— Что с течкой будем делать? — с небольшой заминкой, тихо, чтобы слышал только он, спросила белого. Мы все же пара, этого никто не отменял до истечения срока договора. Какие бы обиды друг на друга мы ни затаили. А в данном вопросе действовать сообща — в общих интересах.
— Не думай об этом. — Почему-то, не в пример предыдущему разу, белый был настроен философски. — Все пойдет так, как пойдет. Кстати, сегодня ночью на охоту собираюсь. И ты со мной!
Побегать волчицей под защитой своего альфы я была только «за»! Но…
— Уверен? — настороженно переспросила. — Может, лучше… после?
— Нет, — подхватывая пирамиду из посуды, уверенно покачал головой Андрей.
Нет так нет. Ему виднее. Положусь на его опыт. Опять же, на территории медведей когда еще случится побывать — надо пользоваться моментом.
— А росомаха? — на всякий случай напомнила о недавней угрозе.
— Хранители всю свою территорию проверили. Никто угрожать нам не должен. Никто.
Отлично! И луна почти выросла. В этот раз полнолуние примерно должно совпасть с течкой, что лишь усложнит наше положение.
Вернувшись назад, засела с другом за сведение данных по видовому разнообразию флоры этого леса в одну таблицу. Затем отправилась готовить на обед суп. Причем по своему оригинальному рецепту — с грибами и мясом. И никаких пищевых концентратов!
До ужина успела искупаться и позагорать. А ужин готовил белый! И это оказалось огромным плюсом — я отдыхала. День «дежурства» по кухне получился очень даже незагруженным, позволив мне поваляться на полянке под жарким солнышком. Женька составил мне компанию.
— Знаешь, этот спасатель… — рассеянно вглядываясь в небо, поделился мыслями друг. — У меня ощущение, что он меня испытывает. Словно полосу препятствий устроил. А я ее не осилил.
И он рассмеялся — искренне и легко.
— Не бери в голову, — лениво махнула я рукой. — Ничего он не понимает в «колбасных обрезках».
— Да, вот я тоже так решил, — серьезно кивнул друг, в очередной раз удивив прозорливостью, — что не в ту сторону он смотрит. Вернее, в ту, но как-то не с того угла!
— Не бери в голову, — вновь повторила я, — сегодня отмучились, и все. До следующего раза живем!
В том, что Андрей справится с приготовлением пищи, я не сомневалась. Чуяла! На ужин готовился великолепный шашлык. И я совершенно не против — пусть Андрей получит заслуженные лавры «кулинара дня». И Женька тоже не против. Мы с ним оба не стремимся всегда и во всем быть первыми и лучшими. В отличие от белого альфы.
Я в очередной раз убедилась, что в обществе друга мне легче. Он как-то проще смотрит на вещи, вычленяя суть, не растрачивая себя на незначительные мелочи. Так что намеренно или нет, но вмешательство Андрея лишь укрепило мое убеждение: Женька — лучший друг на свете.
А Андрей… он просто лучший. Во всем. И любимый. И невыносимый. И недосягаемый для меня.
Глава 13Елена
Тенями в сумраке наступившей ночи мы скользнули к лесу. Конечно, медведи слышали, но люди… они не подозревали, что мы покинули свою палатку. И Добровольский был прав: отдельное от людей проживание облегчало существование звериной половины. Волчица внутри меня уже нетерпеливо скреблась и поскуливала, предвкушая встречу со своим волком.
Эта нахалка относилась к белому самцу с возмутительной доверчивостью! Если не сказать больше — с непринужденностью. Она считала его своим, и только своим, а потому доверяла ему абсолютно. Мне отчаянно хотелось верить, что Андрей не подозревает о «простодушии» моего зверя. Иначе… Не представляю, что он обо мне думает. Тем более что моя волчица была в разы слабее его волка, но порой вела себя так, словно справится с ним одним грозным рыком!
И это при том, что я — человеческим сознанием — понимала, насколько опасен зверь белого. Для любого!
— Перекидывайся, — стоило нам отойти и раздеться, озвучил приказ альфа. Усилия его воли я не ощутила. И растерянно оглянулась на него. — Сама.
Впрочем, действовать в этом направлении было проще, зверь рвался на свободу. Здесь, в его естественной среде обитания, в лесу, это ощущалось особенно сильно. Расслабившись, позволила собственному сознанию отступить, отдавая инициативу существующей инстинктами волчице. Инстинкты не замедлили себя проявить!
Приземлившаяся на четыре лапы бурая тут же принюхалась. Аромат самца был очень сильным, а сам белый волк был, как никогда, привлекателен для нее. Призывно проскулив, волчица самозабвенно перекувыркнулась на спину и принялась кататься по сочной траве, стремясь не столько почистить шерсть, сколько произвести неизгладимое впечатление на волка.
Он не мог не чуять ее меняющегося аромата, сообщающего ему о приближающейся поре наибольшей привлекательности самки.
Белый волк не сводил со своей пары взгляда, но его уши подрагивали, улавливая малейший шорох вокруг, а влажный нос, помимо призывного аромата бурой, обонял и вычленял всю необходимую информацию из многообразия наполнявших лес запахов. Самец инстинктам не поддавался и был начеку.
Дав волчице время нарезвиться, в два прыжка оказался рядом. Сначала ткнулся мордой ей в живот, потом в звериной ласке, даря мужское одобряющее внимание, лизнул средоточие ее манящей влаги и потерся шеей о брюхо волчицы, помечая своим запахом, принимая на себя ее аромат. Для любого встречного волка это стало бы максимально информативным сигналом — занята!
Бурая, покорно открывшись самцу, подрагивала и довольно поскуливала. Волчица стремилась к утверждению своей власти над волком, инстинктивно понимая, что именно сейчас наступает ее время! Но зверя одолевал и голод. И желание поохотиться сейчас отодвигало на второй план даже стремление повязаться с белым.
Волк словно чуял ее потребность, или сам был голоден, только стоило ему наглядно продемонстрировать волчице ее принадлежность, как он отпрыгнул и грозным рыком приказал ей следовать за собой.
Две тени мелькали по темному лесу, следуя за запахом добычи. Волк был быстрее, сильнее, стремительнее и опытнее. И он вел за собой самку, которую намерен был получить. Поэтому, загнав зайца, отступил, позволив бурой самой завершить охоту.
Пока волчица наслаждалась добычей, острыми клыками разрывая горячую плоть, белый обеспечил едой и себя. В какой-то момент сосредоточившаяся только на утолении чувства голода бурая подняла морду, испачканную в крови жертвы, и обнаружила волка, с урчанием потрошащего свою добычу, в нескольких метрах от себя. Подойти она бы не решилась. Интерес самца — это одно, а нарваться на его грозные клыки, конкурируя за пищу, она бы не рискнула. Поэтому только благодарно провыла, обещая свою преданность. Самка намерена была отблагодарить самца благосклонной реакцией на его последующие ухаживания.
Ведь волчицы не сразу подпускают самцов, становясь все более «миролюбивыми» по мере наступления благодатного периода для вязки. И белый инстинктивно понимал это, поэтому и приступил к ухаживаниям заранее, стремясь подготовить самку, обеспечив свое исключительное право подарить ей волчат. Но сначала необходимо было утолить голод иного рода, и с этой задачей он справился.
Насытившись, волчья пара устремилась в лес, играя и соревнуясь. Белый позволял бурой «шалить» — напрыгивать на него или, наоборот, резкими прыжками отбегать в сторону, изображая намерение его покинуть или и вовсе якобы возникший интерес к чужому аромату. Волчица дразнила самца, стремясь лишь распалить его интерес.
Волк же снисходительно, в силу опыта понимая ее маневры, подыгрывал ей. Однако не упускал случая попытаться подмять под себя самку, подскочив сзади или, властно прихватив за холку, заставляя покорно стоять на месте. Волк тренировал молодую волчицу, готовя ее к неизбежному и такому естественному процессу — вязке.
Пока самка не была готова добровольно подпустить его к себе — проседала задними лапами, поджимая хвост, и угрожающим рыком огрызалась на излишне настойчивые маневры «ухажера». Но настороженно терпела его внимание, отдавая себе отчет, кто в их паре сильнейший. И самец полагал нелишним почаще напоминать об этом своевольной и дерзкой, по причине неопытности, волчице. Ведь чем активнее с каждым последующим днем природа будет побуждать ее подчиниться самцу, тем взбалмошнее и непоследовательнее будет бурая. Внимание сильного самца ей льстит и вынуждает быть излишне «порывистой». А самцу в деле продолжения своего рода хотелось бы спокойствия и предсказуемости. Но с такой молодой и неопытной парой…
Выманив бурую сегодня в лес, волк сделал все что мог для облегчения своего будущего положения. Звери несколько часов наслаждались бегом, валялись в пряной траве и даже пробежались по краю озера, научившись прислушиваться друг к другу. Утвердившись в статусе пары. Пары, намеревающейся обзавестись потомством. И зверей, в отличие от их человеческих половин, в этом вопросе ничто не смущало. Была лишь потребность, которая неминуемо будет удовлетворена. И им впервые ничто не мешало.
Уже под утро белый резким прыжком преградил самке путь, оскалив пасть и зарычав на нее. Бурая испуганно припала к земле, повизгивая и пытаясь понять, отчего внезапно изменилось поведение волка. В его рыке чувствовались повеление, приказ, воля сильнейшего. Он настаивал на… прощании! Бурая не могла не подчиниться, пусть и с неохотой, но уступая сознание человеку.
Поляну на миг озарили две вспышки, и вот уже на ней пара обнаженных молодых людей — Лена и Андрей.
— Мы же не вернулись? — удивленно оглянувшись, тихо произнесла я. — Почему волчица отступила?
— Нет, — подтвердил Добровольский и, шагнув ближе, обхватил за талию. — Но твоя бурая до предела взбудоражила моего волка. А тело у нас одно. И лучше тебе узнать об этом не в непосредственной близости нескольких медведей.
О да! На что намекал Андрей, я поняла, когда почувствовала его возбуждение. И сама нервно подрагивала от схожих эмоций. Животная сущность, полная луна и захлестывавшие инстинкты давали о себе знать в полной мере.