а человек был перед ними беззащитен. А потому стать хищником через оборотничество приравнивалось к возможности получить его силу. Николай усмехнулся: а кто бы отказался? Только большинство народа понимают, что это полный бред.
В понедельник Виктория Сергеевна принесла список квартир, где раньше проживала, он оказался внушительным.
– А у вас самой есть подозрение, где вы подцепили инкуба? – Николай потер шею: проверять все адреса он желанием не горел.
Виктория Сергеевна пожала плечами:
– Я сначала внимание не обращала. Да и кому скажешь? Стыдно же.
– И все-таки… – Давить на нее не хотелось, но и закапываться в деле – тоже.
Виктория Сергеевна закусила нижнюю губу и закатила глаза к потолку:
– Года три назад… Я тогда на складе работала, он на МКАДе находится. Значит, снимала квартиру… – Она задумалась на мгновение и радостно закончила: – В Капотне!
Николая пробил пот, рубашка намокла между лопатками.
– Это случайно не… – Он назвал адрес дома, где произошел взрыв бытового газа.
Виктория Сергеевна округлила рот:
– А как вы догадались?
…После ее ухода топтари устроили мозговой штурм. С одной стороны, совпадение казалось натянутым. С другой – понятным: Марьино не такой уж большой район, чтобы на него приходилось много переходников. Видимо, большинство сущностей попадало в человеческий мир как раз из портала в Капотне.
– Кстати, – Николай открыл почту, – пришло заключение: взрыв произошел в результате открытия вентилей на газовой плите.
– Самоубийство, значит. – Шеф постучал по столу.
– Или убийство, – не согласилась Марианна. – Если его вынудила сущность.
– Зачем ей это делать? – удивилась Женечка.
– Чтобы замести следы.
Шеф только побагровел. Раньше он разразился бы гневной тирадой на тему, что сущности лишены разума, но последние дела пошатнули убеждения Виктора Ивановича. К тому же он не решался открыто возражать супруге и правильно делал – в семье важно сохранять согласие в непринципиальных вопросах.
С Марианной Николай быстро сработался. С ней было легко и удобно: она охотно прорабатывала скучные детали, дотошно вникала в мелочи и генерировала смелые идеи.
– Вот тут список жильцов с момента заселения дома. – Шеф постучал пальцем по монитору. – Надо всех проверить. Денис, – обратился он к младшему коллеге, – займись этим. Пусть через Госуслуги их на обследование вызовут.
– А что будем решать насчет самого дома? – уточнил Николай.
– Не в нашей компетенции, – отрезал шеф. – Мы заключение дали. Дом нужно сносить, портал дополнительно запечатывать. А уж как решат… – Он вздохнул.
Все помолчали в знак солидарности. Хотя Николай был уверен, что к мнению ОБХСС прислушаются: возводить дом над переходником все равно что над радиоактивной зоной. Уже один раз рвануло! Хорошо, что жертв немного, но здоровья у жильцов явно не прибавилось.
– Если взрыв должен был замести следы, то он явно не справился с целью, – задумался Денис, – переходник-то мы обнаружили.
– Ну-у… – Шеф погладил лысину. – И на старуху бывает проруха. В общем, рассылаем жильцам дома вызовы на обследование. Как дом снесут, запечатываем портал. На этом все! Копать на тему, сам переходник открылся или кто ему помог, не будем.
Шеф обвел сотрудников взглядом, чтобы те четко уяснили поставленную задачу. А то нароют что-нибудь, заиграются в конспирологию, а отдел и так зашивается.
Николай заходил в блог Серого волка регулярно, хоть какое-то развлечение. Всерьез посты он не воспринимал, просто кому-то заняться нечем. Сейчас люди через одного кинулись искать в себе необычные способности: кто в писатели подался, кто в актеры, а кто – в оборотни.
«Все сложнее удерживать себя дома. При приближении полнолуния тянет в лес. Хочется сбросить одежду и слиться с природой. Бегать среди деревьев наперегонки с ветром, дышать полной грудью, пить воду из быстрой реки. И выть на луну. Ведь вой – это песня, когда лишен речевого аппарата и только так можешь выразить настроение.
Я бы сидел на берегу реки и пел о том, как прекрасно быть сильным и свирепым зверем. О том, как хороши мои широкие лапы, как остры мои клыки, как густа шерсть. Надо придумать, куда податься, чтобы никого не напугать».
Дома Настя встретила Николая за накрытым столом – она заказала суши. Николай быстро принял душ, а затем вернулся на кухню.
– Что празднуем? – Николай взял бутылку, чтобы получше рассмотреть.
– Премию дали! – Настя довольно улыбнулась.
– О-о, поздравляю. – Николай поставил бутылку обратно. – Но в будний день же пить нельзя. – Он приподнял правую бровь.
– Пить нельзя, а выпить – можно! – парировала Настя.
– Я пас! – Николай открыл сухое вино и налил в один бокал.
– Мне больше достанется. – Девушка пододвинула к себе тарелку с сыром, медом и курагой.
– А у нас с квартальной премией тухляк. – Он выложил на тарелку запеченные роллы. – Налажали мы – пропустили переходник и массовое заражение сущностями. Хоть бы месячную дали.
– Ну, не вы же. – Настя отпила вино. – Зря отказался, вкусное.
– Им не докажешь. – Николай методично уничтожал роллы. – Всех собак на нас повесили.
– Так что все-таки с ремонтом? – Девушка поняла, куда он клонит.
– Кредит возьму, – решился Николай. – Надо довести до ума. А то у меня тут тоже аномальная зона: стены неровные, розеток мало, трубы сгнили.
– Линолеум протерся, – поддержала Настя, – обои отходят.
– Мрак и запустенье, – кивнул Николай, – того гляди лярвы заведутся.
– Или любимая женщина ведьмой станет. – Настя допила вино и отставила бокал.
– Уже, – со скорбным видом покачал головой Николай. – Мертвецов видит!
– И изгоняет их. – Она встала из-за стола, подошла к Николаю со спины и обняла его. – Странная мы парочка. В Средние века ты сжег бы меня на костре.
– Обоих бы сожгли. – Он погладил ее по руке. – А может, камнями бы побили.
– Притопили бы сперва, а после побили. – Настя поцеловала его в щеку, ее дыхание участилось.
– Как на тебя вино положительно действует. – Николай запрокинул голову и приник к ее губам.
Настя жарко ответила, а затем села к нему на колени. Ее пальцы скользили от одной пуговицы к другой, расстегивая рубашку; голова склонялась все ниже, девушка покрывала тело Николая быстрыми поцелуями. Волна страсти охватила его, Николай стащил кофту с Насти и освободил ее пышные груди из тесных объятий бюстгальтера, уделяя внимание каждой. А потом Николай и Настя занялись совсем не гимнастическими упражнениями на стуле.
Глава восьмаяПризрак
Женщина не походила на обычную посетительницу ОБХСС. Приблизительно шестидесяти лет, выше среднего роста, худенькая. Ее светлые волосы были уложены в высокую прическу, серо-голубые глаза выделялись на лице. Льняной костюм в цвет глаз подчеркивал точеную фигуру посетительницы, в неглубоком декольте виднелись крупные бусы из розового кварца.
– Мне знакомая посоветовала обратиться. – Женщина присела на краешек стула, точно собираясь в любой момент немедленно сбежать.
Посетительницу звали Леверова Лариса Павловна. С возрастом Николай не ошибся, ей исполнилось шестьдесят три года. Работала она в прошлом журналисткой, сейчас подрабатывала рерайтингом – с работы пришлось уйти после нескольких госпитализаций.
– Четыре больницы, три операции, две реанимации, – перечисляла она, – то панкреатит, то инфаркт. У мужа рак, пришлось кредит на лечение брать. У сына тоже операция – удалили желчный с камнями, у невестки – внематочная, больше детей не будет. Единственный внук, спортсмен, распорол ногу – тоже зашивали. Год страшный.
– И что думаете? – Николай сам пока никаких версий не строил, Марианна тоже молчала, давая высказаться Ларисе Павловне.
Остальные сотрудники отсутствовали: Женечка отправилась в архив искать упоминания о доме в Капотне, Денис дежурил по району, а шефа вызвали на городское совещание.
– Я… – Она замялась. – Не подумайте, я не суеверная… – Она собралась с духом и продолжила: – Но словно сглазили нас.
– На уничтожение рода, я бы сказала. – Марианна подалась всем телом вперед, чтобы не пропустить ни слова.
Николай не торопился с выводами – в жизни разное бывает, но проверить бы посетительницу не мешало. Ее первым делом отправили в фельдшерский кабинет. После сканирования Лариса Павловна вернулась со снимком ауры – посреди солнечного сплетения расползлась клякса грязно-красного цвета, от нее вверх шел темно-синий канал. Николай с трудом удержался, чтобы сохранить спокойствие. Марианна зачитала предварительное заключение:
– «Ярко выраженные последствия воздействия крадущей степени Б. Некротический канал».
Они переглянулись: степень Б считалась редкостью, как и крадущие. Те обычно были привязаны к артефактам: старинным вещам, передаваемым из поколения в поколение.
– Нам бы квартиру вашу осмотреть, – заикнулся Николай.
Лариса Павловна растерялась:
– Это обязательно? Я во Владивостоке живу. – Возникла секундная пауза, Николай не сразу нашелся что ответить. – Я в Москву на обследование приехала, – пояснила Лариса Павловна. – А в медицинском центре разговорилась с одной женщиной, слово за слово. Она и дала ваш адрес.
Николаю стало приятно: его уже рекомендуют, значит, не зря работает. Но как быть с квартирой? Если только связаться с топтарями из Владивостока…
– А когда вы болеть начали? – уточнила Марианна.
Лариса Павловна выдохнула:
– Как мама умерла, до этого некогда было. А вот Толик заболел раньше.
Мама Ларисы Павловны только официально выходила замуж четыре раза. С юности она была окружена поклонниками и обожанием, а потому требовала безоговорочного служения и от дочери. Каким-то чудом Ларисе Павловне удалось оторваться от материнского надзора и выскочить замуж. Матери новоявленный зять не понравился. Она не оставляла попыток разрушить семейную жизнь дочери, но та любила Толика, а потому единственный раз пошла наперекор матери.