Таковы были вкратце взаимоотношения шумерских богов с загробным миром и его правителями. Но задолго до того, как злосчастная Эрешкигаль вступила в брак, а ее сестра чуть не лишилась жизни, совершая ритуалы в честь новоявленного зятя, – задолго до этих событий шумерская преисподняя стала понемногу заполняться людьми.
Люди были сотворены богами Энки и Нинмах из глины (или, по одной из версий, выросли из-под земли, как трава). Когда это произошло, доподлинно не известно. Если верить «Царскому списку», первые шумерские цари правили на берегах Тигра и Евфрата почти 300 000 лет назад, что соответствует временам неандертальцев или даже гейдельбергских людей. Но поскольку, согласно тому же списку, цари эти жили и правили по нескольку тысяч лет каждый, не исключено, что они были богами, равно как и их подданные. Что же касается смертных шумеров, археологи утверждают, что они появились в Междуречье Тигра и Евфрата в IV тысячелетии до н. э., причем, откуда они пришли, до сих пор неизвестно. Вероятно, с этого времени они и стали поступать в «Страну без возврата» с территории Междуречья.
Археолог Леонард Вулли при раскопках города Ур обнаружил два лежащих одно над другим кладбища, на которых шумеры хоронили своих покойников на протяжении почти всего III тысячелетия. Вулли исследовал около двух тысяч могил. Шумеры попроще брали с собой в царство Эрешкигаль орудия труда, оружие, посуду с едой и питьем, ларцы, браслеты, ожерелья… Для преодоления водных преград во многие могилы были положены модели лодок.
Царица Шубад (вариант прочтения имени Пуаби) отправилась в последний путь на деревянных погребальных носилках с золотым кубком в руках. Она вступила в Царство мертвых, наряженная в драгоценный головной убор из золота. Ее голову обвивала восьмиметровая золотая лента, три венка – из золотых колец и листьев и стеклянных цветов – были перевязаны нитями сердоликовых и лазуритовых бус. Парик закреплялся золотым гребнем. Царица взяла с собой цилиндрическую печать из лазурита, на которой было выгравировано ее имя. Печать – это предмет, который старались прихватить с собой в загробный мир очень многие шумеры: видимо, она была необходима в работе бюрократического аппарата Эрешкигаль. Впрочем, возможно, Шубад намеревалась иметь собственную канцелярию. В ее погребальной камере был установлен трон, украшенный львиными головами из листового серебра. Жизнь царицы в загробном мире должны были украшать многочисленные вазы из золота, серебра и алебастра, чаши, масляные лампы, серебряные жертвенные столики… Туалетные принадлежности и золотые шкатулки с косметикой указывают на то, что в «Стране без возврата» Шубад собиралась существовать отнюдь не в виде бесплотной тени. Взятые ею доска и камни для настольной игры, возможно напоминающей шашки, наводят на мысль о популярности интеллектуальных игр в шумерском загробном мире.
Ездить по царству Эрешкигаль было, вероятно, принято на ослах и волах. В начале III тысячелетия там произошла небольшая транспортная революция: волокуши на полозьях начали сменяться колесными телегами. По крайней мере, нарядная повозка Шубад, украшенная мозаикой и золотыми барельефами львов, стояла на полозьях. А похороненный прямо под ее склепом царь Абарги (возможно, ее муж) хотя и умер несколько раньше, но, будучи сторонником прогресса, предпочел ездить по загробному миру в двух четырехколесных повозках – новейшее слово техники. Кроме того, он взял в загробный мир две модели лодок – медную и серебряную. Медная сохранилась плохо, а серебряная, возможно, служит своему хозяину и по сей день: уцелели даже весла с листообразными лопастями.
Естественно, что Шубад не собиралась лично управлять запряженными в волокушу ослами, как и Абарги не сам ухаживал за волами, влекущими его телеги. В царстве Эрешкигаль сохранялось имущественное и классовое неравенство, и рядом с повозкой царицы были уложены два мертвых конюха; столько же возниц должны были служить и ее супругу. Всего же Шубад взяла с собой свиту из двадцати пяти человек. За царем Абарги последовали шестьдесят мужчин и женщин[34]. Оба повелителя вступили в загробный мир, сопровождаемые роскошно одетыми дамами и придворными, слугами, вооруженными воинами и несколькими арфистами. Есть основания думать, что они последовали за своими повелителями не только добровольно, но и охотно. Изумление археологов вызвал тот факт, что позы, сохраненные слугами и придворными в гробницах шумерских царей, не наводят на мысль о возможном сопротивлении и насильственной смерти. Ученые допускают, что эти люди сошли в гробницу живыми и устроились в удобных и непринужденных позах. Возможно, после этого они выпили снотворное и были заколоты во сне, избежав мучительной агонии.
Надо отметить, что Абарги, сохранив в загробном мире свиту, повозки и лодки, потерял бо́льшую часть своего имущества. Строители, сооружавшие поверх его гробницы усыпальницу для Шубад, проломили свод и вынесли все драгоценности.
Картину массового переселения придворных и слуг в загробный мир вместе со своим господином археологи нашли в других «царских» захоронениях этой эпохи. Леонард Вулли раскопал шестнадцать таких гробниц, и число жертв в каждой из них колебалось от пяти-шести до семидесяти-восьмидесяти человек. Обычно часть приближенных и слуг располагались рядом со своим господином или госпожой в усыпальнице, а для прочих сооружались отдельные «жертвенные» помещения. Вулли описывает одну из царских гробниц, усыпальница которой была полностью разграблена, зато «жертвенная могила сохранилась полностью». Археолог пишет:
«Могила с обычным пологим спуском и наклонными стенами, обмазанными глиной и завешанными циновками, по дну занимала площадь девять на восемь метров. Вдоль стены у входа лежали в ряд шесть стражей с ножами или топорами. Перед ними стоял большой медный сосуд, а вокруг него простерлись четыре арфистки. Руки одной из них так и окоченели на струнах инструмента. Все остальное пространство было занято телами шестидесяти четырех придворных дам, уложенных в несколько ровных рядов. Все они были облачены в своеобразные ритуальные одеяния. Несколько нитей и лоскутов, сохранявшихся под металлическими или каменными предметами, говорят о том, что эти одеяния состояли из короткой алой туники с рукавами, расшитыми по обшлагу золотым, лазуритовым и сердоликовым бисером. Иногда тунику перехватывал пояс из белых перламутровых колец. Спереди ее, по-видимому, закалывали длинной серебряной или медной булавкой.
На женщинах были ожерелья типа „ошейника“ из золота и лазурита, а помимо того, – другие, более свободные ожерелья из золотых, серебряных, лазуритовых и сердоликовых бусин. В ушах они носили огромные золотые или серебряные серьги в форме полумесяца. Спираль из крученой золотой или серебряной проволоки поддерживала локоны над ушами. Головные уборы женщин весьма походили на убор царицы Шубад. Длинная золотая или серебряная лента многочисленными кольцами охватывала прическу. У женщин более высокого ранга внизу к ленте были прикреплены тройные нити золотых, лазуритовых и сердоликовых бусин с золотыми свисающими на лоб подвесками в форме буковых листьев. У двадцати восьми „придворных дам“ были в прическах золотые ленты; у остальных – серебряные».
Интересно, что, если простые люди брали с собой в могилу разнообразное имущество, которое должно было им там пригодиться, придворные, переселявшиеся в «Страну без возврата», ограничивались тем, что было на них надето. Вероятно, цари и царицы, которых они сопровождали, должны были и в загробном мире заботиться о своих приближенных и содержать их. Причем забота эта была возложена только на самих царей – на богов загробного мира шумеры особо не полагались. Во всяком случае, Вулли, исследовавший около двух тысяч шумерских погребений, ни в одном из них не обнаружил ни одного предмета культа. Он пишет: «Мы не нашли в могилах ни одной статуэтки, изображающей божество, ни одного символа или хотя бы орнамента, имеющего религиозное значение»[35].
Шумерская преисподняя недаром называлась «Страной без возврата», и если для попавших туда богов еще имелся шанс выйти наружу, оставив вместо себя заместителя, то у людей такой возможности не было. Живые в царство Эрешкигаль не попадали, а мертвые наружу не выходили. Правда, согласно шумерскому тексту «Гильгамеш и подземный мир» (он же «Гильгамеш и ива») и его аккадскому варианту «Энкиду в преисподней», слуга царя Гильгамеша, Энкиду, сошел в подземный мир живым, но выйти наружу он уже не смог. Причем, насколько известно авторам настоящей книги, это был единственный прецедент.
Сам Энкиду под землю отнюдь не торопился и отправился туда вынужденно[36]. Дело в том, что у царя Гильгамеша имелся замечательный барабан, сделанный из древесины ивы, посаженной на берегах Евфрата еще в те далекие времена, когда небо только отделилось от земли. Впоследствии дерево было пересажено в город Урук самой богиней Инанной с тем, чтобы Гильгамеш изготовил из него кресло и ложе для богини. Гильгамеш так и поступил, а из остатков древесины сделал для себя барабан и палочки. Звуком этого барабана он созывал жителей Урука на работу. Но по молитве местных дев, не отличавшихся трудолюбием, и барабан, и палочки провалились в преисподнюю. Девы наслаждались бессрочным отдыхом, но благоденствие Урука оказалось под угрозой. Принести барабан обратно на землю вызвался Энкиду. Гильгамеш дал слуге ряд ценных указаний, как вести себя в царстве Эрешкигаль, чтобы иметь шанс на возвращение:
Если ты спустишься под Землю,
Моему наставленью ты следовать должен:
Чистой одеждой не облачайся –
Они узнают, что ты чужестранец.
Добрым елеем не умащайся из сосуда –
На его запах они к тебе соберутся…
…Сандалии на ноги не надевай ты –
Шума в преисподней ты не должен делать…
Кроме того, путешественнику было запрещено целовать любимых жен и детей, сошедших в преисподнюю до него. Что касается нелюбимых жен и детей, то их в преисподней возбранялось избивать – потустороннее законодательство было намного гуманней тогдашнего земного. Также в преисподней по не вполне ясным причинам не рекомендовалось бросать на