– Ну, здравствуй, красавица.
К щекам невольно приливала кровь. Одет Огний был добротно и дорого, щегольски даже, я бы сказала. Рубаха навыпуск у него была, без пояса, словно он лишний раз хотел показать, что от всех свободен. Любил себя показать. А чего не любить показать, если посмотреть приятно?
– Пойдёшь вечером гулять? – Каждый раз спрашивал он и вроде как ждал ответа.
Я, если честно, очень сильно хотела сходить с ним погулять. Даже пугалась, как сильно. Но… не могла. В горле словно ком стоял и не давал согласиться. Всё, что выходило – глупо краснеть да глаза отводить.
Его друзья были не такие смелые и, чего уж скрывать, совсем не такие красивые, но оттого, что они стояли рядом и слушали, я молчала ещё крепче.
Так они и ходили, даже других покупателей не смущались, подмигивали всё да подшучивали. Я уж и не знала, куда от стыда деваться, думала, хоть бы он перестал ходить, хоть на день-два отдых взял.
Не тут-то было.
Однажды Огний пришёл один, да и в лавке больше никого не оказалось. Привычно поздоровался и попросил верёвки пеньковой отмотать три сажени. Верёвка, скрученная в моток, под прилавком стоит, даже отходить не надо.
Когда я за ней наклонилась, моих волос что-то коснулось. После того случая с чудовищем в лесу я боюсь нежданных касаний, каждый раз первым делом думаю – вот оно, нападает, сейчас сожрёт!
Но это Огний держал в пальцах прядь моих волос. А мне казалось, он меня спеленал невидимыми нитями, и шевелиться не давал, только кровь к лицу прилила.
– Пойдём вечером гулять? – Тихо просил Огний, улыбаясь так, что белоснежные зубы сверкали как самый сладкий сахар. Пахло от него свежим хлебом. – Чего молчишь? Тогда я сам отвечу – да, пойдём. Жду тебя в конце вашей улицы, когда стемнеет. Обязательно приходи, слышала?
Он отодвинулся, сунул руки в карманы и довольно улыбаясь, ушёл. А моё сердце билось, трепетало, как рыба на берегу.
– Чего опять этому паршивцу надо было?
Из коридора, что ведёт в дом, показалась Глаша с корзиной стираного белья.
– За бечёвкой пришёл. – Пролепетал кто-то неуверенный моим голосом.
– Ага, как же. – Надо же, взгляд у нашей хозяйки, что у змеи, которая пасть развевает, чтобы ядовитые зубы показать. – За бечёвкой! Ха! Ты, милая, не слушай его, мало он, что ли, девок в Вишнянках перепортил! Он же сын самого главы местной охраны, первый парень на деревне! С колыбели общий любимец, глазки строит что дышит. Такой девку навроде тебя легче лёгкого вокруг пальца обведёт. Хоть бы женился скорее, вроде осенью уже свадьба. Женится – девки, глядишь, отвадятся, кто поумней. Ну, а дурам закон не писан.
– У Огния? С кем свадьба?
Хорошо, что я сидела, иначе неловко бы вышло, свались я на месте, как подкошенный сноп.
– А, ты ж не здешняя. Наверно, потому и краснеешь так? Неужто понравился? – Глаша, перетряхивая бельё, говорила. – Паразит этакий! А то я не знаю, чего он сюда ходить повадился! Смотри, оставит, как пекарку, с пузом – и дорогу забудет. На дочери торговца он женится, на Анне, за ней самое богатое приданное, да и сама ничего, гордая разве что больно.
Раньше и у меня было приданное… И думаю, побольше, чем у дочери торговца в приграничном городе. Мой дед приближённым Великого Князя был, так что мои дети могли бы претендовать даже на титул. Если бы всё сложилось иначе…
– Так что смотри, Ожега, не слушай соловья этого залётного!
Глаша ругалась вроде бы сердито, но смотрела серьёзно, с жалостью. Покачала головой:
– Куда тебе ещё дитё-безотцовщина? Сама неустроенна, да и сестра у тебя.
– Я не собираюсь!.. – Щёки снова вспыхнули, верно, вторым слоем, а то и десятым.
– Да, да, все так говорят! – Глаша крякнула и отмахнулась. – Смотри, я предупредила, дальше дело твоё!
Весь день меня словно в печи жарили да сушили. Хотелось пойти. Страшно было идти. Знаю я, как сплетни по селу расходятся – люди постараются, так и белое очернят, раз плюнуть! Вдруг я ему и правда нравлюсь? И пекарка пузо от другого нагуляла, а на Огния от стыда или злости свалила? И болтают про него, потому что завидуют красоте да положению? Про нас с Малинкой тоже много чего болтали. И жениться, может, он и не собирается, а родители его мало ли, какие планы строят и о том на каждом углу говорят?
А иначе взглянуть… вдруг правда? Достаток в семье важен, а гулять брак ещё никому не мешал. С чего бы ему богатое приданое на меня, безденежную, менять, да ещё с сестрой на привязи? Чужачки без роду, без племени? Что во мне такого особого? Красота? У многих красота есть, у меня разве что глаза странные, словно лисьи, да волосы гладкие и пёстрые. Нос маленький и слишком острый. В остальном мало чем от других девок отличаюсь, сестра и та, на мой взгляд, краше. Глаза у Малинки огромные и словно золотые, а волосы, если распустить, как волна шёлковая. Носик такой маленький и аккуратный, что будь я людоедкой, с него бы и начала.
В общем, есть и красивее меня!
Обедали мы с Малинкой в своей комнате, там тише и уютней, чем в зале у кухни, где постояльцы едят. Ну, я ей всё и выложила, не стерпела – и про приглашение, и про сомнения свои.
– Конечно, иди! – Ни секунды не думая, воскликнула сестра. – Чего ты сплетни слушаешь? Я же знаю, в тебя можно влюбиться, да так крепко, что до конца жизни других не увидишь! А деньги – ну что деньги? И без них жить можно.
– Так ты сестра, не считается.
– Ха! Смотри, будешь трусить, упустишь счастье своё. Забыла, что Ототень говорил? Путь через лес приведёт к твоей судьбе. Это Огний и есть!
– С чего ты взяла?
– Ну, он тебе нравится?
– Ну… да.
– Ха, как ты краснеешь, аж пар из ушей валит.
– Не придумывай, ничего не валит!
– Ладно. Но всё равно иди. Если бы… если бы меня Всеволод пригласил – я бы никого не слушала! Да я бы на край света за ним тотчас пошла!
– Так то ты.
Малинка надула губы.
– Не дуйся. В шестнадцать я Василю тоже поверила. Но с тех пор подросла и поумнела. Так что не смотри букой! Не хочу я тебя обидеть. Просто знаю – и ты подрастёшь и поумнеешь. И это несладко.
– Да ты просто ходячая древность! – Ахнула Малинка, хватая себя за щёки и мотая головой, притворяясь изумлённой. – Мудрая, аж трясёшься! Из твоих уст одна истина льётся! Чего тогда спрашиваешь вообще сестру?
– Просто мысли вслух.
Снова огрызаюсь. И правда, зачем мне её спрашивать? Самой нужно решать.
Вот, к примеру, чтобы я сказала… Малинке, если бы она с Огнием на свидание собралась? А я уже слышала бы про него всякое. Что бы сказала?
Нет, не знаю. Я вообще не знаю, смогу ли когда Малинку на свидание отпустить. С кем угодно!
А она вот может…
В общем, чего юлить, на встречу я пошла.
***
Вишнянки в темноте выглядели совсем иначе. Запах дорожной пыли сменился цветочным ароматом цветущих в садах яблонь и черемухи, по вечерам в сто раз более сладким. Вишни уже отцвели, но дорогу всё равно будто облако пушистое обнимало. Месяц поднимался всё выше, в безоблачном небе сверкали волшебные яркие звёзды. Как будто в другое место попала, из тех, про которые сказки сказывают.
Огний должен ждать в конце улицы. Днём она почему-то не была такой длинной.
Я будто летела, или мне казалось, что я стала лёгкой, как пёрышко, которое любовь в спину сильнее ветра толкает.
А что, если… Тут пёрышко превратилось в камень и ноги опустились на землю. Что если отчим нас с Малинкой найдёт и про Огния узнает? Что с ним сделают?
Могу ли я на себя такую вину брать? Может, стоит остановиться, прямо сейчас и развернуться обратно? Но так хочется хоть разок сходить погулять с парнем! Я ведь никогда, никогда ни с кем не гуляла! Те несколько разговоров с Василём белым днём, когда люди неподалёку, вот и вся моя история.
Ещё не известно, найдут ли нас отчима приспешники. Да и Огний… может, если до дела дойдёт, сумеет за себя постоять? На вид так он и быка на лопатки способен уложить и не взмокнуть.
И потом, это и после можно решить, завтра утром! Я же не замуж выхожу, а всего-то по Вишнянкам пройдусь.
И ноги снова радостно понесли меня по дороге.
Огния пришлось ждать. Наверное, я поспешила и пришла рано, он же сказал – как стемнеет, а ещё только сумерки.
Буду ждать. Правда, вокруг черёмухи столько, что аромат просто душит, а в глазах рябит от белых пятен.
А что, если Огний не один, а с друзьями придёт? Может, я неправильно поняла и он просто пригласил меня погулять в компании? А я надумала себе невесть что!
На улице никого… в такое время все ужинают и ко сну готовятся, я уже спать ложусь. Однако сна ни в одном глазу, сердце так стучит, что и мёртвого разбудит!
Откуда, он, интересно, выйдет? Ну, точно не со стороны полей, значит, оттуда.
А вот он… Идёт, не спеша, но один. Он один! Сердце загрохотало ещё сильней, прямо как колокол, надеюсь, кроме меня, этот грохот никто не услышит. Значит, я правильно всё поняла?
Ладони взмокли. Кто не мечтает встретить прекрасного юношу, который полюбит больше жизни и попросит твоей руки, как самого желанного на свете сокровища? Ну, может кто и не мечтает, а мне бы этого хотелось… Чтоб любовь такая, что воздух в груди стоит, а на щеках жар от любого его взгляда.
Кто лучше Огния подходит? Он самый красивый, на него можно часами любоваться. Каждое его движение, каждый шаг безупречен. И голос его пробирается в самое сердце!
Теперь он совсем близко, улыбается.
– Я знал, что ты придёшь. Поцелуешь меня?
Это вместо приветствия что ли? Но не так же сразу?
Моё дурацкое упрямство тут же наружу полезло.
– Зачем это?
– Смотри, больше не предложу. – Хмыкает Огний, откидывая волосы со лба рукой. – Ну ладно, пошли.
Он разворачивается и идёт к реке. Мог бы и меня спросить, хочу ли я у воды мёрзнуть, или хотя бы подождать, умерить свой шаг, но он даже не смотрит. Говорит властно:
– Я вчера тут троих бродяг видел. Вот, проверю сейчас, убрались ли прочь. Это моя земля, нечего тут незваными ходить! Я сказал – ещё раз увижу, не ждите пощады! Собак натравлю. Конечно, они ушли. Но я всё равно проверю, земля-то моя.