Настала очередь Хюбнера изображать смущение. Даже покраснеть получилось.
– Позавчера, святая сестра, ягеры отмечали какой-то праздник… Впрочем, вчера они его тоже отмечали… – Арнольд сделал вид, что задумался. – Нет, это было позавчера. Меня пригласили. Кажется, Зигмунд Фрай! Не помню точно. Вы же понимаете, нельзя отказать в уважении тем, кто постоянно рискует своей жизнью!
– Конечно, конечно, – поддержала Ридица. И очень благожелательно улыбнулась.
– Мы много выпили… Кто-то предложил идти на площадь жечь Зверя… – опять мучительные воспоминания. – Кажется такой черномазый… Да, точно, он потом оказался черсидским шпионом! В общем, все пошли и я тоже… Честное слово, святая сестра, я очень редко напиваюсь, но тут компания, да и нервы, Вы же понимаете, в ратуше всё прошло не слишком удачно…
– Мариуш, не надо извинений, – сочувственно сказал девушка. – Я воительница и всё прекрасно понимаю! Пожалуй, я узнала у Вас все, что хотела, – секундное раздумье. – Значит, имени мальчишки не помните?
– Какого мальчишки? – искреннее удивление.
– Который просил за сестру. Старшего.
– А-а… Он ей младший. Нет, не помню. Второй называл его какой-то кличкой. Не то Ноготь, не то Палец.
– Может, Коготь?
– Вполне… Да, Коготь! Вы удивительно проницательны, святая сестра!
– Благодарю, Мариуш! – воительница поднялась. – И за комплименты, и за сведения.
– Вы уже уходите, сестра Ридица? – Арнольд вскочил и приложился губами к руке собеседницы. – Мне будет очень не хватать Вашей компании!
– Увы, мой друг, дела! Не стоит так расстраиваться, гора с горой не сходятся… Да! Если увидите этого Когтя, попросите зайти ко мне. В «Ры… Будуар Принцессы». Надо же вернуть девочку родственникам.
– Обязательно, святая сестра. Всенепременно.
Проводив гостью, Хюбнер вернулся за стол (бокала на нем уже не было) и щедро отхлебнул пива. В воздухе еще витал оставленный посетительницей запах. «Может, утащить в номер кого-нибудь из служанок, – мелькнула мысль. – Хотя бы вон ту, тоже рыжая. Черт, что со мной? Не двадцать же лет!»
Капитан отбросил фривольные мысли, опустошил кружку и задумался…
Глава 39
Резиденция Германа фон Балка не слишком соответствовала представлениям Капитула об аскетизме и праведности. Впрочем, ландмейстера Ордена Светочей Веры это не слишком огорчало. Каждый служит Господу в силу своих умений и возможностей. Кто-то праведностью и телесными лишениями, а кто-то огнем и мечом. И совместить эти способы невозможно, ибо истощенный телом не сумеет поднять оружие для защиты Святой Веры. А Герман должен быть готов поднять не один меч, а тысячи. Все орденские силы, имеющиеся в Нордвенте. Да и сверх меры ландмейстер все же не шиковал. Ночные горшки из золота не отливал, жареные павлиньи языки из Черсии не выписывал. И руки не усеивал перстнями, украшенными камушками размером с голубиное яйцо. Мешают! Так что только колечко, по должности положенное, и всё. Но диваны и кресла в его покоях жесткостью не отличались, а сами покои меньше всего походили на монашескую келью. Хотя бы потому, что размерами келья уступала любой из его комнат. Даже ванной. Не говоря уже о спальне, кабинете и, тем более, зале для приемов.
Именно в зале ландмейстер и предпочитал встречаться с кем бы то ни было от простого послушника до маршала Его Величества. Дабы предоставить посетителю возможность проникнуться величественностью момента.
Но на этот раз фон Балк отступил от собственных правил и принял посетительницу в кабинете, тоже, впрочем, впечатлявшем величиной и убранством, не оказавшими, однако, на гостью должного воздействия. Даже по кружевам на занавесях взглядом не скользнула. А еще женщина!
– Благословите, святой отец!
Ландмейстер величественно возложил руку на склоненную голову.
– Присаживайтесь, сестра во Господе, – хорошо поставленный голос был густ и милостив. – Чем вызван столь поспешный визит?
Вопрос не был данью вежливости. Сестра Ванесса, комтура Ордена Святой Барбары, хоть и не носила высокого чина, но фактически занимала пост, соответствующий командору. Не любили святые сестры громких титулов. Не так часто столь высокопоставленная особа просит личной встречи в срочном порядке. А если учесть, что отношения между орденами не слишком безоблачные…
– Известно ли Вашему Преосвященству о событиях в восточной резиденции? – не стала откладывать разговор гостья.
Фон Балк насторожился. Никаких особых известий от командора востока не поступало. Собственно, за последнюю неделю вообще никаких. А перед этим Людвиг под разными предлогами подтянул к себе несколько отрядов соседних резиденций. Всё это означало, что фон Бальдерсхейм затеял очередную авантюру, доложить о которой собирался по окончании. Но сам, а не через руководство конкурирующих организаций. Неужели сел в лужу?
– Судя по всему недостаточно, – уклонился от прямого ответа ландмейстер.
– Брат командор, – вздохнула комтура, – решил нарушить указ отца нынешнего государя о ветеранах Тигренка. Осмелюсь напомнить Вашему преосвященству, что действующий монарх после коронации подтвердил действие сего эдикта.
И всё? Герман удивился. Светочи всё время нарушают какие-то указы. А Его Величество, не желая ссориться с Орденом, закрывает на это глаза. Нет, не стала бы Ванесса настаивать на встрече из-за такой ерунды…
– Людвиг иногда слишком горячится, – фон Балк продолжал осторожничать. – Но право же, даже если братья убили кого-либо из защищенных указом вильдверов, не стоит принимать это близко к сердцу. Все же Звери есть Звери.
– Не кого-нибудь! Балдерсхейм решил добить «медведей»! Двадцать один ветеран! На месте замка Каубахов – дымящиеся развалины! Погиб граф Готтлиб! Тоже ветеран Тигренка, владетель, имеющий право обращаться к королю напрямую! И, кстати, вовсе не вильдвер!
Герман не понимал поведения собеседницы. Комтура перебила ландмейстера на полуслове, что само по себе было неслыханно. Признак очень большого волнения. Но всё перечисленное – не повод для столь глубоких переживаний. Хотя, Людвиг, конечно, зарвался. Уничтожение владетелей такого уровня надо согласовывать…
– Мы проведем расследование, святая сестра, – самым серьезным тоном произнес ландмейстер. – Я немедленно вышлю гонца в восточную резиденцию…
– И что он будет делать на пепелище? – Ванесса скривила губы. И вновь ведь перебила!
– Каком пепелище? – фон Балк уже почувствовал настоящие неприятности, но очень не хотел в них верить.
– Командор, – резко ответила комтура, – не придумал ничего лучше, чем устроить маленькую войну с самым боеспособным подразделением Нордвента за всю его историю!
– «Медведи»? – приподнял бровь ландмейстер. – Они же стары, как мир!
– Возможно, они состарились, – не приняла шутку Ванесса, – но не разучились ни думать, ни драться. Резиденция уничтожена. Все собранные фон Бальдерсхеймом войска – тоже! Сам командор убит.
– Присядьте, сестра… – прежде, чем упасть в кресло, Герман, всё же, вспомнил о куртуазности. Хотя было совсем не до этого. – Как такое могло произойти? Я немедленно вышлю комиссию! Виновные должны быть строго наказаны!..
– Не стоит торопиться, Ваше Преосвященство, виновные мертвы – комтура воспользовалась предложением. – Вы сначала дослушайте меня. Это далеко не все новости.
– Говорите, сестра, – склонил голову ландмейстер.
– Я послала отряд, чтобы предотвратить кровопролитие. К сожалению, мы опоздали. Удалось лишь переговорить с последними живыми «медведями», да отловить парочку дезертиров из приспешников фон Бальдерсхейма.
– Выбирайте выражения, сестра! – попытался перехватить инициативу фон Балк. – Слово «приспешник» в отношении братьев во Господе…
– Видели бы Вы, святой отец, – насмешливо пропела Ванесса, – как эти «братья» меняли облик во время допроса! Восточная резиденция кишела вильдверами!
– И вы можете предъявить живых Зверей комиссии Капитула? – тем же тоном вопросил ландмейстер.
– Ну что Вы, Ваше преосвященство. После наших допросов не живут! Скажу больше, – она скорбно поджала губы. – Перед смертью «братья» успели перекинуться людьми.
– А кто, вообще, позволил Вам пытать рыцарей Ордена? – перешел в наступление ландмейстер. – Этот факт, безусловно, станет предметом расследования специальной комиссии Капитула, которая…
– Полностью одобрит наши действия, – резко оборвала комтура, – как только мы предъявим то, что послужило основанием для пыток.
– И что это? – Герман еще держал ядовитый тон, хотя неприятный холодок, зародившись в сердце, расползался по груди.
– Тело командора восточной резиденции Людвига фон Бальдерсхейма! – жестко произнесла комтура и сделала паузу, за время которой Герман ощутил, как над ним с грохотом захлопнулась крышка гроба. А Ванесса, словно забивая последний гвоздь, закончила. – В звериной ипостаси!
Ландмейстер судорожно схватил со стола кубок с вином и дрожайщей рукой поднес его к губам, словно пытаясь заслониться от собеседницы богато украшенным сосудом. Вот только от жалящих, словно ядовитые осы, слов кубок не защищал.
– Материалы следствия, – добивала собеседника Ванесса, – неопровержимо доказывают, что под вывеской Ордена Светочей Веры скрывается и действует широко разветвленная организация вильдверов, ставящая своей целью свержение власти законного государя и уничтожение Пречистой Церкви! По показаниям подследственных только в восточной резиденции было не менее двадцати Зверей, и мы должны благодарить графа фон Каубаха за то, что большинство из них нашли свой конец в зажженном его рукой Очистительном Пламени! Нападение на Каубах совершено не ради уничтожения давно не опасных стариков. Это хорошо спланированная акция, провоцирующая столкновение Ордена с крупными владетелями с перспективой перерастания конфликта в войну Нордвента с церковными формированиями!
Откинувшись на спинку кресла, фон Балк широко распахнутыми глазами смотрел на комтуру, судорожно ища выход из создавшегося положения. И не находил. Аргументы, приводимые Девой-воительницей, были неопровержимы. Даже, если и не всё правда. Даже, если большая часть рассказанного – откровенное вранье, тело брата Людвига в зверином облике перевесит любые доводы защиты. И даже поднять шум о превышении Воительницами своих полномочий не удастся. Они и создавались для «наблюдения за справедливостью и чистотой рядов».