– Та-а-ак. – Николай невольно посмотрел на часы, висящие над входом: пора бежать домой. – А от нас чего хотите?
– Проверьте ее. – Венера Семеновна посерьезнела. – Хочу нормальную мать, хотя бы под старость. Ну что я, как цыганка, с приблудами хожу?
У нее сделалось такое выражение лица, что Николай испугался – сейчас расплачется. Он не знал, как реагировать на женские слезы, а потому притворился, что ничего не заметил. Под конец Николай взял адрес матери Морозовой и договорился на завтра о встрече.
Настя пришла поздно и в радостном возбуждении: ее сценарий понравился режиссеру из параллельной группы.
– Сказал, что хорошая история и позитивная, – делилась Настя. – Надо будет с оператором договориться и актерами.
Она еще долго делилась тем, как прошло общение, у кого какие сценарии. Выяснилось, что большинство режиссеров пришли со своими идеями, а потому в работу взяли только Настин сценарий.
– Вот видишь, – Николай в порыве чувств обнял ее, – а ты сомневалась в себе.
– Больше не буду, – пообещала Настя.
Они вышли на балкон, Настя прихватила с собой бокал вина и сырную тарелку. Перьевые облака окрасились в ярко-розовый, будто на небе включили подсветку. Настя макала кусочки сыра в мед и запивала их красным сухим вином, они оба молчали.
– Хорошо, – произнесла она, когда допила вино.
– Да. – Больше слов не требовалось.
Вечером Николай заглянул на страницу Серого волка:
«Я восстановился. Волк чуть не одолел меня, но я сумел вернуться. Меня пока пугает утеря контроля над ним, я не готов отказаться от человека, слишком многое меня связывает с людьми. Семья в первую очередь. Мои родители – обычные люди, они не поймут, если я выберу звериную ипостась.
Не знаю, в кого я такой. Брат – тоже человек, ни про бабушек, ни про дедушек также нет информации, что они были оборотнями. Я пытался разговаривать с родственниками на эту тему, но они лишь посмеялись: мол, читать мистику – вредно. А дело совсем не в книгах. Я с детства иной.
Мне часто хотелось походить на четвереньках, лакать воду, а не пить ее, справить нужду под кустом, задрав ногу. Я любил кататься по земле голым, любил ночь с ее звуками, шорохом, загадками! Любил выслеживать людей. Однажды я крался за соседским мальчишкой, стараясь, чтобы он не заметил меня. Воображал, что я волк, а он зайчонок, слабый и глупый.
Изо дня в день я преследовал его, оставаясь невидимым. Изучил его повадки, знал все его секреты. Например, ему нравилась одна девчонка, и он часами мог торчать в окне, ожидая ее появления. Когда соседский мальчишка видел ее, он выбегал на улицу и вел себя как дурак. Задирал нос, старательно отворачивался и чуть не заработал косоглазие, проверяя ее реакцию. Спросил бы меня. Я бы сказал, что ей он совсем не нравился. Она его просто не замечала, как он меня. Ну ее-то понять можно, она была близорука и не носила очки. А вот он…
Хотя один раз мальчишка меня увидел, и это ему совсем не понравилось. Совсем».
Мать Венеры Семеновны проживала в соседнем доме. Морозова встретила Николая возле подъезда и тщательно проинструктировала:
– Вы терапевт. Приехали проверить здоровье.
Николай спорить не стал: не в первый раз участвовать в ролевых играх, когда дело касается стариков, выживших из ума.
Когда Николай с Венерой Семеновной вошли в дверь, в нос шибанул кислый старческий запах. Николай поморщился: не мешало бы проветрить помещение. Сама квартира казалась темной и тесной, она была заставлена какими-то коробками, сломанными стульями и мешками.
– Мама, я пришла! – нарочито бодро сообщила Венера Семеновна.
Откуда-то появилась маленькая сухонькая старушка с пронзительным взглядом огромных карих глаз – картинка, а не старушка. Одетая в парчовый халат, поверх которого болтались коралловые бусы, с тюрбаном на голове – она словно собралась на выход в театр, причем не в роли зрительницы, а главной героини.
– Зачем орать? Я не глухая, – проговорила старушка твердым голосом. – Вечно ты кричишь. С рождения не затыкаешься.
Она уставилась на Николая немигающим взором:
– А это кто?
– Врач, – ответила Венера Семеновна, – проверит, правильно ли я сахар и давление измеряю. Условия проживания еще.
Они прошли в спальню. Над кроватью было устроено что-то вроде балдахина, на цветном покрывале лежало множество бархатных подушек. Окна были занавешены, поэтому ощущение тесного пространства усилилось.
– Я долго ждать буду? – Старушка уже села за стол. – Вот, доктор, – улыбнулась она Николаю, продемонстрировав идеальную вставную челюсть, – такая у меня дочь. Вечно возится, все не так делает. – Николай достал прибор и принялся настраивать. – А это что у вас? – заинтересовалась старушка.
– Микро-Уленька, – честно ответил Николай, – считывает энергетику человека.
– О-о! – приятно удивилась она. – Куда наука шагнула.
Венера Семеновна измерила матери сахар и давление, та во время манипуляций не переставала указывать дочери на ее недостатки, стараясь вывести на эмоции. Николай следил за показаниями аппарата, затем проверил квартиру с помощью рамки – это было явно лишнее, но лучше перестраховаться.
Старушка семенила следом, беспрестанно жалуясь на дочь – что та грубит матери, редко посещает, когда должна была давно переехать, чтобы помогать матери денно и нощно. Еще дочь вечно пыталась открыть окна, а ведь всем известно, как легко простудиться и умереть. От подобного напора и духоты Николай взмок – реально вампир какой-то. Он тут минут двадцать, а уже хочется сбежать куда подальше. И как близкие с такими людьми живут?
Венера Семеновна оставила матери готовую еду, захватила пакет с мусором, и они с Николаем вышли на лестничную площадку.
– Ну и как? – с надеждой спросила Морозова.
– Чисто. – Николай не хотел ее расстраивать, но врать не имело смысла. – Просто она стерва. По жизни.
Глава двенадцатаяДурной язык
Близился конец июня, а вот ремонту в квартире Николая конца-края не было. В один день особенно не повезло – возле дома он встретил старшую по подъезду.
– Николай, – обратилась она, – что у вас происходит?
Из ее речи Николай понял, что воду в доме перекрывали уже три раза и все по вине его рабочих – те не могли нормально поменять трубы.
– Лично меня это раздражает! – Старшая грозно надвинулась на Николая. С ее ростом и комплекцией выглядело это смешно: этакий воробей против великана. – И другие жильцы жалуются. Звуки эти странные… У вас ремонт или дурдом?
Она еще раз смерила Николая гневным взглядом и удалилась. Он поднялся к себе с душевным трепетом: что там?! Но квартира стояла целая, лишь на лестничной площадке присутствовали следы штукатурки. Евгений уже ждал.
– Что с водой случилось? – задал Николай волновавший его вопрос.
– Ерунда, – отмахнулся бригадир. – Слесарь в магазин отлучился, а его полиция тормознула. А документы в квартире. Вот и забрали в отделение – личность устанавливать.
– А в другой раз? – У Николая слегка отлегло от сердца: дело житейское, с ремонтом не связанное.
– Труба лопнула – заводской брак. Аварийку пришлось вызывать, – нахмурился Евгений. – Но уже все установили. Бог троицу любит! – оптимистично закончил он.
Николай прошел в квартиру. Тут было все не так уж и плохо: стены на месте, потолок тоже.
– Я бы звукоизоляцию посоветовал сделать. – Бригадир стоял так близко, что чуть ли не дышал в ухо.
– Да мы вроде не шумим, – удивился Николай.
– Да не вы, соседи ваши! – Евгений поднял руку. – Такое ощущение, что у них передвижной зоопарк и недавно слона купили.
– Вы им перфоратором отомстите, – посоветовал Николай, но на звукоизоляцию Евгений его уломал.
Теперь предстояло выравнивание стен и пола, потолки решили делать натяжные. Николай подписал акт приемки за проделанную работу и перевел деньги, Евгений сразу же переслал их слесарю и электрику.
– Мне попозже, – напомнил он, – целее будут.
В блоге Серого волка несколько дней не было новых публикаций, так что когда пришло уведомление, Николай перешел по ссылке:
«Появились проблемы с соседями. Приходил мужчина с квартиры ниже, никогда его раньше не видел. Говорит, что от меня идет шум: “Если ваша собака не заткнется, я ее отравлю!” Боюсь, ему не понравится встреча с моей собакой, совсем не понравится.
Почему я не сделал звукоизоляцию пола? И деньги были, а что-то не сообразил. А теперь сил нет вскрывать перекрытия и делать ремонт. Надо как-то решить эту проблему».
Николай хмыкнул: даже у оборотней имеются бытовые проблемы – ничто человеческое им не чуждо. Интересно, ходят ли оборотни к психотерапевту, чтобы проработать детские травмы? Как объясняются со стоматологом по поводу острых клыков? Делают ли маникюр на когтях?
Начало июля ознаменовалось странным визитом – в отделение пришла женщина и с порога заявила:
– Я с повинной.
Шеф склонил голову и с любопытством посмотрел на нее.
– Присаживайтесь, – пригласил он.
Николай отвлекся от составления отчета и тоже прислушался. Посетительницу звали Серафима Соколова, ей на днях исполнилось сорок лет, но день рождения она не отмечала, потому что это дурная примета. Все это Серафима вывалила на топтарей без малейшего запроса с их стороны.
– А к нам зачем пришли? – осторожно поинтересовался шеф.
Серафима подалась вперед и сообщила:
– Арестуйте меня – я ведьма.
– Ну вы подождите, – в разговор вклинилась Марианна. – Это еще установить надо.
– А что устанавливать. – Серафима глубоко вздохнула. – Человек из-за меня умер.
Это произошло семь лет назад.
– После смерти отца мать во второй раз замуж вышла, – делилась Серафима. – И отчим как-то быстро взял в оборот меня с мужем. Мы оглянуться не успели, как оказались припаханы на даче – помогали строить. Не, отчим деньги на материалы давал. А вот руки рабочие – бесплатные. Сам-то он рук не пачкал.