Когда Мадлен оглянулась на его крик, стремительно падающий ястреб вытянул свои когти-бритвы, а Гурни выстрелил.
При звуке выстрела Мадлен пошатнулась, чудом увернувшись от промелькнувших над головой когтей.
Но к его удивлению, ястреб вернулся и, поднявшись на десять-пятнадцать метров над ней, снова бросился в атаку.
На этот раз Мадлен, поскальзываясь и падая, побежала в сторону середины озера. И снова ястреб спикировал прямо на нее, лишь немного промахнувшись мимо ее головы. Гурни, поднялся на ноги и побежал за ней, крича, чтобы она остановилась и не выходила дальше на лед.
Когда ястреб в третий раз заложил вираж в сторону Мадлен, Гурни, широко расставив ноги на льду, занял стрелковую позицию и, обхватив рукоятку пистолета двумя руками, прицелился. Когда птица пронеслась мимо него, он выстрелил. Мельком он увидел хвостовое перо, которое закрутилось в проносившемся мимо снежном вихре, а потом опустилось на лед.
Ястреб пролетел прямо над головой Мадлен. Но вместо того, чтобы начать очередную атаку, он устремился вверх и улетел, вскоре исчезнув над верхушками деревьев на другом берегу озера.
Мадлен остановилась. Между ними было около двадцати метров. Она то ли запыхалась, то ли плакала, а может, и то, и другое.
Он крикнул:
– Ты в порядке?
Она повернулась к нему и кивнула.
– Иди сюда. Нам нужно уйти со льда.
Она медленно двинулась в его сторону. Когда она была уже совсем близко, метрах в четырех от него, он услышал звук, от которого у него перехватило дыхание.
Глава 48
Когда она перенесла вес на переднюю ногу, раздался приглушенный звук треснувшего льда.
– Стой! Не двигайся! – заорал Гурни.
Она замерла, словно картинка, застывшая на экране.
– Все будет в порядке. Только постарайся не шевелиться.
Гурни искал решения, но в голову ему пришла только сцена из приключенческого фильма, который он смотрел в детстве. Полицейский из канадской конной полиции преследовал грабителя банка по замерзшей реке. Внезапно лед под беглым преступником начал трескаться. Полицейский велел ему лечь на лед, чтобы равномерно распределить вес. А затем бросил ему веревку и вытянул его на берег.
Сцена была дурацкая, но идея с распределением веса показалась Гурни вполне разумной. Он уговорил Мадлен осторожно опуститься на лед и распластаться, раскинув ноги и руки в стороны.
В поисках чего-то, что могло заменить ему веревку, он вышел к берегу, надеясь найти достаточно длинную сосновую ветку. Он схватил самую длинную из тех, что увидел, вытащил ее на поверхность озера и протянул ее конец Мадлен.
– Схватись за нее обеими руками. И не отпускай.
Казалось, это длилось целую вечность. Для большей силы сцепления усевшись на лед и отталкиваясь пятками, он потихоньку вытянул ее в безопасное место.
Наконец-то добравшись до берега, они поднялись на ноги и увидели, что от гостиницы к ним бегут Остен Стекл и Норрис Лэндон.
У Лэндона на руку была намотана длинная буксирная цепь.
– Вы целы! Слава богу! Простите, что я не сразу пришел на помощь. Проклятый дверной замок на “ровере” замерз.
Стекл выглядел мрачно.
– Что, черт возьми, произошло?
– Вы видели, как это проклятый ястреб нападал на мою жену?
Лэндон выпучил глаза.
– Ястреб?
– Крупный такой, – сказал Гурни, – спикировал прямо на нее. А она пыталась от него убежать. И оказалась на середине озера. Я не думал, что ястребы нападают на людей.
– Вообще это ненормально, – сказал Лэндон.
– Здесь, на Волчьем озере, нет ничего нормального, – пробормотал Стекл. – Прошлым летом, например, чертова сова напала на маленькую девочку прямо на берегу озера, расцарапала ей лицо. А позапрошлым черный медведь хорошенько позабавился с одним туристом…
– А что это были за выстрелы? – спросил Лэндон. – Вы стреляли в ястреба?
– Только так получилось его отпугнуть.
Лэндон повернулся к Мадлен.
– Вы, наверное, жутко перенервничали. Что, неужели лед под вами действительно треснул?
– Я думала, я погибну.
Гурни взял Мадлен за руку. Съежившись от ветра, они пересекли дорогу, ведущую вдоль озера, и, вернувшись в гостиницу, пошли в каминный зал, где горел недавно разведенный камин. Лишь когда они остановились около огня, Гурни заметил, что стучит зубами.
Лэндон сразу устремился к бару. Минуту спустя он подошел к камину и протянул им по хрустальному стакану с янтарной жидкостью.
– Коньяк. Лучше средство отогреть кости.
Он и Гурни выпили. Мадлен принюхалась, сделала маленький глоток, сморщилась и сделала еще один глоток.
Лэндон допил свой напиток.
– Очень даже неплохой коньяк.
Он долго изучал дно своего стакана, а потом спросил:
– Как идут дела с расследованием?
– Пазл потихоньку складывается.
– Это хорошо. Если я чем-то могу помочь…
– Спасибо. Я дам вам знать, если что-то будет нужно.
– Каково же положение Ричарда?
– Лучше, чем раньше.
Лэндон, казалось, был удивлен.
– Хотите еще коньяку?
– Спасибо, не сейчас.
– Ну ладно. Постарайтесь согреться. – Шутливо отдав им честь, он покинул каминный зал.
Мадлен грела ладони у огня. Гурни придвинулся к ней поближе. Его голос был мягче, чем его слова.
– Мэдди, какого черта ты вышла туда, на лед?
– Я не думаю, что смогу объяснить.
– Ну хотя бы попытайся.
– Я честно просто хотела подышать воздухом, прогуляться, как и сказала тебе.
– Но потом оказалась на льду.
– Да.
– О чем ты думала?
– Я думала, что в своих мыслях и воспоминаниях я всегда оставалась на берегу.
– На берегу озера Грейсон?
– Да.
– И ты решила выйти на лед?
– Да.
– Это Хэммонд посоветовал тебе?
– Нет. У меня не было никакого плана. Я стояла перед гостиницей. Потом посмотрела на озеро. И внезапно мне захотелось оказаться там.
– Как Колину?
– Может быть. Может, мне захотелось почувствовать то, что чувствовал он.
Глава 49
Несмотря на то что в камине горел огонь, завывающий в трубе ветер создавал довольно мрачную атмосферу в каминном зале, по сравнению с которой перспектива подняться в начиненный жучками номер показалась им весьма заманчивой.
Проходя через холл, Мадлен остановилась у огромной двери со стеклянными вставками. Гурни остановился вместе с ней.
При мысли о том, как он аж два раза выстрелил в ястреба, он вдруг вспомнил закружившееся в воздухе потерянное перо.
– Подожди минутку, – сказал он. – Мне нужно кое-что подобрать там, на улице.
Он распахнул дверь, и морозный воздух ударил его в лицо. Перебежав дорогу, он вышел на ледяную поверхность озера в том месте, где, как ему казалось, приземлилось перо. Оно все еще было там, слегка припорошенное только что выпавшим снегом. Он схватил перо и поспешил обратно в гостиницу, где быстро осмотрел его – отломленный кончик красновато-коричневого хвостового пера. Гурни сунул его в карман, и они с Мадлен пошли наверх.
Перед тем как войти в комнату, Гурни попросил Мадлен найти на планшете подборку какой-нибудь зажигательной музыки на ютубе, объяснив ей, что ему нужна звукомаскировка, чтобы спокойно поговорить с Хардвиком.
Она выбрала концерт атональной музыки для фортепьяно, такой неистовой и порывистой, что она могла заглушить даже перестрелку. Гурни устроился на диване, включил настольную лампу, чтобы разбавить серый свет, падающий из окна, и позвонил Хардвику.
Тот сразу же ответил.
– Ну что, Джек, как там дороги? Мы остановились на том странном обстоятельстве, что все злодеи склеили ласты, а их предполагаемая жертва жива-здорова. У тебя есть какие-то мысли на этот счет?
– Да. В мою новую версию трудно поверить, но в ней есть логика.
– Допустим. Что за версия?
– Я думаю, Джейн Хэммонд вполне могла шлепнуть всех четверых парней. Ну, или по крайней мере троих.
Гурни ждал продолжения.
– Ты еще там?
– Я жду ту часть, в которой есть логика.
– Давай предположим, что они действительно устроили гнусный заговор против Ричарда с целью шантажа. А Джейн об этом узнала. Или шантажисты сами с ней связались и рассказали, что собираются подать иск на Ричарда и разрушить его карьеру. А потом намекнули, что дело можно решить полюбовно.
– И что потом?
– А потом Джейн включила режим обороны медведя гризли и решила, что хороший шантажист – мертвый шантажист. И что ни одно, даже самое кровавое преступление не было бы настоящим преступлением, соверши она его, защищая своего драгоценного братика от злобных хищников.
– Ты правда можешь себе это представить?
– Гризли способен на многое.
Гурни пытался уложить в голове версию Хардвика.
– Теоретически я понимаю возможный мотив. Но меня смущают средства и возможности для преступления. Она решила, что Итан тоже был участником заговора, и убила и его?
– Не знаю пока что. Роль Итана остается загадкой.
– А зачем ей было обставлять убийства под стать снам, про которые они рассказывали? Если она пыталась защитить Ричарда, зачем было таким образом втягивать его во все это?
– Может быть, она просто пыталась правдоподобно инсценировать самоубийства. Может, решила, что, если им снились сны про кинжалы, будет логично сделать вид, что именно кинжалами они и перерезали себе вены.
– Джек, ты вообще слышишь себя? Ты правда можешь представить себе Джейн Хэммонд, разъезжающую по стране, в Нью-Джерси, на Лонг-Айленд, во Флориду, и вскрывающую вены этим мужикам, предварительно накачав их снотворным? А если и так, то зачем ей нужно было привлекать к делу нас с тобой?
– Твой последний вопрос вообще элементарный. Она не сумела предугадать, как пойдет официальное расследование. Кто бы, черт возьми, мог догадаться, что следователь БКР зациклится на весьма диковинной версии “суицида, совершенного в состоянии транса”? А когда Фентон со своей бредовой идеей ополчился на Ричарда, что ей оставалось делать? Она решила рискнуть собственной свободой. Куда лучше, чем смотреть, как Ричарда наказывают за ее преступление. А то бы у нее вообще крышу сорвало.