.
Прибыл в Суэц в среду, 9 октября, в 11 часов утра.
Всего израсходовано 158 1/2 часов, или 6 1/2 суток».
Мистер Фогг внес все эти даты в маршрут, разграфленный на колонки, в которых, начиная со 2 октября по
21 декабря, были вписаны название месяца, число и день недели предполагаемого прибытия и оставлено место для указания даты действительного прибытия во все главнейшие пункты: Париж, Бриндизи, Суэц, Бомбей, Калькутту, Сингапур, Гонконг, Иокогаму, Сан-Франциско, Нью-Йорк, Ливерпуль, Лондон. Это позволяло вычислить выигрыш или потерю во времени на каждом участке пути.
Методически размеченный маршрут давал возможность мистеру Фоггу в любое время проверить, опаздывает ли он, или опережает расписание.
В этот день, в среду, 9 октября, он записал свое прибытие в Суэц, куда приехал точно по расписанию: до сих пор у него не было ни потери, ни выигрыша во времени.
Затем он приказал подать себе завтрак в каюту. Что касается осмотра города, то об этом он даже не подумал, ибо принадлежал к породе англичан, предоставляющих своим слугам осматривать страны, через которые они проезжают.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой Паспарту говорит, пожалуй, несколько больше того, чем следовало
В скором времени Фикс нашел Паспарту, который прохаживался по набережной, глазея в свое удовольствие по сторонам и удивляясь всему виденному.
— Ну как, дружище, — спросил его Фикс, — ваше дело с паспортом улажено?
— Ах, это вы, сударь! — ответил француз. — Очень благодарен, у нас все в порядке.
— И теперь вы осматриваете местность?
— Да, но мы едем так быстро, что кажется, будто путешествуешь во сне. Значит, мы сейчас в Суэце?
— В Суэце.
— В Египте?
— В Египте, разумеется.
— То есть в Африке?
— В Африке.
— В Африке! — повторил Паспарту. — Вот ни за что бы не поверил. Вы только подумайте, я и не помышлял ехать дальше Парижа, этой знаменитой столицы, которую мне удалось на сей раз повидать только между семью часами двадцатью минутами и восемью часами сорока минутами утра — по пути с Северного вокзала на Лионский, — да и то сквозь мокрые от дождя стекла кареты! А жаль! Мне так бы хотелось еще раз побывать на кладбище Пер-Лашез и в цирке на Елисейских полях.
— Так, значит, вы сильно спешили? — спросил полицейский инспектор.
— Я-то нет. Это все мой господин. Кстати, мне нужно еще купить сорочки и носки! Ведь мы выехали без вещей, с одним лишь ручным саквояжем.
— Я могу вас проводить на базар, где вы найдете все, что нужно.
— Право, вы очень любезны, сударь, — ответил Паспарту.
Оба отправились в путь. Паспарту продолжал болтать.
— Только бы мне не опоздать на пароход! — беспокоился он.
— У вас еще много времени, — ответил Фикс, — сейчас только полдень.
Паспарту извлек свои громадные часы.
— Как полдень! — воскликнул он. — Сейчас только девять часов пятьдесят две минуты!
— Ваши часы отстают, — заметил Фикс.
— Мои часы! Наши фамильные часы, которые мне достались от прадедушки! Да они не ошибаются и на пять минут в год! Это настоящий хронометр!
— Я понимаю, в чем дело, — сказал Фикс. — У вас все еще лондонское время, а оно отстает от здешнего приблизительно на два часа. Вам следует в каждой стране переводить часы на местное время.
— Мне! Переводить часы! — воскликнул Паспарту. — Никогда!
— Но тогда они не будут соответствовать солнцу.
— Тем хуже для солнца! Значит, оно ошибается!
И честный малый с гордым видом опустил часы в карман.
Помолчав немного, Фикс снова спросил:
— Значит, вы покинули Лондон весьма поспешно?
— Еще бы! В прошлую среду мистер Фогг вопреки своим привычкам вернулся из клуба в восемь часов вечера, и три четверти часа спустя мы уже двинулись в путь.
— Куда же направляется ваш господин?
— Все вперед и вперед! Он едет вокруг света!
— Вокруг света? — вскричал Фикс.
— Да, в восемьдесят дней! Он говорит, что это — пари, но, между, нами говоря, я не верю. Ведь это сущая бессмыслица! Здесь кроется что-то другое.
— Он, верно, оригинал, ваш мистер Фогг?
— Я тоже так думаю.
— И, вероятно, богат?
— Очевидно. Ведь мы везем с собой кругленькую сумму новехонькими банковыми билетами! В расходах не стесняемся. Судите сами! Он обещал славную премию механику «Монголии», если мы придем в Бомбей раньше срока.
— А вы давно знаете своего господина?
— Я-то? — переспросил Паспарту. — Да я поступил к нему в самый день отъезда.
Легко понять, какое впечатление произвели эти ответы на и без того уже возбужденное воображение инспектора полиции.
Этот поспешный отъезд из Лондона вскоре после кражи, крупная сумма, которую человек везет с собою, стремление достичь отдаленных стран под предлогом необыкновенного пари — все это должно было утвердить и утверждало Фикса в его предположениях. Из дальнейшего разговора с французом он убедился, что слуга совершенно не знает своего господина, что тот жил в Лондоне уединенно и, как говорят, был богат, хотя источник его богатства никому не известен, что это человек непроницаемый и т. д. С другой стороны, Фикс убедился, что Филеас Фогг не высадился в Суэце и дейс