– Мне сейчас не до него, – отмахнулся Обносов, – я принимаю городское хозяйство, а это столько дел…
– Но ему нужна твоя помощь. – Адвокат, пользуясь давнишним знакомством с новым мэром, по привычке перешел на «ты».
– Что же, как-нибудь выберусь к нему, – кивнул головой мэр, взглянув на часы.
– Я думаю, что если не прийти сегодня, то завтра тебе уже не урегулировать с ним вопрос о переходе имущественного комплекса Малахитовых из своей собственности обратно к нему, – предупредил Борисенков.
Обносов задумался.
– А ты, адвокат, вообще с кем? С ним или со мной? – испытующее посмотрел на него мэр города.
– С тем, кто больше платит, – цинично признался Борисенков.
Николай, сидя в камере, с нетерпением ожидал результатов выезда к нему домой. Через несколько томительных часов ожидания его наконец вывели из камеры и повели к следователю. Проходя по коридору, он выглянул в окно и увидел во дворе следственного управления машину «Скорой помощи» и два человеческих тела, лежащих на носилках под простыней. Ник понял, что это тела его родителей, которых привезли на опознание. Ему стало радостно от того, что скоро его выпустят из-под стражи и он сможет снова принять дозу героина, без которой его уже начинало трясти и ломать.
– Итак, Николай Иванович, мы провели следственно-оперативные действия по поводу вашего заявления, – с полностью непроницаемым лицом начал следователь, как только конвойный завел его в кабинет. – Оно подтвердилось, и в сауне вашего дома нами были обнаружены тела мужчины и женщины.
– Ну, а я что говорил? – самодовольно проронил обвиняемый. – Так что давай, майор, отпускай меня побыстрее.
– Кроме того, нами был задержан ваш телохранитель Дорандуков, которого сейчас допрашивает капитан Фролов. – Работник Следственного комитета никак не отреагировал на его замечание. – Нам же сейчас предстоит спуститься во двор и произвести опознание трупов.
– Да уж чего там, давно пора, – процедил сквозь зубы Малахитов.
Во дворе перед носилками уже стоял адвокат Борисенков, который только что примчался от мэра города.
– Будет, – кивнул он своему подзащитному на его немой вопрос об Обносове.
– Подойдите сюда, – пригласил Малахитова к носилкам следователь, сдергивая простыню с первого тела. – Вы узнаете труп этого человека?
Под откинутой простыней на Николая Малахитова смотрело искаженное гримасой боли лицо бригадира омсовцев Хлыста. ХЛЫСТА!!! Все его тело было красное, словно у вареного рака; кожа местами слезла и отслоилась вместе с мясом, пальцы на руках были скрючены.
– Что вы молчите? – напомнил о своем присутствии следователь. – Вы опознали тело?
– Это Хлыстов, – не узнавая своего потерянного голоса, произнес Николай.
– А что вы скажете на это? – Следователь откинул простыню с соседнего тела. – Это лицо вам известно?
Тело девушки такого же, как и у Хлыста, золотисто-красного цвета «гриля» со сползающей на ногах, словно чулки, кожей принадлежало его подруге Екатерине Смирновой, о чем упавшим голосом поведал следователю Малахитов. В голове Ника гремела страшная какофония. Он никак не мог сообразить, что происходит и как ему теперь быть. Все до этого момента было ему подконтрольно, а теперь он почувствовал себя совершено беспомощным. Словно в тумане прозвучали слова следователя об окончании опознания и предписание о доставке Николая в городскую тюрьму следственного изолятора… Растерянное лицо адвоката, который пытался поддержать его набором общих, ничего не значащих слов… Нику стало не по себе. Ведь он запер в сауне своего верного Хлыста с его девкой, приняв их за отца и мать! Но как это получилось? Он ведь явственно слышал их голоса. А разговор по телефону? Он же говорил накануне с матерью. Ему стало страшно. Какие-то потусторонние силы затеяли с ним жестокую игру. К страху еще прибавлялась подступающая боль от наркотической ломки. В тюремном отстойнике ко всему добавилась ненависть во взглядах сотрудников СИЗО, которые заранее были извещены о таком «долгожданном» госте. «Ничего, – успокаивал себя Ник, – эти взгляды я перекуплю за считаные копейки и устрою из этого места свою новую вотчину».
– Малахитова перед камерой отведите в комнату для свиданий, там к нему посетитель, – распорядился начальник тюрьмы, лично присутствующий при приемке такого важного сидельца.
В кабинете для свиданий Малахитова ожидал мэр города Хромовска Кузьма Сергеевич Обносов.
– Кузьма, почему ты ничего не делаешь? – как только за вертухаем закрылась дверь, наехал на своего бывшего управляющего Ник. – Почему ты допускаешь, что меня взяли под стражу? Что, прокурор совсем спятил?! Давай тогда его, на хрен, заменим. Я не собираюсь здесь долго сидеть.
Кузьма молча смотрел на своего бывшего хозяина, не реагируя на его эмоциональное состояние. Это взбесило Малахитова еще больше.
– Чего молчишь? У меня голова идет кругом от всего происходящего! Опять найденные тела родителей по звонку анонима? А кто мне звонил все это время? Ты же при мне тоже с отцом разговаривал? Дай показания об этом, они мне очень помогут, – попросил его Николай.
– Нет, Ники, тебе уже ничего не поможет, – покачал головой Обносов.
– Ничего не пойму. – Пораженный его словами, Малахитов шлепнулся на привинченную к полу табуретку.
– Что же, Ники, пришло время просветить тебя кое в чем. – Лицо Обносова посуровело, и он настолько сразу изменился, что стал совсем не похож на себя. – Тебе интересно узнать, кто сообщил о месте захоронения твоих родителей?
– Ну да, – осторожно согласился Ник, продолжая удивляться переменам во внешности мужчины.
– Это я позвонил, – гордо произнес Обносов, наблюдая за реакцией Николая.
– Зачем? – недоуменно пожал плечами Малахитов. – Ты же мне сам принес яд.
– Что же, пацан, я расскажу тебе все по порядку, – решился Обносов. – Ты уже знаешь, что я вынужден был терпеть много унижений от твоего отца, да и мать твоя только использовала меня, как игрушку. Я неоднократно просил их дать мне возможность «подняться», завести свое дело, чтобы стать самостоятельной и уважаемой личностью, но им я был нужен только как лакей. Поэтому я и стал распространять наркотики, благо мой братишка работал в профильной конторе. Дела стали налаживаться; еще год-другой, и я бы отвалил от вашего семейства. Но, к сожалению, твой папашка пошел баллотироваться на второй срок с лозунгом «Город без наркотиков». Победил, и стал сразу гайки закручивать. Моих курьеров и дилеров одного за другим стали сажать. Мой бизнес упал в десять раз. Нужно было что-то делать. Вот я и решился на хитрый ход. Сначала отомстить ему. Для этого я подсадил тебя сначала на травку, а потом – на тяжелый наркотик. Когда мэр впервые обнаружил, что у него сын наркоман, он стал больше обеспокоен не борьбой с наркоманией, а тем, чтобы никто не узнал о его сынке.
– Тогда он впервые меня избил до полусмерти, – вспомнил про свое Малахитов.
– Да, у вас начались конфликты, и тогда мне в голову пришла идея получить в свои руки все и сразу. Мне хотелось не просто поднять свои доходы от продажи наркотиков; я решил получить все имущество Малахитовых, а также должность мэра.
– Чего ты гонишь? – попытался остановить его Малахитов, чувствуя, что наркотическая ломка дает о себе знать все больше и больше. – Не мог ты еще тогда все это рассчитать.
– Почему не мог? – довольный собой, продолжил Обносов. – Я постарался вывести твой конфликт с отцом и матерью на самый конечный пик. Заранее приготовил ампулу с ядом – и все ждал, когда ты ко мне обратишься. Спустя полгода ты осуществил первоначальный этап моего плана – убил своих родителей. Улики я до поры припрятал в своем сейфе, а потом сделал так, чтобы этот настырный опер у меня их украл.
– Зачем? – автоматически произнес Николай.
– Чтобы ты уже никогда не смог отвертеться, – рубанул, словно гильотиной, бывший мажордом.
– Я тебе не верю, – качал головой в знак несогласия Ник, по-новому вглядываясь в старого знакомого.
– Дальше ты ударился в свое движение, чтобы оправдать убийство родителей, а мне это было только на руку, – продолжил, улыбаясь демонической улыбкой, новый мэр города. – Я заполонил город наркотиками, и город, словно во время чумы, погрузился в распри между поколениями, которые к тому же хорошо тобой подогревались с методологической и организационной стороны. Мне это было нужно, чтобы прийти к власти под лозунгом твоего отца – «Город без наркотиков». Зачем сочинять что-то новое, если есть проверенный способ?
– А звонки родителей? – выдвинул основной свой аргумент Николай. – Это же было!
– Да, действительно, – согласился мэр города. – Чтобы иметь возможность тебя контролировать и манипулировать твоей волей, я пригласил на работу из столицы известного артиста эстрады, который работает в жанре голосовых пародий. Так вот, он и звонил тебе по моим поручениям с их телефонов, которые я заблаговременно припрятал на этот случай. Также я нанял людей, чтобы они от имени твоего отца подали на тебя заявление в полицию. И ты клюнул на мою удочку.
– Теперь я, кажется, начинаю понимать, – догадался Ник. – Тебе это было нужно, чтобы уговорить меня перевести на тебя все имущество моей семьи.
– Ну вот, ты начинаешь умнеть прямо на глазах, – иронично подметил Кузьма Сергеевич.
– Ладно, Кузьма, давай потом разберемся со всем этим дерьмом, – попытался схитрить Ник. – Вытащи меня отсюда, а я тебя отблагодарю чем-нибудь существенным из своего имущества. Хочешь, дам контрольную долю в банке?
– Зачем, Ники, он и так мне давно принадлежит, или ты забыл? – засмеялся Обносов.
– Ты зря, сука, наркобарон хренов, возомнил себя очень крутым, – попытался перебороть свою ломку Ник, стараясь выглядеть более убедительным. – Я тебя и отсюда уделаю. Сначала все имущество свое заберу, а потом и тебя за решетку отправлю. Или ты забыл, кто организовал убийство Федьки Белякова вместе с Дроном? И кто мне помогал в убийстве родителей?!
– Ты для начала ломку переживи, – снисходительно произнес мэр города, видя, как испарина покрыла лицо Малахитова. – Неужели ты думаешь, что я пришел к тебе на исповедь и не продумал последствий? Тебя будет ждать еще один сюрприз «от Обносова».