– Глупышка Яра, – снова провёл он по моим волосам, зарываясь в них лицом. – Мне было больно каждое мгновение. Даже когда тебе было хорошо. Потому что я знал, что это ненадолго. Что человеческая часть не позволит мне полностью быть с тобой. Просто я не могу влиять на решение Джереми. Он неотъемлемая часть меня, но при этом совершенно отдельная личность со своими желаниями и эмоциями. Могу лишь слегка направить или попросить быть сдержаннее, – на этом моменте волк хмыкнул. – Он сейчас ругается. Я много лишнего говорю. Мне ещё сложно выражать свои мысли в виде слов. Как-то ментально оно проще. Но знаешь, есть во всём этом кое-что положительное…
– Что?
– Теперь я могу единолично любить тебя! – шепнул он ответ в мои губы.
Жадный требовательный поцелуй не позволил ответить мне. Так алчно и ненасытно Ян не целовал меня… Не помню сколько. Казалось, будто целая вечность прошла до этого момента. Но и то длилось не долго.
– Извини, – шумно дыша, отстранился он, разрывая поцелуй. – Мне сложно сдерживать свои животные инстинкты. Хочется подмять тебя под себя, как раньше… – и, не успела я опомниться, как добавил: – Обернись, пожалуйста. Хочу тебя увидеть.
Ощущение, что ему трудно говорить – так и не оставляло. Поэтому не стала больше заставлять его делать то, что могло бы причинить боль. Просто поднялась на ноги, не разрывая зрительный контакт, и отошла немного назад. Стянула через голову майку, после чего подрагивающими пальцами расстегнула джинсы, потянув те вниз, и вышагнула из мешающей одежды… Тут пришлось закусить губы до крови, потому что ситуация всё больше и больше напоминала не ритуал оборота, а… Не надо мне сейчас думать об этом!
– И мне тоже очень хочется… – проговорила прежде, чем поняла, что сказала это вслух.
Тряхнула головой, уступая место вести второй сущности. Нижнее бельё затрещало по швам, и через мгновение перед Яном величественно возвышалась белая волчица, тихо зарычав.
«Мой!» – буквально прокричала мысленно моя собственническая сторона.
Волк с восхищением смотрел на мою вторую ипостась.
– Подойди, – хрипло попросил он, протянув руку. – Хочу тебя потрогать. Какая же ты красивая! Такая же, как я запомнил, – провёл рукой по моему боку, прислоняясь своим лбом к моему. – Как же я скучал… Моя волчица! Моя пара! Только моя! Навсегда! – и столько гордости было в его словах, что мы обе поверили в его правоту. – Знаешь, а ты ему тоже понравилась, маленькая. Он восхищён твоим окрасом… Как считаешь, мы ведь сможем показать ему, что нас есть за что любить? К тому же такой красавице сложно сопротивляться… – ласково дополнил он.
Сейчас Ян говорил не со мной, а с волчицей… Что ж… Желание моего волка – закон!
Тихо рыкнула повторно, приглашая следовать за собой, и направилась к выходу из спальни.
Глава 39
Ян
"Какой же ты болтун", – проворчал Зверю на его откровения по поводу меня.
"Ей это нужно. Тебя она не услышит точно", – ответил он.
«Какая она проблемная всё же, – устало вздохнул. – Но волчица действительно красивая!".
Я даже потерял дар речи, когда Ярослава обернулась в снежную волчицу с чёрными носочками на лапах. Зелёные глаза блестели в неярком свете электрических ламп. Она припала на передние лапы, радостно виляя хвостом. Вот только у меня ни на мгновение не возникло ассоциации с собакой. Наоборот, настолько величественной оказалась Яра в другой ипостаси. Большая, ростом мне до груди в холке. И мех наощупь был мягким, не такой как у обычных зверей. Хотелось постоянно прикасаться к нему…
Сейчас мы шли вниз по лестнице. Попадающиеся по пути оборотни расступались и склоняли головы в приветствии. Хорошо, что сейчас нами руководил Зверь. Он принимал эти расшаркивания, как должное, с поистине царским достоинством.
Впрочем, чему я удивляюсь, если волк вырос здесь и привык к такому?
Это я ощущал себя чужим в этом замке оборотней.
"Как в каком-нибудь ужастике, честное слово. Только все доброжелательны и милы до зубовного скрежета", – хмыкнул мысленно.
"Ещё бы они себя по-другому повели с нами!" – высокомерно заметил Зверь.
Вот оно воспитание в высших кругах! Никакого уважения к чужому мнению!
"Куда мы идём, хоть скажи", – проворчал я.
Не люблю неизвестность. Она и так слишком долго окружала меня. Даже Элейн оказалась чужой в действительности.
"Если правильно понял, то в одно священное для нашей семьи место. Тебе там понравится".
Ну, конечно! Все всё знают лучше меня самого!
"Успокойся! Я лишь хотел, чтобы ты посмотрел на другую сторону нашего бытия и хоть немного узнал, понял".
"Спасибо", – немного подумав, ответил ему.
Наверное, нам надо было давно так поступить. Возможно, тогда общение и привыкание друг к другу легче проходило у Ярославы и меня. Её поведение, когда она поняла, что перед ней её волк изменилось просто кардинально. Со мной она с первой минуты провела черту, которую я не смел переступить, да и не хотел, признаться честно. Поэтому с радостью поддерживал такое поведение.
"С тобой она другая", – задумчиво произнёс.
Мы как раз проходили мимо лабораторий и дальше. Прошли что-то вроде раздевалки и через неё вышли на улицу. Вот только что был внутри дома и сразу же оказался посреди леса.
Сердце забилось чаще, в висках застучало. Запахи различных растений пьянили. Трели птиц и шум ветра в листве музыкой отдавались в сознании. Удивительное ощущение и единение с природой.
"Такие полные впечатления, всепоглощающие… Никогда такого не чувствовал ещё!" – восхищённо выдохнул я.
"Это мои ощущения. Я решил, что тебе понравится", – почувствовал улыбку в голосе Зверя.
Его тоска развеялась, будто и не было вовсе. В душе царили спокойствие и целостность. В эту минуту я ему завидовал. Мне о такой гамме ощущений оставалось только мечтать.
"Поверь, Ярослава сейчас в тысячи раз ещё отчётливее всё слышит, видит, чувствует. Она сейчас – сама природа", – грусть заполнила сердце.
"Ты ведь из-за меня не можешь обернуться, да?" – расстроился тоже.
"Мы разобщены. Ты сдерживаешь мою сущность. Я есть, но лишь как сознание, а на деле ипостась сменить не получится. Чтобы это сделать, мы должны стать с тобой единым. Ты должен принять меня".
Говорить, что мне жаль, не стал. Зверь и так всё понял. Он терпеливо ждал и попутно готовил меня к новой жизни, если когда-нибудь у нас получится слиться. Он был уверен во мне, а вот я сомневался.
"А если эти сыворотки лишили нас этой возможности?" – задал резонный вопрос.
"Нет! Я бы почувствовал!"
Спорить не стал. Зачем? Ему виднее.
За разговорами не заметил, как мы вышли на круглую поляну, в середине которой сидела волчица с ожиданием глядя на наше приближение.
"И что мы будем делать?"
Ответа не последовало. Вместо него по телу прошлась дрожь, а кровь словно вскипела. Заломило кости, и мне показалось, что меня вывернули наизнанку. Когда опомнился, уже стоял на четвереньках и тяжело дышал. С лица на землю капала кровь.
Провёл рукой и понял, что это из носа. Запрокинул голову вверх, а после вовсе упал навзничь. Рядом скулила волчица. Повернулся к ней и слабо улыбнулся.
– Всё хорошо, красавица. Просто, кажись, некоторые экспериментаторы переоценили свои силы!
Попытался погладить её, но рука поднялась лишь наполовину и снова упала на землю.
"Хотел попробовать задействовать все органы чувств, как раньше. Это же не оборот. Мой просчёт. Извини", – повинился Зверь.
"Вот не будь ты мной, я бы тебе врезал!" – в ответ послышалось весёлое хмыканье.
По лицу провели шершавым языком, слизывая кровь и слюнявя кожу.
– Фу, Яра, да ты издеваешься?! – взвыл от этих действий.
И ведь сил не было прервать наглые поползновения. Так и лежал на спине, раскинув руки в сторону и закрыв глаза. В скором времени волчица улеглась рядом, положив свою тяжёлую голову мне на грудь.
– А будучи волчицей мозгов у тебя прибавилось, судя по весу, – просипел я. Ярослава недовольно рыкнула, прикусив подбородок. – Да-да, милая, продолжай. Помыла, теперь можно и на зубок попробовать, – отшутился.
Волчица насмешливо фыркнула. Так мы и лежали. Я на спине, она – удобно устроив морду на моей груди. Не заметил, как уснул. Очнулся от того, что меня кто-то тормошил. Открыл глаза и понял, что уже наступила ночь. В небе висел месяц, окружённый звёздами. И в отличие от города здесь ночное покрывало выси казалось настолько близким, что, казалось, протяни руку и дотронешься. Рядом сидела Ярослава, так и не перекинувшаяся в человека, радостно скалясь.
– Знаешь, в образе волчицы ты мне нравишься больше. Молчишь, не ворчишь, даже вон развлекаешься. Всегда бы так, – вздохнул мечтательно.
В ответ донеслось очередное насмешливое фырканье. Не спеша, принял вертикальное положение, отмечая, что ничего не болит. Потянулся и посмотрел на девушку в облике зверя.
– Домой?
Та немного погодя кивнула и повела меня обратно. Вот только чем дальше уходил от поляны, тем больше тянуло обратно. В итоге, не выдержал и попросил Ярославу вернуться, но уже сам вёл нас. Туда, куда указывал внутренний ориентир.
"Зверь, куда мы идём?"
"Не мы, а ты. Похоже, кое-что оказалось неизменным – тяга к нашему убежищу. И я здесь не причём, если что".
Ничего не понял, кроме одного, что большего не дождусь. Пришлось усмирить своё любопытство и дождаться, куда ноги сами меня вынесут. Минут через двадцать остановился на самом краю скалы, глядя на плескающиеся внизу волны. Они накатывали поочерёдно, брызгами разбиваясь об острые камни, поднимающиеся со дна и возвышающиеся над водной поверхностью. Самое ужасное, что тянуло меня именно в ту пучину.
Сумасшествие какое-то!
Заглянул вниз, чуть нависнув над скалой, чтобы увидеть возможный выступ. Сзади заскулила волчица, схватив зубами меня за штаны, и потянула назад от края. Посмотрел на неё с удивлением и заметил в глазах страх.
Это она что же, решила, что я хочу спрыгнуть?