| He then returned triumphantly to the station. | Затем, торжествуя, он вернулся на вокзал. |
| The influence to which the priests of Pillaji had subjected Aouda began gradually to yield, and she became more herself, so that her fine eyes resumed all their soft Indian expression. | Ауда понемногу приходила в себя. Действие дурмана, которому подвергли ее священнослужители из пагоды Пилладжи, мало-помалу ослабевало, и ее прекрасные глаза приобретали вновь свою индийскую мягкость. |
| When the poet-king, Ucaf Uddaul, celebrates the charms of the queen of Ahmehnagara, he speaks thus: | Некогда король-поэт Усаф Уддауль прославил прелести королевы Аменагара; он говорил: |
| "Her shining tresses, divided in two parts, encircle the harmonious contour of her white and delicate cheeks, brilliant in their glow and freshness. | "Ее сверкающие волосы, разделенные ровным пробором, обрамляли нежные и тонкие щеки, блиставшие свежестью и белизной. |
| Her ebony brows have the form and charm of the bow of Kama, the god of love, and beneath her long silken lashes the purest reflections and a celestial light swim, as in the sacred lakes of Himalaya, in the black pupils of her great clear eyes. | Черные брови были подобны луку бога любви Кама, а под длинными шелковыми ресницам" в черных зрачках ее громадных прозрачных глаз, словно в священных озерах. Гималаев, отражался чистейший небесный свет. |
| Her teeth, fine, equal, and white, glitter between her smiling lips like dewdrops in a passion-flower's half-enveloped breast. | Точеные, ровные белые зубы сверкали меж смеющихся губ, как капли росы в чашечке полураскрывшегося цветка граната. |
| Her delicately formed ears, her vermilion hands, her little feet, curved and tender as the lotus-bud, glitter with the brilliancy of the loveliest pearls of Ceylon, the most dazzling diamonds of Golconda. | Ее маленькие уши были изящно закруглены, ее розовые руки и крохотные ножки, подобные бутону лотоса, ослепляли, словно драгоценные жемчужины Цейлона или прекраснейшие бриллианты Голконды. |
| Her narrow and supple waist, which a hand may clasp around, sets forth the outline of her rounded figure and the beauty of her bosom, where youth in its flower displays the wealth of its treasures; and beneath the silken folds of her tunic she seems to have been modelled in pure silver by the godlike hand of Vicvarcarma, the immortal sculptor." | Ее тонкая и гибкая талия, которую легко можно было обхватить одной рукой, подчеркивала изящную округлость бедер и высокую грудь, которой цветущая юность придавала столько прелести; под складками шелковой туники она казалась отлитой из чистого серебра божественной рукой предвечного ваятеля Виквакарма". |
| It is enough to say, without applying this poetical rhapsody to Aouda, that she was a charming woman, in all the European acceptation of the phrase. | Не прибегая к такого рода поэтическим преувеличениям, можно сказать, что миссис Ауда - вдова раджи Бундельханда - была очаровательной женщиной в европейском понимании этого слова. |
| She spoke English with great purity, and the guide had not exaggerated in saying that the young Parsee had been transformed by her bringing up. | Она говорила на совершенно чистом английском языке, и проводник не преувеличивал, утверждая, что молодая парсианка благодаря воспитанию превратилась в англичанку. |
| The train was about to start from Allahabad, and Mr. Fogg proceeded to pay the guide the price agreed upon for his service, and not a farthing more; which astonished Passepartout, who remembered all that his master owed to the guide's devotion. | Время отхода поезда приближалось. Проводник ждал. Мистер Фогг рассчитался с ним, не заплатив сверх обусловленной цены ни одного фартинга. Это несколько удивило Паспарту, который знал, сколь многим его господин обязан проводнику. |
| He had, indeed, risked his life in the adventure at Pillaji, and, if he should be caught afterwards by the Indians, he would with difficulty escape their vengeance. | В самом деле, ведь парс добровольно рисковал жизнью, принимая участие в похищении Ауды из пагоды Пилладжи, и, если индусы когда-нибудь узнают об этом, ему трудно будет избежать их мести. |
| Kiouni, also, must be disposed of. | Оставался еще Киуни. |
| What should be done with the elephant, which had been so dearly purchased? | Что сделают со слоном, купленным за такую дорогую цену? |
| Phileas Fogg had already determined this question. | Но, оказывается, мистер Фогг уже принял на этот счет решение. |
| "Parsee," said he to the guide, "you have been serviceable and devoted. | - Парс, - сказал он проводнику, - ты хорошо и самоотверженно служил нам. |
| I have paid for your service, but not for your devotion. | Я заплатил тебе за службу, но не за самоотверженность. |
| Would you like to have this elephant? | Хочешь взять слона? |
| He is yours." | Он твой. |
| The guide's eyes glistened. | Глаза проводника сверкнули. |
| "Your honour is giving me a fortune!" cried he. | - Ваша милость, вы дарите мае целое состояние! -вскричал он. |
| "Take him, guide," returned Mr. Fogg, "and I shall still be your debtor." | - Бери его, проводник, - ответил мистер Фогг, - я все равно еще у тебя в долгу. |
| "Good!" exclaimed Passepartout. | - Вот хорошо! - воскликнул Паспарту. |
| "Take him, friend. | - Бери его, друг! |
| Kiouni is a brave and faithful beast." | Киуни - славное и храброе животное! |
| And, going up to the elephant, he gave him several lumps of sugar, saying, "Here, Kiouni, here, here." | - И, подойдя к слону, он протянул ему несколько кусков сахару: - На, Киунн, на! |
| The elephant grunted out his satisfaction, and, clasping Passepartout around the waist with his trunk, lifted him as high as his head. | Слон тихо затрубил от удовольствия, затем взял Паспарту за пояс и поднял хоботом до уровня своей головы. |
| Passepartout, not in the least alarmed, caressed the animal, which replaced him gently on the ground. | Паспарту, нисколько не испугавшись, приласкал животное, которое вновь осторожно поставило его на землю; на пожатие хобота честного Киуни Паспарту ответил крепким пожатием своей честной руки. |
| Soon after, Phileas Fogg, Sir Francis Cromarty, and Passepartout, installed in a carriage with Aouda, who had the best seat, were whirling at full speed towards Benares. | Несколько минут спустя Филеас Фогг, сэр Фрэнсис Кромарти и Паспарту разместились в комфортабельном вагоне, где лучшее место уже занимала миссис Ауда; поезд на всех парах помчался к Бенаресу. |
| It was a run of eighty miles, and was accomplished in two hours. | Расстояние в восемьдесят с лишним миль, отделяющее этот город от Аллахабада, было покрыто за два часа. |
| During the journey, the young woman fully recovered her senses. | За это время молодая женщина совсем пришла в себя, дурман от паров конопли рассеялся. |
| What was her astonishment to find herself in this carriage, on the railway, dressed in European habiliments, and with travellers who were quite strangers to her! | Каково же было ее удивление, когда она увидела себя в купе вагона в европейской одежде, среди совершенно незнакомых ей путешественников! |
| Her companions first set about fully reviving her with a little liquor, and then Sir Francis narrated to her what had passed, dwelling upon the courage with which Phileas Fogg had not hesitated to risk his life to save her, and recounting the happy sequel of the venture, the result of Passepartout's rash idea. | Прежде всего спутники постарались подкрепить ее несколькими глотками ликера, затем бригадный генерал рассказал ей обо всем случившемся. Он особо подчеркнул самоотверженность Филеаса Фогга, который, не задумываясь, рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее, а также то, что счастливым исходом всего предприятия она обязана смелой изобретательности Паспарту. |
| Mr. Fogg said nothing; while Passepartout, abashed, kept repeating that "it wasn't worth telling." | Мистер Фогг не прерывал его рассказа. Паспарту в смущении повторял: - Какие пустяки! |