Наталкиваясь друг на друга, мы ползем, встаем, падаем, бежим к раковине. Подставив Висе подножку, я добираюсь первым, заливаю глаза водой, лью одну кружку за другой. Шипит... Мерзость какая! И за что?!
Начинаю видеть только через минут пять. Висы поблизости нет.
— Где он?
— В ванной, — зло суживает глаза Кэт и хватает меня за воротник рубашки. — Что ты устроил?
Ее темные радужки сливаются со зрачками, засасывают в магическую бездну. Шапка-чулок забавно скошена набок.
— Я?!
Раздумываю, что следует остыть и обезвредить разъяренную гадалку, но губы не слушаются, выливая каждую мысль:
— Вы человека убили! И разукрашиваете его труп фломастерами!
— Мы готовимся к ритуалу. И я уже говорила тебе, что это за люди. А теперь успокойся!
Она выдергивает ящик кухонной тумбы, достает бинт и убегает в коридор.
— Идиотка! — кричу вслед. — Виса надул тебя! Он дерьмо лживое!
Я скатываюсь на пол. Опираюсь о холодильник. Сумасшедший дом! Макс кружит вокруг с горько пахнущей дымящейся травой, заглядывает в углы, щупает предметы на полках, щупает меня...
— Отвянь! — луплю его.
— Оно где-то здесь, — с безумным взглядом говорит Макс, садясь на корточки. — Поори еще. Оно откликается тебе.
Я изгибаю бровь.
— Ч-чего? Кто?
— Дядя Валера. Его измерение. Оно где-то здесь, — Макс встает и серьезно повторяет: — уверен, что здесь. Странно. Очень странное место для портала. Поорешь еще?
Я завываю, вскакиваю и спешу подальше. Однако нога болит. Спотыкаюсь на лестнице.
— Эй, я помогу!
Ко мне под руку ныряет Эмили.
— Все н-норм-мально, не стоит.
Но изящная принцесса тащит меня, мы поднимаемся на второй этаж.
— Спасибо, иди.
Уж ее помощи мне точно не надо.
— Я доведу до комнаты.
Останавливаюсь у окна. Открываю форточку, вдыхаю морозный свежий воздух, проветривая мозги.
— Шуруй помогать любимому. Оставь меня.
Сажусь, держась за колено. Похоже, ушиб. Глаза слегка щипает. Рана на ладони еще не до конца затянулась. Еловые иглы и стекло разбитых шаров оставили на коже десятки порезов. Прекрасно! Калека-призрак! Даже подняться не могу.
— Кэт помогает ему вправить нос. Я подумала, что тебе тоже нужна помощь и...
— Нет! — рявкаю.
Эмили округляет синие глаза — чарующие глаза сирены — и отпрыгивает. Но не уходит.
Я выдыхаю. Дружелюбным тоном извиняюсь. Она не заслужила того, чтобы на ней срываться.
— Ничего. Я понимаю, — мягко улыбается Эмили и садится рядом. — Тебе точно не нужна помощь?
Невинно заглядывает в лицо.
— Знаешь, ты очень красивая и заботливая девушка.
Она смотрит, смущенная и одновременно польщенная.
— Почему ты встречаешься с этим уродом?
— Мы с Висой... не встречаемся.
— Даже так? Но вы ведь спите, да?
Краснеет как пятиклассница, заправляет сияющую лунную прядь. В синих глазах дрожит мое отражение. Крошка Эмили. Хрупкая бабочка с подломленными крыльями, которую поймало в сачок отвратительное саблезубое чудовище. Прямо-таки мистически добродушное создание для мест нашего обитания.
Что она, что Иларий. Инородные. Ангелы среди демонов.
— Мы проводим много времени вместе.
— Ты достойна большего, — дружески приобнимаю ее. Аромат ванили и клубники. Сладчайшее создание.
— Мне... хорошо с ним.
— Господи, детка! Он не любит тебя!
— Я знаю...
Она старается улыбаться, а в глазах слезы.
— Ты действительно хочешь быть с человеком, который любит другую?
— Неважно, — отвечает Эмили отстраненно, словно говорит о чем-то решенном. Видимо, на этот вопрос она и правда ответила давно.
Я громко выдыхаю. Всем видом показываю, что в шоке.
— Я люблю его...
— Не сомневаюсь.
— Это глупо, да?
Она испуганно заглядывает мне в лицо, будто в моем ответе будет приговор. И я осторожно отвечаю:
— Наш Макс сейчас ищет портал в измерение дяди Валеры, так что глупость — понятие субъективное.
— Спасибо.
Она невесомо целует меня в щеку. И уходит. Замечательно. Что это было?
Набравшись сил, — и ярости! — я добираюсь до спальни Сары. Пинаю дверь здоровой ногой (да, жизнь меня самосохранению не учит).
— Надеюсь, ты готова к словесной порке, красавица моя, потому что это будет очень долгий разговор!
— Я мог смириться с тем, что демон вынуждает тебя убивать. Мог смириться с тем, что ты — хотя я бы так не поступил — беспрекословно выполняешь его приказы из страха, но... Ты позволяешь убивать людей в этом доме ради удовольствия! Ради ритуалов, без разницы! Тебе совершенно плевать, что делает Виса!
Я кричу и кричу, не замечая ничего вокруг, будто кричу сам себе, будто я медленно сдувающийся шар, но вместо гелия выходит гнев. Я пинаю ковер (больной ногой). И злюсь еще сильнее. Мне буквально хочется вызвать Сару на дуэль. Любую! Хочется что-нибудь в нее кинуть, хочется орать и спорить, разносить мебель, или ее трахн... однако... кхм-кхм.
Ничего не происходит!
Сара сидит у стенки кровати, обнимая колени, и упирается взглядом в никуда: в одеяло, если точнее, но вряд ли она видит что-то перед собой.
Я забираюсь на постель. Щелк-щелк пальцами у ее носа. Раз. Два. Ничего. Ноль реакции.
Касаюсь багряной щеки. Сара поднимает голову (зрачки расширены) и тянется ко мне в объятья, залазит на руки. Я держу ее. Слишком ошарашен для каких-либо выводов.
— Они живы, — шепчет Сара в шею. — Я видела их. Они были здесь.
Тепло ее дыхание греет кожу.
— Кто?
Легонько бодаю ее лбом. Господи, в этом доме все угарным газом надышались?
— Я ошиблась, я ужасно ошиблась!
Она жмется так плотно, будто хочет вплавиться в мое тело.
— Ты знаешь, где они? — лихорадочно шепчет в мои губы. — Ты спасешь их?
— Кого? — тихо спрашиваю, осторожно приглаживая ее волосы. — Что мне сделать?
— Она тоже выживет. Она вернется. Я знаю, что спасу ее. А ты — спаси их. Они в лесу. Иди туда. А я пойду в подвал.
Ее слова звучат, как сломанное радио, а глаза горят, щупают меня. Сара не понимает, что делает. Трогаю ее лоб. У нее жар. Сильнейший! О, твою мать, да она бредит от температуры!
— Так... иди ко мне, Свеколка...
Кладу ее на подушку. Укутываю. Надо найти жаропонижающее. Безумие какое-то! Уж чего-чего, а увидеть ведьму больную гриппом я не ожидал. Не то чтобы я термометр, но температура у нее все сорок градусов. Она сгорает на глазах!
Отрываю кусок алой простыни и распахиваю окно, вымачиваю тряпку в снегу и кладу на лоб ведьмы, которая беспрерывно бормочет. Лес. Подвал. Демон. Что-то про Ингу. Про... семью? Понимаю через слово. Бегу к двери на поиски Илария: только у него водится аптечка.
Натыкаюсь на Эмилию. Почти сбиваю с ног.
— Рекс? — испуганно восклицает она.
— Слава богу! — радуюсь. — Мне нужна помощь. Сара больна! Знаешь заклинание от температуры? Или, может, есть парацетамол?
Эмили сглатывает, подходит к кровати, садится сбоку. Я злюсь, что она теряет время, разворачиваюсь, чтобы бежать на поиски лекарств, но резко торможу.
Это странно... мне показалось?.. Или...
— Ты что делаешь? — насупливаюсь я.
Эмили стоит над Сарой, в ее правом кулаке — молоток.
— Так постой, постой! Слушай мой голос, хорошо? Ты же знаешь... следы тебе не замести. Потому что меня тебе не убить. Осознаешь, да?
Эмили держит молоток над головой Сары. Вот это я понимаю — крайние меры! Убить соперницу. Я мог ожидать это от кого угодно, но от робкой Эмили?
И не просто убить... забить ее до смерти молотком!!!
— Я больше не могу видеть, как он смотрит на нее, Рекс. Мне все равно. Я... уничтожена. Пусть ковен делает со мной, что хочет.
— Если ты убьешь Сару, Виса возненавидит тебя, Эми. Этого хочешь?
— То, чего я хочу, недостижимо, — едва выговаривает она, сквозь слезы. — Я не могу заставить полюбить меня, но я могу...
— Нет!
Я иду к ней, и она размахивается.
— Стой! — поднимаю руки. — Подожди, пожалуйста, подожди! Послушай.
Эмили застывает.
— Если ты убьешь ее, что это изменит?
— Моя боль потеряет источник.
— Н-е-е-ет, твоя боль не в Саре. Она в Висе. Да, может, он и любит Сару, хотя я в это и не верю, однако спит-то он с уймой девушек. Так почему бы тебе не убить его?
— Я люблю его, не смогу убить его, — задумывается она.
— Все иначе, Эмили. Ты не убьешь его, потому что где-то в глубине души надеешься когда-нибудь быть с ним. Но если ты убьешь Сару... ты ведь потеряешь его навсегда, разве нет? Так в чем разница? Убей его. Или... просто уедь. Твоя боль пройдет. — Осторожно делаю шаг к ней, надо надавить морально. — Неужели Сара сделала тебе нечто плохое? Ну же, вспомни. Хоть что-то. Не связанное с этим упырем. Разве вы враги? Как вы познакомились?
— Сара... взяла меня в ковен еще девочкой.
— А дальше? Она тебя всему научила? — ищу больную точку. — Расскажи. Пожалуйста.
— Многому.
Так-так. Мечется. Отлично!
— Эми... Я люблю ее. Так же сильно, как ты любишь Вису. Прошу... не делай этого.
Не знаю, правда это или попытка одурманить разум девушки. Я не вдумываюсь в то, что говорю, готов сказать что угодно, лишь бы она бросила молоток.
Эмили смотрит на рукоять. И роняет молоток. Я подбегаю, чтобы подобрать злосчастный инструмент убийства, а затем выкидываю его в форточку. Эмили достает из кармана голубой тюбик. Склоняется над Сарой. Я выхватываю его.
— Что это?!
— Противоядие.
— Ты отравила ее?
— Ослабила.
— Если соврешь...
— Честно, Рекс, я хочу помочь, — она обхватывает мои запястья. — Позволь все исправить.
Я поджимаю губы и разрешаю ей залить голубую жижу Саре в рот, а сам молюсь Иисусу, Кришне и Аллаху!
Мы караулим над Сарой минут десять. Эмили канючит под нос извинения; я киваю, делая вид, что слушаю, на самом деле все во мне приковано к Саре: глажу ее лоб, скулы, обвожу пальцами контур алых пухлых губ, три родинки на ключицах в форме треугольника, нежную кожу шеи, мну продолговатые ладони — я изучил ее лучше себя самого, мог бы узнать и на ощупь.