Когда Тони Джордан искал для компании Моет Хеннесси лучшее место для производства красного вина, его интересовали и такие области, где можно было бы производить и игристое вино[75]. И вот он оказался в провинции Нинся. Нинся – это самый отдаленный винный регион на севере центральной части Китая. Однако здесь случаются значительные перепады температур, и это серьезная проблема. Область Нинся расположена на высоте в три тысячи футов над уровнем моря, и здесь обычно бывает долгое жаркое лето и очень холодные зимние ночи. Настолько холодные, что могут погубить виноградные лозы, которые осенью обычно присыпают землей, чтобы обеспечить им защитный слой, а весной снова освобождают из-под земляной подстилки[76].
В конце 1990-х гг. у Бюро управления мелиорацией сельскохозяйственных земель провинции Нинся был небогатый выбор, когда оно предприняло попытки развить сельское хозяйство в этом регионе. Неплодородная почва, резкие перепады температур и ненадежная система 800-летних ирригационных каналов не способствовали радужным перспективам. Однако в этом регионе находилась одна действующая винодельня под названием «Сисяван». Основанная как кооператив в 1982 г. и теперь принадлежащая органам местного управления, она стала крупнейшим виноградным хозяйством в регионе. Винный виноград требует особого ухода, однако здесь он неплохо чувствует себя в неплодородной, каменистой почве. Так что после серьезных исследований органы местного самоуправления решили бросить все силы на развитие виноградарства и виноделия в этом регионе. «Я еще нигде не видела, чтобы органы местного самоуправления были так заинтересованы в развитии виноделия, как это происходит в провинции Нинся», – писала английский винный критик Дженсис Робинсон после своей поездки в регион в 2012 г.
В настоящее время в Нинся функционируют более 50 виноделен, а площадь виноградников увеличилась до 80 тысяч акров, и в следующие десять лет планируется увеличить эту площадь вдвое. (В калифорнийской долине Напа виноградники занимают площадь в 45 тысяч акров.) Западная пресса уделяет провинции Нинся пристальное внимание, особенно совместному предприятию Моет Хеннесси с китайской компанией с многомиллионным оборотом.
Открытие крупной винодельни Моет Хеннесси в Нинся в 2013 г. подарило региону столь необходимую ему надежность и авторитет и привело к расцвету виноделия. Что ж, именно так история рассказывалась бы в мире Шангри-Ла, где ключевое значение имеет внимание аутсайдеров. Но история развивалась не совсем так. Вопреки всему, новые винодельни были больше китайскими, чем французскими. Эмма Гао, родившаяся в Нинся, изучала искусство виноделия в Бордо, но ее семейная винодельня Silver Heights представляет собой в большей степени китайское творение, и отчасти именно благодаря ее качественным винам этот регион привлек к себе пристальный международный интерес. Сама винодельня не представляет собой эталон дорогостоящего производства, Дженсис Робинсон описывает ее как несколько хозяйственных построек на семейном участке земли в сельской местности, однако производимое там вино отличается непревзойденным качеством.
Нинся – это область, идеально вписывающаяся в контекст этой главы. Стремление развить здесь винную индустрию носит локальный характер, напрямую связанный с управлением региональным экономическим развитием и поддерживаемый местными талантами, заботами и интересами. Однако нельзя игнорировать международный вклад, особенно производство игристого вина компанией Моет Хеннесси и успех Перно Рикарда с его винодельней He Lan Mountain, и это лишь часть удачных примеров.
Удивитесь ли вы, узнав, что китайский Рислинг и розовые вина завоевали награды на Международной панамо-тихоокеанской выставке в 1915 г.? Эти вина были созданы винной компанией «Чангюй Пионер», основанной в 1892 г. Чангом Биши, богатым китайским предпринимателем, живущим за границей, который увидел возможности для развития виноделия в Китае, особенно для экспорта, удовлетворяющего потребности в вине многочисленных европейских эмигрантов. Он привез лозы Vitis vinifera из Европы в Яньтай, расположенный на Шаньдунском полуострове, который омывается водами Желтого моря и находится в 400 милях к юго-востоку от Пекина. Это был весьма амбициозный проект с огромными виноградниками и просторными подземными винными хранилищами, на осуществление которого потребовалось 11 лет. Согласно информации веб-сайта компании, в 1912 г. винодельню посетил доктор Сунь Ятсен и признал, что вина поистине великолепны[77].
Винодельня Чангюй (это не винодельня «Сисяван», а совершенно другая винодельня в другой провинции. – Прим. пер.) действует и по сей день, расширяя производство в Китае, и обзаводится связями и в других странах. Его отличительный вклад – огромный Международный центр вина, расположенный в нескольких милях от недавно отстроенной территории курорта Яньтайской винной бухты. Открывшийся в 2016 г., он должен был стать основным местом посещения для китайских и азиатских туристов, которые приедут продегустировать вина и, предположительно, потратят много денег на вино, крепкие спиртные напитки и множество других вещей. Особенно интересными считаются оборудование для промышленного производства вина, музей виноделия и даже деревня в европейском стиле. Компания Чангюй, похоже, полна решимости сделать это место одним из самых привлекательных для туристов винных курортов в мире, и, исходя из того, что я слышал о численности туристов, интересующихся китайским винным туризмом, это вполне реальная цель.
Компания Чангюй не единственная, кто вносит серьезный вклад в поддержание винной индустрии. В долгосрочном региональном плане говорится о десятках тысяч акров будущих виноградников, инвестиций на несколько миллиардов долларов и сотнях новых винодельческих шато. На самом деле если хотя бы половина этих задумок воплотится в жизнь, это будет самое желанное для посещения мест в мире вина.
Один из китайских винных центров притяжения – Шато Джундинг – поместье, принадлежащее винодельне «Великая Китайская стена». Это объект с оборотом в 580 млн долларов, включающий в себя винодельню, отель, ресторан, винную деревню и 1700 акров виноградников. «Великая стена» и Чангюй – две крупнейшие винодельни в Китае. «Великая стена» принадлежит государственному предприятию с романтическим названием «Корпорация по производству китайских круп, масел и пищевых продуктов». Эта Корпорация славится своей безопасной и эффективной сетью поставок и устойчивой позицией на рынке. Вино ничем не отличается от этих продуктов, со своей сетью производственных предприятий в самом Китае (плюс иностранные инвестиции). Эта Корпорация стала первой китайской компанией, которая приобрела крупное винное шато в Бордо, а также вложила крупные средства в винное производство Франции, Чили, Австралии и, возможно, вскоре вложит средства в винное производство в США. Насколько же важна ее роль? В списке лучших винных производителей журнала Decanter в 2013 г. оказался У Вей, глава отдела «Корпорации по производству китайских круп, масел и пищевых продуктов», занявший второе место в мире по своему влиянию. А первое место занял глава Перно Рикарда, французской винной группы, но частично это было связано с успехом компании в Азии.
Поездка в Яньтай дает опыт, противоположный тому, что можно увидеть в Шангри-Ла. И хотя там много подражаний Европе, в том числе и в архитектуре европейских особняков, это все равно вино Китая, произведенное китайцами для китайцев. Можно с легкостью отмахнуться от беспокойств по поводу преобладания европейского влияния, хотя при более внимательном рассмотрении удается заметить некоторые нюансы. Например, успех винодельни Чангюй напрямую связан с взаимовыгодным сотрудничеством с французской компанией Кастель. А престиж местного вина вырос, когда китайское представительство Шато Лафит открылось в Шаньдуне (как раз по соседству с Treaty Port – роскошной винодельней, построенной в стиле шотландского замка финансистом из Йоркшира по его собственному проекту).
Яньтай не обрисовывает полностью винную сферу Китая, которую я надеялся вам представить, но здесь нет того европейского давления, которого я больше всего опасался. Здесь все перемешано, как и повсеместно в мире, все танцует в собственном ритме и движется в сторону… кто знает, в сторону чего?
После Нинся и особенно Яньтая, с его известными именами и огромными инвестициями, возвращение в Шангри-Ла вызывает шок. Когда мои коллеги Пьер Ли и Синтия Хоусон посетили Шангри-Ла в 2015 г., не было роскошных винных хранилищ, роскошных отелей или агентов по связям с общественностью, которые могли организовать для них ознакомительные поездки. Синтия призналась, что ей пришлось вернуться к техникам, которые она использовала, собирая материалы для диссертации о женщинах-контрабандистках в Сенегале. Я называю это «полевые работы в команде», хотя уверен, что существует более правильное название. Эта техника подразумевает знакомство с людьми, завоевание их доверия, наращивание связей и знакомств, переезды из деревни в деревню, пока наконец (а иногда и нет) вы не встречаете нужного человека и не узнаете что-то действительно важное. Отточенное до безупречности умение Синтии завязывать новые знакомства вело их сквозь череду многочисленных мелких деревушек, наводнявших территории, где произрастали виноградники Шангри-Ла, пока однажды, с последними лучами заходящего солнца, они не постучались в дверь маленькой гостиницы и не увидели в ярком свете знакомые лица из Китая, Франции, Аргентины и других стран. Вот уж повезло так повезло! Они попали в Шангри-Ла через черный ход!
И хотя винодельни из Шангри-Ла были известны по всему миру, еще до выпуска своих первых вин, благодаря иностранным представительствам компании Моет Хеннесси и Луи Виттон, реалии винного производства таковы, что во многом этот процесс носит локальный характер. Небольшие виноградники принадлежат местным крестьянам, которые больше ценят количество произведенного вина, чем его качество. И изменить их взгляды на положение вещей было непросто. И так же нелегко было добиться строительства современной винодельни, о чем заявил генеральный директор представительства Estates