— Точно — не кидаться вниз со скалы, — Макс мотнул головой в направлении обрыва. — Кстати, чтобы ты не дулась — я бы успел тебя схватить, если б понял, что ты совсем утратила шансы удержаться.
Не сдержавшись, я иронично хмыкнула. Ирония была с привкусом горечи: сейчас можно сказать все что угодно…
— Не веришь? Зря! Твой белый волк загрыз бы меня на месте, он и так нарушил запрет и пришел за нами на эту закрытую территорию. — Медведь перевел взгляд на лес, словно мог видеть укрывшегося в зарослях Андрея.
Ну-ну!
— Так вот, что тебе делать. На самом деле мне сложно судить, ситуация до сих пор во многом непредсказуема. Хотя хорошо, что вы пришли на наши земли.
Хорошо кому? Знать бы.
— Что бы на моем месте сделали вы? — рассердилась я. Сколько можно юлить?!
— Слушал бы разум, а не сердце! Ты же живешь эмоциями. А он — нет. Вот когда вы поменяетесь местами и ты начнешь думать и рассуждать, исходя из своей выгоды, тогда и одолеешь его.
Мне стало страшно. Почему я должна хотеть его одолеть?
— Вы уверены, что мы — по разные стороны баррикады?
— Пока все говорит об этом. — Макс красноречиво пожал плечами. — Но есть и приметы перемен.
— Знайте, — я решительно поднялась на ноги, намереваясь уйти, — я никогда, ни при каких обстоятельствах не стану соперником Андрея! Не буду претендовать на власть — это вообще смехотворная мысль! И… не предам его.
Последнее сказала одними губами, признаваясь в этом лишь себе. Я могу ненавидеть Добровольского, презирать его, никогда не простить. Но мстить? Навредить? Никогда!
«Я слишком люблю своего белого альфу, чтобы так поступить. Пусть даже ненавижу не меньше…»
Навредить я способна лишь себе, но не Андрею.
— Возвращаемся? — Макс нагнал меня парой быстрых шагов и подмигнул.
Поразительный тип — ведет себя так, словно только что не случилось ничего необычного!
— Да! — И, решительно задрав подбородок, я заносчиво предупредила: — Задумали смуту на волчьих территориях? Не надейтесь, что я помогу! Я признаю клан белых сильнейшим, а их власть — безоговорочной!
А наши взаимоотношения — это другое. Соответствие Андрея статусу сильнейшего не вызывало у меня сомнений. Он объективно был идеальной кандидатурой на роль главы волчьего сообщества.
Тем более Андрей — мой альфа. А возможно, и отец моих детей…
Глава 17Елена
К началу второй течки сложилась странная ситуация. Если в первый раз все осложняли интриги альфы клана бурых волков, но у нас была хотя бы теоретическая возможность укрыться ото всех в квартире, то сейчас… Никому до нас не было дела. Студенты ограничивались любопытными взглядами, утвердившись в версии о моем головокружительно скоротечном романе со спасателем. У медведей и вовсе словно табу было: они меня сторонились. Кроме Макса, никто себе никаких контактов не позволял.
Но мы с Добровольским — по его упрямому и необъяснимому настоянию! — делили одну палатку, один спальник! А голову кружили ароматы леса, сводя с ума настойчивой потребностью дать волю внутреннему зверю! И моя бурая неудержимо рвалась на свободу, и его волк, чуя состояние волчицы, жаждал оказаться рядом, изводя сознание Андрея нескончаемым противостоянием.
Едва не стоившая мне жизни прогулка к пропасти в обществе хранителя Добровольским не комментировалась. Накануне вечером я вернулась в лагерь в сопровождении Максима. Андрей — в человеческом виде, одетый в джинсы и босой, — поджидал нас примерно на полпути, опершись спиной о ствол высокой лиственницы и высматривая что-то в небе.
Макс явно почуял его раньше, так как заранее подобрался и ощутимо напрягся. Я же осознала присутствие альфы, лишь увидев его. И вздрогнула, ощутив в душе странную смесь чувств — от облегчения до злости.
«Этой встречи могло уже и не быть…»
«Все из-за него! Довел меня до крайности!»
Мысли в голове были крайне противоречивыми. Но присутствие Андрея неожиданно успокоило, а я поняла, что весь обратный путь находилась в нервном оцепенении. Впрочем, мужчинам явно было не до моих эмоций.
Добровольский так и не перевел на нас взгляда, продолжая, прищурившись и задрав подбородок, рассматривать крону дерева, под которым стоял. Но стоило медведю поравняться с ним, как неуловимым движением молниеносно обхватил предплечье хранителя. Макс замер, грозно зарычав и словно сгорбившись. Будто готовился обернуться…
Андрей рык проигнорировал и наконец-то опустил голову, уставившись прямо на моего спутника. Его взгляд заставил меня вздрогнуть и спешно отступить назад, настолько бешеным он был. Безжалостным, холодным и чужим. Страшным!
— Ты зарвался… — словно через силу, сбиваясь на рык, просипел мой альфа. — Больше предупреждений не будет!
— Ты посмел появиться на запретной территории! — грозно рявкнул в ответ хранитель. — Это непозволительно!
Судорожно сглотнула, почувствовав, как оба напряглись до предела, напоминая две натянутые тетивы, готовые «выстрелить» — кинуться друг на друга. Их плечи столкнулись, мышцы напряглись — ни один не желал отступить. Воздух вокруг почти ощутимо уплотнился, словно наэлектризовавшись. От обоих немногим не сыпались искры.
Ярость, усиленная перевозбужденным из-за близкой течки моей бурой состоянием зверя, явно клокотала в душе Андрея. А медведь… Он, похоже, намеревался упрямо стоять на своем.
«Схватки не миновать!» — почуяла я животным чутьем, поняла по довольству волчицы, которой крайне льстил столь очевидный интерес оборотня и готовность волка сцепиться ради нее с любым противником!
А ведь вопреки всему на территории хранителей Андрей был моей единственной защитой. После сегодняшнего поступка Макса я начала бояться медведей, мгновенно лишившись всех иллюзий на их счет. Ничем не лучше Фирсанова, интриганы!
— П-пожалуйста! — подхлестнутая страхом, взмолилась я, обращаясь сразу к обоим. — Хватит на сегодня! Вы смерти моей х-хотите?!
В последнем выкрике отчетливо прозвучали нотки надвигающейся истерики.
Мужчины вздрогнули, словно только сейчас осознав факт моего присутствия. И оба одновременно посмотрели на меня. Такими разными глазами и такими… похожими. По-звериному черными!
Уф! Вовремя я вмешалась.
Несколько секунд оба молча смотрели, прежде чем Макс яростно дернулся, но вырваться не смог.
— Лапы убери! — грозно рыкнул он.
Андрей не реагировал, продолжая сверлить мое лицо этим пугающим взглядом и жадно вдыхать мой аромат. Макс дернулся вновь. Яростнее.
— Уходи! — Добровольский разжал ладонь, и лишь тогда хранитель смог отступить в сторону. — Но помни: вопрос не закрыт. О том, что ты сделал, поговорим позже! Когда все закончится.
Голос Андрея, контрастируя с совершенно безумным выражением его глаз, прозвучал сухо и спокойно.
— У тебя, возможно, не будет этого «позже»! — сурово припечатал медведь, не двигаясь с места.
Но Андрей лишь пренебрежительно передернул плечами: будет!
Макс с неожиданным удовлетворением во взгляде подмигнул мне и, спешно развернувшись, ретировался куда-то в глубь окружающего леса. Я же, ощущая рвущуюся наружу волчицу и одновременно до чертиков боясь реакции Андрея, стояла ни жива ни мертва.
— Ты в порядке? — спустя несколько бесконечных минут глухо уточнил он.
— Угу, — тут же кивнула я.
— Пойдем. — И белый протянул мне руку.
Обида и возмущение его циничным поведением не прошли, но сейчас — я чувствовала это — не время было что-то выяснять. Уж очень взбешенным ощущался зверь Добровольского. Повременю демонстрировать характер. И, покорно вложив ладошку в мужскую ладонь, поспешила за Андреем.
Шли мы быстро. И очень скоро я поняла куда. Целью альфы было ледяное озеро, в котором мы с одногруппницей так неудачно искупались в первый день по прибытии.
Оставив меня на берегу, белый решительно нырнул в ледяную воду. Купание напомнило мне недавнее уединение в подземной нише с серным источником. Но как же сильно все изменилось с тех пор…
Больше мы не разговаривали. Я молчала принципиально, не желая прощать Андрею его подлость. Белый же был слишком сосредоточен, контролируя своего зверя. В таком состоянии мы и заснули. По крайней мере я.
Утро ожидаемо усложнило ситуацию. Течка началась. А значит, надо пока отложить все прочее и постараться выдержать испытание. Вместе! Ведь если я — о чудо! — еще не забеременела, то тут шансов совсем не будет.
Уставившись в черные-черные глаза мужчины, что немигающим взглядом наблюдал за мной, вздохнула. Ладно, медведи, но как воспримут люди рычащего спасателя, что ни на шаг от меня не отходит? Да и опасно это. Живой пример — Женя. Ярость зверя способно спровоцировать что угодно! А последствия могут быть необратимы.
А бурая бесновалась, истощая мои силы. Она жаждала новой встречи со своим волком, не желая принимать в расчет мои рассуждения.
— Нам надо уйти, — тихим шепотом озвучила решение, давшееся мне с огромным трудом.
— Нет. — И яростное мотание головой. — Не согласен!
— Тогда придется пятеро суток сидеть в палатке, — продолжила увещевать я. — Иначе будет беда.
— Справлюсь! — И снова яростный кивок.
Он не справится! Я была убеждена в этом. Чувствовала!
— Пойдем, — умоляюще попросила я, рукой нашаривая возле выхода кроссовки. — Хотя бы день проведем вне лагеря.
Завтракать или предупреждать друга об отлучке мне и в голову не пришло. Чур, чур! Медведи наверняка что-нибудь придумают для объяснения нашего отсутствия, разговор наш они слышат. Да и состояние Андрея чуют не хуже меня.
Обувшись, плавно выбралась из палатки. Андрей — следом. Не оглядываясь, двинулась к лесу. Белый не отставал.
Что ж, придется утомить нас пешими прогулками.
И, следуя этому плану, я двинулась подальше от лагеря.
— Стой! — с усилием выдохнул мужчина, ухватив меня за плечо. — Далеко отходить опасно.
Его грудь бурно вздымалась, челюсти были сжаты. В глазах растеклась сплошная чернота, которая словно затягивала, не позволяя мне отвести взгляд. А еще… Бурая, ощущая мое смятение, усилила напор. Волчица рвалась на свободу, понимая, что настало ее время! Вокруг — ее мир. И рядом — ее пара.