иды, проповедуете гармонию мира и согласие среди всех в нем живущих, но легко призывать к всеобщему согласию, когда тебе не приходится бороться за жизнь, подобно нам, остальным!
– Я знаю больше, чем ты думаешь, – начал верховный друид. – Я тоже видел войну и распри. Когда Пылающий Легион впервые вторгся на…
– Так значит, за примером тебе нужно возвращаться на десять тысяч лет в прошлое? – перебил его Вариан. – А как же насчет чего-нибудь чуточку посвежее… или хоть относящегося к делу?
Оба умолкли, не сводя друг с друга немигающих взглядов. Малфурион просто-таки лучился спокойствием, что лишь сильнее раздражало Вариана.
Поразмыслив, ночной эльф решил прибегнуть к иной тактике.
– Не стану отрицать, большая часть того, что ты говоришь, верна. Я совершил немало ошибок, однако стремился учиться на них и научился признавать свои недостатки, стараться поступать, как будет лучше для окружающих. Об этом всегда следует заботиться и друиду, и гладиатору, и правителю.
Прежнюю роль Вариана ночной эльф упомянул вовсе не случайно. Ничего не говоря напрямик, он напомнил королю: если сам Малфурион во время недавних бедствий и пребывал где-то вдали, то Вариан – тоже. Многие годы Штормград страдал без руководства законного монарха – целых десять лет, с тех пор, как Вариан после гибели Тиффин был околдован волшебством Ониксии, а затем был похищен. Разумеется, выбора у Вариана в обоих случаях не было, однако того факта, что королю нередко хочется вернуться в те дни, когда ему приходилось заботиться только о собственном ближайшем будущем, ночной эльф в эту минуту оставлять без внимания не собирался.
– Разве Генн сделал нечто столь уж ужасное, кроме того, что стремился к лучшему для своего народа? – продолжал верховный друид. – Из-за его решений Гилнеас серьезно пострадал, и не раз. Генн сожалеет об этом и предложил сделать все возможное, чтоб искупить вину. Не суди его, как судишь себя, Вариан. Иначе он никогда не получит шанса на искупление.
Вариан досадливо крякнул.
– Если это все, что ты можешь сказать, чтоб убедить меня проголосовать иначе, ты даром тратишь слова, верховный друид! Завтра Штормград отбывает домой. А что после собираетесь делать вы, остальные, это уж вам решать.
– Вариан…
– Повсюду вокруг леса, а человеку, будь оно все проклято, даже не вздохнуть! Я сказал все, что хотел! А теперь, с твоего позволения…
Едва не оттолкнув верховного друида с пути, король направился к границе Дарнаса, но в самом скором времени услышал шаги за спиной. Звук этот разбередил душу сильнее прежнего.
– Неужто ты настолько отчаялся, ночной эльф? – оборачиваясь, зарычал он. – Великий верховный друид…
Однако это оказался вовсе не Малфурион, а Андуин, последовавший за отцом.
– Андуин… Я думал, ты отправился спать…
– Нет… я не спал… – В голосе принца слышалось нечто загадочное. – И услышал голоса… Я слышал все.
– Разговор с верховным друидом? Значит, ты не слыхал ничего важного. Завтра мы отплываем…
– Я с тобой не поеду.
Это заявление казалось столь фантастическим, столь нелепым, что поначалу Вариан усомнился: уж не почудилось ли?
– Пойди, выспись хорошенько, – не в силах поверить собственным ушам, сказал он. – Выезжаем рано.
Андуин окинул отца тем самым взглядом, который Вариан обычно приберегал для себя – на случаи, когда приходится иметь дело с бестолковыми придворными.
– Ты никогда меня не слушаешь, отец. Пожалуйста, услышь хоть сейчас. Я с тобой не поеду.
– Ты просто устал! Ты…
В глазах Андуина отразилось раздражение.
– Надо было сразу сделать, как задумал, но я начал сомневаться, пока не услышал твоего спора с верховным друидом Яростью Бури! Ему не удалось заставить тебя осознать собственную неправоту, точно так же, как и мне, а ведь он прожил на свете больше десяти тысяч лет!
– Стар – еще не значит мудр, – парировал Вариан, обиженный тем, что ночной эльф пользуется большим уважением сына, чем он.
– Боюсь, я это понимаю, отец. – Едва сказав это, Андуин, похоже, пожалел о собственных словах. – Но я пришел не затем, чтобы возобновить наш спор. Вернувшись к себе, я начал писать тебе письмо, которое все объясняло.
– Сын… что ты…
Принц вскинул ладонь, призывая его помолчать, и поза его вновь оказалась точной копией отцовской.
– Я не воин. Обоим нам это известно. Я говорил об этом не раз и не два. Мне никогда не стать тобой. Мой путь ведет в другую сторону…
– Ты же наследник трона! – возразил Вариан, готовый прибегнуть к любым возможным доводам, лишь бы убедить единственное дитя в нелепости его поступков.
– Штормграда я не оставлю, но мне нужно уйти, чтоб завершить начатое. – Несмотря на то, что Андуину исполнилось только тринадцать лет, в эту минуту он говорил, словно человек много старше годами. – Я начал это с верховным жрецом Роханом в Стальгорне. И ты знаешь, что он сказал обо мне. Даже ты согласился с ним насчет моего потенциала.
– Свет может помочь, когда ты начнешь править Штормградом, но он же всего лишь орудие, как…
– Свет – не орудие. Свет есть Свет, отец. – Андуин мягко улыбнулся. – Когда-нибудь я сумею объяснить тебе и это. Я никогда в жизни не чувствовал такой радости, как во время учебы в Стальгорне! Подумай хотя бы об этом! Став жрецом Света, я смогу сделать для нашего народа намного больше…
– Но, став королем, ты получишь наивысшую власть!
Сердце Вариана бешено застучало в груди. Из всего происходящего это было единственным, с чем он никак не мог бы смириться. Его сын отправится домой вместе с ним. С разговорами о Свете – здесь без сомнительного влияния явно не обошлось – будет покончено. Вариан позаботится о том, чтоб Андуин преодолел неспособность к военным наукам, и воспитает его достойным правителем!
– Отец? – Улыбка Андуина увяла. – Ты снова меня не слушаешь. Что ж, хорошо. Я попробовал, но…
Мальчик повернулся, собираясь уйти. В голове Вариана словно бы что-то щелкнуло. Перед мысленным взором снова возникла его любимая Тиффин с крохотным сыном, уютно устроившимся на руках. Но вот образ Тиффин исчез. Остался только ребенок… а затем начал меркнуть, исчезать и он.
Этого Вариан допустить не мог. Не размышляя, он бросился вперед и схватил Андуина за руку.
Принц вскрикнул. Всепоглощающий страх пошел на убыль, и Вариан осознал, что вот-вот сломает Андуину руку.
– Я… я…
Король разжал хватку. Потрясенный до глубины души, Андуин схватился за пострадавшую руку. Он не хуже отца знал, что Вариан не только способен задушить врага одной рукой, но и делал это – и не один раз. Немногие из людей могли бы равняться силой с легендарным Ло’Гошем.
И вот теперь, в припадке абсолютного безумия, он – пусть на кратчайший миг – обратил эту силу против непокорного сына…
– Я… Андуин… – Вариан не мог подобрать нужных слов. Самый дорогой для него человек во всем мире смотрел на него с ужасом. – Я вовсе не хотел…
Внезапно к ним подбежали стражники. Не стоило и гадать: услышали крик Андуина и испугались за жизнь принца.
– Ваше величество! – окликнул Вариана капитан. – На вас с принцем кто-то напал?
– Все в порядке, – вмешался Андуин, потирая руку. – Опасности нет… верно, отец?
– Нет…
Андуин вновь развернулся, чтобы уйти. Вариан потянулся к нему, но тут же остановил руку, осознав, что стража непременно последует его примеру и попытается удержать уходящего принца.
– Андуин, куда же ты?
Принц остановился и оглянулся на отца.
– К Велену. Отправлюсь с ним и остальными дренеями, когда они будут готовы покинуть Дарнас.
Короля это ничуть не удивило, однако уязвило больно. Наверное, Пророку куда проще разговаривать с сыном, чем ему самому…
– Но ты… обсуждал ли ты это с ним?
– Я разговаривал с ним о продолжении обучения Свету.
– Но ты же можешь учиться дома, в Штормграде, у архиепископа Бенедикта!
Вариана больше не заботило, как выглядит он в глазах стражников. Ведь это его единственный сын, и он вот-вот потеряет его!
Услышав об архиепископе, Андуин наморщил лоб.
– Бенедикт… он для этого не годится. Не могу объяснить, отчего – просто знаю. Чтоб обучиться тому, что нужно, я должен покинуть Штормград. Так мне даже Рохан как-то раз говорил.
Об этой мелочи король не знал, и теперь мысленно проклял этого дворфа, мысленно проклял Велена… и, наконец, себя самого.
– Пусть мои вещи перенесут на корабль, отец.
– Велен не может взять тебя с собой, в столицу дренеев.
Андуин сделал паузу и призадумался. В сердце Вариана встрепенулась надежда. Но тут…
– Если он не возьмет меня с собой, я объясню, что мне придется отправиться куда-то еще, иначе я не достигну, чего должен достичь. Прощай, отец.
– Не надо…
Бывший гладиатор заставил себя прикусить язык: отчасти разобравшиеся в происходящем, стражники приняли такой вид, будто ждут лишь малейшего знака. Стоит королю хоть намекнуть, что стражам надлежит вмешаться и окружить принца – и это послужит им не хуже прямого приказа.
Решение удержать их от действий не прошло незамеченным. Лицо Андуина вновь озарилось печальной улыбкой.
– Благодарю тебя.
– Я… Андуин, я клянусь твоей матерью, что никогда больше не причиню тебе боли. Никаким образом!
Вариан двинулся к сыну с намерением обнять его.
Принц округлил глаза, отступил назад, уклонившись от отцовских рук, и ответил:
– Я знаю.
С этими словами Андуин зашагал прочь – по всей вероятности, туда, где остановился Пророк. Король провожал его взглядом, пока сын не скрылся вдали, и все это время яснее ясного понимал: последним, что промелькнуло в глазах Андуина, был мимолетный страх – тень опасений, как бы Вариан все же не причинил ему боли.
– Ваше величество… – неуверенно заговорил капитан. – Быть может, нам все же следовало…
– Ты свободен, – резко ответил король. – Все остальные – тоже.
Видя его расположение духа, стражники повиновались быстро, без лишних вопросов, и Вариан наконец-то остался в одиночестве.