Фил тоже понимал, что как мы сейчас договоримся, так и будет дальше, и пересмотреть эти доли будет совсем не просто. И чем больше мы проработаем с Дедом, тем больше будет разница в деньгах. Потому сдаваться он совсем не собирался:
– Вы же не дураки, понимаете, что, если что случится, мои пацаны будут головы свои подставлять. А если подставлять, то люди должны знать, за что.
– Пока только мы подставляли, – вставил Вова и отвернулся в другую сторону.
– В любом случае я не решаю таких серьезных вопросов один, надо с братвой перетереть, – таким образом Фил подчеркивал, что он не один, их много, и соответственно доля их должна быть больше, гораздо больше. Я знал, что это хитрость, что ни с кем ему тереть не надо, он сам все решает.
– Ладно, – стал я подытоживать, так сказать, первый раунд этих сложных переговоров, – Фил переговорит с пацанами, а потом все решим. А теперь надо обговорить самое важное дело на данный момент – это встречу Хохла и Деда на базе отдыха.
– Не буду я ничего обговаривать, – сказал, вставая, Володя, – Раз вы меня ни во что не ставите, значит, можете и без меня обойтись. Думаете, я вам лох деревенский, задарма вещи исполнять? – взял свою кружку в одну руку, еще одну бутылку пива в другую, и ушел в спальню, хлопнув дверью. Она от удара распахнулась обратно, он развернулся, закрыл ее ногой. Вид был насупившийся.
Повисла неловкая пауза. Мы с Филом налегли на пиво и закуски, понимая, что нам предстоит следующий раунд, не менее легкий, и потому надо подкрепиться. Оценивали шансы. Вова молодец, в его насупившемся лице мои шансы заметно подросли. Фил сидел на старых козырях, но надежных – это куча спортсменов, голодных и не очень. Был еще один козырь у меня, Фил его видел, он кричаще торчал из рукава. Это то, что, если мы не уговорим Вову, под срывом стояла встреча с Дедом со всеми последствиями, да и вообще, без Лжехохла многие планы рушились. Фил, конечно, оставался не внакладе, он бы тогда забрал все эти деньги себе и все. Тоже козырек, но бесперспективный. Никто не хотел начинать первым, уступали дорогу друг другу. Наконец, не выдержал Фил:
– Игорь, ну ты-то понимаешь, ты же знаешь, сколько у меня народу, у всех свои проблемы, ко мне же обращаются, всем помочь надо. Машину каждый просит, а потом еще заправь, отремонтируй да с жильем помоги. Да еще и залетают постоянно, на адвокатов, знаешь, сколько уходит? К тому же все видели эти деньги, теперь аппетиты возрастут в разы, ты-то понимаешь.
– Да понимаю я все отлично, – начал я и вдруг вспомнил, что у меня же туз козырный завалялся, как я мог забыть про него? – Но и ты нас пойми, Филипп, – кажется, я первый раз так назвал его по имени. – Я, когда звал Вову на то дело, с блатными, рассказал ему про Деда и обещал ему долю реальную, коли выгорит. Теперь понимаешь, почему он так щепетильно к этому относится? Я считаю, он перевесит твоих двадцать тяжеловесов. А кто будет задавать вопросы – ствол ему в руки, пусть покажет хотя бы бледную тень его поступка.
Фил закивал головой, крыть козырного туза было нечем, принялся опять закусывать – взял паузу, тузов в колоде больше нет.
– Ладно, давай так, – решил Фил. – Я постараюсь убедить своих пацанов, что третья часть нашей доли – ваша, а ты успокой этого, – кивнул головой в сторону спальни. – И приготовь к встрече с Дедом.
– Хорошо, езжай тогда, я здесь останусь, буду решать, – внутренне выдохнул я.
Фил встал, больше не говоря ни слова, вышел.
– Вова, выходи, он ушел, – громко крикнул я в спальню, как он вышел.
– Ну, что? – быстро вышел он, присел на диван.
– Короче, договорились на треть суммы нам.
– Не жирно, зря согласился, надо было стоять на своем, – Вова был явно недоволен.
– Да ладно, не жадничай, это нормально. Фил бы на меньшее не пошел, я его знаю, пострадал бы его авторитет перед своими. Короче, одиннадцать тысяч наши получается, если не ошибаюсь. Итого десять процентов от общей суммы. С одной стороны, мало, с другой хорошо, если будем много работать.
– Ладно, тебе видней, – согласился Вова, – Пива принести? Обмыть, так сказать, сделку.
– Да, давай, и слушай насчет завтра…
16. Поляна
База отдыха «Поляна» находилась примерно в десяти километрах от города, в живописном месте, со всех сторон окруженная горами, с протекающей на окраине небольшой, но бурной речкой. Видимо, базу потому и назвали так, что до застройки она так и выглядела – ровной поляной среди гор. Но сейчас она выглядела городком в альпийском стиле, кругом стояли красивые двух или трехэтажные дома, из одинакового оцилиндрованного бруса, одинакового стиля, но немного разные по форме и размерам. Выглядело очень красиво. На речке стояла огромная баня, шикарная изнутри, с турецкой, финской и русской парной на дровах, в каждой могли усеться сразу человек по пятнадцать, без проблем. Еще две баньки поменьше. Филовские любили отмечать здесь дни рождения и праздники и потому бывали часто, особенно потому что бесплатно. Дело в том, что базу эту построили два бизнесмена на свои и кредитные деньги, но потом, как это часто бывает, разосрались между собой, не смогли делить доходы и кредитные проблемы. Один из них обратился к Хохлу с заказом убить другого, но тот рассудил иначе – притащил его за шкирку ко второму, быстро составили бумаги и заставил отречься от своей доли бизнеса. Понятное дело, что теперь единственный хозяин по гроб обязан был Хохлу, а теперь уже нам и выполнял любые наши желания, даже с видимой охотой.
С Дедом мы встретились в «Праге», я сразу сказал, что Хохол вышел из комы, еще плох, но хочет его видеть. Палыч улыбнулся, кивнул головой. «Крузер» я оставил у «Праги», поехали на его машине, в целях конспирации. Всю дорогу я оглядывался назад, никто за нами не ехал. Приехав, пошли к самому дальнему дому, на улице тусовались человек пять наших, кто-то жарил шашлыки на мангале, вкусно пахло. Палыч поприветствовал пацанов, – Здравствуйте, – вошли в дом, огромный зал с большим мраморным камином, на стенах шкуры диких животных, массивная солидная мебель натурального дерева, огромный стол, уставленный закусками и напитками. Еще человек пять смотрели огромный телевизор, свисающий с потолка на цепях, если бы не который, можно было подумать, что мы перенеслись в Средние века, в дом боярина Давыдова. Палыч так же поздоровался, поднялись вверх по лестнице, зашли в спальню. Фил и Жженый смотрели телевизор, Фил в кресле, Жженый полулежал в специальной медицинской кровати с поднимающейся спинкой электроприводом. За кроватью стояло медицинское оборудование с монитором и кучей кнопок. От монитора к больному тянулись разноцветные провода, один был прикреплен датчиком к груди в районе сердца, остальные прятались где-то под одеялом. Видимость больничной палаты полная, даже пахло лекарствами или казалось, что пахнет.
– Игорь, дружище, – кинулся Палыч к кровати, хотел обнять его, но в последний момент отпрянул, внимательно присмотрелся, у меня екнуло сердце, Палыч положил свои руки на одеяло, где лежали руки мнимого больного. – Боже мой! Что они с тобой сделали, Игорь! Бог ты мой!
– Ну какой я тебе Бог, Палыч, не видишь – смертный, – ответил Вова медленно и тихим голосом, как будто ему трудно говорить.
Молодец, подумал я. Вчера, когда я его готовил, несколько часов кряду, манерам Хохла говорить, советовал ему шутить по возможности, это было главной его отличительной чертой в разговоре.
Вова достал из-под одеяла руку и протянул Палычу поздороваться, но тот в оцепенении уставился на нее, потом понял, аккуратно взял в две свои, сказал: – Игорь, ты весь обгорел, – как будто он не знал об этом.
– Ничего, Палыч, зато у меня самое главное не сгорело, а то бы совсем беда, – это была наша заготовленная шутка. – Присаживайся, в ногах правды нет.
Я подал Палычу стул, сам остался стоять, хотел лучше все видеть и слышать. Теперь Вова должен перевести разговор о делах и быстренько распрощаться:
– Палыч, времени мало, потом с тобой посидим, поболтаем, скоро врач придет, будет ругаться, не пускает ко мне посетителей, боится рецидива, хотя что это – не знаю, рецидивист – знаю, рецидив – нет, – тоже заготовка, – Как там по работе? Все нормально?
Палыч оглянулся на Фила, Вова опередил его:
– От этих пацанов у меня секретов нет, говори, я опять уеду в Германию, они за меня будут. Познакомься, кстати, с Филиппом.
Фил встал, они пожали друг другу руки. Палыч сел, ответил:
– Да все нормально, вроде.
– Помощь нужна?
– Да нет пока.
– Хорошо. Если что понадобится – обращайся к Игорю. Еще есть вопросы?
Палыч подумал, медленно покачал головой, потом вспомнил:
– Ах, да. Работягу одного закрыли, бытовуха, ножом пырнул кого-то в ресторане. Хорошо, не насмерть. Идиот, сколько раз ему говорил – не высовывайся, бабками не свети. Да он молодой, горячий, но нужный, должность в охране подходящая. Если на тюряшке задержится – уволят, поставят вместо него барана какого-нибудь, и думай, что с ним делать.
– Дай Игорю данные человека, передам куда надо. Еще что?
– Все вроде.
– Хорошо Палыч, тогда разбег. Вон все деньги, из последней, сто десять, забери свои, устаю говорить, если честно.
– Конечно, Игорь, очень рад был тебя видеть. Поправляйся, похудел-то как.
– Кости целы, мясо нарастет.
– А я с твоим отцом на рыбалку ездил.
– Правда? И как?
– Вот такой сазан, – Палыч, как настоящий рыбак, развел руки шире плеч.
– Ну молодцы, счастливо, не хворай.
– Спасибо, ну пока, – Палыч подошел к журнальному столику у дивана в углу, там лежал пакет с деньгами.
Я, чтобы не смущать его за пересчетом денег, вышел ждать его в зал. Вскоре он спустился по лестнице, я протянул ему руку: – До свидания, Валерий Палыч, я здесь пока останусь.
– Минуточку, – Палыч достал блокнот из внутреннего кармана, написал там что-то, вырвал листок и отдал мне, – Это данные человека. Вот теперь до свидания, – мы пожали руки.