Конечно, как любой путешественник, я предпочитал смотреть мир глазами, а не тратить время на копирование файлов с карты на карту и с диска на диск. Поэтому все видео с Сибири, Китая и США хранились на флешке в GoPro4. Она пропала — а это значило, что пропали все кадры, где я карабкался на Китайскую стену, лез на небоскребы Гонконга и, конечно же, где вытаскивал мужика со скалы. Все это кануло в Лету. Территория бассейна хорошо охранялась, и проникнуть на нее мог либо житель соседнего дома, либо сотрудник. Выходило, не все американцы были такими благочестивыми, какими казались поначалу.
Весь день я находился в паршивом настрое и вечером сел за ужин нахмуренный.
— Мы знаем, что у тебя несколько дней назад был день рождения, хоть ты это нам и не говорил. Мы хотим поздравить тебя, — улыбнулась мне Ольга и протянула три бумажки.
— Спасибо большое, но этого не надо! — замахал руками я. — Мне уже стало привычно сутками ничего не есть. Да и мир сам подкидывает какую-то еду и способы передвижения, когда это действительно нужно.
— Нет, Дима, это просто подарок. Здесь, в Кремниевой долине, это маленькие деньги. Мы сходим на них пару раз в кафе, а тебе пригодятся в долгом пути.
Поломавшись, я принял презент. Мне пришлось совсем отвыкнуть от денег, и теперь три бумажки казались инородными кусками материи с соседней планеты. Однако сознание понимало, что с такой суммой мне стали подвластны все недоступные ранее средства передвижения, едальни, почивальни, развлекательные комнаты. Мы крепко обнялись с Александром и Ольгой, и каждый понимал, что ему «неудобно».
— Завтра уезжаю автостопом в Йосемити. Хочу посмотреть на заставку своего ноутбука, — иллюзорно объявил я, вернувшись за стол и бездумно меняя нож с вилкой местами.
— Будь осторожнее с таким способом передвижения. Не уверен, что в национальный парк легко доехать на попутках. Если не получится — звони, — заботливо указал Александр, взяв столовые приборы правильным образом.
— Все хорошо! Я останавливал машины посреди полей Германии и пустынь Монголии. А уж на родине автостопа, в самой Калифорнии — это как раз плюнуть! Вы меня до заправки подбросьте, а дальше разберемся.
На том и порешили. Ранним утром Александр высадил меня на ближайшем выезде из Фримонта. Мы крепко и долго обнимались, хлопая друг друга по спинам. Договорившись, что увидимся через год в Питере, мы разошлись — один вернулся в свою добрую кремниевую реальность, другой продолжил борьбу с миром.
Мне пришлось совсем отвыкнуть от денег, и теперь три бумажки казались инородными кусками материи с соседней планеты.
— Так, значит, как здесь работает этот знаменитый американский автостоп? Руку поднимать сюда, вставать на выходе из рукава сюда? — рассуждал я, выходя к повороту на автобан. Столб был увешан знаками: желтым «Speed limit 55», зеленым «Freeway entrance», голубым «East» и сине-красным символом хайвея «580 Interstate California». По дороге неторопливо разъезжали «Шевроле Камаро», багровые «Мерседесы» из восьмидесятых и минивэны. Я улыбнулся солнцу, машинам, дороге и с довольной физиономией встал с оттопыренным пальцем, надеясь поймать лихих студентов из Беркли или пенсионеров из Орегона, мчащих прямиком в долину Йосемити.
В такой позиции рука провела три часа. За это время остановилось ноль транспортных средств. Все, абсолютно все водители таращили на меня глаза и проезжали мимо. Некоторые бибикали, показывали пальцами вверх, вниз, вбок, крутили у виска или отдавали воздушный удар кулачком, но никто не останавливался.
В итоге я добрел до ближайшего «Макдоналдса», где просидел пару часов за обработкой фотографий. Мне совсем не хотелось признавать, что первый автостопный опыт в Америке провалился, поэтому после обеда я снова вышел на трассу. За час результат не изменился, и я написал Александру о своем поражении. Он лишь произнес «Ничего страшного», и я слышал, как он улыбается в трубку, словно заранее предугадал подобный исход.
Ранним субботним утром мы выруливали на восток. Александр в очередной раз решил спасти меня и отвезти бедолагу в национальный парк, где заодно полюбоваться на брызги водопадов. Автомобиль лавировал меж лугов и холмов, а я — меж своих вопросов.
— Мы провели совсем немного времени вместе, но вы сильно повлияли на меня. Я благодарен вам за простые вещи, которые укрепились в голове, но есть еще несколько моментов, которые мне хочется прояснить.
— Валяй.
— У вас прекрасная семья, с которой стоит брать пример. Наверняка вы хотя бы немного разбираетесь в женщинах. Как нужно себя вести, чтобы со временем не разонравиться мужчине?
— У двух полов разная природа. Женщина играет внутрь, мужчина вне. Женщине лучше подчиняться мужчине, этим его и победить. Любовницы покоряются, а жены ведут себя непокорно — поэтому вторым не дарят таких подарков, как первым. Когда женщина сердится, то подавляет мужской фактор, и он становится неуверенным в себе. Надо держать мужчину в половинчатом насыщении, но всю жизнь это делать тяжело. Все чувства идут по одному и тому же сценарию — голод, насыщение, пресыщение, отвращение. Важно построить семью, не доходящую до третьей стадии.
— А зачем строить семью?
— Чтобы очиститься через нее и восстановить свои отношения с Богом.
Я не мог сказать, похоже ли это на правду. Дорога завиляла, но мы ехали уверенно, строго справа от двух желтых полос. Колосья вылезали из полей и свешивали свои головы над проезжей частью, деревья трепетали на ветру, провожая нас зелеными шевелюрами. Из-за горизонта постепенно вылезали серые горы, припорошенные облаками.
Я же совершенно не замечал этого. Сейчас все мои вопросы звучали с одной целью — отвлечься. Думал я о другом. Если эта идея, которую озвучивал Александр двумя днями ранее, работала, становилось очевидно, почему камера исчезла. И дело было не в том, что ее взял уборщик бассейна, сотрудник коммуны или житель соседнего дома. Пространство само отняло у меня ее. За то, что я вынимал из него еду в Китае. Теперь мы были квиты. Несмотря на это, в потерю всех остросюжетных роликов было тяжело поверить, и я раз за разом прокручивал моменты пропажи в голове, надеясь, что через пару дней найдется если не вся камера, то хотя бы флеш-карта.
На следующем повороте мне стало резко противно оттого, что крал еду в Китае. Об этом не знал никто, кроме Наташи и меня. Я крал немного, только чтобы прокормиться, и не ставил целью разорение магазинов. Можно было не придавать этому никакого значения, стереть никому не нужную информацию из своей памяти. Но теперь, как сильно я ни хотел этого признавать, стало понятно, что ничего не исчезает бесследно. Мой уровень благосостояния стремительно падал.
Глава 41. Как почуять Волгу
Я высунул голову из палатки. Слева подпирала небо шершавая стена скалы, отблескивая звездами, а тридцатью метрами правее рукавицы костра гладили стволы сосен, заманивая их в свое логово. До ушей долетел горчичный треск дров, а ноги без моего участия сами понеслись к огню. Мы добрались до долины Йосемити, где спустя три часа распрощались, и Александр умчал обратно во Фримонт, а я разбил палатку в углу кемпинга.
Если на некотором расстоянии прохаживаться вокруг костра, то позволительно не присоединяться к компании, но переступив определенную линию, необходимо поздороваться. Похоже, в США эта граница проходила чуть ли не у горизонта, и только завидев мой силуэт, сидевшие вокруг огня ребята замахали руками. «Beer? Vodka? Whiskey?» — улыбнулся высокий подкачанный парень с туристической снарягой и не менее туристической бородой. Таких здесь было примерно половина кемпинга. «Good evening, guys. Спасибо, не сейчас. Я немного подустал, могу я посидеть вместе с вами и посмотреть на костер?» — «Не проблема, чувак! Welcome! And remember: wanna beer — just say». Я почувствовал колкую древесину бревна под собой — значит, все было в порядке. Девушка с темными волнистыми волосами отчищала палку, чтобы надеть на нее сосиску, упитанный пацан старательно выстёбывал худого друга, две девочки хихикали и целовались, кучерявый человек бренчал на гитаре, еще теней пять что-то обсуждали стоя, а по другую сторону костра на бревне виднелись только две пары ног — парень с девушкой откинулись назад, чтобы не быть замеченными, и ласкали друг друга под одеждой. Никогда раньше во время путешествия я не чувствовал так остро: во всем этом ты уже был. Я не понимал ни слова, пролетевшего у огня, и готов был плакать, как сильно, до боли чувствовал каждого и видел в каждом себя. Я знал этот костер, эти сосны, этот смех. Я знал, что им хорошо сейчас, и никогда больше они не соберутся в этой компании. За двадцать тысяч миль, за один океан и два континента у меня было такое же место. В глазах играл огонь. Я взлетел вместе с искрами и устремился в прошлое.
Мне было семнадцать, стоял июнь. Я только сдал вторую сессию первого курса и имел полное право быть довольным. На балконе томился велосипед «BMX» с фрикостером и двумя пегами, предназначенный для трюков, и ежедневно я раскатывал на нем у станции метро «Орехово» с местными шалопаями. Раз в два-три дня забирал из магазина «Кант» сноуборды, велосипедные рамы, ботинки и на плечах развозил их по всем отдаленным углам Москвы, купаясь в собственном поту и экономя на тренировках. За точку мне давали двести рублей, на которые в конце дня покупались шоколад и газировка, отчего обладатель полного сладостей рта становился еще довольнее. Жизнь определенно била ключом — пока мои родители не узнали, что у МИФИ есть собственная база отдыха на Волге в Тверской области. Сайт университета гласил: в спортивно-оздоровительный лагерь попадают только лучшие студенты из лучших, где оздоравливаются и оспортивниваются, читают книги и общаются с преподавателями на интеллектуальные темы. Моя мама настаивала, чтобы я съездил на смену длиной в двадцать один день. У меня же наконец начала получаться треха с банихопа, было необходимо оттачивать ее со ступеней и снимать видеоролик с велосипедными трюками. Я ума не прикладывал, что можно придумать хуже, чем сослать меня за тридевять земель отдыхать с физиками-ботанами. После разногласий мы сошлись на том, что четырех дней будет предостаточно, чтобы искупаться в реке, разочароваться в неудачниках и вернуться к московским обязанностям. Я забрал путевку из института, проспал автобус до лагеря, закинул за спину гитару и потопал на вечернюю электричку.