– Да, это не сущность. – Шеф казался погруженным в себя. – Это душа.
Да, низшая часть души оставалась на земле, и если не развеивалась со временем, то могла переродиться в сущность, обычно в лярву. Кроме нее были известны икотки – те же части души, подселенные колдунами в человека. Обладатели икотки не слишком страдали от подобного соседства – на здоровье и продолжительности жизни это не сказывалось.
Но чтобы кто-то сумел заключить часть души в игрушку, про такое Николай не слышал. А вдруг ведьма и управлять ею могла? Тогда… Николай потер грудную клетку: сердце неприятно кольнуло.
– Настя с ней пыталась поговорить, – шеф покачал головой, – но там все плохо – кричит. В общем, Настя помогла ей уйти.
Николай ощутил острый стыд: Настя снова доказала, что ее дар нужен. А волчье дело подтвердило, что не зря получило такое название – слишком безжалостным оказался человек, который провернул это.
– Я пойду? – спросил Николай.
– Да, Дергунов. И спасибо.
Если бы не родовой бес, Николай бы в этот вечер напился, а так снова пришлось бродить по городу, пока ноги не стали заплетаться от усталости.
Осень вступала в права, яркими мазками разукрашивала листья деревьев: сперва робко, как начинающий маляр, затем с каждым днем все увереннее и лихорадочнее. Ночи сделались холодными, как ноги нелюбимой женщины, и Николай отметил, что нужно одеваться теплее, если привычка ходить по ночам задержится надолго.
Он сидел на лавочке на набережной и ежился в ветровке, хотя днем было жарковато. Народа почти не осталось, лишь молодежь вдалеке каталась на самокатах и велосипедах, веселясь и дурачась, как в летнее время, когда не надо делать уроки и нет никаких обязанностей. Голуби попрятались так же, как и скворцы с воробьями, бродячих собак в районе не водилось – он считался благополучным в этом отношении. Бездомные кошки жались поближе к домам.
Николай остро ощутил одиночество в который раз за последнее время. Хотелось, чтобы нашелся кто-то сильный и уверенный, кто бы сказал, что совсем скоро все будет хорошо. Только у Николая не было таких знакомых, да и не ребенок он, чтобы верить в пустые обещания.
Казалось, Николая заключили в клетку, и он бьется о ее прутья, кричит, но никто не слышит. В области сердца снова сдавило, Николай привычно потер грудь и сделал несколько глубоких вдохов: надо успокоиться. Своими переживаниями загонит себя в невроз, а то что еще похуже вылезет, ведь все болезни от нервов.
Вдалеке послушался взрыв хохота, Николай усмехнулся: хоть кому-то хорошо. Он поднялся и расправил плечи: ладно, переживет как-нибудь, люди и не с таким справляются.
Глава двадцать втораяЧеловек человеку – волк
Кухню, конечно, собрали не через неделю после обнаружения брака, а только через месяц. Николай облегченно выдохнул: наконец-то все! Осталось прикупить аксессуаров по мелочи и разложить приблуды по полкам. Занавески Николай решил не вешать – все равно ничего интересного у него не происходит, так что подсматривать за ним смысла нет.
С момента последней встречи с Настей ничего не изменилось: временами накатывала беспричинная тоска, но Николай научился справляться с ней – забивал все свободное время делами. Как говорится, хочется пострадать – займись уборкой, все дурные мысли выветрятся. Так что теперь у Николая квартира блестела, как у показательной хозяйки.
Иногда он залезал в интернет, но тема про оборотней на форуме и блог Серого волка не обновлялись. На сайте «Волчье братство» тоже было глухо, видимо, проходил обряд инициации, куда непосвященным доступ запрещен. Смешно, конечно, вербовать в лютичи через интернет и при этом писать об отравленных плодах цивилизации. Но такое время: двойственность во всем.
Создательницу лошадки так и не обнаружили, хотя дело взял под контроль центральный отдел ОБХСС. Появилась версия, что игрушку сшила природная ведьма, а потому никаких следов зафиксировать не удалось. Зато удалось поймать сущность в доме на Мячковском бульваре, «монстры» создали усиленную ловушку, из которой тварь не смогла вырваться. Топтари выдвинули в мэрию предложение оснастить подобными ловушками все дома на всякий случай. Ведь никто не знает, сколько сущностей вырвалось из переходника.
Казалось, жизнь встает на старые рельсы, но в субботу в час дня позвонила Наташа:
– Настя на связь не выходит.
Николай не сообразил, чего от него хотят:
– И что?
Наташа громко и четко, чуть ли не по слогам, повторила:
– Настя – не выходит – на связь.
Выяснилось, что Настя на днях позвонила Наташе и предупредила, что в субботу отправится на кладбище. Что-то ее тревожило, поэтому она и сообщила о поездке Наташе, на всякий случай, взяв обещание, что та сообщит обо всем Николаю, если Настя не отзвонится в определенное время.
– Где это кладбище? – Он начал лихорадочно собираться.
– Оно старое, где-то в Калужской области. Она не сказала точный адрес! – В голосе сестры сквозило отчаяние, сам Николай сохранял спокойствие:
– Я найду ее тетку, она зарегистрирована в соцсети.
Николай зашел в приложение и стал пролистывать Настины контакты один за другим: та-а-ак, вот как раз и тетка. Лишь бы была в сети! Николай написал ей и принялся ждать ответ, одновременно собирая необходимые вещи. Снова позвонила Наташа, судя по звуку, она куда-то ехала:
– Ну как?
– Жду! – Николаю хотелось ударить кулаком по стене, заорать или просто побегать по потолку.
Наконец откликнулась Настина тетка. Он с большим трудом узнал адрес деревни и кладбища, добираться туда – как минимум два часа. Больше всего Николаю хотелось рвануть самому, но это значит – потерять время. Он связался с местными топтарями и попросил проверить, есть ли там Настя.
– Она медиум, – пояснил Дергунов для лучшего понимания проблемы.
– Поищем, – коротко ответили там.
Все осложнялось тем, что деревня, как и кладбище, была почти заброшенная, ни с кем из местных жителей не свяжешься. Да и добираться из районного центра по бездорожью – тот еще квест, особенно после дождей. Хорошо, что хотя бы связь работает, сигнал на Настин телефон проходил, но вызов она не принимала.
Николай попытался вызвать такси: сидеть дома оказалось невмоготу! Правда, желающих ехать в Калужскую область не находилось, он от волнения начал кусать ноготь, но тут в дверь позвонили – явилась сестра:
– Решила, что лучше мы сами съездим.
Николай готов был ее расцеловать: Наташа правильно сообразила! На выходе он столкнулся со старшей по подъезду, женщина вцепилась в рукав его куртки.
– Слышали?! – Ее глаза возбужденно блестели. – Сосед-то ваш…
– Какой сосед? – Николай пытался освободиться, но безуспешно.
– Который сверху. – Старшая по подъезду задрала указательный палец. – Это он выл ночами, оказывается.
Николай насторожился:
– В каком смысле?
– В прямом! – Ее лицо раскраснелось. – Вообразил себя волком. Сегодня его психушка забрала. Надеюсь, вылечат.
Подоспела Наташа, она помогла Николаю освободиться. Через пятнадцать минут они с сестрой ехали по МКАД, на нервной почве Николая подташнивало. Чтобы отвлечься от переживаний за Настю, он обдумывал услышанное от старшей по подъезду. Значит, Серый волк – его сосед? Тогда выходит, именно на него жаловался Евгений – про странные звуки, доносящиеся сверху. Жаль, что он не сообразил раньше, может, чем-нибудь помог парню.
Он смутно припомнил соседа, скорее в связи с претензией, когда из-за ремонта в его квартире отрубилось электричество: низкий, худой, со спутанными сальными волосами длиной до плеч. Насчет возраста Николай сомневался: соседу могло быть как двадцать пять, так и сорок лет. Седина отсутствовала, морщины тоже, но весь вид измученный, что прибавляет года. Сосед не любил смотреть в глаза и на приветствие отвечал коротким кивком. Ну, Николай и не собирался лезть к нему в душу или набиваться в друзья. Сейчас с этим просто: можно жить в одном доме и не знать ничего друг о друге, даже не пересекаться.
Полно разных диагнозов, при которых человека не изолируют, тот же РАС – расстройство аутистического спектра, некоторые формы слабоумия. Все эти люди живут рядом с обычными, но те по старинке держатся от непохожих на расстоянии, огораживаются стенами, проводят звукоизоляцию, чтобы не потревожить свой покой.
Равнодушное общество, люди, оправдывающие бездействие нежеланием вмешиваться в частную жизнь. А совсем рядом человек скатывается в безумие, ему страшно, и совершенно некому помочь. С другой стороны, Николай не хотел бы поселиться в деревне, где все знают друг о друге всё вплоть до цвета нижнего белья. Живешь, словно в зоопарке.
Сложно найти идеально сбалансированное общество, в каждом свои достоинства и недостатки.
– Ползут как черепахи. – Наташа нагло втиснула свою красную машинку в крайнюю левую полосу перед носом «Мерседеса».
Сестра, по мнению Николая, отличалась склонностью к рискованному вождению, что, впрочем, ни разу не привело к аварии – Наташа чувствовала машину. Она ловко влезала в свободное место на своей «ласточке», чутко реагировала на промахи других и материлась на водителей, которые неправильно вели себя на дороге.
Через час Николаю позвонили:
– А точно кладбище там находится? – От вопроса участилось сердцебиение.
– Должно. – Николай этого не знал, но не могла же ошибаться тетка!
Он сообщил телефон Настиной родственницы, чтобы уточнили у нее детали.
– Блин, пробка! – Сестра со злостью посмотрела на красную линию на навигаторе.
– А объехать?
– Это самый короткий маршрут, на другом тоже жопа. – Наташа, когда нервничала, начинала ругаться.
Николай прикусил язык: лучше не лезть под горячую руку. Сестра психовала, но поделать ничего не могла: еще не изобрели машину-вертолет, способную миновать затор.
Николай переключал радио, чтобы перестать психовать. Музыка, еще одна, сводка новостей:
«Главным управлением следственного комитета по Тульской области пресечена деятельность секты “Волчье братство”. Под видом организации славянского союза лютичей людей обманом завлекали в секту. Потом отвозили в так называемый лесной дом, где лишали связи с внешним миром.