Медвежонок высунулся обратно:
– Чисто!
– Это у нас кто? – спросил Коготь, вытаскивая из-под тела с ножом в затылке мальчишку лет шести.
– Маленький барон. И Сабина, – сообщил Вилли. – А вы откуда здесь взялись?
– Если я правильно понял, твои друзья решили спасти узников, – хмыкнул Коготь. – Полный замок малолетних отморозков!
– Кого? – переспросила внучка экономки и сглотнула, обнаружив, что лежит на трупе с торчащим из глазницы хвостовиком. В половине локтя от лица девочки.
– Самоубийц, мечтающих сгореть в Очистительном пламени! – разъяснил старший. – Быстро по кроватям. И вы сегодня нигде не были, ничего не видели и спали всю ночь, как убитые!
– А вы кто? – барончик будто и не услышал.
– Кони в пальто! – выругался Коготь. – Спасательный отряд батьки Перуна! Быстро по постелям! Нам еще из замка выбираться!
И скользнул внутрь, таща за собой Вилли.
– Это, Кукушонок, у моего брата называется «чисто»! – Коготь укоризненно посмотрел на велета, счищающего с когтей левой руки ошметки чего-то красно-сизого, аккуратно обошел лужу вокруг расколотой головы кнехта, перерезал горло толстяку, судорожно пытавшемуся собрать выпавшие из разорванного когтями живота кишки. – Вот за это нас и называют Зверями.
– Ты же не вильдвер, – прокашлял Вилли, отчаянно борясь с тошнотой.
– А толку? – тоскливо пожаловался Коготь. – Вильдвер только брат, а Зверями зовут обоих. Нам даже оружия не дают. Ножи, и те самим добывать приходится.
– Ты бы не к пустякам придирался, – Медвежонок скорчил обиженную гримасу, – а подсказал, какую дверь ломать!
– Обе! Ты же у нас грубая мохнатая сила.
Вильдвер оглядел замок на засове камеры, махнул рукой и одним движением вырвал тяжелый брус вместе с петлями. Только болты скрипнули, вылетая из косяка.
– А функ тут откуда?
– Это отец Алоиз, – сообщил возникший рядом маленький барон, а стоящая за его спиной Сабина подтверждающе закивала, зажимая обеими руками рот. – Новый пастор.
– Вы еще здесь?! – возмутился Коготь. – Не понимаете, что ли?! Вы же нас подставляете!
– Что мы делаем? – не понял дворянчик.
Старший вздохнул и, стараясь быть спокойным и убедительным, разъяснил:
– Если вас увидят – сожгут. Придется забирать вас с собой. А еще Вилли и Анна с ребенком. Мы не сможем уйти от погони. И погибнем все. Понятно?
– Понятно, – серьезно кивнул барон. – Мы сейчас пойдем. А что будет со святым отцом?
– С каким святым отцом? – спросил Медвежонок, отрывая дверь второй камеры.
– Ну – там… – маленький барон махнул рукой.
– Там никого нет, – ухмыльнулся Коготь. – Замку опять нужен пастор.
Маленький барон понимающе кивнул:
– Отец Алоиз говорил, что всегда мечтал увидеть настоящего Зверя.
– Его мечта сбылась! – сообщил Медвежонок. – Тут они! Кукушонок, объясни маме диспозицию!
– Чего объяснить? – не понял Вилли.
– Всё объясни, – Коготь подтолкнул мальчика в спину. – Нас она не знает, испугается!
Мальчик, наконец, взял себя в руки и бросился внутрь. Женщина сидела на узкой скамейке у стены, кормила младенца и негромко напевала колыбельную. Словно и не в тюрьме, и не падают вырванные двери, не корчатся в конвульсиях порванные когтями охранники… Как будто дома, в семейной каморке… Только глаза совсем пустые…
– Спи, дочурка малая, спи, моя хорошая, – пела мама и от ее монотонного, неживого голоса волосы на затылке Вилли встали дыбом. – Скоро Вилли к нам придет…
– Мама! – мальчик бросился вперед и замер. Взгляд женщины прошел сквозь него, как через пустое место.
– Скоро папа к нам придет… – пела Аннет.
– Мама! Это я, Вилли! Я пришел! Мама!
Женщина подняла голову. В глазах появилось осмысленное выражение:
– Вилли? Вилли! А где Руди? Где папа, Вилли?
– Он ждет вас в лесу, – выступил вперед Коготь. – Попросил нас прийти за тобой, Аннет.
– А почему он не пришел сам? – услышав чужой голос, женщина вздрогнула. Взгляд снова начал уплывать.
– Он ранен, Аннет, – ласково сказал Коготь. – Не опасно. Мы с Вилли пришли забрать тебя и дочку и отвести к Рудольфу. И всё будет хорошо! Пойдем, милая, пойдем с Вилли! Надо уходить! Ты же не хочешь здесь оставаться…
– Мама, пойдем, – подключился мальчик. – Пойдем к папе!
Словно присоединяясь к просьбе, хныкнула малышка. Женщина резко наклонилась к дочке, приложила ее к груди и запела:
– Скоро папа к нам придет… Скоро Вилли к нам придет…
– Задница Нечистого, – сплюнул Коготь. – И что делать?
– Аннет! – голос маленького барона лязгнул металлом. – Быстро берешь ребенка и идешь с Вилли и этими людьми! И во всем их слушаешься!
– Да, господин барон, – мама встала и поклонилась. – Куда идти, господа?
– Веди ее за руку, Кукушонок! – шепнул Коготь, выскакивая из каморы. – Уходим! И так задержались!
Обратно шли медленно. Братья скользили впереди, остальные были где-то рядом, но мальчик не обращал на них внимания. Аннет едва переставляла ноги, как будто не просыпалась, и Вилли вел ее, гладя руку и шепча всякие ласковые слова, сам не понимая, что именно говорит. У потайного хода Коготь обернулся к маленькому барону:
– Вам куда?
– Дальше. Там поворот в донжон. Недалеко уже.
– Пошли, провожу, – Коготь сделал знак брату. – Заодно на шухере постою!
Медвежонок кивнул и потянулся к камням. Коготь, маленький барон и Сабина исчезли за поворотом. Вилли начал про себя считать. На десятом счете камни задвигались. Мальчик шагнул вперед, потянул маму, и в этот момент сверху раздался заливистый птичий пересвист. А еще через мгновение Медвежонок втолкнул женщину внутрь и влетел следом, дергая заслонку на себя, словно пытаясь закрыть ее силой. А может, так оно и было, просто древний механизм успешно противостоял любым рукам. Вильдвер обернулся назад и замер, готовясь к драке.
Издалека доносились крики, бряцанье железа, чья-та ругань. Шум начал удаляться, потом приближаться, но тут ход, наконец, закрылся, отрезая беглецов от коридора.
– Пошли, – выдохнул Медвежонок.
– Куда? – не понял Вилли. – А Коготь?
Он догонит, – вильдвер отошел немного вперед и зажег факел. – А нам уматывать надо. И как можно быстрее!
Человеку свойственно ночью спать. А днем работать. Или развлекаться, если за тебя работают другие. Но ночью спать. Большинство так и делают. Бывают, конечно, и те, что работают ночью, а днем отсыпаются. И необязательно те, кто не в ладах с условностями, принятыми в обществе. Мало ли разных дел, требующих ночного образа жизни. А еще существуют те, кто вынужден не спать ни днем, ни ночью. Например, следить за очень беспокойной компанией, готовой в любое мгновение сорваться с места и броситься неизвестно куда. Сегодня, для разнообразия, уйти после заката под землю. Человек, удобно устроившийся в развилке большого дерева, предполагал, где выйдут на поверхность наблюдаемые. Но и только, следовать за ними не требовалось. Задача, единая для троих, проще и сложнее одновременно. Сидеть и ждать возвращения. Просто сидеть и ждать.
Три человека в накидках невидимок не сводили глаз с ворот спящего замка. Пока там тихо и спокойно, но в любую минуту может потребоваться… А может и не потребоваться. В последнем случае не стоит себя обнаруживать. Просто поглядеть, что к чему. Может, не будет ничего и ни к чему. А пока сидеть и ждать. Просто сидеть и ждать.
Две фигуры в просторных, но невероятно грязных на вид, портах и рубахах вынырнули из стены коридора на втором уровне донжона, на мгновение замерли, прислушиваясь, и скользнули к стенам, сливаясь с ними в не различимое взглядом целое. Возможно, сегодня еще придется заявить о себе. Но пока тихо. А значит единственное, что требуется – сидеть и ждать. Просто сидеть и ждать.
Глава 31
Коготь разве что вслух не ругался, хотя отдавал должное храбрости девчонки и маленького барона. Правда, подозревал, что дело не в смелости, а в глупости. Не понимали детишки, во что ввязываются. Функам плевать и на возраст, и на происхождение. Пособников вильдверов жгут поголовно. Вместе с членами семей и челядью! Эти идиоты подписали смертный приговор всему населению замка! Не подоспей они с братом вовремя…
Конечно, в итоге с дверью удачно получилось. Сами открыли, да еще вплотную подошли, чихнуть не успели, а Медвежонок уже всех троих порвал. Вот только потом времени потеряли… Кто же ожидал, что Аннет сошла с ума! Да еще эти недоумки не слушаются! Нет чтобы спрятаться и не отсвечивать! Стоило бы проводить неуемную мелкоту до дверей спален, но времени и так нет.
– Нам сюда, – дворянчик показал на уходящий влево и вверх коридор. – А ты уходи, а то мало ли…
– Давайте-ка сами по кроватям, – шикнул на него Коготь. – Пока вы тут гуляете, и мы уйти не можем.
– Уже спим, – шепнула девочка, и дети почти побежали по коридору.
Коготь проводил их взглядом, развернулся обратно… и замер. По основному коридору кто-то шел. И не один. Судя по голосам, увлеченно обсуждающим прелести некоей Мари, человек пять. «Смена, – мелькнуло в голове. – Пятеро охранников и старший на разводе».
Парень на мгновение задумался, прокручивая варианты. Бежать к основной группе нельзя, враг слишком близко, вход не успеет закрыться. Просто пропустить, а после прокрасться к выходу – тем более, брат учует чужих слишком поздно, эти коридоры – не лес, где нос вильдвера за версты запахи различает. Тогда что? Можно подумать, есть выбор!
Коготь прижался к стене коридора, в котором скрылись дети, пропустил функов, скользнул обратно и, отправляя в полет пару ножей, оглушительно засвистел на птичьем: «Общая тревога! Немедленно уходи! Уведу погоню!» Как тяжело давался им этот язык в остроге! Это же надо придумать: вместо нормальных слов переливчатые трели! Но ведь, и вправду, громче! Вот и пригодилось!
Бросать вторую пару ножей Коготь не стал. Всех не перебьешь! Его задача увести погоню за собой, дав брату время для закрытия входа, а потом затаиться и тихо выбраться из замка. Коготь метнулся в «детский» коридор, повернул в первое попавшееся ответвление, пронесся через какой-то зал, взлетел по лестнице, обрушивая за собой стоящие с обеих сторон доспехи и плошки со светильниками, успев порадоваться раздавшемуся внизу мату и лязгу железа, сбил выскочившего откуда-то сбоку кнехта, не забыв полоснуть по горлу, вновь свернул в какую-то пыльную узость…