Глядя на самодовольного человека, теперь уже едва ли скрывающего присутствие чувства торжества от своего открытия, у меня словно камень с души свалился. Поэтому, как только доктор Уилсон отдал распоряжение приступить к экспериментам незамедлительно, не стала возражать, в скором времени с довольно искренним воодушевлением начав играть роль подопытной крысы, выполняя инструкции находящегося там персонала. Одна за другой в мои вены впивались довольно внушительные по размеру иглы. Учёные то и дело брали кровь, тут же вливали десятки доз непонятных инъекций, вели записи, проводили анализы данных, задавали сотни странных вопросов, вплоть до того, в каком возрасте выпал мой последний молочный зуб, помечая каждый ответ на специальных анкетных бланках, брали пробы ДНК, и много чего ещё, но мне уже было всё равно. Теперь мысли были заняты лишь тем, как бы поскорее свалить из этой цитадели полнейшего безумия, с каждой минутой всё больше и больше напоминающей фильм с плохим окончанием, причём для всех.
Кайл явно не был расположен на то же самое, но хватило одного моего весьма красноречивого взгляда, чтобы внешне он мог проявлять только покорность. Не знаю, что радовало больше в этой ситуации – то, что могла насладиться тем, как несладко ему приходилось, малодушно утоляя хоть малую часть жажды мести в отношении родственничка, или то, что опыты, и правда, впоследствии оказались успешными. С каждым днём в брате находился всё больший и больший отклик альфа-гена, а доктор Уилсон только и делал, что мог довольно улыбаться с каждым успешно проведённым опытом, и даже изредка потирал руки, словно в предвкушении. И то, и другое мне было только на руку. Пусть радуются. Надеюсь, им недолго осталось.
Следующие две недели тянулись бесконечной вереницей примерно одинакового распорядка. Мне разрешили остаться в комнате с сыном, но по большей части я могла лишь наблюдать за тем, как он спит и лишь изредка просыпается и только для того, чтобы его покормили. Всё строго по часам. Сердце разрывалось болезненной агонией, но выхода как бы всё исправить, я не видела. На мои новые вопросы и просьбы в дальнейшем доктор Уилсон остался глух как бетонные стены, окружающие периметр его владений. Повторной прогулки в компании других оборотней также больше не случалось. Строгая изоляция стала для меня обязательным явлением. И даже находясь в одном блоке рядом с Кайлом, поговорить хоть о чём-то не удавалось. Хуже всего было то, что с учётом непонятного физического состояния Эйдана, и то, что с маленьким ребёнком шансы на успешный побег и дальнейшее, что должно быть после этого, сводились к нулю, мои мысли с каждой проведённой минутой становились всё более и более мрачными.
Помимо всего прочего, обилие процедур, которым нас постоянно подвергали, довольно ощутимо ухудшало моё физическое состояние. Я слабела с каждым днём так стремительно, будто бы прошёл не день, а минимум неделя. В голове постоянно фонило, словно сломанное радио. Иногда головные боли были настолько невыносимыми, что я просто отключалась, не в силах выдерживать их. Провалы из реальности совсем не радовали. Как и то, что вторая сущность с каждым днём становилась всё более слабой. И эта постоянная тошнота… Наверное, просто истощение…
Как же мне сейчас не хватало Яна!!!
В конечном итоге я уже почти перестала надеяться, что удастся выбраться из этого кошмара, но решение пришло с неожиданной стороны. Точнее с той, от кого уже ничего и не ждала. В то утро, после завтрака, я по обыкновению покинула детскую комнату, в сопровождении трёх персон местных надзирателей шагая по коридору в сторону лабораторного блока для принятия очередной дозы препаратов, после которых казалось ещё немного и сойду с ума от чувства собственной брезгливости.
– Яр! – раздалось непонятно где приглушённо.
Даже остановилась, подумав, что к приступам тошноты прибавились ещё и слуховые галлюцинации. По ощущениям, на ближайшие пятьсот метров кроме наших четырёх персон не наблюдалось никого, а они точно молчали, да и голос был смутно знакомым и точно не принадлежащим никому из присутствующих, при этом я никак не могла определить его тональность, хоть и расслышала прекрасно. Что казалось совсем странным и малопонятным.
– Яр! – раздалось снова и… в моём сознании!
Луна! Чем они меня обкалывают?! Я точно схожу с ума!
– Вот же… – пробормотала себе под нос, только сейчас уловив на себе пристальные задумчивые взгляды людей, что остановились вместе со мной. Привычная поза со скрещёнными руками на запястьях каждого из них осталась неизменна. Только теперь к ней прибавилась ещё большая насторожённость в отношении меня, чем обычно.
– «А 1573», что происходит? – поинтересовалась негромко женщина, из числа тех, что я видела одной из первых здесь.
– Ничего. Чувствую себя дерьмовее некуда, но ведь это вас всё равно мало интересует, – неопределённо пожала плечами я, стараясь казаться как можно менее удивлённой недавно произошедшему.
Шатенка поморщилась, нахмурившись, но отвечать не стала.
– Идёмте, «А 1573», – скомандовал мужчина по правую руку от меня, чьё лицо сегодня я наблюдала впервые.
– Уже, – выдохнула устало в ответ, возобновляя путь до места назначения.
Оставшуюся часть дня я так и провела без каких-либо нововведений, лишь изредка улавливая задумчивые взгляды со стороны Кайла. Всё повторилось вечером. И снова в том же самом коридоре.
– Яр! – теперь голос звучал очень чётко и… совершенно точно знакомо.
«Кайл?!» – мелькнула мысль в голове и тут же растаяла, подавляемая чужим голосом в моём собственном разуме.
«Ты меня слышишь», – с изрядной долей облегчения зазвучала интонация брата.
Предположение о том, что меня заразили каким-нибудь вирусом, сильно влияющим на психику, так и не отпустило, поэтому лично я не спешила даже мысленно радоваться неожиданной эмпатической беседе.
«Ярослава! – в который раз возник его голос. – Ты даже не представляешь насколько это круто! Да мы… Мы теперь!..»
«А что – мы, теперь? – не удержалась от ехидства. – Сможем обсуждать, как прошёл твой день? Или что, Кайл? Будем делиться впечатлениями о том, как нам живётся? Не очень-то хочется помимо того, что наблюдаю твою рожу каждый день, ещё и общаться в режиме онлайн. Чёрт… Как тебе это вообще удалось?!»
Пока выражала своё недовольство, даже не заметила, как оказалась в комнате, отведённой мне и Эйдану. Только вот сына там не было. Что только подстегнуло внутренний гнев разойтись в полную силу. И дверь за моей спиной уже заперта.
– Твою мать! – не сдержалась, выругавшись вслух.
Удар по дверному полотну тоже вышел сам собой. Каждый раз, когда Эйдана забирали, внутри словно образовывалась зыбкая трясина, утягивающая остатки самообладания в неизвестном направлении, оставляя после себя лишь чувство страха, что я больше никогда не увижу сына.
«Ну, чего молчишь, предатель хренов? – оказывается, мысленно кричать тоже возможно, если очень надо дать выход эмоциям. – Решил похвастаться своими достижениями? Так ты сначала научись чему-нибудь путному, а потом уже и докладывай!»
«Яр… – голос Кайла стал едва слышимым. – Я хотел сказать… Прости. Я виноват, знаю, но я всё исправлю. Просто доверься мне ещё хотя бы один раз. Клянусь, Луной, в этот раз я тебя не подведу! И… У меня есть идея как нам отсюда свалить! Но только мне понадобится твоя помощь…».
– Ладно… – по неосторожности буркнула вслух.
Продолжать пришлось уже мысленно: «Посмотрим, что можно с этим сделать… Не вздумай попасться!.. Рассказывай, давай всё, что там у тебя…».
Глава 14
Ярослава
– Доброе утро, «А 1573», – поздоровались в голос оба мои сегодняшние надзиратели, как только я вышла в коридор.
Освещение в этой части моего заточения было гораздо ярче, чем всего пару секунд назад в комнате, в которой находилась, поэтому невольно прищурилась, почувствовав режущую боль в глазах. Но взгляд от них так и не отвела. Двое крепких рослых мужчин были одеты в серую униформу местного заведения и ничем особо не отличались от предыдущих моих сопровождающих, что приходили каждое утро на протяжении уже нескольких недель, за исключением того, что сегодня мне было важно запомнить в них любую мелочь. В отличие от предыдущих дней, сегодняшний должен закончиться совсем иначе.
– Доброе, – поздоровалась с ними в ответ вполне вежливо.
Дверь за моей спиной с шумом захлопнулась. Сработал электронный замок, запечатывающий свободный доступ в комнату, где остался Эйдан, вынуждая прилагать усилия, чтобы дышать ровнее. Пришлось сделать шаг назад и опереться спиной на стальное полотно, чтобы почувствовать хоть немного опоры в мире, где помощь ждать было особо и не откуда. Каждый раз, когда приходилось оставлять сына, сердце сжималось с такой силой, что, казалось, перестанет биться совсем. Но, конечно же, оно не переставало. Даже несмотря на то, что безысходность словно душила за горло мёртвой хваткой, с каждым новым вздохом напоминая о том, что моя жизнь, как и жизнь сына, может закончиться в любой момент.
– Доктор Уилсон ждёт вас в своём кабинете, «А 1573», – дополнил один из мужчин.
Я и без них прекрасно знала, что это так. Каждое утро новой недели вот на протяжении уже довольно долгого времени (сколько конкретно – подсчитать не представлялось возможным из-за частых потерь сознания, служивших мне отличным подарочком как следствие согласия на эксперименты) начиналось именно с визитов к главному «умнику местного масштаба».
– Прекрасно, – отозвалась вяло.
Выражать восторг по поводу предстоящей встречи не стала, хотя именно в этот раз предвкушала её как никогда прежде. И всё равно даже не подумала сдвинуться с места. Ждала, когда в моё сопровождение помимо них добавится ещё кое-кто, пусть и не физически.
– Идёмте, «А 1573», – дополнил нетерпеливо второй из надзирателей.
«Доброе утро, сестричка!» – вторил ему другой голос в моей голове.
«Дай Луна, чтоб это было действительно так!» – отозвалась мысленно для Кайла.